Если вы рожали в отечественном роддоме, вас вряд ли спросили, что делать с последом после родов — плаценту, пуповину и плодные оболочки просто утилизировали. Тем временем в Германии из заботливо сохраненной плаценты после родов изготавливают индивидуальные лекарства для ребенка, а во многих развитых странах из плаценты и пуповины извлекают стволовые клетки. Какие еще варианты использования последа были известны в истории? Что можно делать с пуповиной и плацентой после родов?
На первый взгляд, кажется, что пуповина зародилась в море: переливчатая и резиновая, как медуза или ламинария, она опутана тройной спиралью кровеносных сосудов — двойная артерия закручивается вокруг одной вены. Пуповина выглядит мягкой и нежной, но на самом деле она прочнее, чем кажется: в течение девяти месяцев она обеспечивает плоду жизнь.
Морщинистая девочка со сжатыми кулачками, которая только что появилась на свет, уже успела заплакать. Я обтер ее полотенцем и ненадолго положил чуть ниже бедер матери. Плацента все еще была внутри таза роженицы, и мне не хотелось, чтобы кровь попала на тело младенца. Я положил пальцы на пуповину, чувствуя, как крошечное сердце трепещет, как пойманная бабочка.
Пока я смотрел на девочку, пульс в пуповине замедлился, а затем и вовсе прекратился: это была реакция на прохладный воздух и повышение содержания кислорода в крови ребенка. Теперь она дышала самостоятельно.
Внутри печени новорожденной и вокруг ее сердца синхронно закрылись кровеносные сосуды, так называемые шунты, которые во время ее нахождения в матке отводили кровь в обход развивающихся легких и печени. В то же самое время открылись другие сосуды, несущие кровь к легким и от них. Именно благодаря им кровь ребенка покраснела при поступлении в нее кислорода.
Отверстие в ее сердце, необходимое для циркуляции крови во время пребывания в матке, тоже закрылось. Закрылись и пуповинные артерии, идущие из глубин таза матери к пупу ребенка. Из-за всех этих изменений ее синеватое и восковое личико порозовело. Только когда пульс в пуповине остановился, я пережал ее пластиковым зажимом.
Акушерка подала мне ножницы, и я в очередной раз удивился, как же сложно разрезать такую нежную на вид субстанцию. Мне пришлось кромсать ее, словно это был стальной трос.
Мать рожала младенца, стоя на четвереньках, но, как только я подал ей ребенка, она легла на спину и положила дочь на грудь со вздохом изумления. Пока мать, отец и их младенец растворялись в мире для троих, мы с акушеркой ждали завершения родов. Это был еще не конец.
Третий период родов — отделение плаценты
"Третья стадия" родов многим неизвестна, так как они считают, что шоу заканчивается с появлением на свет младенца. Однако гормональная буря и происходящие в теле химические процессы отделяют плаценту. Если сокращение будет происходить слишком медленно, кровь может начать струиться из матки, что известно как "послеродовое кровотечение". Я аккуратно, но довольно сильно надавил на опускающийся живот матери, чтобы понять, сокращается ли матка. Она сокращалась.
Я осторожно потянул за пуповину. Ребенок уже сосал грудь матери: пока он это делал, гормоны, ускоряющие выработку молока, тоже стимулировали сокращение матки. Теперь пуповина казалась совсем бледной: артерии и вена внутри нее стали сейчас лишь призраками своей былой мощи. Вдруг пуповина внезапно расширилась, как расширяется дерево в том месте, где в землю углубляются корни. Послед (состоит из плаценты, плодовых оболочек и пуповины), фиолетовый сгусток крови, выскользнул из тела матери на кровать.
Послед был тяжелым, более 500 граммов, практически круглым и толстым. С самых ранних сроков беременности ему приходилось доставлять кислород, сахар и питательные вещества развивающемуся плоду, а также уносить в тело матери углекислый газ, мочевину и другие побочные продукты. Кровь матери и плода не смешивается, но капилляры каждого из них так близко располагаются друг к другу, что кажется, будто миллион крошечных рук сцепились пальцами через плаценту.
Большинство составляющих нашей анатомии достаточно крепкие, чтобы проработать как минимум 40–50 лет до того, как начнутся какие-либо проблемы, но орган, который требуется организму лишь на протяжении восьми-девяти месяцев, показывает, насколько уязвимой может быть ткань человеческого тела. Я видел плаценты, которые превращались в хрупкую и серую субстанцию либо из-за токсинов, которым они подвергались, либо из-за глубоко прожаренной пищи, любимой шотландцами. Хуже всего выглядят плаценты заядлых курильщиц: они покрыты плотными узлами желтого цвета.
Однако эта плацента была чистой, и я положил ее на стальной поднос. Напоминающие паутину остатки амниотического мешка были объединены с самой плацентой, и я не видел никаких разрывов. "Оболочки не повреждены", — сказал я медсестре, прежде чем неуклюже выбросить плаценту в пластмассовое ведро.
