Когда я была девчонкой, если бы мне кто-то сказал, что существует метод лечения детей собаками, а я стану в этой сфере специалистом, я бы не поверила ни за что! Тем более, что и на собак у меня аллергия.
Однако жизнь повернула так, что я выучилась на канистерапевта, да еще и основала спортивный клуб, где практикуется этот способ лечения ребят с особенностями развития.
Начало
Я Елена Пьянкова, вице-президент Федерации Ездового Спорта города Москвы, Московской Областной спортивно-кинологической Федерации Ездового Спорта , основатель и руководитель инклюзивного спортивного клуба "Шалопаи Севера" и мама Юры, благодаря которому все это появилось.
35 лет назад у меня родился сын. И я была счастлива! Всегда любила детей, умилялась сынишкам и дочуркам подруг. А тут — собственный ребенок, да еще такой замечательный! Как я и просила — красивый!
Когда Юре исполнилось полгода, у него появились судороги. Мы забили тревогу, стали бегать с ним по врачам. Доктора поставили диагноз эпилепсия, назначили лекарства.
Последующие месяцы жизни Юры прошли нелегко. Были периоды, когда у него судороги возникали каждые 15 минут. Самое ужасное в этом — ощущать свое бессилие: сыну очень плохо, он нуждается в помощи, а ты не способна защитить его от болезни, сделать, чтобы ее не было. Все, что было в моих силах — дать ребенку препарат и ждать, пока приступ стихнет. А потом ждать, когда начнется следующий.
Спустя время на фоне терапии судороги стали появляться реже. Юра становился крепче и сильнее физически, активно накачивая мышцы рук, качаясь в манеже день ото дня. На прогулках не просто гулял, а выбирал себе сложные рельефные места, чтобы с горки и в горку ходить, укрепляя ноги.
Препараты и укрепление мышц помогли: симптомы ушли, об эпилепсии мы начали забывать. И тут возникла новая напасть.
Юра, проснувшись, не говорил: "Доброе утро". Он вообще ничего не произносил. Словно не видя и не слыша никого, принимался бегать вправо-влево, вправо-влево. Я ему начинала читать вслух сказки и стихи, но он вырывал из рук книгу, захлопывал ее и продолжал мчаться по квартире. Без единого слова.
Мы снова отправились к докторам. В поликлинике нам назначили кучу обследований, консультаций и пришли к выводу: у Юры аутизм.
С детьми, у которых особенности развития, обычно занимаются коррекционные педагоги (учителя-дефектологи). Однако часто такие специалисты предпочитают работать с ребятами, у которых можно быстро увидеть результат своего труда: с легкой степенью задержки психофизического развития, с детским церебральным параличом при сохраненном интеллекте… Юра же не смотрел на собеседника, не слушал, не реагировал на обращенную к нему речь. Только бегал из стороны в сторону. В общем, был "неинтересным" учеником, и спустя короткое время от него все специалисты отказывались.
Занятия со специалистами
Стало очевидно, что, если я хочу добиться улучшения у ребенка, надо искать не просто хороших коррекционных педагогов, а тех, кто будет с полной отдачей заниматься с Юрой.
Мы прошли многих специалистов и, когда сыну исполнилось восемь лет, учитель-дефектолог порекомендовал записаться в центр фонда "Дом Роналда Макдоналда" (сейчас у фонда другое название — благотворительный фонд "Семья вместе").
Юру приняли в группу, и мы стали посещать занятия. На тот момент у нас не было машины. Ездили на метро, это целая история — с Коломенской добираться до Крылатского. Говоря современным языком, квест тот еще! Нужно было с утра затаскивать упирающегося Юру в электричку, в метро, где полно народу. Причем изловчиться, чтобы он оказался у дверей, которые не открывались. В толпе людей, которые ехали на работу, сын экономил силы, поднимал ноги, чтобы не стоять самому, а чтобы его держала толпа, махал руками, снимая очки и отрывая хлястики у людей, стоящих рядом. Я пыталась отвлекать и успокаивать, с попеременным успехом. Так вот и ездили 6 дней в неделю заниматься в учреждения для особых ребят. Их было немного…
В центре благотворительного фонда с Юрой на постоянной основе занимались коррекционные педагоги, специалисты по адаптивной физкультуре для детей с ограниченными возможностями здоровья.
Все это принесло результат: Юра стал способен дольше сидеть на месте, не вскакивая, реже раздражался, не так много бегал. Я до сих пор с теплотой вспоминаю фонд, который организовал такую хорошую программу для детей-аутистов.
Когда Юре исполнилось 18, мы купили дачу и уехали туда жить — все же с его диагнозом жить на природе и гулять на участке, когда захочется, дышать свежим воздухом, легче, чем в шумном и душном городе.
Занятия спортом
В жизни нашей семьи всегда важную роль играл спорт. Мой второй муж, отчим Юры, — чемпион СССР по академической гребле. Людям с ментальными нарушениями полезны физические упражнения. Мы пытались сделать так, чтобы Юра занимался спортом. Но одному ведь скучно бегать, тем более, когда и мотивации для этого нет. Поэтому на 20-летие купили сыну собаку — аляскинского маламута весом 40 кг. Ее назвали Роксаной.
