Строки эти были написаны в Прощеное воскресение. Это мой перекресток, мой крест, на котором буду просить я прощения у Бога и людей... Простите мне, люди добрые, простите, Христа ради... Простите...
История первая
Второй курс универа. Тягостная, малорадостная жизнь в общаге, изматывающие ежедневные поездки на другой конец города в университет. Соседка по комнате - старше на три курса, а кажется, на целую жизнь. Мой мальчик, бывший одноклассник, добивавшийся меня несколько лет, ждавший окончания моих романов, и наконец-то дождавшийся. Счастливый. Я не противлюсь зарождающемуся чувству, плыву по течению, по его объятьям, по его стихам. Он так нежен, и любовь наша полна какого-то мистического смысла. Видимся редко: он учится в Высшей школе милиции, и первые годы он почти постоянно в казарме. Редкие встречи, полные дрожащих рук и молчания. С ним так уютно сидеть рядом и смотреть на звезды, думая об одном и том же... Кончается летняя сессия. Скоро домой, в деревню к родителям. Только-только закончился май, еще не пыльно, еще свежо и так бодренько по утрам, и туман стелется над рекой. На набережной - студенческая поликлиника. Старушка-гинеколог огорошила: "Да, действительно, скорее всего беременность, 4 недели примерно. Надо будет на УЗИ. Как, аборт?" Я молчу. Я в панике. Наверное, "да"? Врач истолковывает молчание как согласие: "Ну, здесь у нас УЗИ не делают, вот направление. Да и там ждать очереди долго. Давай-ка лучше платно, определимся точно со сроком, и тогда на аборт. Тебе в таком возрасте лучше бы успеть на мини". Какой-то "мини" и УЗИ... Оглушенная, с бумажкой в руках, возвращаюсь по той же улице. Помню свое простенькое трикотажное платьице выше колен, милая деревенская расцветка в цветочек. Еще полчаса назад я чувствовала себя девочкой, почти первоклашкой с двумя хвостиками. А теперь бреду, спотыкаюсь и плачу. И платьишко натягиваю и постоянно поправляю - все хочется его пониже спустить...
Я не думала, кто у меня, что со мной. Я в один момент отупела и поглупела. Я все делала механически, будто сдавала зачет. Надо УЗИ? Сделаем. Платное, поскорее? Сделаем. Анализы? Сделаем. Помню, как долго искала нужное здание, как стояла в очереди, слушая рассказы. Одна женщина все жалостливо смотрела на меня... Там все были примиренные... "Куда мне под сорок-то лет ребенка заводить? И так двое на руках. Ни работы, ни денег. Я из деревни. И, главное-то ведь, вишь, как хитро - не перестают они у меня, эти месячные. Все идут. А срок-то уже натикал... Успею ли?" Входит и через минуту понуро выходит молодая женщина, в спину ей летит: "Могли бы поинтересоваться, сколько воды выпить и когда!" Оказывается, надо жидкость пить... А где ее взять-то сейчас?! Сорокалетняя женщина передо мной тоже напугана, достала из сумки мятую 1,5 л пластиковую бутыль. Мы идем с ней к ближайшей колонке, ополаскиваем бутылку и пьем. Сначала она, потом наливаю воды и пью я - жадно, давясь, изнемогая под взглядами случайных прохожих. Ткань на животе сразу растянулась. Тогда меня кольнуло: "А вот так может быть, если не... Такой вот животик...". Иду на УЗИ. Срок больше - 7-8 недель. Опять гинеколог. Пришли анализы, можно идти на аборт. Опять же на платный: "Лучше туда, деточка, ведь тебе еще рожать".
