Я обычная украинская девушка. Ничего особенного во мне нет, возможно, только глаза большие и красивые (но это, в принципе, зависит не столько от моей природной красоты, сколько от умения пользоваться косметикой). И таких как я на улице ходит много девушек, но признаюсь, совсем недавно я почувствовала себя одной-единственной и самой-самой. Простите, украинские мужчины, но это не благодаря вам. И, если честно, я почувствовала огромную разницу. Пусть ненадолго. Пусть без продолжения. Но я почувствовала себя Женщиной.
Я одинокая, и моя половая жизнь состоит из непродолжительных связей, не слишком частых, и я не рассчитываю на продолжение. Европейские современные женщины слишком независимы и уже смирились со статусом одиночек. И воспитывалась я, будучи свидетелем разводов соседей, родственников. Это сформировало определенный образ института брака в моих глазах и, хотя я верю в Бога и являюсь христианкой, я не девочка и замужем не была, - я не верю в брак. Нет, я верю в брак, заключенный на небесах, но я слишком прагматична, чтобы даже думать об этом сейчас, и слишком не уверена в мужчинах, чтобы заводить длительные связи.
Я знаю, что рано или поздно брак закончится разводом, и я останусь одна с ребенком на руках, без работы (кому сейчас выгодно содержать одинокую женщину и выплачивать отпуска по беременности). И это есть мой самый большой страх – страх остаться одной, без поддержки мужчины (на родственников я не рассчитываю по своим причинам), и позволить малышу умереть от голода.
Вернемся... Итак... я позволила себе стать Женщиной. Это в моем положении, как и в положении любой современной незамужней молодой женщины, редкость. Мы все куда-то постоянно спешим, постоянно мы находимся в потоке рутины, при этом не совершая чего-то грандиозного: работа – дом, дом – работа. Мы не позволяем себе слишком многого, у нас нет времени на создание личных отношений, у нас нет сил этим заниматься.
А ведь однажды хочется броситься в омут с головой, окунуться в поток чувств, эмоций, перестать на мгновение быть черствой и перестать контролировать себя. Так хочется почувствовать себя легкой, любимой, красивой Женщиной. Когда? Ответ – отпуск. А где? Куда ехать? Конечно туда, где лето, где не хочется думать о проблемах на работе и о том, что завтра одеть, чтобы не замерзнуть. Где не будет сырости и слякоти, и цветут цветы и поют птицы. Где не ты будешь готовить и стирать, и убирать, а это за тебя сделают горничная, повар, прачечная и т.д. На данный момент есть несколько стран, где можно убить всех этих зайцев одновременно, и куда въезд доступен и свободен: Турция, Тунис и Египет. Все мусульманские страны, где к нашим женщинам относятся так, как, в принципе, они того и заслуживают – русская женщина, приехавшая с целью секс-туризма.
Скажите, а что делать нашим женщинам, когда они приезжают в одну из этих стран и оказываются центром внимания, звездами шоу-программ? На нее смотрят так, как будто она Шерон Стоун или Мишель Пфайффер. Экзотические белокожие ангелы, которые могут доставить удовольствие мусульманскому Отелло. Ведь его жена сидит дома и все равно ничего не видит. Его жена выходит одни раз в неделю на улицу, замотанная в паранджу и, возможно, не догадывается, что творит ее муженек. А в Египте, например, семья может быть не одна, а четыре, в зависимости от доходов мужа. И почему бы ей не сидеть дома и не готовить для любимого, если муж выкупил ее у родителей за 1000 верблюдов и доказал свою любовь? А раз она такая дорогая, значит уважение к ней совсем другое, не такое как к белобрысой Наташе (Наташа: арабско-турецкий жаргон - доступная женщина славянских кровей).
Но русская женщина не узнает об этом, потому что она может быть не только экзотическим предметом для получения удовольствия, но и кошельком, который так нужен бедному арабу для прикормки семей. Как же ему не молиться на Наташу, если он, как и большинство, приезжают на заработки в туристический центр и работает в магазине золота/кожи, и зависит от Наташиного настроения.
И я, такая умная и прагматичная, повелась! Ведь сколько можно ждать этого самого от наших мужчин? Повелась я, предварительно сделав выводы о торговцах, повелась на бармена, который работал в баре нашего отела. Отель, сразу скажу, не самый дорогой и потрясающий, а четырехзвездочный – самый оптимальный для работающих одиноких женщин, которые планируют отдых формата "олл инклюзив". Мой бармен, как позднее оказалось, был самым красивым мужчиной во всем городе. А приехала отдыхать я с двумя подругами, которые раньше посещали Египет, ориентировались в городе.
На второй день мы пошли к бару на пляже, где стоял мой милый и разливал гостям напитки. Что меня больше всего удивило, так это то, что он не реагировал на наших женщин, а я, голодная по восточной красоте, хотела с ним сфотографироваться, дабы оставить приятные впечатления об отдыхе и о красивых людях. Он был уставший и не в духе, кроме того, на барменов рявкнуло их руководство, насколько я поняла, за то, что они оставили свои посты. Но отказать трем украинским туристкам он не смог. Тем вечером мы познакомились с богатыми арабами, которые нас учили танцевать меренгу целый вечер, а на следующий день мы столкнулись с нашими новыми друзьями возле бара, где работал мой милый. Мы весело и беззаботно трещали, частично по-английски для всеобщего понимания. Возле воды было прохладно, а бедный бармен стоял в одной желтой майке и дрожал.
