Следующее утро началось с жары и боли. Каждый квадратный сантиметр моего тела пылал, словно облитый кипятком. Значит, вчерашняя сиеста под палящим солнцем не прошла мне даром. Я спала в свитере и спортивных штанах. Теперь яркое солнце било сквозь белый нейлон палатки и внутри все накалилось как в теплице. Нашего папы рядом уже не было - небось, уже где-то лопает свой утренний арбуз. И как же не хочется вставать! И как же жарко! И как болит спина! Мой поросенок посапывает на своем матрасике, заботливо раздетый неумелой отцовской рукой - в наполовину съехавшем ползуне и задавшейся майке - но не вспотевший, розовощекий, с директорской мордашкой. Выползаю на улицу. Яркое солнце и бриз. Саша колдует возле плитки - в своей соломенной шляпе он похож на ковбоя. "А я тебе кофе сделал".
Я сонно киваю, и на ходу раздеваясь, иду к морю. Вода - как волшебный бальзам обволакивает мои ноющие телеса, аж перехватывает дыхание. До чего же приятно... Я начинаю потихоньку радоваться - это ж где такое видано, что, едва проснувшись, можно сделать каких-то 20 шагов и оказаться в прохладной морской водичке! И тишина...
Не смотря на весьма диковатый вид, наш палаточный городок имел отлично налаженную систему пище-питательного сервиса: в 7 утра приезжали синие Жигули и веселая тетенька в белом переднике кричала: " Пирожки горячие, хлеб, пиво, молоко-о-о!". Потом шел дядя с велосипедом, который продавал здоровенные лапти с картошкой и "фруктой". Потом несколько раз курсировал загоревший молодой человек "Мороженое". Что интересно - оно у него всегда было очень свежим и твердым, не смотря на дикую жару.
Накупавшись, я шла чистить зубы. Для этих целей у нас был сооружен рукомойник из перевернутой бутылки с отрезанным дном. В роли крана выступала крышечка, которую откручивали и закручивали по мере необходимости, главное было не открутить ее до конца - тогда содержимое бутылки молниеносно выливалось клиенту на живот.
Потом просыпался Поросенок. Он оповещал все побережье о своем пробуждении сытым и жизнеутверждающим рыком, и я спешила вынуть его из душной палатки. Потом следовало спешное раздевание и купание в море. Использованный памперс складывался в мусорный кулек, который по, мере наполнения арбузными корками и прочими ненужными вещами, выносился мной к одиноко стоящему мусорнику - рядом с треногим столбом среди выжженной солнцем прерии.
Завтрак начинался с пирожков и кофе и продолжался арбузом. Арбуз разрезался пополам и в течение получаса, с помощью ложки, я съедала более килограмма этого божественного лакомства. Иногда оставалось еще немного места для дыньки. Санька в это время сидел где-то рядом и грыз очищенные от косточек куски.
Время от времени мы ходили гулять. Чаще всего наш маршрут лежал в сторону цивилизации, пансионатских пляжей, луна-парков и бесконечной гряды ларечков и кафешек. Малой помещался в коляску и со всех сторон завешивался простыней, чтобы получилась тень, от чего наша процессия приобретала несколько цыганский вид. Было довольно сложно протащить коляску по грнутновой дороге - колеса буксовали, отказывались крутиться. Но, миновав два палаточных городка, мы попадали на выложенную бетонной плитку набережную пансионата "Прибой". Там было целых два бара с танцплощадками и тенты от солнца. Но мы двигались дальше. За бетонной набережной начинался божественной красоты зеленый лужок с витиеватой тропинкой и пушистыми тенистыми ивами. За лужком следовал какой-то непонятный бетонный кусок, похожий на огромный фундамент. Там дорога была совсем нехорошей. И море тоже все было в обросших темными водорослями булыжниках. Затем начиналась цивилизация. Она начиналась плавно - с бетонной набережной, лавочек, кустов и заборчиков, со спортивной площадки и высоких пансионатных корпусов. Постепенно вырастали бары и кафешки, переодетые в телепузиков и драконов модели для приморских снимков, фотографы со своими стендами, демонического вида сотрудники польского луна-парка, тети чебуречницы и люди... много, очень много веселых, наполовину раздетых отдыхающих людей. Двигаясь через толпу, мы покупали себе чипсы, пиво, мороженное и какую-нибудь газету.