Вот и встреча с моим мальчиком. Тихие, как осенние листья, слова падают, падают, падают... "Ну, куда нам сейчас... Пойми, я не смогу жить с тобой, помогать. Из общаги тебя могут прогнать. А у меня мать не переживет всего этого. Я не могу сейчас жениться - у меня брат младший, мне еще его поднимать надо, отца-то нет... Потерпи, все будет. Просто сейчас потерпи. Ты же все понимаешь. Если не хватит сил на ЭТО... Ну что ж, буду помогать, чем смогу, но сама знаешь, какая у меня стипендия... И матери я много отдаю..." Да, я все, все понимаю. И окончательное решение приму только сама. Просто чувствую, насколько после моих слов ему стало легче, хотя и труднее одновременно... Ведь понимает, к чему меня подводит, и все-таки ведет. Хорошо, в этом деле буду сама за себя. Поможет ли кто? Мама спивается, брат учится, отец тоже пьет. Содержу себя сама, одновременно подрабатываю то репетитором, то дворником. Хороша же я, как допустила такое?! Ну, вот так - ррраз - и лишить его, ребенка, жизни. Не просто шанса, а - ли-шить. Как будто он уже - лишний в этом мире. Нет, я не буду об этом думать, это не со мной, это так, с хорошей знакомой...
Я чувствовала, что я делаю жестокий поступок, и все равно делала его. Я, девочка-отличница, высоконравственная особа... В общем-то, добрый человек, но сейчас вдруг ставшая глухой... По ночам я не могла спать, жила в постоянном гулком напряжении. Подошел день моей нравственной казни. Накануне без предупреждения отключили воду, а запасов мы не сделали. Утром, кое-как почистив зубы, двинулась я на троллейбус. Было зябко, накрапывал дождь. Сразу все стало скучным, осенним. Поступила в отделение. Все женщины молчали, никто не разговаривал друг с другом. Врачи сначала оглядели меня на кресле.
- Ты что, подмыться не могла?! Ты куда идешь-то?! Соображаешь?!
- У нас воду отключили...
- Да? А умыться у тебя хватило воды, а помыться - никак?
- Ну, чего ты так на нее?
- Да ничего! Дура какая-то - припереться в таком виде!
Пунцовая, сгорбленная, униженная иду подмываться, драю себя немилосердно. Вызвали из палаты. Пора! Легла на кресло. Начинается. Смотрю на потолок. Что-то гудит. Чавкающие звуки входят в меня и выходят где-то на макушке. Бьет озноб. Больно-о-о... Я начинаю стонать. Все плывет, держусь руками за какие-то железки по краям. Боль тупая, но сильная, она ритмично стягивает мои внутренности, тянет и тянет жилы... Как со стороны слышу свои подвывания. "Да замолчи ты! Как перед этими ноги раздвигать, так не больно, а здесь вдруг опомнилась. Заткнись!"
Кусаю губы, как потом оказалось, в кровь. Сколько они там уже колдуют? Пять минут? Десять? Над одной маской вижу уставшие глаза.
- Потерпи, деточка, срок оказался больше, чем диагностировали. Придется потерпеть, мы тебя подчистим, чтобы потом все хорошо было.
Я проваливаюсь и выплываю опять. Все кружится. Все кончено. Те же глаза спрашивают меня, жива ли. Медленно закрываю и открываю глаза - жива.
- Ты купи Питуитрин, ампул пять. Проколи это лекарство себе. Один раз в день. Внутримышечно. Уколы-то ставить умеешь?
- Умею, - я могла сказать что угодно, лишь бы отпустили.
Встала. Пошла. Ноги не держат. Иду по стенке, меня брезгливо обходят подальше стороной медсестры. Отлежалась немного. И скорее оттуда. У двери встречает друг. Бледный, испуганный, с сигаретой.
- Ну что, все?
- Все, - выдохнула я, и поняла, что и правда - "все". У меня с ним семьи не получится.
С тех пор любовь наша пошла под откос. Вернее, я ее пустила под откос, как пускали в Великую Отечественную поезда. В тот день он проводил меня до общаги, я пришла на свой 12 этаж, упала, свернулась калачиком и завыла... А потом села и начала писать стихи. Что я тогда могла сделать? Я писала, писала, писала... Колыбельные. Для своего ребенка, которого уже нет.
