Алька торпедой ворвалась квартиру, отшвырнула рюкзак с учебниками и бросилась на кухню. Урааа!!! На столе лежали две купюры - пятьсот и сто рублей и записка от мамы: "Зайка, деньги я нашла, но проводить тебя не смогу. Не забудь покушать перед выходом. Вещи тебе в дорогу лежат в голубом пакете на кровати - посмотри еще раз, может, я что-то забыла. Жду тебя в понедельник, если что звони тете Вере. Смотри там поостороженей! Не потеряйся! Счастливо отдохнуть. Мама". Алька радостно запрыгала на месте, схватила деньги, сунула в карман (не дай бог забыть еще!) и побежала в комнату. Времени оставалось в обрез. Все дети после уроков остались в школе, ждать родителей и автобуса, а Алька, все еще не уверенная, удалось ли маме занять денег на поездку, прибежала домой. Вот гадство! Она была почти уверена, что никуда не поедет, поэтому поменялась с Симкиной рюкзаками - та так ныла, что Алька не удержалась и отдала ей на поездку свой новый классный рюкзак с утенком... Ну да ладно, главное - деньги есть! Надо быстро-быстро собираться и бежать.
Быстро запихнув пакет с вещами в Симкин рюкзак, Алька накинула новый плащик, который они с мамой купили две недели назад и который она еще ни разу не одевала из-за холодный весенних ветров, и вышла в прихожую. Потянулась за наспех сброшенными туфлями и в ужасе ахнула. На левой туфельке совершенно таинственным образом отсутствовала пластмассовая пряжка! Она даже не заметила где потеряла ее, и теперь туфелька выглядела как какой-то огрызок, а не обувь! И в такой обуви она бежала из школы! Кошмар! Нет, обувать это уже нельзя. Тем более в поездку. Тем более под новый плащ. Алька готова была разрыдаться от досады. Но времени на эмоции не было совсем! Девочка взяла себя в руки и кинулась в кладовку, где, скорее всего, прятались сиротливо ее старые ботинки. Благо, мама до последнего не выбрасывала отслужившие свое вещи. В кладовке царил настоящий хаос. К тому же перегорела лампочка, и Альке пришлось вытаскивать мешок со старой обувью в комнату. Спеша и ругаясь, она вывалила содержимое мешка на пол и начала искать свои ботинки. Быстро нашлись прошлогодние кроссовки. Она натянула их, не долго думая, подбежала к зеркалу, в отчаянии скривилась своему отражению и тут же разулась. Снова к мешку. Нет, там было все что угодно, кроме того, что она искала. Оставив на полу бардак, Алька опять побежала в кладовку и, как хомяк, зарылась в горы скопившегося там хлама, пытаясь на ощупь отыскать свои ботинки. Только после того как она вывалялась с ног до головы в пыли, до нее дошло, что ее ботинок там нет. "Какая же я дура!" - воскликнула она, ударяя себя грязной рукой по лбу, и побежала к дивану. Хорошенько поднатужившись, она подняла сиденье и там, в нише, увидела, наконец-то, что искала. Быстро натянув пыльную обувь, девочка бросилась в ванну и за несколько минут более-менее привела себя в порядок. Ну вот, теперь ноги в руки - и бежать к школе. Осталось всего пятнадцать минут! Если поторопиться... очень-очень поторопиться...
Алька захлопнула дверь и почти скатилась по лестнице, на ходу закидывая рюкзак на плечи. Не так-то просто бежать с тяжелой ношей на спине, но времени осталось в обрез. Она выскочила на улицу и быстро пошла по дорожке. Всего несколько шагов - вдруг что-то остановило ее. Не понимая в чем дело, Алька медленно развернулась на каблуках и только тут заметила бежевый микроавтобус, стоящий возле ее подъезда. Задние двери машины были широко распахнуты и там, в глубине, девочка различила пару мерцающих знакомых глаз, пристально следящих за ней. Будто подчиняясь чужой воле, она сделала несколько шагов к машине и смогла рассмотреть все остальное. Ржавая клетка, а в ней ощетинившаяся кошка. Мадам Баттерфляй. Даже в темноте Алька узнала ее грязновато-белую шерсть и различила обгрызанное ухо... Еще не зная как отнестись к происходящему, девочка уже догадалась, что произошло. Первой осознанной эмоцией было удовлетворение. Ну вот, теперь мама перестанет таскать к ним в квартиру это чудовище. Но потом Альке почему-то вспомнилась их уютная кухня, эта кошка, развалившаяся на полу - такая частая спутница их редких с мамой посиделок, мамин воркующий голос, которым она разговаривала, когда гладила грязную облезлую шерсть... Нет, они не имеют права! Не имеют права убивать... Услышав голоса со стороны кабины, девочка решительным шагом направилась туда. Двое мужчин в зеленых комбинезонах разговаривали с толстой бабкой Зиной со второго этажа. В руках одного из них, того, кто постарше, был какой-то журнал, который он упорно совал бабке. Та почему-то не хотела брать, тыкала пальцем в сторону подвала и что-то возмущенно доказывала.
