И поведение ребенка, страдающего неврастенией, тоже может быть контрастным. То он труслив, то вдруг отчаянно решителен. То отказывается от выполнения очень простого и посильного задания, то вдруг берется за трудное и явно непосильное для себя. Такой ребенок болезненно самолюбив, раним и обидчив. Его очень легко оскорбить. Его тяжелые переживания приводят к ухудшению работы его внутренних органов. У него часто болит и кружится голова, часто плохой аппетит или очень прихотливый вкус в еде. Часто прибавляются другие, иногда очень причудливые соматические симптомы. Таким образом, неврастения — это своеобразное "бегство в болезнь".
Невроз навязчивых состояний. Основной чертой этого расстройства являются повторяющиеся навязчивые мысли или действия. Навязчивые мысли представляют собой идеи, образы или влечения, которые в стереотипной форме вновь и вновь приходят на ум больному. Они почти всегда тягостны, и больной часто пытается сопротивляться им. Тем не менее они воспринимаются как собственные мысли или идеи, даже если возникают непроизвольно и невыносимы.
Навязчивые действия или ритуалы представляют собой повторяющиеся вновь и вновь стереотипные поступки. Они не доставляют внутреннего удовольствия и не приводят к выполнению внутренне полезных задач. Их смысл, как правило, заключается в предотвращении каких-либо маловероятных событий, причиняющих вред больному или членам его семьи (смерть, заражение, арест и т. д.).
Обычно, хотя и необязательно, такое поведение воспринимается больным как "глупое" или бессмысленное, и он время от времени повторяет попытки сопротивления ему.
У детей невроз навязчивых состояний чаще проявляется в совершении навязчивых действий, таких как мытье рук, хождение только определенным маршрутом, пересчитывание каких-либо предметов и т. п.
Часто развитию невроза навязчивых состояний предшествуют страхи в более раннем возрасте. У людей с этим расстройством обострен инстинкт самосохранения. Вся их жизнь полна опасностей, от которых нужно непрерывно защищаться. Иногда дети "защищают" таким образом не только себя, но и других значимых людей (как правило, родителей, но я знала девочку, которая ежедневно завязывала семнадцать узелков на перекладине кроватки своего новорожденного брата, чтобы спасти его от смерти. На ночь узелки нужно было развязывать, а с утра завязывать вновь). Иногда дети осознают причину своих ритуальных действий (так, моя знакомая девочка говорила: "Я делаю это, чтобы Володенька остался жив"). Но иногда ритуалы существуют как бы сами по себе. Ребенок ходит кругами, часами высчитывает какие-то числа, прикасается или, наоборот, не прикасается к каким-то определенным предметам, но объяснить всего этого не может, говорит лишь, что "так нужно делать".
Эти дети, как правило, тревожны, гиперсоциальны и педантичны. Их внутренний конфликт — это конфликт между обостренным инстинктом самосохранения (и проистекающими из этого многочисленными опасностями) и установкой "надо!", "все должно быть сделано как следует, на совесть!". Их психологическая защита выражается в своеобразном чувстве собственного превосходства над другими детьми: "Я очень ответственный и внимательный человек. У меня все „схвачено" и проверено. Я не упущу даже мелочи. А боюсь я потому, что понимаю больше других".
Тщательное выполнение ритуалов на время успокаивает ребенка, но не может принести облегчения навсегда. Такой ребенок постоянно что-то проверяет и перепроверяет, но все равно все время боится, что что-то забыто или упущено. Он боится чего-то неопределенного, того, что может случится, и этот страх не на шутку изматывает его, истощает его адаптационные механизмы.
Истерический невроз. Истерия как отдельное заболевание известна с глубокой древности. Описание случаев истерии есть в Новом и Ветхом заветах. Великий русский физиолог И. П. Павлов считал, что в основе истерии лежит слабость нервной системы, главным образом коры головного мозга, преобладание подкорковой деятельности над корковой и первой сигнальной системы над второй.
Для истерии характерны большое разнообразие клинических проявлений, роль в их возникновении внушения и самовнушения, повышенная эмотивность.
