Вообще это, конечно, было похоже на чудо – у жены моего брата нашлись родственники. И не в какой-нибудь деревне Гадюкино, а в самой Австралии.
Во время войны три сестры (одна из них – бабушка жены моего брата) были вывезены с Украины в Германию как молодая рабочая сила и оказались в разных лагерях. Наша родственница после войны вернулась на родину, вышла замуж и очутилась на Урале. А о судьбе сестер ничего узнать не могла.
И вот, почти шестьдесят лет спустя, приходит письмо из Парижа(!), из международного "Красного креста", где и говорится, что такие-то разыскивают свою сестру такую-то, а сами они ныне граждане Австралии. Прямо, сказка и быль в одном мешке. Или флаконе. Или конверте.
Одним словом, у нас тут поднялся настоящий переполох. Бабушка рыдала, подружки ее (со вздохами горя и радости) вспоминали молодость, а наше поколение, чего уж греха таить, более всего впечатлилось перспективой посетить волшебный пятый континент.
Так оно и сложилось: после оживленной переписки, сестры выразили желание увидеть живьем кого-нибудь из родни. Им, понятное дело хотелось бы более всего увидеть сестричку, но бабушка по старости лет ехать не смогла, и решено было, что поедет внучка. То есть жена моего брата. И счастливчик-братец заодно. Правда, ему больше хотелось купить новую машину, но мы его убедили, что машина в лес не убежит, а в Австралию не каждый день съездить получается.
И вот мы обмываем новенькие загранпаспорта и составляем список желанных подарков из экзотической цивилизации. Виза открыта на три месяца, брат задумчиво рассуждает о возможном переселении под крыло процветающего капитализма. Жена его в сотый раз объясняет мне, что в садик надо приносить две пары носочков (их пятилетняя дочь остается на мое попечение). Бабушка пишет толстенное письмо сестрам, вкладывает в него старые фотографии и рецепт галушек со шкварками. Суета, суета, "и все мы чувствуем надвигающиеся перемены".
А потом потянулись дни ожиданий. Я стирала носочки, готовила детские завтраки и ужины. Проведывала бабушку и болтала с подружками, что, может, и сама поеду в Сидней. И встречу, наконец, своего героя, типа Данди по прозвищу Крокодил. Подружки выражали уверенность во встрече моей с крокодилом, и сомнения относительно Данди. Ехидство их брало начало в зависти, а потому я не обижаюсь.
Вдруг, всего месяц спустя, приходит телеграмма: "Встречайте, будем послезавтра". Переполох разгорелся вновь. Бабушка кричала, что внучка решила-таки перебраться в далекую страну и сейчас едет забирать ребенка. Бабушка не давала житья соседкам, вовлекая их в спор – ехать на старости лет в другой мир или нет. Бабушка проявила невиданные способности в продаже подержанных вещей. Мне с трудом удалось ее уговорить пока не искать покупателей на квартиру. Весь этот кошмар длился с одной стороны, всего два дня, с другой стороны – целых два дня...
Ура! Ура! Долгожданная встреча! Загорелые братишка и его жена шумно со всеми целуются, их дочь верещит от счастья и тычет всем хомячка, которого ей подарили в садике. Бабушка несколько театрально прижимает руки к груди, а квартира наполняется каким-то волнующим ароматом... Сложно его описать. Знаете, так иногда пахнет ухоженной женщиной: сладкие духи смешиваются с запахом дорогого крема для лица, и новые кожаные туфли волнуют обоняние своей дороговизной и натуральностью, уф...
Так вот, пока я вожделенно принюхивалась, разразился скандал, который то затихая, то разгораясь вновь, присутствует в наших общих жизнях по сей день.
Все началось с проданных бабушкой стульев и стола. Их отсутствие вывело на разговор о переезде в Австралию. И тут мой брат совершил критическую ошибку – он с жаром закричал, что больше никогда ноги его не будет у этих жмотов. Бабушка страшным голосом велела ему не оскорблять ее сестер. Брат возразил, что он имел в виду не столько сестер, сколько публику в целом, но всем нам стало понятно, что на его отношения с бабушкой легла тень кровной вражды.
Жена брата примирительно сообщила, что у каждого свои представления о гостеприимстве, что жить и гостить – вещи существенно различные, что каждый имеет право на собственные принципы... Это была самая, на мой взгляд, продолжительная речь из ее уст за все годы нашего знакомства. Женщина она умная, но немногословная. Сказывается, очевидно, работа библиотекарем в отделе научно-технической литературы.
В сущности, я бы жмотами австралийских родственников и "публику в целом" не назвала. Наверное, просто менталитет другой. Брат обиженно рассказал, как еще в аэропорту дамочки обрадованно оценили худобу его жены ("Наверное, ест как птичка!" - старушечьим голосом передразнивал он), и искренне огорчились, увидев плотность тела непосредственно брата.
