Рассказ посвящается романтикам, которые смело идут навстречу судьбе, не боятся отречься от прошлого.
— Я тебя слушаю, дорогая! — Роберт внимательно посмотрел на меня. Нас разделял длинный полированный стол для заседаний, на котором были разложены чистые листы и ручки.
— А я просто так зашла. Соскучилась! — выпалила я, срочно подыскивая тему для серьезного разговора.
Он не заметил ни декольтированной кофточки, ни шикарного маникюра. Жаль! Глаза его секретарши были намного выразительнее. Роберт вздохнул, снял очки. Потом достал из нагрудного кармана хрустящий от свежести платок и протёр и без того кристально чистые линзы. Потом водрузил очки на нос.
— Понимаешь ли, Алена, — Роберт встал, подошел к окну, — не обижайся, но ты должна послушать то, что я скажу...
Я внутренне напряглась, ожидая очередной проповеди.
— Я всегда рад тебя видеть, но работа...
Это я знала. Работа для него была иконой, перед которой он ежечасно готов был стоять на коленях. Сделки, договора, кредиты и прочие дебеты-кредиты вызывали во мне стойкий приступ крапивницы. Стоило позвонить какому-нибудь клиенту, как Роберт преображался: расслабленный современный парень становился застегнутым на все пуговицы клерком. Его цепкие пальцы со скоростью машинки для подсчета купюр перебирали какие-то авансовые отчеты, паспорта сделок и прочие бумажки. Нет, Роберт не был занудой. Иногда мы очень даже неплохо развлекались с ним, отплясывая в "Ночном звере" или гуляли по набережной, любуясь вечерним небом. Он любил итальянское кино, и я его обожала. Он мог себе позволить прокатить меня на серебристом лимузине или подарить огромный букет голландских роз. Но когда речь заходила о работе... Тут я падала духом. Я уходила на балкон, где, качаясь в плетеном кресле, представляла себе картины нашего беззаботного приятного отдыха. Он был уже не за горами.
— Итак, о чем ты хотела со мной поговорить? — Роберт уже закончил воспитательную тираду и посмотрел на меня с некоторой нежностью.
— О нашем путешествии, конечно! — радостно выпалила я.
— Ты имеешь в виду отпуск?
— Ну да, конечно, дорогой!
— Я тоже с тобой хотел об этом побеседовать. Но давай сделаем это дома. Сейчас я ожидаю одного человека...
Я обиженно надула губки и развернулась к выходу.
— Алёна! Подожди!
Я обернулась.
— Я еще не закончил. Сегодня я хочу познакомить тебя со своей мамой!
— С мамой?!
— Да. А теперь — иди. Постарайся хорошенько перемыть бокалы: мама любит, чтобы богемское стекло искрилось.
Мы наскоро поцеловались. Я выскользнула за дверь, поймав на себе взгляд стервятницы-секретарши. Я шла по коридору и терялась в догадках: что с Робертом? Он выглядел подавленным. Я помешала встрече с важным человеком? Вроде, нет. Переживает, что я не произведу должного впечатления на его маму? Может быть... Все мои сомнения разрешила Светка, к которой я заглянула "на пять минут". Вместе со Светиком мы начинали свою "промоутерскую карьеру", втюхивая зубные пасты и памперсы вечно спешащим прохожим. Потом Света вышла замуж. В слове "промоушн" ее мужу Славику почудилось что-то неприличное, и Светка работу оставила. Но дружить мы не перестали.
— Нет! Всё-таки, ты, Алёнка, родилась под счастливой звездой! Если он собрался знакомить тебя с мамой — значит, у него на тебя серьезные "виды"! Преуспевающий, красивый, можно сказать — молодой...
Светка вздохнула, обвела взглядом свою крохотную кухоньку. Это было "бранное поле", на котором Светка всё время ссорилась со свекровью. В отсутствие "домашнего монстра" невестка демонстративно курила, стряхивая пепел в пепельницу, извлеченную из-под батареи.