В. И. Гарбузов так пишет об истерическом неврозе: "Поведение, которое принято характеризовать как истеричное, — древняя форма приспособления слабых. Из этологии (наука о поведении животных) известно, что животные, не способные себя защитить, при опасности нередко демонстрируют мнимую смерть, и хищник не замечает их, поскольку они неподвижны, или отказывается от „мертвого". Иногда животное, почувствовав опасность, начинает неистово метаться — проявляется так называемая двигательная буря, и в итоге животное спасается, случайно найдя выход или отпугивая хищника неожиданно бурной реакцией. При неврозах часто отмечается выход детей на древние для человека, напоминающие таковые у животных механизмы поведения... Именно потому, что истеричность — приспособление слабых, мы наблюдаем истерический невроз ранее других, у самых маленьких. Он характерен также скорее для инфантильных, несамостоятельных и чаще всего, по нашим данным, встречается у детей с низким уровнем умственного развития..."
Внутренний конфликт у такого ребенка — это конфликт эгоистических желаний "хочу" или "не хочу" с социальными требованиями и оценками "надо", "нельзя", "стыдно".
Ребенок с истерическим неврозом, как правило, непроходимо эгоистичен. Приспособление при истерическом неврозе происходит благодаря тому, что неосознаваемая часть нашей психики обладает удивительной способностью — создавать "по требованию" функциональную модель практически любого заболевания. "Заболев" таким образом, ребенок легко добивается своего (мать остается с ним, он не идет в детский сад, школу и т. д.). Симптомы проявившегося "заболевания" могут быть самыми разными — от недержания мочи и кала до тяжелых параличей.
Ребенок, страдающий истерическим неврозом, искренне уверен, что он тяжело и хронически болен, но, в отличие от ребенка с неврозом навязчивых состояний, даже не пытается бороться со своим заболеванием. К врачу, который скажет ему, что его ежедневные повышения температуры совершенно не связаны с его желудком, сердцем и т. д., такой ребенок больше никогда не придет.
Из всех форм неврозов истерический невроз труднее всего поддается лечению, практически не излечивается сам собой. Ребенок с истерической формой невроза больше других изматывает родителей. Нужно помнить, что сам ребенок при этом отнюдь не "симулянт". Он не может по своей воле "прекратить" паралич, понизить температуру, остановить рвоту. Он болен. И его нужно лечить, хотя его болезнь упорно и изощренно сопротивляется этому лечению.
Основные предпосылки возникновения неврозов у детей
Невроз — сложное, многокомпонентное заболевание, развивающееся на основе множества причин и предпосылок. Основные из них мы уже называли. Это инициирующая психологическая травма или длительно действующие стрессорные факторы, истощающие адаптационные возможности организма; особенности психологической защиты ребенка, его темперамент, его характер; а также — наличие индивидуально значимого внутреннего конфликта.
Часто среди дилетантов, а иногда и от не слишком квалифицированных психологов можно услышать упрощенное толкование механизмов развития невроза, практически ограничивающееся первым пунктом вышеприведенного списка, то есть психотравмирующей ситуацией. У ребенка невроз, потому что его отдали в ясли или потому, что он долго лежал в больнице и перенес тяжелую операцию и разлуку с родными. Или (и это встречается еще чаще) невроз ребенка объясняется тем, что в семье сложные отношения между родными, часто бывают скандалы, папа приходит домой пьяным и т. д.
Отдают в ясли множество детей, многие дети тяжело болеют и лежат в больницах, к сожалению, в огромном числе семей эмоциональная обстановка далека от стабильности и благополучия. Да и вообще, если взглянуть на обстоятельства трезво, то любой из пунктов приведенного выше списка встречается в жизни чуть ли не на каждом шагу. В чьей жизни не было психотравмирующих ситуаций (особенно подобных упомянутым)? Кто может поручиться за исключительную силу своих психологических защит и утверждать, что они нигде и никогда не дают сбоев? У какого человека нет никаких внутренних конфликтов между осознаваемой и неосознаваемой частью психики? Но невроз развивается далеко не у всех. Почему?
И кто же подвержен наибольшему риску? Возможно ли это определить заранее, так, как практические врачи определяют группы риска по развитию заболеваний сердца, желудка, развитию сахарного диабета? Ведь, предвидя и зная, куда "подстелить соломки", гораздо легче предотвратить нежелательное развитие любых событий (в нашем случае — развитие невроза). Отчасти подобное предвидение возможно.
Невроз, как и любое другое тяжелое заболевание, редко развивается на пустом месте. Так же как и всем другим серьезным расстройствам функционирования организма (инфаркт, онкологические заболевания, язва желудка), ему предшествуют расстройства менее серьезные, как бы предвестники. Такие предвестники известны врачам практически для всех распространенных заболеваний. Изменение кислотности и гастрит (предвестник язвы желудка), ишемическая болезнь сердца и другие нарушения его функции (предвестник инфаркта), состояние "предрака" (предвестник онкологических заболеваний) — все это серьезные поводы для тревоги и немедленного начала лечения. Если лечение правильно, своевременно и эффективно, то страшный "исход", как правило, удается предотвратить.