- Там еще с десяток их! - визгливо кричала старуха, - а вы бездельники, вот вы кто! Вам бы только галочку поставить! Вот отловите всех, тогда и роспись вам будет, а пока...
- Отдайте мне мою кошку! - Громко сказала Алька, вплотную подойдя к спорщикам.
- Что? - тот, что с журналом, недоуменно опустил глаза и уставился на неизвестно откуда взявшуюся девочку.
- Моя кошка! Вы посадили ее в клетку зачем-то! - Не унималась Аля. - Немедленно выпустите!
- Ой, да это дочка Сотниковой с пятого этажа, - ворчливо пояснила бабка, отмахнувшись от девочки, - не обращайте внимания на нее, нет у них никакой кошки. А та белая, она ничейная, я вам точно говорю.
- Нет, это мамина кошка! - Алька смерила бабку ненавидящим взглядом и снова посмотрела на старшего. - Так что отдавайте ее мне.
- Господи, опять эти дети, - недовольно пробурчал мужик, отворачиваясь от девочки.
- Вы не имеете права! - рявкнула Алька, но голос ее почему-то дрогнул. Она с ужасом поняла, что переспорить этих взрослых она не в силах. Они даже говорить с ней не хотят. И сейчас они спокойно сядут в машину и поедут убивать Мадам Баттерфляй.
- Все, Лешка, поехали, - нетерпеливо махнул рукой старший, собираясь залезть в машину, но его молодой напарник почему-то медлил.
- Девочка, если это твоя кошка у нас в машине, то у твоей мамы должны быть на нее документы. Есть документы? - сочувствующе спросил он.
- Есть! - соврала Алька. Вообще-то она старалась не врать, но в эту секунду поняла, что для спасения чье-то жизни хороши любые приемы, даже самые подлые. - Но мама сегодня на сутках, только завтра утром придет.
- Да врет она, - нетерпеливо вмешалась баба Зина, - знаю я ее мать, не было у них отродясь кошек никаких. Тем более эта уж точно не их! Вы не слушайте ее. - И, повернувшись к Альке, угрожающе нахмурилась, - это чего ты обманываешь-то взрослых людей? Этому что ли в школе учат сейчас? Я вот мамаше твой выскажу все завтра!
- Это мамина кошка, мамина! - Упрямо топнула Алька, чувствуя, что вот-вот расплачется от беспомощности.
- Леха, время! - раздраженно крикнул старший, поторапливая напарника. - Такие сопли в каждом дворе, на всех обращать внимание - работать некогда будет.
- Нам надо ехать, - буркнул виновато младший и двинулся к машине.
И тут Алька не выдержала. Слезы горячими потоком хлынули из глаз и она закричала, схватив за рукав старшего:
- Это не честно! Вы ее забираете, потому что некому за нее заступиться! Вы - убийцы! Мужик вырвал руку и полез в машину, но Алька снова вцепилась в него сзади.
- Мы совсем одни! - захлебываясь слезами, кричала девочка, - совсем одни - мама, я и кошка! А вы хотите убить кошку! А потом меня? Или маму? Мы же тоже одни! УБИЙЦЫУБИЙЦЫУБИЙЦЫ!!!! Сдохните сами! Мужик повернулся и испуганно отпихнул от себя девочку.
- Эй, уберите от меня эту дурочку! - крикнул он бабке. - Что бы я еще раз в этот двор чертов приехал!.. От толчка, хоть и легкого, Алька упала на попу, но тут же вскочила и снова кинулась к машине.
- Постойте! Смотрите, у меня есть деньги, - истерично выкрикнула она, доставая из кармашка две аккуратно свернутые бумажки, - возьмите их, они мне не нужны, возьмите! Ведь вам же все равно! Отдайте мне только кошку! - Алечка попыталась забраться в кабину, где прятался уже мужик, но рюкзак упрямо оттягивал ее назад, и ей никак не удавалось схватиться свободной от денег рукой за поручень...
