Когда я была маленькая и жила-была вместе с родителями в "сталинке" суперфосфатного завода, знала всех соседей. На одной с нами лестничной клетке жил тишайший, напрочь спившийся бывший доцент-филолог, при помощи которого старший брат регулярно расширял круг моего чтения, обменивая бутылку портвейна на "Проклятых Королей" Мориса Дрюона, "Декамерона" Боккаччо и "Тридцатилетнюю женщину" Бальзака. Поэму Венички "Москва-Петушки" я знала к тринадцати годам наизусть — Василий Петрович, приняв "братского" портвейна, усаживал меня рядом с собой на дворовую скамейку и говорил, говорил, говорил...
Сверху жила сумасшедшая старушка, сын и невестка которой уехали в Израиль, оставив даму наедине с роялем "Беккер". Она регулярно кормила унитаз арбузными корками и к нам приходил весёлый сантехник — жилец соседнего подъезда, перекрывал весь стояк и, засучив рукава, помогал справиться с настигшим нас наводнением.
На третьем этаже разводили доберманов, а на пятом жила примерно такая же семья, как моя. Мама — учитель, папа — инженер, детей — двое. Иногда наши письма и "Новый Мир" почтальон кидала им в ящик, потому что в наш вся выписываемая периодика не помещалась. И когда они заносили корреспонденцию, мама пила с ними чай с айвовым вареньем. У них можно было пообедать, оставить ключ, а с их младшеньким мы вместе посещали музыкалку, куда нас отводил мой старший брат.
Соседи — они, как Ветхий Завет: обновил ты свое мировоззрение или нет, а исходники — они от природы. Сидишь ты в модном коттеджном посёлке и пьешь коньяк с индивидуальным соседом или жужжишь вместе со всеми в кирпичных, панельных и прочих блочных малогабаритных ульях — все одно. Правила — есть правила.
Не будем вспоминать коммунальную эпоху. Этот труд не рассчитан на журнальный формат. Но те самые соседи-родственники, тоже уходящие в историю, вышли именно оттуда. Это наши бабушки-дедушки и матери-отцы когда-то стройными рядами одномоментно заселили Кунцевские и Новогиреевские новостройки, сформировав диаспоры сверстников примерно одного социального круга и возраста. Они доверяли друг другу ключи, детей и щедро делились хлебом, солью, спичками, журналами, проблемами, радостями и излишками либидо. В подобного рода "прайдах" всегда был свой штатный алкаш, "подъездная сумасшедшая", местная скандалистка, окрестная шалава и "позор семьи". На скамейках заседали старушки-репортеры, от чьего бдительного взора не могла укрыться ни одна самая интимная подробность жизни стаи.
Сейчас мы живем в окружении соседей-знакомцев. В лучшем случае. Среди них обязательно есть вечно шумные соседи. Если у них ремонт, то победитовое сверло будет врезаться непосредственно в ваш мозг ровно в шесть утра в субботу. А если у хозяев квартиры праздник — то обязательно в полночь с воскресенья на понедельник. Утренний кофе они пьют под "Рамштайн", их коты круглый год голосят, как в марте, а собаки заливаются двадцать четыре часа в сутки ровно пятьдесят две недели в году без перерыва на сон и приём пищи. Дети у таких соседей писклявые и вездесущие. Родственники только-только из солнечного Таджикистана: контуженные их многоголосым гортанным ором, передохли все голуби. И вот вам уже стыдно, что вы считали этих безобидных птичек мерзкими тварями, топтавшимися с жестяным грохотом по оцинкованному отливу окна на кухне. Даже лифт с такими соседями гудит громче и, вот-вот заедет прямо к вам в спальню. Вам кажется, что дом рушится? О, не беспокойтесь! Это всего лишь вечно шумные соседи застряли в лифте и молотят кулаками.
Бороться с ними невозможно. Единственное, что вы можете им вчинить — нарушение тишины и покоя после двадцати трёх. В отместку они буду шуметь ещё громче субботним утром. Кажется, сверло уже титановое и сверлят они вашу бронированную дверь. Ходили ли вы с такими соседями в одну школу или они появились тут месяц назад — сути не меняет. Вечно шумные соседи — это карма. Ее необходимо отработать. Смирением или художественной чеканкой в особо крупных масштабах огромным зубилом и по ночам. Выбор за вами.
Встречаются также соседи любопытные и надоедливые. Они любознательны, как щенки, и назойливы, как мухи. Им интересно абсолютно все. Кто вы, что вы, откуда и куда. Какую зарплату получаете и почему развелись с мужем. Они вываливают на вас горы ненужной информации и ожидают взаимности. Если вы будете скромно кивать и мило улыбаться — приготовьтесь к репутации нелюдимого буржуя. Почему "буржуя"? Да потому что у вас из авоськи торчал кусок зернового хлеба с сухофруктами из итальянской пекарни и трехслойная туалетная бумага со вкусом авокадо. Уже все окрестные собаки знают, что у вас сынишка-двоечник, а муж — алкоголик. И у вас только деньги берутся на приходящую домработницу, когда в стране не хватает уже даже угля?! Если вы врач — приготовьтесь к тому, что в три часа ночи вам могут позвонить запросто и попросить... (нет, потребовать!) — поставить клизму дедушке-ветерану или понюхать газики новорожденного на предмет "нормальности запаха".
Менее хлопотны тихие незнакомые соседи. Их не видно и не слышно. Когда они тут появились? Купили? Снимают? Молча юркнув в дверь мимо вас, они опускают глаза долу. Оказавшись с вами в лифте, внимательно изучают настенные надписи или цифры на кнопках. Если вы спросите: "Какой вам этаж?!", — тихо прошипят что-то невнятное и уставятся в экран своего мобильного. У них нет детей, собак и друзей. Они рано уходят и поздно приходят. И так же растворяются в неясных далях, как и появились, увозя за собою нехитрый скарб — портфель с ноутбуком и подозрительную картонную коробку. После них не остается ничего, кроме железной двери, поставленной в общий предбанник за их счет, и котенка неясной породы под вашей дверью.
Соседи с сюрпризом. Как правило, одиночки. Живет себе такой сосед и живет. Где-то работает. Вроде — не пьет, не курит, никого не водит. А может и пьет, и курит и водит. Только не видно. Здоровается. В меру опрятный. Животных нет. А потом — раз! — и пьяный в доску лезет к вам целоваться в лифте, приглашая на стакан водки, а на деле — порыдать в жилетку.
Может внезапно жениться на разбитной девице из соседнего подъезда. И не удивляйтесь, если через полгода он исчезнет вообще, а девица обзаведется вечно шумной, любопытной, надоедливой семьёй. Её младенец треснет вашего лопаткой по голове в песочнице. Чуть позже ваш старший сын будет их обоих отводить в музыкальную школу, а вы — в свою очередь — пить чай с айвовым вареньем с этой дамой. А она отдаст вам насовсем номер глянцевого журнала со статьей о чудо-бобовой диете на предпоследней странице...
Незнакомые знакомятся. Знакомые становятся родственниками. Родственники шумят, не давая дослушать предвыборную речь президента республики Чад. Тихая жизнь громко закипает на общей кухне единства и борьбы противоположностей. И любопытно: что делает этот неприметный молодой человек с ноутбуком под мышкой в хорошо знакомом вам лифте? Он тут недавно, живет один, не шумит, а у вас, между прочим, есть незамужняя подруга. Да и сами вы..."Молодой человек! Вам какой этаж?! Может, чаю? Мы все-таки соседи!"