Все это верно и для невроза. Выделяют так называемое предневрозное состояние и даже предневрозный характер. Что же это такое?
Предневрозный характер формируется из более или менее полного сочетания следующих черт:
- ребенок мнителен, робок, неуверен в себе;
- как следствие этого, не доверяет другим;
- ребенок чрезмерно зависим от значимых лиц, перекладывает на них всю ответственность за свою жизнь и поступки;
- он тревожен, предрасположен к перестраховкам;
- повышенно внушаем;
- ребенок малоактивен, опаслив, избегает игр со сверстниками или, наоборот, повышенно активен, но это активность тревожная, с элементами демонстрационности;
- обидчив, постоянно ждет насмешки, нападения;
- он склонен долго и тяжело "переживать" собственные неудачи и вообще все события своей жизни и жизни семьи. И радость, и горе легко выбивают его из равновесия.
С формирования такого характера и начинается путь ребенка к неврозу. Если среди приведенных черт преобладает педантичность, обостренный инстинкт самосохранения, боязливость, тревожность и мнительность, и при этом ребенок внимателен к мелочам, дотошен и рассудителен, то, скорее всего, у данного ребенка разовьется невроз навязчивых состояний.
Если ребенок легко сдается перед трудностями, мнителен, робок, с удовольствием играет роль "больного и слабого", то здесь наблюдается явная предрасположенность к заболеванию неврастенией.
Если же мы имеем дело с ребенком эгоистичным, с демонстративным, часто инфантильным поведением, если такой ребенок легко внушаем, капризен, вечно недоволен окружающими, постоянно требует повышенного внимания к своей особе, то такого ребенка, скорее всего, ожидает заболевание истерическим неврозом.
Понятно, что при наличии у ребенка предневрозного характера родителям целесообразно обратиться к специалисту (психологу или психоневрологу) с тем, чтобы вовремя откорректировать имеющиеся нарушения.
Как вы уже, несомненно, поняли, заболевают неврозом и дети, и взрослые. Но хотелось бы отметить, что неврозы, возникающие в детском возрасте, отличаются некоторым своеобразием. Это своеобразие заключается в том, что у детей достаточно часто наблюдаются так называемые моносимптомные неврозы, из самого названия которых явствует, что их клиническая картина проявляется всего одним, как правило, достаточно ярким симптомом. Иногда этот симптом выглядит весьма изолированным и непонятным, и только глубокий анализ анамнеза ребенка и семейной ситуации позволяет выявить все компоненты заболевания неврозом. К таким неврозам относятся невротическое заикание, тики, расстройства сна и аппетита, невротические энурез и энкопрез (недержание мочи и кала), патологические привычки, такие как сосание пальца, кусание ногтей и ногтевых валиков, онанизм, выдергивание бровей, ресниц и т. д.
Что делать, если у ребенка невроз?
Невроз, как и многие другие заболевания, гораздо легче предотвратить, чем лечить. Но лечить его можно и нужно. Лечение невроза, как правило, длительное. Проводит его только специалист в тесном контакте с семьей ребенка. Никакой общей схемы лечения всех неврозов, которую можно было бы опубликовать в журнале или научно-популярной книжке, не существует. Борьба с неврозом всегда, абсолютно во всех случаях требует выработки сугубо индивидуальной стратегии и тактики лечения.
Может ли невроз пройти сам собой? Да, в некоторых случаях может (особенно если речь идет о травматических неврозах). Но лечение все равно предпочтительнее, так как один невроз (и в этом он похож на известное соматическое заболевание — воспаление легких) как бы торит дорожку другому. После одного перенесенного воспаления легких риск следующего воспаления (после провокации — ангины, гриппа, бронхита) повышается во много раз. Так же обстоит дело и с неврозом. Только роль провоцирующего фактора здесь будет выполнять психическая травма.
На первом этапе преодоления заболевания неврозом врачи-невропатологи часто выписывают больному ребенку транквилизаторы, антидепрессанты, реже — снотворные препараты. Но сами по себе эти препараты не излечивают невроза.
