Большинство людей особого различия между ними этими двумя чувствами не делает. Где стыд, там и вина. Но есть два разных глагола в русском языке: "виноватить" и "стыдить". Когда мы говорим о вине человека, то имеем ввиду, что он нарушил правила, сделал или задумал недоброе, приносящее вред, не принятое в нашем обществе, преступил какие-то запреты.
Например, ребенок может быть виноват в порванной одежде (надо за собой следить!), полученной двойке (надо хорошо учиться!), грубости по отношению к родителям (нельзя грубить старшим!). На этих примерах очень хорошо видно: есть правила, и они нарушены. Предполагается, что маленький человек, осознав свой проступок, испытает чувство вины и постарается в дальнейшем правила соблюдать. Чувство вины сродни ощущению: "Я плохой человек, потому что думаю или делаю то, что думать или делать нельзя".
Недостойное поведение
Иногда чувство вины настигает нас тогда, когда мы не делаем то, что должны были бы сделать. Неделание — тоже нарушение определенных правил (надо делать уроки, надо работать и зарабатывать на жизнь!). Что происходит внутри нас при этом? Прежде всего, мы ощущаем себя отвергаемыми — мы нарушители и должны понести наказание, мы "не свои", мы ведем себя не как "достойные" члены общества, или хорошие ученики, или любящие родственники и т. д. Испытываемое чувство вины служит как бы естественным самонаказанием отступника и в какой-то степени снижает уровень переживаний: уже сделал, уже виноват, уже не исправишь. Вина часто "прикрывает" сильные первичные чувства: стыд (я никчемный, у меня ничего не получится), печаль (им так плохо, а я ничего не могу сделать, поэтому виновата) и даже гнев (злюсь на маму, но на нее нельзя злиться, поэтому я виноват). Появляется возможность не действовать, а погружаться в себя, рассматривать свою вину со всех сторон, жить ею. Плохой человек или плохой поступок? Стыд ранит глубже, чем вина, так как связан с потерей самоуважения, сомнением в своей состоятельности, а не с неправильностью поведения: можно стыдиться и цвета волос, и фигуры, и даже того, что тебя не любят. Поводом для стыда может стать все, что не устраивает в нас окружающих и, как следствие, нас самих. Стыд загоняет в тупик: я такой, с этим ничего нельзя сделать. Вина дает выход: не делать больше этого, постараться если не исправить, то смягчить сделанное. Если ребенок получил плохую оценку и родители вместе с ним выяснили, из-за чего это произошло — запустил материал (нарушил правило "учить вовремя"), не выспался (надо ложиться вовремя), болел (учитель нарушил правила и спросил сразу после болезни), — то выход есть. Если виноват ребенок, он же может исправить (выучить), если учитель — неплохо бы маме сходить в школу и снять с ребенка вину, вернув ее в деликатной форме взрослому.
С оглядкой на общество
Но чаще бывает по-другому: мы сами, когда наши дети что-то сделали "не так", испытываем глубокое чувство вины перед школой, обществом или своими родителями. Внутри нас раздается привычный голос: "Я плохая мать, я неправильно его воспитываю, и все видят, какая я плохая", или "Я неправильный отец, вот мой папа сумел заставить меня хорошо учиться, а я не умею...", или "Все знают, как заставить детей слушаться, только мы делаем все не так!" Мы чувствуем себя виноватыми, но в этом — с нашей точки зрения — виноват ребенок. Если бы он был другим, вел себя по-другому, не болел, похудел или потолстел, мы могли бы признать себя хорошими родителями и не испытывать... стыда. Да, за этой виной прячется стыд! Взрослый человек, родитель своих детей, вдруг чувствует себя никудышным, неумелым и неправильным. Тогда, к сожалению, часто, гнев на собственного ребенка из-за разбитой никому не нужной вещи или тройки во втором классе во много раз превышает сам его проступок. Папа и мама пытаются сбросить стыд криком, давлением, а иногда и рукоприкладством. Вспомним, как ведут себя дети в школе или в детском саду, когда их чрезмерно стыдят (не умеешь, неуклюжий, злой, грязнуля): сначала замирают, пытаясь осознать, в чем виноваты, а когда это не удается, то убегают, прячутся, плачут или начинают грубить, драться и всячески демонстрировать агрессию.
Загладить, искупить...
Не напоминаем ли мы себе этих детей, исполняя роль родителей с чувством вечной вины внутри? Тут есть и еще одна опасность: после взрыва эмоций большинство из нас снова погружается в вину, но теперь уже перед ребенком, с которым мы вели себя явно несправедливо. Надо или каяться, или продолжать давить, но теперь уже с позиции: "Видишь, какой ты плохой, до чего довел родителей, из-за тебя мы (взрослые!) ведем себя так, именно из-за тебя мы сорвались". Тут первичный повод конфликта исчезает, про разбитую вещь и тройку никто не вспоминает, начинается взаимное обвинение — плачущий ребенок: "Как вы меня..." — и родитель: "Как ты со мной разговариваешь..." Ситуация не разрешена, для этого ничего не сделано, но очень часто у участников есть чувство некоторого удовлетворения: поссорились — помирились. Правда, осталась хроническая вина ребенка, угрызения совести по поводу поступка или неуспеха в учебе. И вина родителей за свою "неумелость и неправильность".
Накажу себя сам
Виноватый боится говорить о своей любви. Виноватой маме трудно приласкать ребенка, виноватый подросток грубо уклоняется от объятий, он их "не заслужил". Часто члены семьи незаметно наказывают себя за "неправильное поведение", ограничивая проявления любви и просто контакты: пытаются "расплатиться" с собственной виной. Мы все в детстве хорошо знали: сделал — наказали, стало легче. Расплатился за неправильный поступок — и вина долой. Дети иногда находят выход для себя в постоянной демонстрации чувства стыда по любому поводу: плачут, принимают униженную позу, всячески показывая: "Я виноват, я плохой". Это защита от нападения — маленький человек ТАК наказывает себя сам, что окружающие начинают невольно защищать его от него самого. "Погружение в вину" соблазнительно, но результатов в жизни не приносит. Поэтому знайте меру — это позволит идти вперед и уважать себя.
Ольга Троицкая, семейный психотерапевт
