Большое спасибо этому конкурсу, который помог мне пережить еще раз те веселые дни, когда с нами случилась эта история.
Итак, 2010 год, впереди лето, приключения и масса ожиданий. Сижу на работе, потирая руки и предвкушая будущие каникулы. Но почему-то именно в такие моменты, когда моя голова занята мечтаниями и надеждами, вспоминается мне одна история, случившаяся еще тогда, когда я училась в школе и ничуть не меньше ждала эти самые приключения. В одно лето такие приключения, наконец, дождались меня и всю мою семью, так страстно жаждущую отдыха.
Каждое лето вся наша семья дружной толпой отправлялась на мыс Песчаный (что в Приморском крае) в советских времен дом отдыха под жарким названием "Бригантина". Там мы жили в отдельных домиках с мужской и женской отделениями, питались в столовой и брали напрокат катамараны, а по вечерам отправлялись на дискотеку, где оттанцовывали под хиты девяностых. Даже туалет там был "оригинальный", с дырками в полу и стенах. А еще вдали, на другом побережье, было видно сопки, присущие только тому месту. Мы их называли "перевернутые тарелки". Те горы в виде трапеций. Только в том месте я видела такие горы, которые каждое утро радовали глаз, а вечером исчезали в темноте и оставляя самые сладкие надежды.
Мне в то время было лет двенадцать, я начинала собираться на "Бригантину" еще в марте, когда во дворе лежали метровые сугробы, и солнце едва-едва удерживалось на небе до шести вечера. В июле я уже просто изнемогала от ожидания, зачеркивая в календаре прошедшие дни и подсчитывая оставшиеся дни до обведенного в красный кружочек столь долгожданного дня отбытия.
Ездили мы в место отдыха на поезде, всего-то шесть-семь часов плацкартом. И вот мы стоим на перроне, поглядывая по сторонам и вдыхая свежий морской воздух. Еще издали я пыталась увидеть в тумане "перевернутые тарелки"... А ехать до дома отдыха надо было еще километров пять в грузовике, сидя прямо в кузове и придерживая сумки, чтобы они не выпрыгнули из машины на наших хороших дорогах.
В то лето мы поехали все на том же поезде, но только без подруги моей мамы, которая всегда была нашим проводником. Но так как моя мама была уже опытной в таких поездках, то сопровождать нас взялась она. К слову сказать, в "Бригантину" ехала еще добрая половина нашего вагона, поэтому моя мама громким организаторским тоном заявила всем, что она всех сопроводит и предупредит о сборах и выгрузке из вагона, поскольку станция называлась "По требованию", и поезд останавливался на ней только по устной договоренности с начальником поезда через проводников.
Ну, вот... Мы как всегда весело проводили время: я, моя мама, моя тетя с внуком и еще половина вагона с детьми и чемоданами. Все в ожидании смотрели на мелькавшие за окнами пейзажи, мечтали о скором отдыхе и грезили о приключениях, ни к чему не обязывающих знакомствах и прогулках. Итак, мама громко всем заявила: "Следующая станция — наша!" И все шумно засобирались, потянулись в тамбур. Поезд резко затормозил, все весело как горох высыпались из вагона, дружно благодарили мою маму за то, что она подсказала, куда и когда идти, мама скромно кивала: "Не стоит благодарности". И вежливо давала всем указания о том, кто нас встретит и куда всем идти дальше. Нас самих должны были встретить родственники, которые ко времени нашего приезда уже находились в месте отдыха и ожидали только нас.