— Ладно, Светик, побегу! Надо еще подготовиться к встрече, — засобиралась я, наскоро подкрашивая губы.
Как я ошибалась! Перед приходом Нинель Петровны нужно было изучить китайский придворный церемониал. Или, по крайней мере, проштудировать правила дипломатического этикета.
— Роберт, солнце моё, подай мне, пожалуйста, бокал для белого вина! В этом доме, видимо, не знают, какой именно сосуд для него предназначается, — томно процедила сквозь зубы моя будущая свекровь.
А на меня посмотрела, как на мокрое место на скатерти. Мой "без пяти минут жених" вскочил, бросился к серванту, извлек оттуда бокал на тонкой ножке и подал его матери.
— Значит, ты решил жениться, — Нинель Петровна продолжала обращаться только к Роберту. — Думаю, в сорок лет — самое время подумать о семье.
Как же так?! — неожиданно она развернула ко мне свою царственную голову. — Я вас, милейшая, совершенно не имею чести знать!
— Вот как раз об этом, мама, я и хотел поговорить! — Роберт встал. — Алёна! — произнес он торжественно.
Я встрепенулась. За этот вечер ко мне по имени обратились первый раз.
— Алёна. Я хочу, то есть... — Роберт сбился с заученной фразы. — Я в присутствие своей мамы прошу твоей руки!
Он достал из нагрудного кармана пиджака маленькую бархатную коробочку и протянул мне. Я взяла протянутую вещь и обнаружила в ней маленькое колечко со светлым камнем, который неожиданно сверкнул, сразив меня бриллиантовым блеском.
— Да! Я... Я согласна! — гробовая тишина званого вечера взорвалась от моего радостного восклицания.
Нинель Петровна слегка кашлянула, заставив обратить на себя внимание:
— Я повторяю тебе, Роберт. Я хочу знать, на ком ты собираешься жениться! Я воспитывала тебя долгих сорок лет, а теперь должна отдать неизвестно кому!
В ее голосе послышалась слезливая интонация.
— Я хочу, нет, я требую, чтобы ты дал мне время познакомиться с твоей избранницей!
Роберт подошел к матери и обнял ее. Она благосклонно улыбнулась.
— Мама, я как раз всё устроил! У вас будет время как следует узнать друг друга. Дело в том, что мы с Алёнкой собирались в пансионат. Но, к сожалению, я не могу пропустить важную сделку. Я не могу поехать, понимаете? Алёна! С тобой вместо меня поедет мама!
Закончив свою тираду, Роберт победно улыбнулся. Я поперхнулась шампанским. Бриллиантовый огонек обручального кольца, фальшиво сверкнув, потух, превратившись в обыкновенную стекляшку.
Пансионат с бассейном и теннисным кортом в тени цветущих магнолий и финиковых пальм был бесподобен. Однако я не замечала этого. Мрачная и отрешенная, бродила я по аллеям этого райского уголка, не в силах найти пристанище своей страдающей душе. За моими передвижениями зорко наблюдала Нинель Петровна, восседавшая на балконе. Она, в белоснежной огромной шляпе, которая покачивалась каравеллой на волнах ее серебристых волос, имитировала чтение дамского романа.
"Дамы и господа! Напоминаем вам, что сегодня мы будем рады вас приветствовать на празднике, который состоится..." — радостно, с пионерским задором кричала в переносной мегафон престарелая Рита, наш массовик-затейник. На вечерних мероприятиях она с ловкостью горной козы показывала отдыхающим, как прыгать в мешках или как доставать конфету, подвешенную на нитке. Нинель Петровна называла такие развлечения "глупыми забавами" и обиженно отворачивалась всякий раз, когда пышущая энтузиазмом Рита пыталась приобщить ее к участию.
— Право, не знаю, Елена, — Нинель Петровна сложила на груди красивые руки, увенчанные массивными кольцами, — я не вижу в этом мероприятии ничего познавательного. Мало того, оно кажется мне непозволительно вульгарным!
— Праздник Нептуна — это детский праздник! Что может быть там неприличного? — я с ужасом осознала, что перебила тираду Нинель Петровны.