Ко времени нашего возвращения обратно в дикую степь (но как же вольно там дышалось!) у Биосферного заповедника - обычно стояла полуденная жара. После продолжительного купания и кормления грудью ребенок укладывался спать, а мы готовили обед. Потом, когда солнце жгло с особой беспощадностью - мы все мостились в тени и тихонько дремали.
Особое слово нужно сказать о воде. Питьевую воду мы привезли с собой ("София Киевская" - для взрослых, и "Старый Миргород" - для поросенка). Плюс время от времени запасы пополнялись на местном базаре. Остальная вода хранилась в 5-литровых бутылках и, как правило, кончалась в течение суток. Особое разнообразие в нашу одичалую жизнь вносили вылазки "по воду". Мы заводили машину (Саша в трусах и шляпе) и всей толпой ехали в ближайший пансионат, где на проходной был кран с пресной водой. Затем в течение получаса, пока мы с малым возились на травке - Саша и Юли носили бутылки с водой. Стоит заметить, что мы совершенно безбоязненно оставляли все наше хозяйство, потому что как говорят старожилы, в этом месте не было ни одной кражи!
Не могу сказать, что наша дикарская жизнь без всяких удобств была очень сложной. Так как телевизор в этой глуши не работал - банальный быт занимал ключевое место в нашем досуге. Я с огромным удовольствием делала бутерброды с сыром и помидорами, перетряхивала все наши многочисленные ковры и коврики и терла песком наш эмалированный котел (читай - кастрюлю).
Ах, этот вечер на море! Я могу бесконечно долго писать про эту золотистую дымку, про это алое солнце... про сладкое дыхание ночи, щекочущее наши подзагоревшие тела. Мы купались в последний раз и садились ужинать. Поросенок по мере того, как воздух становился холоднее, одевался в дополнительные слои одежды и отгонялся от бассейна. Но как же здорово это было - жить круглыми сутками на улице!
Мы быстро съедали наш нехитрый ужин и потом отправлялись в душ. Это крайне полезное во всех отношениях заведение находилось, как я говорила раньше - примерно в километре от нашего стойбища. Саша оставался возиться по хозяйству, а мы с Юлями и поросенком отправлялись совершать гигиенические процедуры. Душ представлял из себя ряд кабинок (естественно, на улице) из-под которых вытекал неприглядного вида ручеек в мыльных разводах. А сверху на кабинках крепилась цистерна с водой. За день вода нагревалась и к вечеру была почти сносной температуры. Мы заруливали в кабинки вместе с коляской, которую использовали как дополнительную вешалку. Потом Юля-старшая вынимала все свои баночки-скляночки-мочалочки и я совершенно бессовестным образом пользовалась всем этим немыслимым для наших условий шиком. Какое-то время я мокла вместе со своей Казяброй на руках. Надо сказать, что вода была не теплее 20 градусов, но он эти процедуры выносил с небывалым стоицизмом и не побоюсь сказать - даже с наслаждением. Потом я отдавала его в соседнюю кабинку Юле, а сама быстренько мылилась и мылила младшую Юлю, которой вообще все происходящее доставляло визжащий восторг. Затем, в наспех одетом спортивном костюме, с мокрыми волосами - я брала на руки всего Сирухана и мы выходили на улицу. Там я уже как следует одевала его, причесывалась и ждала Юль.
