Был у меня в классе "трудный" ученик с очень плохим поведением. Как-то вызываю в школу его родителей. Как начать беседу? Что им сказать? Столько всяких проблем с их сыном! Задаю им вопрос: "Пожалуйста, подумайте и сформулируйте, какая у вас главная проблема с вашим сыном". Родители ученика подумали и ответили: "Поведение! Он ужасно себя ведёт, грубит, ни во что нас не ставит, не слушается".
А на следующий день я сделала небольшое открытие. Я подозвала к себе того ученика и наедине спросила его: "Какая у тебя основная проблема с родителями? Назови, пожалуйста, только одну, но главную". Ученик сразу же ответил: "Они меня никогда не слушают. Сидим за столом вместе — они даже мнения моего никогда не спросят".
Меня ошеломил этот ответ ученика. Так что же получается? Кто виноват в плохом поведении мальчика? Теперь я уже вовсе не была уверена, что сам мальчик.
Плохое поведение детей: что сообщает взрослым?
Как учитель я стала часто пользоваться этим простым приёмом работы с "проблемными" детьми. Вот какие ответы разных сторон — родителей и детей — я получила на свой вопрос: "Какая у вас главная проблема во взаимоотношениях?".
| Родители | Сын, дочь |
| Он грубит нам, кричит на нас. Он — злой и агрессивный | Они меня за человека не считают. Я для них — никто! |
| Она нас не слушается. Ничего не хочет делать | Они меня не понимают. Только всё воспитывают, да ругают, а по-человечески поговорить не могут |
| Главная проблема — безобразное поведение! Даже перед людьми стыдно из-за него! | Они меня как будто не замечают — что я есть дома, что нет! Они всегда заняты своими делами. Для них их дела важнее меня |
Ни один ребёнок изначально не хочет быть плохим и "трудным". Ни один ребёнок не делает сознательного выбора стать "проблемным", чтобы "помотать нервы" родителям и педагогам.
Психологи считают, что, когда дети ведут себя плохо, они таким поведением передают взрослым какие-то важные сообщения, которые не в состоянии выразить словами и не умеют передать по-другому. Эти сообщения детей взрослым могут быть разными. Вот некоторые из них.
— "Мне так не хватает вашего внимания! Мне так без него плохо!"
— "Такое поведение позволяет мне получить то, что я хочу: внимание взрослых, одобрение и даже восхищение товарищей, наказание учителей и родителей. А ещё свободу от выполнения того, что я делать не хочу (уроков, контрольной), и удовлетворения собой — я смелый! Я никого и ничего не боюсь!"
— "Если я — не хулиган, то я — никто. А я не хочу быть никем. Лучше быть хулиганом, чем безликим никем. Я больше ничего не умею делать так хорошо, как хулиганить и плохо себя вести. В этом я — лучше всех, и за это меня все замечают. Я очень хочу хотя бы в чём-то быть лучше всех. Так я ощущаю свою значимость, уникальность и важность".
— "Я не уверен в себе. Мне страшно!"
Нам, взрослым, трудно, неудобно и энергозатратно, если дети знают, что у них есть права. А дети — вернее, самые активные, а ещё самые чувствительные и эмоциональные — своим плохим поведением борются за свои права. Борются интуитивно, не осознавая этого. Они просто не знают, как можно ещё отстаивать свои права и получить их по-другому.
Хорошее поведение: почему не выгодно?
Почти вся школа (речь о хорошей школе) вовлечена в работу с трудными детьми. Их знают по именам и в лицо, знакомы с их семьями, их даже немного побаиваются ("Что он ещё выкинет?!"). Для них придумывают и предлагают разные методы работы. Дальше с "проблемными" детьми начинают работать психологи, социальные работники и инспектора по делам несовершеннолетних.
И смотрите, что получается. Об отличниках с примерным поведением мы, учителя, говорим в любом своём выступлении 20-30 секунд. А общаемся с отличниками лично — и того меньше — 3-5 секунд: "Молодец! Умница! Так держать!" Всё! Это — вся порция нашего внимания отличникам. Хорошистам достаётся нашего внимания и того меньше: "Хорошо, садись, четыре". Всё, больше хорошистов мы не замечаем. Их как будто нет.
Троечникам мы уделяем внимания побольше. Мы их стыдим и поругиваем; мы на них ворчим и объясняем, почему надо хорошо учиться. Изредка мы вызываем в школу их родителей, а также проводим дополнительные занятия и назначаем дни пересдачи плохих оценок.
Кому же из наших учеников достаётся львиная доля нашего внимания? Двоечникам и "трудным" ученикам! Именно на них мы тратим больше всего времени, сил, энергии, а порой и здоровья.
А кому мы даём больше всего заданий и поручений? На кого наваливаем кучу дел и обязанностей? На хороших учащихся с примерным поведением. Получается, таким детям нашего внимания и индивидуального подхода — меньше всего, а дел и поручений — больше всего. Так выгодно ли быть хорошим в школе?
Мы говорим хорошо о человеке после его смерти — на похоронах и поминках, а об ученике — на последнем звонке и на выпускном вечере. Моя младшая дочь заметила это. Она после школьного выпускного вечера вдруг призналась мне: "Какие учителя были на выпускном добрые, милые и искренние, я даже их не узнавала, как будто другие люди! Они меня столько хвалили на этом вечере, столько хороших и добрых слов мне сказали, сколько я не слышала за 10 лет учёбы. А я и не знала, что я такая хорошая! А я так много переживала, что я — плохая!"
Врач пишет историю болезни каждого больного. А мы, педагоги, как будто составляем историю проблем, ошибок и неуспехов ребёнка. И при этом изумляемся, почему дети плохо себя ведут.
Если с ребёнком любого возраста что-то не так, возникают разного рода проблемы, то, скорее всего, что-то не так у взрослых, находившихся и находящихся рядом. Это у них, у взрослых, проблемы. А ребёнок служит лишь отражателем.
Уважаемые взрослые, если вам кажется, что с ребёнком что-то не так, значит, вам правильно кажется. И пора пристально посмотреть на самих себя, а также на то детство, которое мы организовали детям.