В немыслимо далекой аптеке я достала Питуитрин и колола себя в ягодицу. Первый раз было страшно - я боялась боли, я не умела ставить уколы. Только на медподготовке со смешком вкалывали мы по очереди шприцы и вливали липкую субстанцию в какую-то прорезиненную тряпичную руку. Мне было страшно причинить себе боль. Тогда я подумала о НЕМ, и с размаху вколола себе эту иглу. На третий день я выползла на крышу общаги. Был закат. Романтично, вечно, искренне. Он пылал, отражаясь в окнах. Я зябла, смотрела вниз на людей. Я не хотела жить, но знала, что жить НАДО, что нельзя просто так уйти из жизни. Это малодушие. Свою низость нужно пережить. И жить с ней дальше. На беленой стене я выцарапала дату - 14.06.96. И нарисовала над ней крест. И ходила сюда первый месяц каждый день.
"В моей жизни, такой бесполезной и банальной, по-детски простой,
Я пишу эти строки железной справедливой и грешной рукой.
Написала судьбу слишком криво, слишком много я сделала зла,
И поэтому полно счастливой я не буду нигде, никогда".
Я часто вспоминала в те дни, как однажды влетел в нашу деревенскую теплицу воробей. Он бился о стекла, но не мог улететь. Папа изловчился, метнулся и протянул мне его в руки - выпустить. Уже снаружи увидела я напружинившуюся кошку - глаза распахнуты, хвост играет. Решила ее подразнить и выпустила птицу у самого ее носа. Бедный же воробьишка увидел опасность, рванулся и ударился о стекло с внешней стороны. Я испугалась, закричала: "Лети, ну, лети же!" А он бился и верещал, ничего не понимая, думая, что он еще внутри. Кошка кинулась, сбила его лапами и придушила. Мне стало так больно - своими руками могла я спасти эту птицу и своими же руками сгубила. С тех пор эти два события сопряжены в моей памяти.
История вторая
Вот я и замужем. Мне 24, с мужем живем уже 2,5 года. Как-то жизнь пригрела, ободрила меня. Я делаю уже неплохую карьеру - получаю почти как муж. Привела себя в порядок - сбросила 10 килограмм и стала дюймовочкой. Я даже покупаю себе деловые костюмы и собираюсь в первый раз махнуть за границу. Мы решаемся на ребенка. Хотя немного страшновато, но мы оба "за". Мы уверены друг в друге.
На семейном совете решили, что все должно быть "по-честному". Сначала сдать все анализы, потом пару месяцев без алкоголя и лекарств. Спорт и прогулки. Все условия соблюдены с легкостью, все в радость. И вот перестали предохраняться. Я знаю, что ЭТО случится сразу. Знаю. Я чувствую, что готова. Жду, каждый раз обнимая впивающееся тело мужа - вот ОНО? Через неделю мы едем в Прибалтику, в прохладу Балтийского моря из московской одуряющей жары. Паланга, первый, так и недоеденный угорь, цепелины и безалкогольное пиво мужа. На велосипеде по морскому побережью, среди сосновых лесов и цветущих полей. Я впитываю каждым пальчиком влажную прохладу мелкого белого песка, затылком впечатываюсь в травы, кожей втягиваю балтийскую соль и стараюсь ничего не забыть. Счастье висит на кончиках пальцев. Кажется, его можно стряхнуть, как морские брызги. Оно пружинит ноги, запрокидывает голову. Но каким-то диссонансом идет далекая глухая нота, и почему-то часто хочется плакать. Мои мелкие придирки изводят мужа и меня, но я ничего не могу поделать. Мне все время кажется, что здесь слишком хорошо, и я надорвусь от счастья. В Москве я делаю тест. Результат отрицательный. Нет, не может быть! Я не верю и перепроверяю. Отрицательный. На следующий день моя подруга сообщает о том, что родила девочку. Я рада за нее, порывисто хватаю игрушечного зайца и кружусь с ним по комнате. А скоро будет годовщина нашей свадьбы. Я оттягиваю время следующего теста до этого семейного праздника. Утром тайком бегу в туалет, и на белой полоске проявляются два красно-фиолетовых штриха. Беременна?! Я ошарашена. Я знала об этом, чувствовала ЕЕ, но все равно ошарашена - я БЕРЕМЕННА. Иду к мужу и говорю со слезами и улыбкой: "Я беременна". "Поздравляю", - муж пожимает мне руку и целует. Я-то ожидала сильных эмоций, подбрасываний в воздух, а тут все так буднично. Вечером в ресторане, где мы отмечаем годовщину, он дарит мне 8 (!) книг о беременности, которые я все потом прочла.