Чистые, душистые, в свежей одежде, мы приступали к выполнению очередного, очень важного, пункта программы. Мы шли в сторону цивилизации и зажегшегося пестрыми лампочками луна-парка за Пивом. Не спроста я пишу это слово с большой буквы, потому что пиво дома и пиво в наших экстримальных условиях, как говорится, две большие разницы. Итак, купив Пива, мы отправлялись в загадочную, полную шорохов темноту. Огромное звездное небо висело над нами, Санька давным-давно спал в своей коляске и переложить его в палатку было совсем несложно. Морской воздух обладает фантастическим свойством - дети засыпают как по часам и спят крепко-крепко!
Первые дни были очень тяжелыми из-за ожогов. Все мы были одинакового поросяче-розового цвета и интонации в наших голосах были на редкость плаксивыми. Как же мы могли быть такими легкомысленными! Ожоги болели даже в тени, даже под одеждой, даже после коктейля из различных масел и бальзамов.
Но знали бы мы, что будет потом! Потом, когда краснота прошла, начался дичавший зуд, от которого в буквальном смысле мутнел рассудок. Так что половина отдыха была испорчена. Не хотелось ни есть, ни спать, ни купаться и лишь спокойными вечерами с их бальзамической прохладой наступало временное облегчение.
Собственно, про один такой вечер я и хочу сейчас рассказать.
У всех наших соседей давным-давно вошло в традицию устраивать вечерние шашлыки, а мы, по каким-то причинам все откладывали это увлекательное мероприятие. Естественно, на первом месте была безопасность ребенка, поэтому приготовления мы начали только тогда, когда поросенок заснул в палатке.
Сложнее всего было купить мясо. Я человек крайне осторожный в вопросах питания - запас питься мы везли с собой из Киева и воду местного разлива покупать не решались. Из еды у нас была огромная коробка с "мивиной" и тушенкой, но основу нашего рациона составляли овощи, которые привозили по утрам на бричке с арбузами. Так вот от говядины и свинины мы отказались сразу - потому что перспектива получить "понос классический южный" нас не радовала. Решили купить куриные окорока свежемороженые. Но свой страх и риск, так как одному Богу известно, сколько раз их тут замораживали... но поглядев как их гребут остальные отдыхающие - решили рискнуть.
Собственно пара слов о базаре: это мощный хозяйственно-продовольственный центр, где можно купить абсолютно все, от модных пляжных вещичек до палки сервелата. Базар находится в цивилизованной части поселка, рядом с улицами, пестреющими табличками "Жилье" и луна-парком.
Купив замороженные окорочка и еще какой-то еды (и конечно бутылку домашнего винца), мы погрузились в машину и поехали обратно в нашу дикую степь.
Вечерело, малыш заснул быстро и без капризов, я оставила его в палатке, а сама выбралась на улицу. Юля заканчивала колдовать над окорочками, а Саша разводил небольшой костерчик в специально вырытой яме. В мужчинах, похоже, где-то на генетическом уровне заложена страсть к кострам, ямам, жареному мясу и прочим приключениям.
Мы были ужасно голодные и от этого неразговорчивые и непоседливые - кругами ходили вокруг ямы с костром и ждали пока приготовятся наши окорочка. Потом кто-то предложил вынести на улицу фонарь-переноску из машины. Мы повесили его в нашем шатре и сели пить вино и закусывать, чем было. Но вскоре нам пришлось убираться обратно к костру, потому что налетела целая свора каких-то невиданных насекомых. Это невозможно передать словами - они все летели и летели - какие-то мотыльки, комарики, жучки и мушки.
Покушав, наконец, вожделенные окорочка, мы вернулись к шатру, и зрелище потрясло всех нас до глубины души. Такого мы еще никогда не видели. Все вокруг буквально кишело огромными, страшными насекомыми. В детском бассейне было штук 20 исполинских черных жуков, каждый сантиметров по 5 ростом. Но апогеем этого ужаса была пара богомолов - жутких существ, меланхолично пожирающих комаров под самой лампой.
Нам с Юлей было страшно ступить на неосвещенный участок земли. Мы долго благословляли Сашу на поход в туалет, и искренне волновались за него. Когда он вернулся, то по лицу мы поняли, что он видел что-то более страшное. Это существо было уже около 10 сантиметров в длину, толстое, лоснящееся, с каким-то чешуйчатым панцирем.