Основной метод лечения невроза — это психотерапия. Если речь идет о подростке, то психотерапией занимаются именно с ним, если ребенок совсем мал — психотерапию проходит вся семья. Для детей "среднего" возраста (5-11 лет) наиболее оптимальной часто является игровая психотерапия. Цель психотерапии — устранение психической травматизации ребенка, а также выявление внутреннего конфликта и по возможности его разрешение.
Больной неврозом ребенок чувствует себя немощным и несостоятельным, проигрывающим или уже проигравшим в жизненной борьбе. Задача психотерапии и тех коррекционных мероприятий, которые психотерапевт рекомендует родителям и самому ребенку, — сделать адекватной его самооценку (сказать "повысить" — нельзя, так как при истерическом неврозе она зачастую чрезмерно завышена), вернуть ребенку чувство состоятельности и уверенности в себе.
Еще об отличнице Василисе
Итак, если я предполагаю, что у Василисы невроз, то должны быть налицо все его компоненты. Давайте смотреть.
Предневрозный характер — имеет место. Василиса гиперответственна, педантична, тревожна, несмотря на все свои способности и достижения не уверена в себе ("Сто раз все перепроверит"). Очень зависима от мнения окружающих, боится совершить ошибку и повести себя "не так". Характер Василисы, судя по всему, результат взаимодействия воспитания и темперамента. По темпераменту Василиса, скорее всего, флегматик, склонна все делать неторопливо и как следует. А гиперответственность, высокую требовательность к себе в ней воспитали мама и бабушка. Делать много, на совесть, да еще и все делать правильно, все успевать — это тяжело. По-этому Василиса допоздна сидит за уроками, почти не гуляет, не посещает никаких кружков.
Далее. Клиническая картина — более чем налицо. На первый взгляд, симптом всего один — рвота, но это только на первый взгляд. Мать в разговоре упоминала о том, что Василиса уже больше года с трудом засыпает, под глазами у нее к концу дня — синие круги, иногда плачет по пустякам, в прошлом году под бровью почти месяц дергалась какая-то "жилка" (скорее всего — тик). Итак, есть клиническая картина.
Как обстоит дело с внутренним конфликтом? По идее на его характер должен опосредованно указывать основной симптом.
Иногда это "указание" выглядит весьма своеобразно. Так, например, один из коллег рассказывал следующий случай. Женщина узнает о том, что ей изменяет муж. Ее принципы требуют немедленного развода. Но муж кормит ее и двоих несовершеннолетних детей. Уходить ей некуда. Специальности у нее практически нет. Но и "поступиться принципами" она тоже не может. Тогда из этой тупиковой ситуации находится выход — в болезнь. Женщина заболевает истерическим неврозом, у нее парализует обе ноги. Теперь она просто физически "не может уйти" от мужа, а симптом ясно и недвусмысленно указывает на локализацию внутреннего конфликта.
Итак, имеющийся у нас симптом — рвота. О чем же он нам говорит? Рвота — это не тошнота, не отрыжка, не другие желудочно-кишечные расстройства. Это симптом демонстративный, сильный, внешний. Что такое рвота в представлениях отличницы и аккуратистки Василисы? Нечто грязное, непристойное, отвратительное. То, что шокирует окружающих, то, что невозможно скрыть, перетерпеть. То, чего не должно быть. Отсюда уже рукой подать до внутреннего конфликта. У Василисы воспитанием и рано присоединившимся к нему самовоспитанием подавлена и вытеснена в неосознаваемое ровно половина ее личности — та, которая отвечает за шалости, дерзости, ребячливость и прочие подобные вещи. Но Василисе всего 8 лет и даром подобные "штучки" ей не проходят. Следовательно, имеем внутренний конфликт — между сознательной установкой "все должно быть правильно, вовремя, положительно" и воплем из неосознаваемой части психики "быть всегда положительным и всегда выглядеть пристойно нельзя!". Отсюда же — "непристойный" характер симптома.
Сложнее обстоит дело с психотравмирующей ситуацией. Ее вроде бы на горизонте нет. Считать таковой длительное напряжение и попытки делать все и всегда правильно — довольно большая натяжка. Ведь у Василисы пока все получалось. Почему же срыв произошел именно тогда, в начале первой четверти второго класса? Но и здесь есть некоторая зацепка. Когда я расспросила Василису о предполагаемом спектакле, Василиса с нескрываемой радостью сообщила мне о том, что из-за ее болезни главную роль отдали другой девочке, а ей досталась роль положительная, но малозначащая.