Она глубоко вздохнула, указав тем самым на неисправимость моего характера. Но потом отпустила, приказав "быть на виду". На празднике было шумно и весело, как на ярмарке. Наконец, мне удалось протиснуться к самой сцене. Белозубые черти, окружавшие трон Нептуна, подмигивали русалкам. Медузы в прозрачных туниках переглядывались с богатырями Дядьки Черномора. Нептун, коренастый артист с плохо приклеенной бородой, грозно потрясал трезубцем, и, забывая свой текст, заполнял "паузы" длинным "э-э-э". Вскоре я заскучала. Однако выскочившие на площадку пираты немного разрядили обстановку затянувшегося представления. Ватага стала приставать к отдыхающим, требуя под дулом бутафорского пистолета "деньги, драгоценности и кредитные карточки". Один из них, длинноволосый красавец в красной бандане, провозгласивший себя "Джеком Воробьем", оказался передо мной. Я завизжала и хотела ретироваться, но "Воробей" гаркнул на меня, приказав снять кольцо. И тут же, свистящим шепотом, сообщил, что актёры всё вернут после конкурса. Пока я снимала кольцо, "Воробей" уже подскочил к низкорослому мужичку в бейсболке требованием отдать часы. Началось светопреставление, напоминавшее игру в фанты. Пожилой дядька, отставной полковник, изображал морского конька. Барышня в сиреневом купальнике должна была его "оседлать". Обо мне, кажется, забыли. И я решила тихонько уйти. "Джек-Воробей" милостиво возвращал гражданам часы, очки, цепочки. Пытаясь надеть свое кольцо обратно, я стала пробираться к выходу. Неожиданно громко и нестройно грянул "Марш Черномора". Толпа заволновалась, пропуская вперед Дядьку "одноименного" марша. Меня толкнули. И кольцо, подаренное Робертом, упало в песок! Боже мой! Моя незатейливая серебристая веточка, на кончике которой дрожала бриллиантовая росинка! Я бухнулась на колени и стала осторожно просеивать песок через пальцы. Около меня столпились отдыхающие. Некоторые опустились рядом на колени, помогая перебирать песок, другие сокрушенно качали головами. Оно было где-то рядом! Иногда мне казалось, что я хватаю пальцами драгоценную вещь. Но вскоре разочарованно выбрасывала конфетную фольгу или осколок ракушки... Я ползала на коленях по пляжу довольно долго.
Праздник давно закончился. Рабочие унесли деревянный помост. На песке валялись только стреляные хлопушки. На море спустился ярко-розовый закат. Волны что-то шептали влажному песку. С протяжным криком носились чайки. А я, заплаканная и потерянная, сидела около воды. Наконец я решила позвонить Роберту.
— Странно, дорогая, что ты участвовала в этой затее, — леденящие нотки в голосе моего любимого действовали отрезвляюще, — очень надеюсь, что всё это было глупым розыгрышем, и скоро ты сообщишь мне об этом!
После разговора с женихом я почувствовала себя, как рыба, выброшенная на песок. Вернувшись на злополучное место, я вновь принялась за работу.
— Вам помочь? — раздался прямо надо мной голос. Я поспешно отёрла слезу. Около меня стоял незнакомый молодой человек.
— Вы что-то потеряли? — вновь обратился ко мне парень.
Я всхлипнула и кивнула.
— Ну-ну, успокойтесь! — и он присел на корточки рядом со мной. Он не был похож на отдыхающего.
Крепкий загар, потертые джинсы, закатанные до колен, матерчатая рабочая сумка. Я глубоко вздохнула. А потом, незаметно для себя, рассказала парню всё. Как пришла на праздник, как потеряла кольцо. Как получила "по шапке" от Роберта. Он слушал меня внимательно, не перебивая. Потом улыбнулся.
— Считайте, что вы пополнили ларец Принцессы подводного царства.
Я удивленно приподняла брови.
— Ну да! Помните мультик про Русалочку? — мой новый знакомый, который представился Андреем, улыбался.