Жена его резонно возразила, что встречали их, однако, на машине. Брат махнул рукой, дескать, машины там есть у всех, даже у безработных. Жена вставила напоминание, что был также вручен конверт с тысячей долларов (это все родственники австралийские скинулись гостям на мелкие радости). Браток затих, но потом, налегая на курицу с картошкой, опять завелся, рассказывая, как они питались там. Хозяйка тамошняя спрашивает: "Кто хочет колбаски?" Если выражают желание три человека, то нарезается три кусочка колбаски. Также распределяются перья лука, конфеты и, это самое отвратительное, пиво.
Бабушка в это время напористо напоминает, что неизвестно, как угощал бы он сам, если бы прошел голодное детство на Украине, паек в немецком лагере и полное безденежье в чужой стране. Брат огрызается, что так встречали их почти во всех домах, да и личные родственники ныне-то не бедствуют: все-таки своя фабрика плащей. Бабушка язвит, что иным мужикам неплохо бы поучиться бизнесу у брошенных на произвол судьбы девочек.
Внезапно масла в огонь подливает жена брата. Расслабленная вином, она говорит, что иногда от голода у нее кружилась голова. Дело в том, что ест она мало, но часто. А шнырять по холодильнику в неустановленное время не приветствовалось. Брат хмуро добавляет, что пришлось потратить уйму денег на гамбургеры. Если учесть, что гамбургер стоит пять австралийских долларов, а джинсы на распродаже можно купить за столько же, то... на лице его отразилась досада. Что с того, что им родня эти деньги дала, и подарков вон сколько они привезли?
Это правда, я как раз в это время рылась в тюках с превосходной модной одеждой. Я, в поддержку бабушки, достаю великолепную ажурную кофточку и победоносно машу ею над головами присутствующих. Брат хмыкает, что там, в отличие от нас, одежду не носят годами. В лучшем случае сезон. А подобные тюки относят по воскресеньям в церковь, где одежду разбирают малоимущие. Хотя понятие "австралийские малоимущие" вполне можно заменить на "российские среднеобеспеченные".
Бабушка с болью говорит (мне в эти минуты становится ее по-настоящему жалко), что нынешнее поколение – меркантильная сволочь, что обретение ее сестер поругано и растоптано подсчетом потраченных долларов. И всем плевать, что если бы не ее сестрички, никто бы никогда не увидел Австралию. И не жил бы там на халяву месяц...
Все умолкают... Жена моего брата обнимает старушку, извиняется за всех нас и трогательно рассказывает, что конечно, было не только три кусочка колбасы. Их возили по клубам, и в ресторан на небоскребе, и в знаменитый оперный театр, и в горы (только там цветет сирень), было множество барбекю и даже катание на яхте по океану. Лицо бабушки светлеет.
Брат мой, откашлявшись, говорит о различии привычек, связанных с различием державного строя и семейного воспитания. Обведя рукой еду, хватаясь за рубашку, говорит о свойстве русской души отдать последнее. А там... Собирались они как-то выпить чаю, а тут какая-то подруга без предупреждения зарулила. Так чай с печеньем убрали, а когда подруга отчалила, достали вновь...
Тема русского хлебосольства переплелась с темой русского "авось", и пока гости выясняли, что лучше – безбашенность или экономия, жена мужа тихонька вывела меня в другую комнату, усадила на уцелевший детский диванчик и вручила объемистый конверт. Там оказались фотографии и письма анкеты австралийских холостяков. Тех с кем жена брата познакомилась лично, а теперь они хоте ли бы познакомиться лично со мной.
Я слушала комментарии жены брата по поводу каждого потенциального жениха и понимала... Понимала, что с каждым из них у меня было бы безбедное существование, машина и фонтанчик во дворе собственного дома. Все это имели бы мои дети... Немалый плюс австралийцев (если верить жене моего брата) – они открыты душой, немного наивны, но не страдают обилием комплексов и вселенской тоской. При этом знают, чего хотят. Знают, как этого добиться, причем честными способами.
Все это замечательно, но как быть с такою мелочью, как философия русской души? Духовность? Мятеж и поиск, откровение и самосозерцание? Страсти опять же? Неплохо бы к этому прибавить колечко с бриллиантом на помолвку и уверенность в завтрашнем дне... Да уж... Похоже, светит мне остаться старой девой. Ладно, поставлю конверт с австралийскими женихами на видное место, буду размышлять, может, и напишу кому из них. Вдруг повезет, и обрету свою половинку.
Могу добавить, что вот уже сто дней, как вернулись мой брат и его жена из Австралии. И с завидным постоянством они спорят с бабушкой, где лучше жить и как вообще жить правильно. Последнее мне кажется риторическим вопросом. По крайней мере, ответа на него не знаю. Знаю лишь, что не все, кто стремится жить правильно, бывают счастливыми. Знаю, что счастливыми хотят быть все. Ну, а о том, что есть счастье – каждый имеет право рассуждать с собственной высоты. Сказано, может быть, не очень мудро, зато от души. Всем счастья!
Арина Маркова, paulinaa@mail.ru.
