Когда я, обследованная, счастливая и здоровая, вылетела на крыльях из ОПБ роддома №18 г. Москвы (подробности в статье "Будьте готовы, или патология роддома №18"), я была на 37 неделе беременности. Пора было вплотную заняться поисками роддома. После пребывания, причем очень непродолжительного, в ОПБ, я поняла одно — рожать бесплатно я не хочу, и не буду ни — за — что! Тут начинались приключения.
Памятуя о пробках, выбирала я ближайшие к моему пузику роддома, таковых оказалось 6: роддом при ГКБ №15, роддом при ГКБ №29, роддом при ГКБ №68, роддом №8, Роддом №15, роддом №18.
Обо всех понемногу, не по порядку.
Первым отпал роддом при ГКБ №68. Оказалось, что там очень чисто и красиво, что недавно там был ремонт, что там понравилось кое-кому из моих знакомых, и что самое обидное, что платное отделение там начисто отсутствует.
Вторым из списка предпочтений исчез роддом №15. Я туда позвонила, и не успела рта раскрыть, как меня тут же "отшили". Только я пискнула про контракт, как мне тут же выдали: "Значит, так! Мы не берем на контракт женщин с... (и дальше огромный список болезней с которыми туда не берут)". Дослушивать я не стала, сказала "спасибо" и повесила трубку. Дело в том, что у меня ПМК 1 степени, и меня, естественно, посылали в 67 роддом, специализирующийся на сердечно-сосудистых заболеваниях. С этим заведением и его обитателями у нас возникла взаимная антипатия с первого взгляда. Стоит ли говорить, что добиралась я до него часа четыре, прокляла всё на свете, влетела злая, голодная, после чего просидела еще час в очереди, и когда врач спросила, не собираюсь ли я у них рожать, я выпалила однозначное "Нет!" (подразумевая "ни в коем случае и никогда".) Они меня поняли и написали мне бумагу, где сообщалось, что заболевание у меня не страшное, и я вольна рожать в любом роддоме. Так вот! В любом, да не в любом. Бесплатно можно в любом, а за деньги — в очень немногих:
После неудачи с 15-м роддомом мы с мужем поехали в роддом при ГКБ №15, он как раз тоже специализировался на сердечно-сосудистых. Меня успела осмотреть врач, обсудить наш план родов, после чего взялась за мои бумаги для оформления. И тут её глаза нехорошо расширились.
— А тебя сюда не возьмут!
— Почему?
— У тебя ПМК!
— Но у вас же специализация...
— Нет! Мы берем сердечников только если 67 закрыт!
— Но у меня же от них заключение!
— Не знаю, сейчас пойду к главврачу, но вряд ли... Он ответственности не любит...
Конечно же, перед нами извинились и отправили восвояси. Главврач не разрешил.
После этого конфуза решили не тратить время на поездки. Муж звонил по телефону. Здоровался, сразу объявлял мой диагноз и только потом спрашивал, можно ли у них рожать по контракту. В 8-мом сказали "нельзя". Осталось два места, где ответы были примерно одинаковые: "Возьмем. Бумага из 67-го у вас есть, ну и отлично, если что — им за все и отвечать..." Это были роддом при ГКБ №29 и роддом №18. Сравнили по ценам, 29-ый оказался примерно вдвое дороже, кроме того, я всё-таки худо-бедно познакомилась с 18-ым, то есть сюрпризов не будет. Этот факт и перевесил — поехали в 18-й.
Встретили нас с распростертыми объятиями: "Ты у нас лежала только: теперь значит, рожать вернулась! У Волкодава лечилась — к нему хочешь?" Я ответила, что если это возможно, то я "за". Пока оформляли бумажки, пришел Сан Сеич. Реакция на меня была примерно такая: "Делать тебе нечего! Так бы родила без проблем!" Я не стала ему сообщать все причины, по которым я не хочу так. Просто сказала: "Хочу комфорта!" В общем, на этом тему и закрыли. На меня завели карту, все записали, измерили и отпустили гулять, а приезжать сказали за несколько дней до предполагаемых родов. И я гуляла.
Приехала, как договаривались, врач меня осмотрел и поставил диагноз: "На этой неделе родишь! Точно! Домой отпускаю, у тебя все в порядке, как только начнется — звони! Только в субботу не рожай!" — "Почему?" — "Да мне ребенка оставить не с кем!" Договорились! (Рожать в субботу и в мои планы не входило, родить мне хотелось именно в воскресенье — на Пасху). На выходе Волкодав добавил: "Так, учти, если вдруг (вдруг!) ты не родишь на этой неделе, в понедельник утром приедешь сюда с вещами!"