Я вздохнула. Мне было не до романтики. В ушах еще звенели слова Роберта.
— Попытайтесь посмотреть на проблему по-другому, — продолжал парень. — Море иногда возвращает найденные сокровища, но чаще всего — забирает с собой. Он показал на янтарный солнечный диск, который наполовину уже скрылся в море.
— Видите там, на горизонте, светящуюся дорожку?
Я кивнула.
— О чем она вам напоминает?
— Не знаю... Скорее всего... — Я неожиданно опомнилась. — Скоро наступит ночь, а моя свекровь не знает, где я!
— Да... Вы правы, — он помог мне подняться. — Значит, жду вас утром, Алёна!
— Ждете? Простите, но мы едва знакомы!
Андрей отряхнул песок с джинсов.
— Я не приглашаю вас на свидание. Это будет, скорее, разведывательно-геологическая экспедиция.
Он развязал сумку, извлек из нее металлический скребок и принялся очерчивать место, где я потеряла кольцо. Я недоуменно наблюдала за этими приготовлениями.
— Вы собираетесь мне помогать?!
— Нет. Это вы будете участвовать в моей затее. А я помогу искать вам кольцо.
Смеркалось, и по лицу Андрея невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно. Я бежала к корпусу. Я даже не заметила Нинель Петровну, которая стояла под фонарём на центральной аллее в позе венценосной особы. Хорошо, что моя будущая свекровь отказывалась говорить. Иначе бы мне пришлось рассказать ей всё. Под сопровождением ее осуждающего взгляда мы вошли в столовую. За нашим столом сидел незнакомый пенсионер. Он бодро работал вилкой, расправляясь с рыбной котлетой.
— Добрый вечер! — поприветствовал нас новый сосед по столику и пожелал приятного аппетита.
Нинель Петровна слегка смягчила свой образ вдовствующей королевы и покровительственно улыбнулась.
— В этом пансионате рыбу подают чаще, чем мы успеваем ее пожелать! — произнесла, наконец, Нинель Петровна.
— А я рыбу люблю! Когда-то, в детстве, ненавидел! А потом, когда решил стать моряком, — полюбил. Как говорится, заставил себя: голодным-то ходить не будешь! — поведал словоохотливый старичок.
Он ловко нарезал персик с помощью ножа и вилки и пододвинул блюдце изумленной Нинель Петровне.
— Прошу Вас!
— Так вы моряк? — полюбопытствовала я.
Но ответ получить не успела. Мирную тишину вечерней трапезы нарушили микрофонные помехи.
— Товарищи отдыхающие! Прошу минуточку внимания! Сегодня у нас не простой вечер, — вещала в микрофон неугомонная Рита. — Приветствуйте гостя сегодняшней литературной программы, известного поэта... — Рита сделала многозначительную паузу и посмотрела почему-то на наш столик, — Иннокентия Петровича Вялого!
Рита захлопала в ладоши, не выпуская из рук микрофона.
Наш сосед по столику, смущенно отложив салфетку, встал и раскланялся. Рука Нинель Петровны застыла с вилкой, поднесенной ко рту.
Вечер пролетел незаметно. Поэт со сцены читал свои стихи, перемешивая их смешными рассказами из жизни. Мне показалось, что вся любовная поэзия этого вечера посвящалась одной женщине. Той, которая сидела рядом со мной. Я с удивлением наблюдала за преображением Нинель Петровны. Куда подевалась ее чопорность и надменность? Она заливисто смеялась его шуткам, даже пару раз толкнула меня в бок. Затем бодрый пенсионер одарил "милую леди, мон шер Нинель" огромным количеством разноцветных астр, которые были куплены у остолбеневшей торговки, и они отправились гулять по набережной. Оставшись одна, я вернулась в корпус. Роберт не звонил, и поэтому я решила сама набрать его номер.
— Привет, дорогой, — как ни в чем не бывало, начала я.