В последние несколько десятилетий на Западе было принято сжигать плаценты вместе с грязной одеждой, больными органами и зараженными иглами в больничной мусоросжигательной печи. И существовавшая у многих народов практика поедания плаценты пробуждает противоречивые чувства.
Послед: съесть, сжечь или закопать под деревом?
Плацента — богатый источник прогестерона, гормона, сохраняющего беременность. Падение в теле женщины уровня прогестерона вызывает перепады настроения после рождения ребенка, которые часто приводят к послеродовой депрессии. Поедание последа типично как для хищников, так и для всеядных животных, например, шимпанзе, которые являются нашими ближайшими родственниками. Вопрос стоит не столько о питании, сколько о предоставлении истощенной матери возможности мягко выйти из беременности, характеризующейся высоким уровнем прогестерона.
В Ветхом Завете есть только одно упоминание о последе, и оно связано с нарушением табу: во Второзаконии 28, стих 57, женщине разрешают съесть плаценту (что обычно не было позволено), так как ее город находится в осаде. Однако в других средиземноморских культурах поедание последа новоиспеченной матерью поощрялось, так как это способствовало появлению молока и сокращению болей во время возвращения матки к нормальному размеру.
От Марокко до Моравии и Явы женщины ели собственную плаценту и плаценту других женщин, чтобы улучшить свою фертильность, в то время как в Венгрии пепел от сожженной плаценты тайно подмешивали в еду мужчинам, чтобы сократить их плодовитость. (Все это не так странно, как кажется: женские половые гормоны иногда способствуют женской фертильности, замедляя при этом выработку спермы у мужчин.) Во время правления китайской династии Тан в VIII веке н.э. считалось, что плацента матери, родившей девочку, способна снова превратить женщину в юную девушку.
Некоторые народы Индонезии верили, что плацента и ее оболочки вышли из моря и должны быть возвращены туда же: плаценту складывали в горшок и бросали в реку, откуда она могла доплыть до океана.
В некоторых других культурах плаценту сравнивали не с даром моря, а с деревом: такое представление объяснялось тем, что "ствол" пуповины словно укореняется в матке. В "Золотой ветви", авторитетной книге по культурной антропологии, Джеймс Фрэзер описал несколько культур, где принято закапывать плаценту под священным деревом, которое на протяжении всего своего существования будет связано с ребенком. Дерево получает имя младенца и становится центром его мира.
В Японии и Исландии от плаценты принято избавляться, не предавая ее земле под деревом, а закапывая под домом. В Японии место захоронения выбирает священник, в то время как в Исландии ее следует закопать таким образом, чтобы она совпадала с траекторией первых шагов матери, которые она сделала, впервые встав утром с постели.
В одном древнекитайском тексте говорится, что плаценту и пуповину необходимо зарыть глубоко в землю; наверху должна быть "земляная насыпь, которая символизирует долгую жизнь ребенка. Если послед съест свинья или собака, ребенок лишится ума. Если его съест насекомое, ребенок заболеет золотухой. Если его съест ворона или сорока, ребенок умрет неожиданной или мучительной смертью. Если плаценту сжечь, на теле ребенка появятся кровоточащие раны".
Русские традиционно считали плаценту и пуповину священными. Православные христиане связывали их с образом Богородицы, олицетворением плодородия. После родов послед на время клали на церковный алтарь, где он, по поверьям, положительно влиял на фертильность других женщин, а затем его закапывали.
Что делать с пуповиной: новые возможности
Плаценту можно есть, сплавлять по реке или закапывать под деревом. Из высушенной плаценты можно делать лекарства. В хорошо финансируемых современных системах здравоохранения появилась еще одна возможность: сохранить пуповину с помощью криогенной заморозки.
В желеобразной субстанции пуповины находятся клетки, генетически совпадающие с ребенком, но не распределенные по различным типам тканей. Такие клетки называются стволовыми: как новое дерево может вырасти из одной ветки, так и различные части тела теоретически способны вырасти из стволовых клеток. Из клеток крови пуповины можно вырастить такие ткани, как, например, костный мозг, в то время как из клеток желеобразной субстанции могут получиться структурные компоненты тела: кости, мышцы, хрящи и жир.
В рекламе криогенной заморозки пуповины утверждается, что хранение стволовых клеток может стать для человека своего рода страховкой от рассеянного склероза, болезни Паркинсона или рака. Можно пожертвовать стволовые клетки пуповинной крови в общественный банк, передать их другому человеку или заплатить частной компании за хранение стволовых клеток вашего ребенка, которыми смогут пользоваться только члены вашей семьи.
Существуют разногласия по поводу того, могут ли частные банки предоставить достаточно стволовых клеток для лечения взрослого. Непонятно, оправдана ли высокая стоимость хранения пуповины ребенка для использования им самим. Тем не менее, в течение десяти лет мы перестали выбрасывать послед в мусорное ведро и снова наделили его чуть было не забытым глубинным смыслом.