С этого момента началась история Юры как спортсмена.
Поначалу сын не мог осилить и 100 метров. Ведь при аутизме человек не смотрит вокруг, и у него отсутствует мотивация к чему-либо. Во время бега Юра врезался в заборы, стены, спотыкался, падал. С катанием на лыжах тоже были проблемы: у аутистов есть такая особенность — страх перед окружающим миром и огромное желание уберечь себя от незапланированных падений. Поэтому, когда лыжи начинали скользить, Юра сразу падал специально, чтобы не упасть неожиданно и незапланированно. 6 лет истории становления сына на лыжи закончились ничем. Он научился снимать их, держать над головой, ползти с ними на четвереньках — все что угодно, но только не кататься.
Сейчас Юра влегкую бежит, практически мчится, преодолевая 5, 10, 15 км. В 2014 году Coca Cola выбрала сына с его верным аляскинским маламутом Роксаной факелоносцами Олимпийского огня под номером 100. В Музее-усадьбе "Архангельское" Юра с Роксаной пронесли огонь сочинской Олимпиады, а дети и внуки Роксаны стояли вдоль трассы со своими хозяевами и поддерживали особых факелоносцев.
Дети с ОВЗ
Когда я увидела значительный прогресс у сына, захотелось помогать и другим детям. Мы пришли в детский дом в Южное Бутово, сказали, что хотим заниматься с их воспитанниками. Директор ответил: "Мы государственное учреждение, и в числе партнеров хотели бы видеть не физических лиц, а организацию".
Организацию? Не проблема! Мы получили аккредитацию Минспорта, и я пришла в детский дом как представитель Московской областной спортивно-кинологической федерации ездового спорта.
Наша команда начала заниматься с детьми с ограниченными возможностями здоровья в 2014 году. Ребята стали учиться общаться с собаками, понимать их, управлять ими. Бег давался проще, лыжи, как и в случае с Юрой, вызвали ряд проблем. Так тренер спортивной базы, посмотрев на наших особых лыжников вынес неутешительный вердикт: "Что-нибудь получится только через 2 года". Тут ребята упали все вместе и тренер грустно произнес: "Пожалуй, через 3 года". А ближайшие соревнования должны были состояться уже через 2,5 месяца в Мурманске! Нас ждал Праздник Севера!
Мы начали активно готовить ребят к состязаниям своими силами. И у нас — и у них — получилось! Через 2,5 месяца мы привезли первых наших юных спортсменов на соревнования в Мурманск, они проехали свою первую трассу длиной в километр с собаками — да так, что замминистра спорта Мурманской области сказала: "Я вижу не инвалидов, я вижу настоящих спортсменов".
С тех пор мы стали практиковать организацию соревнований и участие в них, где особые спортсмены выступают на общих правах с нормотипичными спортсменами. Те, кому посложнее, выступают в детских и адаптивных стартах, а обычные спортсмены и их собаки помогают особым стартовать.
В доковидном 2019 году на чемпионате Москвы в дисциплине "Кросс с собакой" ребята с ограниченными возможностями здоровья заняли все первые 3 места! А один из наших подопечных — воспитанник детского дома "Южное Бутово" Максим Кузнецов — на чемпионате России вошел в пятерку сильнейших каникроссеров в России.
Инклюзивный клуб "Шалопаи Севера"
Так появился наш спортивный инклюзивный клуб "Шалопаи Севера". В нем мы занимаемся реабилитацией людей с ментальными нарушениями при помощи дисциплин ездового спорта и методик Канистерапии. Этим термином называется способ лечения ребенка путем игры с собакой.
В 2021 году я выступала на Всероссийском спортивном Форуме "Живу спортом", рассказывала о нашем опыте работы. Наша работа была высоко оценена Министерством спорта РФ и коллегами-кинологами. А совсем недавно наш папа Алексей Панков презентовал проект на Петербургском Экономическом Форуме 2024 и также получил высокую оценку специалистов и заинтересованных лиц.
Я уже много лет работаю с собаками и воспринимаю их так же, как людей. О них хочется заботиться, ведь они не осуждают, не озлобляются — просто любят. А для детей, которые приходят в наш клуб, собака — это такая вот рука помощи, лекарство на четырех лапах. Без преувеличения.
Скоро моему сыну будет 35 лет. Он активно участвует в нашей работе — помогает и, главное, все понимает, адекватно реагирует, хотя по-прежнему не говорит. Юра полностью социализировался, и я временами даже забываю, что когда-то все было иначе.
Когда меня спрашивают, чем мы занимаемся в нашем спортивном инклюзивном клубе, я отвечаю: "Помогаю детям побеждать". Ребенок с ОВЗ может и не быть чемпионом, но он просто учится делать первый шаг, произносить первое слово. И для него каждое занятие — это маленькая победа над собой, над недугом. Это возможность реализовать себя и быть нужным и важным для людей, для общества.