— Алёнка, я не мог тебе позвонить раньше, был занят, — по голосу было слышно, что Роберт рад моему звонку. Я облегченно вздохнула.
— Как дела? Как мама? — поинтересовался он.
— Всё нормально. У мамы очень хорошее настроение, — улыбаясь, ответила я.
— Да? — удивился Роберт и помялся. — Скажи, Алена. С кольцом... Это ведь была шутка, правда?
Я внутренне напряглась.
— Нет. Я действительно его потеряла. Но я искала, правда, дорогой! И завтра буду искать.
- Всё понятно, — Роберт резко подвел черту под нашим разговором. — До свидания.
Трубка пискнула. Я даже не успела попрощаться. Вскоре вернулась счастливая и немного смущенная Нинель Петровна. Расставляя многочисленные астры, она пересказывала историю поэта, который не стал моряком по причине слабого здоровья. Ночью я плохо спала. Снились огромные чайки, на лету выхватывающие кольцо. И Роберт в панамке, пускающий по волнам бумажные кораблики, сложенные из авансовых отчётов.
Утром я хотела уйти, не завтракая: мне не терпелось продолжить поиски. Но Нинель Петровна, до сих пор не знавшая о моей проблеме, воспротивилась.
— Елена, оставь эту взбалмошную затею — мчаться на пляж! Море не прогрето, и ты можешь простудиться! — она продолжала воспитывать меня, как ребенка.
Но вот появился Иннокентий Петрович. Я поспешно дожевала бутерброд. Рита что-то вещала про культурную программу дня, в которой был запланирован конкурс песчаных скульптур. Но я уже шла по аллее к выходу, оставив Нинель Петровну в обществе поэта Вялого. Я приближалась к пляжу. Людей было так много, как обычно бывает в воскресенье. Около воды толпились люди. Что-то произошло! Я ускорила шаг. Первое, что я увидела, была огромная песчаная глыба, похожая на памятник. Рядом, на песке, лежали какие-то совочки, скребки, ведерки. И знакомая матерчатая сумка. Андрей сидел на песке, что-то подравнивая у подножия скульптуры. Я окликнула его. Мой знакомый поднял глаза и широко улыбнулся.
— Ребята, — обратился он к мальчишкам, которые с интересом наблюдали за его работой, — пропустите, пожалуйста. Это моя знакомая.
Я протиснулась поближе к Андрею.
— Хорошо, что пришли, Алёна! Я ждал вас.
Я продолжала стоять в нерешительности, разглядывая песчаное творение Андрея. На меня смотрела настоящая русалка. Она сидела на краешке скалы, что-то выглядывая на морском горизонте. Ее волосы были подхвачены ветром, изящные руки сложены на груди, подчеркивая точеный бюст. Задохнувшись от переполнявшего меня восхищения, я смогла только глубоко вздохнуть.
— Что вы молчите, Алена? Всё еще расстроены из-за своего кольца? Или вам не нравится русалка? — Андрей мельком глянул на меня.
Он продолжал работать, высекая на хвосте песчаной дивы маленькие чешуйки. Я помотала головой.
— Вы... Настоящий художник! Я не ожидала. Нет, очень красиво, очень! - я хотела провести рукой по волосам русалки, но не решилась: слишком хрупкими они мне показались.
— Ну, не совсем настоящий. Я только на третьем курсе. Художественная академия.
— На проспекте Свободы? — я вспомнила, как когда-то, в детстве с замиранием сердца проходила мимо молодых художников, расположившихся с этюдниками около этого здания.
— Да. Вообще-то, я местный. Поэтому на песке с детства тренируюсь, — и Андрей начал показывать мне, как сделать песчаную дамбу, чтобы море не подбиралось к подножию скульптурной скалы.
Мы провозились с русалкой полдня. Пару раз к нам подходили Нинель Петровна и поэт Вялый. Они удивлялись, как я ловко научилась очерчивать линии волос и наносить узор на хвостовой плавник. Около нас постепенно вырос целый город песчаных скульптур. Замки, крепости, диковинные животные, песчаные пальмы. Но "наша" русалка казалась мне верхом совершенства. Так решило и жюри, вручившее Андрею диплом победителя. А я, гордая своим участием, стояла рядом.