После той ночи наше отношение к окружающей среде сильно изменилось. Мы ведь даже не представляли себе, сколько всякого диковинного живет в темноте рядом с нами.
Перед тем, как лечь спать, Юля по нескольку раз перетряхивала свою палатку и недоверчиво оглядывала ближайшие окрестности.
Когда все ожоги зажили, и наши телеса приобрели румяный оттенок и, казалось бы, наступило время облегченно вздохнуть и жите себе в радость - началась новая проблема. Мы возвращались всем семейством с вечернего променада по "цивилизации", когда я, заботливая мамаша, обратила внимание, что мой поросенок заснул раньше времени - часов в 5 и до сих пор спит в коляске. И какое-то у него было напряженное выражение лица. Водная горка и аттракционы тут же отменились. Лоб горячий и слишком яркие щеки. Ну вот, да возрадуйтесь все, кто говорил мне не соваться в эту авантюру. Доигрались! Последние два дня выдались действительно жаркими - в тени градусник показывал не ниже 35.. но успешно пережитая акклиматизация и свежий приморский ветерок делали наши сиесты вполне переносимыми. Но неужели только для нас, а не для ребенка?
Я взяла его на руки, и, прижимая к себе, несла обратно в лагерь. Мы замотали его в полотенце (вечерело и его могло знобить) и шли молча, бросая друг на друга злобные взгляды.
Решили переночевать в машине - между сидениями было место для двоих взрослых - очень уютно получилось. Меряем температуру. Конечно.. 38,5. И спит. И видно, что ему сейчас очень несладко. Но нет никакого кашля, соплей и прочих проявлений простуды. Нет рвоты и поноса - значит, не перегрев. Страшно. Мы с Сашей сидим рядом с этим крошечным существом, которому плохо, и мучаемся от своей беспомощности. Ближайшая больница находится в Херсоне - 100 километров мы проедем за полчаса... нет, вряд ли, дороги очень плохие, темные, кривые... Что делать?.. Как всегда, свечи с парацетамолом оказались забытыми дома, на стиральной машине. Есть только Эффералган в сиропе. Будим его, он сонно плачет, выплевывает, я заставляю, он плачет громче. Меряем температуру. Почти 39... Саша уже почти завел машину. Мы виноваты. Перекупали... перегрели... недоглядели... Саша предлагает ехать в милицию в поселке - пусть они скажут куда лучше обратиться. Глухая ночь...темная степь... ждем, подействует ли лекарство. Каждые несколько минут измеряем температуру. Падает...
Мы не спали до утра, пока термометр не показал 36,6, а небо не сделалось фантастического розового цвета.
Чуть позже, когда наш румяный и полный сил мальчик решил проснуться и начать свой трудовой день - мы едва стояли на ногах. Когда я дала ему попить из своей чашки, то услышала непривычный стук, и при детальном осмотре детского рта мы увидели только прорезавшийся зуб. Я где-то читала, что детские зубы очень любят вылезать где-нибудь на море, во время отпуска и поездок.
Оставшиеся 3 дня мы провели в режиме повышенной осторожности и сократили наши морские купания до возможного минимума.
И вот, наступило время уезжать. Не могу сказать, что нам было очень грустно расставаться с этим прекрасным местом. Воспоминания о душе, микроволновке и мягкой постели брали свое.
По дороге обратно мы попали в жуткую грозу. Видимость была практически нулевая, машину качало от сильного ветра, и было очень страшно.
Потом открылись фантастические пейзажи, и я впервые почувствовала, как сильно люблю свою страну. Чувство такого глубокого патриотизма никогда не посещало меня с такой силой.
Мы приехали поздней ночью - завезли Юлю и отправились отсыпаться. Домой мы зашли на рассвете. Как вы уже догадались, выспаться нам никто не дал.
И что бы вы подумали - ровно через две недели мы снова собирали сумки и закупались в супермаркете - мы снова ехали на море!
Но это уже совсем другая история.