— А разве не обидно, что главная роль досталась не тебе? — поинтересовалась я.
— Нет, что вы! — очень искренне ответила Василиса (мне показалось, что лживость отнюдь не входит в число ее недостатков). — Там же столько слов надо было учить. А сейчас у меня совсем мало — всего одна страничка. Я ее уже выучила, так что мне даже на репетиции можно не ходить. Но я все равно иногда хожу, сижу в зале, слушаю.
С некоторой натяжкой, но все же можно предположить, что Василиса, разумеется, не осознавая этого, была роковым образом "травмирована", получив еще одну почетную нагрузку — большую главную роль в новом спектакле, и именно это послужило "спусковым крючком" для развития невроза. Отсюда несколько яснее становится и момент с психологической защитой. Отвратительный симптом тем не менее позволил Василисе "отвертеться" от главной роли и существенно уменьшить ее участие в общественной работе в целом. Кроме того, возможно, что из-за болезни и сама Василиса смогла разрешить себе какие-то мелкие послабления, о которых я просто не осведомлена.
Итак, все компоненты невроза вроде бы налицо. Пора начинать лечение. Ясно, что оно должно быть комплексным. Посоветовавшись с невропатологом, мы решили никакого медикаментозного лечения пока не проводить и ограничится психотерапией.
Маме были выданы рекомендации поговорить с учительницей и в разговоре настаивать на следующем.
- Снять на время все общественные нагрузки с Василисы.
- Никогда и ни при каких обстоятельствах не ставить Василису в пример другим детям. При надобности хвалить лично ее, других детей совершенно не упоминая.
Далее я посоветовала маме создать атмосферу "хулиганства" в семье, действуя по мере сил и фантазии.
— Кидайтесь подушками, опрокиньте чернила на что-нибудь очень нужное, — серьезно советовала я, не обращая внимания на восковую бледность мамы. — Бейте посуду, получайте двойки, пишите на стенах в парадной, позвоните кому-нибудь по телефону и посоветуйте запасаться водой, так как ее скоро отключат. Через полчаса позвоните по тому же номеру и посоветуйте пускать в набранной воде кораблики.
— Я вас поняла, — шепотом сказала мама. — Я попробую.
С самой Василисой я работала по методу, который условно называется сказкотерапией. Ребенок при минимальном участии психотерапевта сочиняет сказку. В проблемах героев сказки, естественно, отражаются собственные проблемы ребенка. Решая их вместе с психотерапевтом, развивая и завершая сюжет, ребенок вплотную подбирается к разрешению собственного внутреннего конфликта, а значит, и к преодолению невроза. Естественно, что все так просто только на словах. На практике добраться до подлинного конфликта таким способом бывает очень нелегко. Но Василиса для "настоящей" психотерапии была еще слишком мала, а для игровой терапии слишком серьезна. Поэтому особого выбора у меня не было.
За сочинение сказки Василиса принялась охотно. И конфликт в сказке был как на ладони — до тошноты положительная девочка Ася и ее антипод — отрицательная героиня Танька. Я уже почти торжествовала — достаточно было подружить Таньку и Асю, слить их в один персонаж, и вот уже преодоление внутреннего конфликта достигнуто и долгожданная победа над неврозом — у нас в руках. Но не тут-то было. Василиса категорически отказывалась признавать Таньку и ее достоинства. И никакие мои увертки и приемы не помогали. Бились мы почти месяц, пока наметились какие-то сдвиги.
Тут и со стороны мамы подоспела помощь — она каким-то образом уговорила Василису положить бабушке в компот пластмассовую рыболовную муху. Да еще два раза Василиса ложилась спать, так и не приготовившись к уроку природоведения. И учительница, встревоженная состоянием девочки, честно выполняла мамины просьбы — никаких общественных нагрузок, никаких публичных похвал. Приблизительно через пять недель Василиса немного расслабилась и отвратительный симптом тут же исчез, сгинул, как будто его и не было. В это же время подошла к концу и наша "долгоиграющая сказка". На последнем сеансе Василиса призналась мне, что если бы было можно и не задавали так много уроков, то она хотела бы ходить в кружок керамики при школе. Дети там сами лепят из глины, а потом расписывают... Так красиво. Я уверила Василису, что ее мечта вполне реальна.
Завершая статью, хочу познакомить вас с Василисиной сказкой (разумеется, я привожу ее в значительном сокращении, опуская многочисленные повторы и подробности).