— Такое творение достойно стихотворения! — отпустил каламбур Вялый.
В задумчивости он топтался около скульптуры: то прищуривал один глаз, то возводил глаза к небу. Видимо, так рождались его стихотворные строки.
— Кого-то она мне напоминает, — поэт не договорил.
Его взгляд сконцентрировался на волосах русалки.
— Посмотрите: какая крупная песчинка! И блестит, как алмаз! — поэт протянул руку и показал нам светящуюся точку. Я прикоснулась к ней. Рука почувствовала что-то твердое.
Песок стал осыпаться и — о, господи! Передо мной предстало мое многострадальное кольцо! Грязное, всё забитое песком, но такое родное!
— Всё-таки, ты — авантюристка, Елена, — изрекла Нинель Петровна. — Чуть было не потерять дорогую вещь из-за какого-то конкурса! Вот если бы знал об этом Роберт...
— Ну, я пошел. До свидания, — неожиданно раздался голос Андрея.
Он стоял, забросив сумку с инструментами на плечо. Море гладило его босые подошвы, но он не замечал этого. Он смотрел на меня. Потом резко повернулся и пошел вдоль береговой полосы. Как?! Мы уже должны расстаться?! Приятное приключение закончилось, как еще один день лета.
— Подождите! Я должна у вас что-то спросить! — неожиданно опомнилась я.
Андрей обернулся. Нинель Петровна и Вялый переглянулись.
— Боже мой! Я оставил блокнот и ручку в кармане пиджака! — воскликнул Вялый. — Как же я запишу новые строчки?! Вы со мной, мон шер? — поэт взял недоумевающую Нинель Петровну под локоть и повел к главному зданию.
Андрей подошел ко мне.
— Я хотела сказать..
— Я тоже хотел, Алена, — он взял меня за руку.
— Говорите первым...
Удивительно: после стольких часов работы, проведенных рядом, мы вновь стали на "вы".
— Я очень рад тому, что вы потеряли вчера кольцо...
Я фыркнула от смеха.
— Нет. Я хотел сказать, что рад был встретить вас, Алёна. А теперь говорите вы! То есть, ты!
Я засмеялась. Он читал мои мысли!
— Помнишь, ты вчера спросил меня про алую дорожку на горизонте?
— Да. Хотел рассказать тебе один забавный случай. Но ты так торопилась к своей свекрови, - он вдруг осёкся и погрустнел. - Скажи, твой муж...
— Роберт — мой жених. Он не смог поехать и отправил меня сюда с мамой.
— Я понимаю. — Андрей бросил прощальный взгляд на русалку. — Можно, я провожу тебя?
— А как же она? — я показала на "принцессу песчаного царства".
Мне было жалко оставлять ее одну. Присмотревшись внимательней, я поняла: русалка смотрела на меня моими глазами, проводила рукой по моим волосам. Поэт Вялый был прав: наше сходство было поразительным.
Мы шли по аллее, нежно пахнущей магнолией. Море, оставшееся позади, что-то шептало нам вслед. Молча мы дошли до главного корпуса. Около входа стояла знакомая дорогая машина. Роберт ждал меня. Я остановилась. Он смерил меня незнакомым презрительным взглядом.
— Не надо объяснений, Алёна. Мама была права: современные девушки лживы и испорчены, — Роберт бросил выразительный взгляд на Андрея.
— Подождите! Вы же ничего не знаете! — Андрей кинулся на мою защиту.
— Я и знать ничего не хочу! — отрезал мой жених. — Алена, ты должна вернуть мне кольцо или возместить его рыночную стоимость!
В его руках появился крошечный калькулятор, высветивший баснословную сумму. Я молча сняла кольцо. Подошла к Роберту и опустила его подарок в нагрудный карман безупречного французского костюма. И вдруг почувствовала себя свободной. Я закрыла лицо руками и зарыдала. От счастья.