- Иди к черту! - по-бабьи взвизгнул мужик, отодвигаясь вглубь кабины. Вдруг кто-то грубо схватил Альку за шиворот и потащил от машины.
- Это ты чего учудила здесь! - заорал за спиной Альки голос мерзкой бабы Зины. - А ну пошли я тебя щас в милицию сдам, засранка такая! Аля ужом вывернулась из цепкой старушечьей руки, размазала по лицу слезы и яростно прошипела:
- Сука! Ты вонючая сука! Это ты их вызвала, я знаю!
Обалдевшая от такой дерзости бабка, всем своим немаленьким телом стала надвигаться на девочку с явным намерением разделаться с ней здесь и сейчас, но молодой вдруг вклинился между ними, подхватил Альку и перенес ее на бордюр.
- Ну до чего вы ребенка довели! - осуждающе покачал он головой, вытирая Альке лицо носовым платком, - она же маленькая еще! Что ж вы за люди такие... А вам, бабуля, вообще стыдно должно быть... Ну все, кроха, хватит, сейчас мы что-нибудь придумаем. Тебя как зовут-то?
- Александра, - Алька вызывающе выставила подбородок и сжала губы, стараясь справиться с истерикой.
- Послушай, Александра, мы не делаем ничего плохого, - начал терпеливо объяснять он, - понимаешь, бродячие животные разносят много страшных болезней, им же никто не делает прививок, никто не лечит. Люди заводят котенка или щенка, а потом он им надоедает, и они его выгоняют на улицу. Так что это не мы виноваты в том что приходится этих животный усыплять, а те, кто так безответственно поступил, их бывшие хозяева. Ты меня понимаешь?
- Но кошки же тоже не виноваты, что их выгнали! Давайте убивайте хозяев тогда... Парень беспомощно опустил голову.
- Ну, может, ты в чем-то и права... Но мы же люди все-таки. Мы не можем убивать себе подобных.
- Нельзя убивать вообще никого! Никого! - выкрикнула девочка.
- Никого! - согласился парень, снова встретившись с ее требовательным взглядом. - Но иногда этого не избежать. Ты же не хочешь заразиться бешенством от какой-нибудь бродячей кошки вроде той, которую ты сейчас так защищаешь. - Он тихо добавил: - к тому же им не больно когда их убивают, честно. Просто они спокойно засыпают - и все. Может быть им даже приятно. Они даже ничего не понимают.
- Они все понимают, - тихо произнесла Аля. - Просто не могут сказать.
Старший громко просигналил, и что-то крикнул из машины. Видно настроение у него было - хуже некуда.
- Послушай, я даже не знаю что делать... Нам нужно ехать. - Он сделал движение, чтобы подняться, но Алька его остановила, положив руку на плечо.
- Постой... постойте. Я скажу как все по правде. - Взволнованно начала она, боясь, что на этот раз они точно уедут. - Эта кошка, ее зовут Мадам Баттерфляй. Мама назвала ее так. Она живет во дворе, здесь, но мама почему-то очень ее любит и всегда берет к нам домой. Она очень ее любит... Если бы мама знала, что вы хотите ее забрать, она бы вам не дала! Она бы забрала эту кошку домой, и она бы не была больше бродячей! - Алька всхлипнула и в отчаянии выдохнула: - но мамы нет! Мама на работе и придет только завтра утром! Что же мне делать?!
- Я не знаю, - растерянно пробормотал парень. - Александра, мне тоже не по душе то, что я делаю - я просто студент и должен как-то зарабатывать на жизнь... К тому же кто-то все равно будет этим заниматься. Поэтому... это моя работа, понимаешь? И я должен ее выполнять.
- Вы мне не верите. - Сокрушенно покачала головой девочка, но тут же радостно спохватилась: - Я придумала! У меня же есть деньги! Я возьму Мадам Баттерфляй и отнесу к ветеринару - это на улице Красносельского, я знаю! Отсюда недалеко. И попрошу, чтобы он сделал прививку ей, хорошо? И дал мне справку. И чтобы он написал, что это наша с мамой кошка, хорошо? - в ее глазах засветилась надежда.
- Это конечно хорошо. Лучше все-таки чтобы это сделала твоя мама, - пробормотал он, о чем-то задумавшись. - Но... а что если эта кошка снова окажется во дворе? Если ты обманула меня, и просто наговорила тут про маму, чтобы мы тебе отдали кошку? Ведь тогда эта ваша соседка, - он кивнул на бабку Зинку, о чем-то подозрительно перешептывавшуюся со страшим, - нажалуется нашему начальству и нас с напарником просто попрут с работы. А у него семья, которую кормить надо. Про себя я уж молчу. Думаешь, это хорошо будет?