Возможно, я немного сумасшедшая, но на наших новых знакомых с дискотеки нашло что-то типа всеобщего ротозатыкания и ступора, когда я в их присутствии предложила бедному бармену свою спортивную куртку. Не переживайте, под ней был реглан, и мне это ничего не стоило. Вы знаете, все-таки, если не в наших мужчинах, то в наших женщинах осталось что-то, что способно шокировать и завораживать окружающих. Они были в шоке долгое время. Они не могли поверить, что красивая белая девушка, способная захомутать богатого мужчину, акцентирует внимание на ком-то из обслуживающего персонала. И он, бармен, был удивлен.
Позднее он меня спросил: "Я тебе нравлюсь?" - "Не скажу, не знаю." - "Я знаю, что нравлюсь. Все стало ясно, когда ты мне дала свою куртку". Я отнекивалась и отбрыкивалась, но все действительно стало ясно, и мое выступление было показательным. В тот же вечер девчонки сказали, что они видели бармена еще раз, и договорились все вместе пойти на дискотеку.
Мы встретились вечером. Он был неотразим в черном цвете, как американцы говорят, выглядел на миллион долларов. Здесь можно было уже разглядеть его совершенную фигуру и голливудскую улыбку, уже уверенную в своей победе. Хочу искренне поблагодарить своих подруг: одну, которой он тоже понравился, но она решила оставаться верной своему украинскому принцу, и вторую, с которой мы поссорились на следующий день, и благодаря которой я наслаждалась вечерами компанией моего арабского "шейха".
До дискотеки мы не дошли: девчонки решили на время вернуться в номер, К. обещала подойти к нам позже. Мы гуляли вдвоем. Слева было море, справа была пустыня: "Это начинается Сахара?" - "Да, - хитро улыбнулся он. "Может, идем в пески?" - спросила я. Он мне говорил, какая я красивая, рассказал про свою семью, рассказал про то, как его занесло сюда. Мы развернулись обратно и пошли к бару, где договорились встретиться с Кристиной. Когда К. пришла, мы сидели и смотрели друг на друга за столиком. Его, также как и мой словарный запас, давно закончился, да и слова иногда бывают лишними.
"Ну что, Т., когда свадьба?" - спросила она, заказав пиво. Русского мужчину таким вопросом элементарно выбить из колеи, сами знаете, но не араба. Он даже не смутился и бровью не повел: "Как только она захочет". Ну и я, в своем духе: "Тогда завтра".
К.: "Сколько верблюдов за нее дашь?"
Т.: "А сколько ты хочешь?"
К.: "Я думаю, двенадцать достаточно".
Т: "Почему так мало?"
К: "Стирать не умеет, готовить не умеет, убирать не умеет..." Вы не думайте, сама она точно такая же – такова жизнь одинокой и незамужней, просто не для кого это уметь. А нрав у моей подруги чистого скорпиона.
Т.: "Я ее научу...!"
Я: "Скажи, а мне обязательно носить черный платок на голове и длинные черные одеяния?"
Т.: "Если захочешь, будешь носить".
Я: "ОК. А ты меня будешь разрешать ходить в бары?"
Т.: "Нет, но ты сможешь приходить ко мне на пляж раз в неделю".
Вы читаете и вам, наверное, так смешно. Если бы видели серьезное выражение лица, с которым он это говорил!
Пять последующих ночей я жила у него. Питался он ужасно, но, по-моему, это никак не сказывалось на его фигуре. Когда мы возвращались в его апартаменты, он покупал дорогой швейцарских шоколад в магазине возле дома, соки, которых как в Египте, так и в Турции очень мало, и они очень дорогие. А в постели он был ураганом. Его мышцы, все литые, нависали надо мной, а взгляд становился абсолютно другим, не милого мальчика бармена, а Отелло. Зрачки становились огромными и свинцовыми, стройный ровный носик раздувался. В первую ночь я даже, честно, перепугалась как-то. Он не был ласковым: он требовал и брал, а потом выдыхался и обнимал меня, прижимая к себе. В комнате висела зеленая люмисницентная лампа (вот арабы додумались!), создававшая приглушенный свет и специфическую ауру. Мне казалось, что видны только контуры лиц и тела. А его тело и лицо были шикарными.
Каждый следующий день, приходя к девчонкам на пляж, я думала, что он выпил из меня все соки. Но, при виде его восхищенных добрых глаз и произнесенного "Джулия...", я таяла. Просто таяла.
Что поразительно запомнилось, так это окно в его комнате, которое я разглядела только в последнюю ночь, точнее, в последний день, или, точнее, за пять минут до отъезда автобуса в аэропорт после бурной последней встречи. Мы так и не успели на этот автобус. А окно останется навсегда у меня в памяти. Словно какой-то ритуал, который, он, возможно, не первый, а возможно и не последний раз совершает. Я клянусь, я не знала, что над кроватью есть окно. Я его никогда не видела, даже когда было утро. Он открыл его, так сильно, рывком, и мы сидели вдвоем, возле окна, обнаженные и смотрели, возможно, на звезды, возможно на стройку под окнами, возможно куда-то в далекое будущее или в никуда...