И вот мы сошли со ступенек вагона, мама озадаченно посмотрела по сторонам: "Надо же, за год здание построили на перроне". Потом внимательно всмотрелась в табличку с названием станции "Барсово". Повисла пауза. Все стояли на перроне, смотрели по сторонам, а потом уставились на мою маму. Поезд уже отходил от станции, а к тому моменту, когда до нас стал доходить смысл случившегося, он был уже далеко от нас и весело гудел на прощание, как будто желал счастливого отдыха. Странно было уже то, что кроме нашей толпы из шестого вагона из остальных вагонов народа не было вообще. Как так? Сезон отдыха, все должны быть тут, неужели на "Бригантину" всех усадили только в наш вагон, чтобы было весело? Нет... Нет, нет, не может быть... Все отдыхающие попросту... вышли на другой станции. Они ошиблись? Нет, не может быть, как так? Может быть, мы сели не в тот поезд? Все пассажиры в ожидании смотрели на мою маму, которая за считанные секунды превращалась из доброй тети в обманщицу. Было все ясно, мы проехали свою станцию. На перроне нас было человек пятнадцать, из них половина — дети в возрасте до четырнадцати лет. А еще были сумки, много сумок. Сумок и детей, которые планировалось перевозить как минимум в кузове грузовика, но никак не на своей спине. В общем, на станции нас не обрадовали, обратно по шпалам нам предстояло идти восемь километров. А потом еще до дома отдыха пять километров. О Боже, а что будет с нашими родственниками, которые совершенно не в курсе того, что с нами произошло?!
В девяностые годы мобильной связи не было. Даже если бы и была, вряд ли в горах стояли бы антенны, которые могли соединить отчаявшихся пассажиров хоть с кем-нибудь из реального цивилизованного мира. Мы пошли пешком. Причем моя мама очень сильно боялась идти в группе других пассажиров: вдруг убьют? Смешно это звучит сейчас, а тогда казалось вполне правдоподобно. Мы шли поодаль от других пассажиров, мама совсем сникла. Было страшно. Кругом одни горы, на рельсах то и дело попадались то какие-то животные, то змеи. Естественно, побывавшие под колесами поезда. Наш путь занял около трех часов, и к тому моменту, когда мы подходили к железнодорожному мосту, за которым скрывалась наша заветная станция, уже начинали покусывать комары. Ноги были черными по колено (а ведь я надела свои любимые белые кроссовки, которые уже можно было только выкидывать!), а солнце скатывалось все ближе к линии горизонта. И вот впереди железнодорожный мост, состоящий только из рельсом и шпал. Под ними бурлила река, поднимающая вверх пенные брызги. Стало очень жутко. Мы гуськом преодолевали мост, стараясь не зацепиться ногами за шпалы и не провалиться между ними. Река шумела и пугала своим грозным видом, хотя мы старались не смотреть вниз, потому что от этого начинала кружиться голова. Мост был протяженностью около сотни метров... Преодолев его, мы, наконец, уселись на платформе и вздохнули с облегчением. Другие пассажиры смотрели на нас хмуро: они были уставшие, голодные и злые. Дети уже едва держались на ногах, и всем очень хотелось уже прийти, а впереди лежал еще путь в пять километров, путь от станции до дома отдыха, теперь уже по дороге, а не по шпалам.
Мы уже засобирались дальше, как вдали увидели товарный поезд, несущийся на бешеной скорости к нам. Все равнодушно смотрели на то, как он проносится по мосту, и представляли, что было бы, если бы он проехал несколькими минутами раньше. Или если бы мы только шли по нему. Сложно представить, куда можно было бы спрятаться от несущейся на бешеной скорости махины. Да и представлять это к тому моменту уже не хотелось. Через несколько метров, после того, как снова двинулись в путь, наконец, появились наши родственники. Они радостно махали нам руками и задавали по десятку вопросов в минуту. Нас насильно усаживали в машину, но моя мама жарко отказывалась от этого: все-таки чувство вины было довольно сильным. Пришлось нашим родственникам отвозить всех потерявшихся пассажиров, а моя мама решительно шла пешком.
Тем же вечером, сидя в нашем деревянном домике и угощаясь чаем, мы со смехом вспоминали случившуюся историю и с наслаждением вдыхали свежий морской воздух. "Перевернутые тарелки" уже исчезли в темноте, но уже завтра их будет видно, и наступит первый день из десяти счастливых дней отдыха в "Бригантине". Мама еще несколько дней после этого сторонилась встречавшихся туристов, которые преодолевали с нами восемь километров пешком, но вскоре все забылось, остался лишь веселый и озорной осадок чего-то приключенческого во всей этой истории, которую мы до сих пор вспоминаем с теплом и любовью, считаем своей "семейной историей".
Счастливое время было, даже неудача того времени кажется теперь самым лучшим и дорогим воспоминанием, которое до сих пор вызывает волнение в груди, а на лице улыбку.