- Но я не обманываю! - сокрушенно развела руками девочка. - Клянусь чем угодно, хоть своим сердцем! Парень отвернулся, пряча улыбку.
- А вы зайдите к нам завтра, когда мама придет с работы. И она вам все скажет сама! - вдруг нашлась Алька и смущенно добавила: - Мы вас чаем угостим. С пирогом. Мама всегда приносит пирог с работы.
- Ты считаешь, это будет правильно? - неуверенно произнес он, - учти, я ведь у этой бабульки могу уточнить твой адрес, если соврешь.
- Да пожалуйста. - Улыбнулась Алька. - Ну так что, по рукам?
- По рукам, - улыбнулся он в ответ и хлопнул Алькину маленькую ладошку. - Пошли теперь уломаем моего напарничка злобного. На самом деле он золото-человек. Просто боится слез детских как огня. Потому и злится.
- Ой! - Алька дернулась, неподвижно уставившись на часы на запястье у парня, и прижала ладони к лицу.
- Что такое? - испугался он.
Девочка подняла на него удивленные глаза, часто-часто заморгала, а потом неожиданно улыбнулась.
- Уже не важно.
И снова эта весна... Как насмешка, как злой оскал природы, которую когда-то, бесконечно давно, так любила Виолетта. Через окно в машине ветер настойчиво заносил запах влажного утреннего асфальта, легкий аромат цветущих яблонь, щебет птиц... Виолетту это больше не трогало. В ее сердце навсегда поселилась седая злобная зима. Она терзала ее железными когтями, вгрызаясь все глубже и глубже, не давая ни на секунду забыть о том, что никогда больше в жизни этой нежной хрупкой женщины не будет больше весны. Не будет радости, не будет ни одной счастливой секундочки - ничего кроме холода, боли и отчаяния.
Виолетта застывшим взглядом смотрела перед собой, но она не видела мелькавших за окном улиц. Перед ее глазами все еще стоял желтый утенок с расплавленной головой, каким-то чудом цеплявшийся к куску обгоревшей ткани, бывшей когда-то рюкзаком ее дочери. И тот запах, тот ужасающий запах, витавший над мостом, когда ее вместе с десятком других родителей привезли ночью к месту взрыва... Господи, лучше бы этот автобус упал в реку! Тогда хоть кто-нибудь мог бы спастись!.. Почему?! Почему! Почему!!!
- Вита, Виточка, пожалуйста, поплачь, - рука Веры соскользнула с баранки и легла на колено подруги. Виолетта поняла, что последние слова произнесла вслух...
- Поплачь, тебе полегче будет. Хочешь, остановимся где-нибудь?
- Не могу, - сдавленно выдавила Виолетта, - нет слез, совсем нет слез...
- Тебе выпить надо. Сейчас заберешь вещи, какие понадобятся, и поедем ко мне, напьемся. Так нельзя - держать все горе в себе. Ты так с ума сойдешь. - Вера бросила на подругу озабоченный взгляд и добавила: - А может не надо тебе сейчас домой заезжать? Давай не будем, а? Ну что тебе там делать? Все, что понадобится, тебе у меня найдется. Виолетта резко, как будто кто-то дергал ее за ниточки, покачала головой.
- Надо, - безжизненным тоном произнесла она. - Там платье. Черное. Когда мама умерла - я его одевала. А теперь для Алечки одену. Вера вздохнула, но ничего не сказала. Она и не знала, что говорить в таких случаях. Каждое слово давалось с трудом, и каждое слово вдруг оказывалось банальностью. Наверное, Виолетте сейчас требовалась не подруга, а врач. К тому же Вере и самой было сейчас ой как не по себе. Деньги, эти пятьсот рублей, на которые Алька смогла поехать - ведь она сама дала их вчера Виолетте...
Они остановились возле дома.
- Ну вот, приехали, - сказала Вера, глуша мотор, - давай я с тобой поднимусь.
- Не надо, я быстро. - Едва слышно прошелестел голос Виолетты. Вера послушно кивнула, хотя в душу ее закралось сомнение. Ни в коем случае нельзя оставлять сейчас подругу одну! Но... во взгляде Виолетты было что-то такое, что просто пригвоздило Веру к месту.
