"День 21-22.
При скудности событий чувства обостряются. На фоне монотонно повторяющегося белого листа (ох, зачем я опять его заполнила так плотно — думаю я каждый раз, откладывая кисть или ложась спать и давая себе слово в следующий раз быть осмотрительнее) каждая деталь выразительнее. Дай ей слово. Привязанная, как и мы, карантином лодка, расскажет о своих путешествиях по лагуне, о тихих заводях и островах. Взгляд устает от камня, но никакие передвижения сейчас невозможны.
Как много оказалось растворено в воздухе. Ведь не только вирус бродит воздушно-капельными путями. Как нынешние странные времена сумели выбить застаревшую пыль из всех привычек и слов. Из общественных конвенций и культурных стереотипов. Заново конденсировать на запотевшие от дыхания (sic!) зеркала, наедине с которыми мы остались, языковые и зрительные клише.
В нашем дворике пробиваются первые нарциссы. Раньше они соблюдали социальную дистанцию, но теперь расплодились и цветут, как попало. Из Конельяно привезли лимонное дерево и гиацинты — дочь увидела в Инстраграм клич о помощи: мы не можем распродать цветы и растения, а убивать их рука не поднимается — покупайте за копейки, мы сами вам все доставим.
Но теперь пакеты с продуктами, горшки цветов и разноцветные фрукты, вальяжно расположившись в ящиках и корзинах, заменили собой туристическое разнообразие пассажиров гондол и такси. Впрочем, кассирша в супермаркете продолжает жаловаться, что одни и те же старушки, несмотря на запреты, мольбы и предложения помощи упорно продолжают ходить в привычный магазин по несколько раз на дню. Что поделать, в определенном возрасте повторяемость и незыблемость установленного порядка, как корсет или спасательный жилет— держит жизнь на плаву. Отними это - и возможно, не вирус, так просто пустота заберет жизнь. В эту дилемму упираются рано или поздно все родные стариков: свобода или безопасность. В нее же упирается и современность.
Общий итальянским жертвам за все время эпидемии перевалил вчера за 10.000. Это за месяц. Большую часть заплатила и продолжает платить несчастная Ломбардия.
Бюллетень выходит каждый день в 18.00. Интернет в этот час еле тянет. А вот про китайскую статистику есть серьезные сомнения - подсчеты говорят, что реальная цифра отличается от официально объявленной китайскими властями чуть ли не в 10 раз: 42.000.
Пик ожидается на будущей неделе. В Венето есть хрупкая тенденция на уплощение кривой, хотя и тут счет растет. В исторической Венеции медленнее, чем в других городах. В реанимации по-прежнему 7, а в общем отделении больницы San Giovanni e Paolo пациентов стало даже меньше. Хуже всего сейчас в Вероне. Но в целом количество сделанных тестов и изолирование кластеров зараженных дает свои результаты. На сегодня в Венето сделано более 80.000 тестов. Чтобы представлять себе масштабы: 21 февраля, в пятницу были обнаружены очаги в маленьких городках Codogno и Vo’, и сделано 12 тестов, на следующий день страна уже оплакивала Adriano Trevisan, жителя Эуганских холмов, первую жертву коронавируса.
Вчера в Венето сделано 1.200 тестов. Теперь благодаря помощи из Голландии и новой технологии удастся довести это число до 13.000 в день. Кроме того, нам обещают прибытие 550.000 так называемых kit для самостоятельного использования в домашних условиях — это не аналог теста, а скорее, нечто похожее на тест беременности только по крови — определение наличия в крови антител и тем самым говорит о том, переболел ли уже ваш организм.
Навстречу мне из сумерек с продуктовой тележкой, тяжело дыша и переваливаясь, возникает моя соседка напротив - “вдова Лучетта”, как ее называют на нашей улице. Лучетта останавливается на расстоянии и пытается отдышаться. Всякие предложения помощи величественно отвергает, но поговорить не против. "Какие молодцы русские! Прислали помощь. И пусть газеты пишут, что хотят, про Путина. Я всегда была di sunistra! (левых убеждений)"
Я не спорю. За эти годы я приучила себя не закипать от упоминания итальянского коммунизма, особенно в старшем поколении. Вспоминаю смешной рассказ подруги: когда ее будущий муж-швейцарец, отлично говоривший по-русски, пригласил на ужин для решительного объяснения, в рассказе о своей семье он особенно напирал на то, что отношения между его отцом и матерью осложнились, когда отец стал ходить налево. Подруга напряглась, подумав, не пытается ли ее суженый таким образом намекнуть ей о своей генетической ветрености. Но все оказалось проще: “Так вот, когда мой отец стал левым и пошел в коммунисты”. Так налево ходили и ходят много детей из хороших европейских семей. Кажется, Черчилль сказал: кто не был молодости левым, не имеет совести, а кто им остался не имеет мозгов. Поиграв в 68-й год, они вернулись в свои гнезда и в семейные предприятия, оставив от всего марксизма пылкие воспоминания юности и сохранив неприкосновенную собственность, какое-то благополучие и историческое ощущение солнечной непрерывности итальянской жизни без катастроф и революций.
И пока богатые русские все пытаются выгородить и здесь себе особую территорию, покупая личные аппараты ИВЛ, все ещё не понимая чего-то главного, на пустынной площади святого Петра молится в полном одиночестве Папа Римский Франциск.
“Вечером того дня сказал им: переправимся на ту сторону.” (Мк 4,35). Вот уже много недель нам кажется, что спустился вечер. Что плотная тьма заняла наши площади, улицы и города: что эта тьма теперь хозяйка наших жизней, что она наполнила все оглушающей тишиной и печальной пустотой, на пути которой замирает все: она в воздухе, она в наших движениях, о ней говорит наш взгляд. Мы перепуганы и потеряны. Как евангельских учеников нас застала врасплох яростная буря. И мы ощутили себя все в одной лодке, такие хрупкие и потерянные, но одновременно очень важные, ценные, необходимые, призванные грести вместе. В этой лодке…мы оказались все и вдруг заметили, что не можем никуда плыть дальше каждый сам по себе, но только вместе”.
Для людей, выросших в тоталитарных странах и получивших прививку антиколлективизма из первейшего опыта, идея общности и муравейника взаимозависимости особенно трудна. Полшага до возвращение в ненавистное прошлое. Но все же переправиться на тот берег хотят все".