Жила одна девочка, и звали ее Ася. У нее было девять братьев и сестер, и еще мама и папа. Она была очень послушная, и всегда маме помогала, а гулять ходила только туда, куда ей разрешали. И больше ей никуда и не хотелось. И все ее братья и сестры тоже были очень послушные и хорошие, и они никогда не ссорились и не дрались из-за игрушек, а во все игрушки играли по очереди.
Однажды к ним в поселок приехала еще одна семья и поселилась по соседству. В этой семье была девочка Танька (ровесница Аси) и еще два ее старших брата. А Танька всегда плохо себя вела, и ничего не хотела по дому делать, и убегала одна гулять в лес. Ася с Танькой не дружила, потому что зачем ей с такой плохой девочкой дружить? Ася дружила со своим братом, который ее был на один год старше. И звали его Коля.
Но вот Танька стала Колю к себе переманивать. И Коля стал с Танькой играть, потому что с ней интересно и всегда какое-нибудь баловство она сделает. Дома Таньку ругали, но сделать с ней ничего не могли. А Ася не хотела, чтобы Коля с Танькой дружил, и она стала за ними следить.
А Коля с Танькой взяли лодку и поплыли на ней по реке. И плыли весь день и всю ночь. А Ася увидела, как они уплывают, и позвала с собой своего старшего брата и старшую сестру, и еще Танькиных братьев, и они все взяли еще одну лодку и поплыли в погоню. А Танька с Колей остановились на ночлег в горах, развели костер, сварили кашу и сидели у огня и разговаривали. Но тут они увидели, что за ними гонятся, и побежали. Они не хотели, чтобы их поймали, потому что боялись, что их накажут, и еще потому... потому что Танька любила свободу.
И они гнались за ними, но не могли догнать. А Ася и все остальные повстречались с горным троллем (он такой серый, большой, страшный и каменный). Тролль, вообще-то, спал, но Танька своими криками и баловством разбудила его (она камни кидала и песни пела), и он был очень на нее злой и согласился помочь Асе и другим Таньку и Колю поймать.
Ночью Танька и Коля пробрались к лодке и поплыли дальше, но тролль устроил так, чтобы вода в реке поднялась и образовались всякие водовороты. Лодку разбило о камни, а Коля с Танькой спаслись и полезли вверх по горам. И вот они увидели вход в пещеру и спрятались там. А в пещере спала троллиха (жена тролля. Вообще-то они давно были в разводе и не видели друг друга сто лет). Троллиха проснулась и спросила: "Кто тут ?" Танька с Колей ей все рассказали, и она их из пещеры выгнала, а сама пошла своего мужа искать. И когда нашла, то с ним помирилась, и они все дальше пошли. И тролль наслал такой каменный обвал, и с горы покатились большие камни, и они должны были Таньку задавить. (Мой вопрос: "А что делал в это время Коля?") А Коля... Коля оттолкнул ее в сторону и сам попал под этот камень. Танька затащила его обратно в пещеру и там сидела.
(Мой вопрос: "Ну а как поступили преследователи?") Они все... нет, одна только Ася... Ася прибежала в пещеру и стала с Танькой драться. И победила. И они все уплыли домой (Мой вопрос: "Забрав Таньку и Колю с собой?").
Нет, Танька и Коля остались в пещере. Танька развела костер на пороге, принесла воды, промыла Колины раны (Коля пришел в себя, но ходить еще не мог), и они сидели и смотрели на горы, на речку, на костер, на закат солнца.
В понимании Василины тут явный конец сказки. Но поскольку проблема девочки так и осталась непроработанной (сопротивление бешеное), я настаиваю на продолжении: "А как дальше сложилась жизнь твоих героев?"
Ася вышла замуж за одного из Танькиных братьев. У них родилось много детей. Все они жили счаст-ливо и были такие же послушные и положительные, как сама Ася.
Танька с Колей тоже поженились. Они все время переезжали с места на место, потому что были путешественниками, ну, может быть, этими, кото6рые камни ищут — геологами. Дети у них тоже были. Они им все разрешали, и дети часто убегали из дому и где-то одни болтались.
Танька с Асей помирились и писали друг другу письма. Иногда даже встречались... Очень редко.
Но однажды... однажды Ася нашла сумку с сухарями, которая была ее младшего сына, и спросила его, и он сказал (потому что никогда не врал, а Танька и ее дети всегда врали), что когда-нибудь он убежит вместе с Танькиными детьми и они будут плыть далеко-далеко... Туда, где восходит солнце.