- Если через пять минут ты не вернешься, я поднимусь, - только и смогла сказать она.
Виолетта справилась с головокружением, которое сдавило ей виски, едва она распрямила ноги и медленно вошла в свой подъезд. Ей казалось, что войдя в дом, куда она так много раз входила вдвоем с дочерью, она, наконец, не выдержит и расплачется, дав выход накопившейся за эти несколько часов боли, но ничего не произошло. Женщина медленно поднималась по ступенькам и пустота внутри нее отдавалась гулким эхом. Ни слез, ни боли больше не было. Только одна большая бесконечная пустота. И Виолетта только сейчас, машинально переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, поняла, зачем она идет в свою квартиру. Человек не может жить с пустотой, никак не может. Для этого нужно быть слишком сильным человеком. Да и зачем... К тому же Виолетта была слабой.
Кто-то обогнал ее, спеша наверх. Женщина нервно передернулась и зашагала быстрее. У ее двери стоял высокий парень с кожаной папкой подмышкой и нерешительно пялился на звонок. Видимо почувствовав, что кто-то остановился за его спиной, он обернулся и растерянно захлопал ресницами.
- Ой, а это вы, наверное, Виолетта?.. - Пробормотал он.
- Что вам надо?
От ее странного тона и тяжелого взгляда он растерялся еще больше и начал зачем-то теребить свою папку.
- Ну... я насчет вашей дочери вообще-то. Вы еще, наверное, не в курсе...
- Я все знаю, - обрезала Виолетта и стала возиться ключами в замке.
- Знаете?.. Ну... и что вы по этому поводу можете сказать? - Парень явно был не в своей тарелке. Казалось, он разрывается между желанием скрыться как можно скорее и вежливостью, которая не позволяла вот так просто взять и посреди разговора сорваться с места. Подумают еще, что он взломщик, захваченный врасплох...
Виолетта повернулась и спросила:
- Вы что, журналист? - В ее глазах промелькнуло какое-то странное выражение - смесь презрения и сочувствия одновременно. - Какая же собачья у вас работа. И тут же позабыв о собеседнике, она снова начала крутить старый замок.
- Журналист, - непонимающе нахмурился парень, - почему журналист? Нет, я... Она уже открыла дверь и вошла в квартиру. Знакомые запахи тут же обняли ее со всех сторон, и она едва не потеряла сознание от накатившей горячей волны. Еще совсем недавно ее девочка дышала этим воздухом...
- Ну так я собственно насчет кошки, - донесся до нее сзади голос вошедшего следом парня, но Виолетта больше не слушала что он говорит. Качаясь как пьяная, она сделала несколько шагов к комнате, решив добраться до дивана и там упасть, но вдруг....
Господи, это невозможно! Это галлюцинация!
Она поняла, что сошла с ума. Тихо и незаметно в ее голове поселилось безумие. Наверное, так это всегда и происходит. И теперь призрак дочери будет неотступно преследовать ее... Или, может, время повернулось вспять? Часы отодвинулись на несколько суток назад? И ничего не случилось? Просто как всегда Виолетта вернулась с ночной смены, усталая и довольная? С любимым Алькиным пирогом в сумке? Вот только... пирога не было. Потому что, выезжая ночью к взорванному автобусу, в котором ехала ее дочь, Виолетта забыла взять пирог... Но Алька! Алька была здесь, дома! Если глаза не обманывали и если это не было безумием... Может, это было просто чудом? Бывает же так? Не мог же бог забрать у Виолетты ВСЕ! Укрытая пятнистым пледом, девочка лежала на диване и сквозь припухшие ото сна глаза лукаво смотрела на мать.
- Смотри, что у меня есть, - сонно пробормотала она, с видом фокусника откидывая плед. Мадам Баттерфляй сверкнула глазами из-под руки девочки и довольно потянулась всеми четырьмя лапами.
- Я спасла твою кошку, - улыбаясь, сказала Алька. - Скажи ему! - она махнула головой в сторону того, кто вошел следом за матерью.
Медленно-медленно Виолетта повернула голову и уставилась на стоящего за ее спиной парня. Такой славный, весь светящийся какой-то нетерпеливой радостью и весной...
- Ну... мне тут чай с пирогом вообще-то обещали, - немного ошарашено пробормотал он, с неподдельным изумлением разглядывая Виолетту.
Еще никогда в жизни ему не доводилось видеть таких восхитительных глаз. И как он сразу не заметил?!
Локи, loki-l@mail.ru
