Как связана работа в сфере услуг и возникновение депрессии? Почему в американском обществе депрессия так распространена? Что происходит с людьми, страдающими от депрессии, но выдающими себя за нормальных? Новый взгляд на причины депрессии от социолога Дэвида А. Карпа.
В книге "Управляемое сердце" Арли Расселл Хохшильд исследует переход Америки от экономики производства к экономике услуг. По мнению автора, возникновение "постиндустриального" общества создало новые формы отчуждения труда.
Хохшильд изучила две профессиональные группы — стюардесс и коллекторов, — от которых требуется высокая степень "эмоциональной самоорганизации". Стюардессы учатся заботиться о нуждах пассажиров и обращаться с ними дружелюбно и уважительно, как бы грубо те себя ни вели. Коллекторы же, в чьи обязанности входит взыскание долгов, вследствие этого должны, напротив, вести себя агрессивно по отношению к должникам.
По оценкам Хохшильд, примерно 33% мужчин и 50% женщин в США заняты в сфере, требующей такой эмоциональной самоорганизации, и число их растет. Если Карл Маркс утверждал, что фабричные рабочие, становясь придатком конвейера, отчуждаются от собственного труда, то в развивающейся экономике услуг работники, вынужденные подавлять свои истинные чувства, страдают от новой формы отчуждения — отчуждения от самих себя.
Профессии, требующие, чтобы работники "управляли своим сердцем", подавляя искренние чувства и поступая неискренне, приводят к эмоциональному истощению и отчуждению, столь же разрушительным и изнурительным, как физическое истощение и отчуждение на зарождавшихся фабриках индустриальной эпохи.
Если скрывать свои чувства не только на работе
Всем нам периодически приходится лицедействовать и подавлять свои субъективные глубинные чувства. Однако, в отличие от стюардесс Хохшильд (те всё-таки по завершении рабочего дня оставляют работу), страдающие депрессией, предпочитающие скрывать личные чувства, испытывают хроническое, неослабное эмоциональное отчуждение. Каждый миг, в который они "выдают себя" за нормальных, углубляет чувство разобщенности, возникающее на первом этапе депрессии.
От депрессивного человека социальный императив "делать хорошую мину" требует подавления особо интенсивных внутренних переживаний. Тем не менее, как это ни невероятно, многие люди с тяжелой депрессией "разыгрывают номер" в течение долгого времени. Цена этого представления — дальнейшее отягчение и без того чрезвычайно болезненных условий жизни.
Одна из причин, по которой я временами сталкиваюсь с проблемами, — моя способность казаться невероятно авторитетной; я могу держаться очень степенно и чинно; могу тут сидеть и разговаривать с вами, а придя домой, ощутить огромное желание покончить с собой. Я могу отправиться вечером в клуб потанцевать и проделывать все эти светские штучки, а потом вернуться домой и просто рухнуть прямо на дно ямы.
Женщина-пекарь, 41 год
В колледже я до дошла до точки, только и думала: "Всё, больше не могу бодриться. Я ненавижу это. Меня тошнит от того, что всё время должна быть счастливой, а я несчастна". Меня спрашивают: "Как дела?", — и я говорю: "Отлично!", хотя на самом деле хочу сказать: "Жизнь меня просто доканывает". (Смеется.) Так что мне пришлось почти умереть — сказать: "Вот и всё. С меня хватит. Я больше не могу поддерживать эту видимость, и пусть все знают, что со мной происходит".
Няня, 22 года
Каждые несколько лет, с тех пор как мне стукнуло семнадцать или восемнадцать, у меня случались довольно скверные депрессии. Мне казалось, что вся моя жизнь разваливается, а я бессильна этому помешать; всё было так ужасно, что я и помыслить не могла, чтобы попробовать с этим сладить. Единственное, на что я была способна, — притворяться, что всё в порядке, и вести себя так, будто я нормальная.
Но для этого потребовалось огромное напряжение, просто для того, чтобы ходить на работу и выполнять то, что нужно; ни на что другое сил не хватало. Мне бы просто управиться с самыми обыденными делами. В последний раз, когда случилась депрессия, я боялась, что потеряю работу, поскольку никаких сил уже не осталось. Я не верила, что справлюсь с обычными заботами.
Безработная, 35 лет
Как показывает фильм "Падение" с Майклом Дугласом, американское общество может довести человека до крайности, требуя, чтобы он поддерживал официальную позицию вопреки своим личным чувствам. В какой-то момент противоречие между внутренним "я" и поступками опустошает, и весь светский лоск начинает сходить под воздействием психического напряжения, порожденного этим противоречием. Именно это произошло с героем Дугласа, в итоге он "сошел с ума".
Когда больше не можешь притворяться
Аналогично и большинство моих собеседников в конечном счете достигали предела, после которого уже не могли поддерживать видимость нормальности. Когда это случалось, они испытывали "надлом". Двадцать девять из 50 участников этого исследования некоторое время являлись пациентами психиатрических клиник; в ряде случаев причиной госпитализации были попытки суицида. Их рассказы свидетельствуют, что иногда попытка самоубийства — это последнее усилие передать непонимающему окружению, как невыносима потеря идентичности, дисфория. Это крайний способ "достучаться".
Я думаю, что та первая попытка самоубийства... на самом деле была способом сказать: "Послушайте, вы не понимаете. Что-то действительно не в порядке, но это не то, что вы думаете". Вот чего я надеялась добиться. Я надеялась, что они притормозят и подумают, типа: "Тут что-то совсем нехорошо".
Женщина, журналист-фрилансер, 41 год
Несколько человек подтвердили верность анализа, приведенного выше: их "нервный срыв" скрывал неспособность поддерживать видимость нормальности. Всякий раз в разных вариациях слышалось: "Меня просто искалечили, я эмоциональный труп". Госпитализация избавляла их от необходимости постоянно демонстрировать свою "нормальность".
В больнице они находили тех, кто понимал их переживания. Вот как описала свое общение с другими депрессивными людьми одна из моих собеседниц, выразившая мнение многих: "Как не нужно объяснять, каким образом мы дышим, так и там не приходилось объяснять малейших своих действий. Они просто их принимали. Они поняли".
Такая эмпатия, возможная при общении с товарищами по несчастью, объясняет привлекательность групп взаимопомощи. В таких группах люди обращаются к другим, страдающим теми же личностными расстройствами, и вместе в разговоре нащупывают пути исцеления себя от того, что они считают общей проблемой. Важная составляющая привлекательности групп взаимопомощи — возможность быть услышанным, общаться с людьми, которые понимают состояние другого и не осуждают.