Началась моя новая жизнь. Я становлюсь локатором: все, что слышу, вижу, ощущаю, фильтруется на предмет полезности. Все, что связано с беременностью, приобретает вес и значимость. Утром моя работа начинается с просмотра рассказов о беременности и родах. Я веду правильный образ жизни, но 10-часовая работа за компьютером не прибавляет здоровья. Начальник объявляет, что у них сейчас тяжелые времена, зарплату могут и не выплатить. Я со спокойной совестью выбываю из изрядно поредевших рядов рабочего коллектива.
Теперь я свободна! Решаю пойти на курсы. Выбрала, пришла. Влюбилась сразу во всех. Мой животик еще совсем не виден - всего 13 неделек. Оказалось, что занятия спортом не прошли даром - мне легче, чем другим, дается зарядка для беременных. Ее я потом записала на кассету и делала дома. Я жаждала быть идеальной матерью, наверное, стараясь компенсировать ту первую беременность, и оделить своего еще нерожденного ребенка двойной любовью и заботой. Весь день был подчинен моему животику: обливания холодной водой с растиранием сосков, зарядка, рыба на пару, еженедельные разгрузочные дни, прогулки и созерцание прекрасного - походы в театры и музеи, прослушивание классической музыки, наушники на животе с журчащей попеременно китайской и английской речью, психологические тренинги, рисунки, разговоры с малышом, дыхательные упражнения. Я погрузилась в свое состояние со сладким чувством самоотречения. Накануне моего дня рождения мы узнали, что у нас будет мальчик. На УЗИ белесый комочек шевелился и резво толкал пяточкой. Все в норме. Мои вопросы удивляют врача:
- Вы и об этом знаете?! И надо оно вам - так голову себе забивать. Ну, одного-то вы на 100% не знаете... Пол!
- Мальчик, - уверенно сказал муж, разглядывая монитор сквозь прицел видеокамеры. Скрип двери, заглядывает медсестра.
- Ну, вы даете! Прямо все-все знаете!
Впервые я увидела такие глаза мужа, обычно очень малоэмоционального и спокойного. Они, став глубже и чище, светились особым умиротворением, гордостью и торжеством. К Новому году я уже садилась на шпагат и изгибалась в мостике, что тщательно скрывала от приехавшей свекрови.
В апреле подошли роды. Рожать мы собирались дома, пригласив акушерку и врача. Все случилось так, как и запланировали. Роды длились долго, в общей сложности 36 часов, под конец я обессилила, но не осознавала этого. Лежа в ванной, трогая руками прорезавшуюся головку, я кричала: "Почему никто не снимает?!" Муж подбадривал словами, снимая все на камеру. Как потом оказалось, он нажал на паузу, и все эти трепетные минуты остались семейным таинством, только в нашей памяти...
Мой сын привел меня к Богу. Сердце не знало, как и кого благодарить, как выразить, как мне, упрямой атеистке, признаться в любви. И тогда я прекратила эти заигрывания с "верой в нечто, в Высший разум". И приняла обет. Спустя полгода крестилась, обещаясь вести праведную жизнь, став смиреной рабой Божьей. Я верю, что грехи мои были прощены мне в этот момент. Я начала жизнь с нового листа.
Только родив ребенка, живя с ним под одной крышей, ловя его сонное дыхание и срезая его первые волосики на память, я поняла, что совершила тогда, в первый раз. Когда не знаешь человека, его можно любить или не любить, и можно внушить себе, что это не страшно, что все будет, все будет, все будет, только потом... А потом действительно будет все, только совсем не то. Со щербинкой счастье-то... У Бога, надеюсь, я вымолила прощение, а вот у себя... И я буду матерью, буду. Еще и еще. Я хочу не менее четырех детей, сейчас пока двое. В этом - смысл моей жизни. Только из любви рождается любовь. Любите себя и своих деток. Счастья Вам!