Как воду глядел. Я не родила ни в субботу, ни в воскресенье. И в понедельник утром, несчастная и усталая, поехала сдаваться в ОПБ. Опять! Меня встретил дорогой мой врач: "Почему ты все еще не родила?! А я тебя так ждал в выходные... Нонсенс просто!" Он отвел меня в приемную и ушел. Меня приняли по всем заведенным порядкам, а затем я очутилась в палате на 8 коек. Познакомилась с её обитательницами, сбегала несколько раз в сортир, проболталась по унылому коридору, получила от сестер бутылочку с узким горлышком, в которую надо утром собрать мочу (О, Господи! Как?!). И мне до боли в суставах захотелось родить сегодня, во что бы то ни стало! А лучше прямо сейчас!
Девушки, пребывая в блаженной неге после обеда, устроили околофилософские посиделки (хотя в нашем положении их можно назвать "полежалки"). О себе, о роддоме, о врачах. Коснулись и Волкодава. Сегодня была его смена, и те, у кого до родов осталось всего ничего, мечтали родить именно сегодня. Оказывается "у него рожать — одно удовольствие, об этом все мечтают", "у него на родах многие не орут, а со смеху катятся" и много такого прочего. А еще мне посоветовали поскакать по коридору, как одна наша соседка-цыганочка. Может, и разрожусь сегодня. И тут я всех поразила фразой, что обойдусь без коридоров, что у меня и так роды будет принимать Волкодав, потому что у меня контракт с роддомом. Зачем я это сказала?.. Ко мне посыпались вопросы со всех сторон, а на все мои ответы в глазах собеседниц читалась одна и та же реакция: "Ну и дура!.." А дальнейшие их комментарии только подтверждали мои опасения.
— Сколько стоит? Такие деньжищи! Деньги что ли некуда девать? Было б за что!
— Одноместная палата? Да за каким ..., со скуки там сдохнешь за пять дней!
— А покажи контракт. Я тебе как юрист говорю, что он никакой юридической силы не имеет
— С мужем рожать? Да что ему на родах делать? Насмотрится на всю эту красоту, в обморок упадет еще!
— А у тебя врач в контракте прописан? Да это еще ничего не значит, вот возьмет он и заболеет
— Посещения родственников. А я не хочу, чтоб ко мне после родов ходили толпой
Ну и много еще подобных реплик в мой и моего контракта адрес.
Небольшое отступление от повествования (но не от темы). Тогда у меня не было весомых аргументов и фактов ни "за", ни "против" контрактных родов. Сейчас испытав все "на собственной шкуре", отвечаю на риторические вопросы (как известно, не требующие ответа).
"Такие деньжищи" — это порядка 30-40 тысяч (в зависимости от палаты). Сумма порядочная, но не заоблачная. За что? За то, что оказалось ненужным моим соседкам и оказалось очень нужным мне — за отдельную, удобную палату, за мужа на родах, за возможность каждый день видеть родных людей. Скучать даже в одноместной палате совершенно некогда — утром сплошные обходы, после обеда — приходят гости (не толпой, а максимум по двое), в промежутках звонят те, кого вы в гости не приглашали. А самое главное — с вами ваш малыш! Нет сил заниматься ребенком — малыша забирают в детскую без единого писка, хоть на ночь, хоть на день. Для тех, кому совсем нечем заняться, в палате есть телевизор.
Раз уж зашла о палате речь, то из удобного — в метре от кровати умывальник, а значит, не надо сразу после родов бежать куда бы то ни было умываться. Есть электрический чайник — значит, можете пить чай в любое время и поить своих гостей. Есть ночник, создающий уют по вечерам. Еще из обстановки — кровать само собой, тумбочка прикроватная, обеденный стол, пара стульев, стол пеленальный, детская люлька и бак для грязных пеленок.
После родов в душ хочется ходить как можно чаще — без проблем, я бывала там по три-четыре раза на день и ни разу не попала в очередь. Её просто нет. Души (их на небольшое платное отделение два) всегда были свободные. Тоже и с туалетами.
Муж на родах, вернее на схватках — для меня лично оказался огромным плюсом. С родным человеком было спокойно и не так больно. Муж отвлекал, поддерживал, делал массаж, бегал за врачом, держал за руку. За одну эту ночь мы обзавелись не только маленьким Пашкой, но и массой впечатлений и воспоминаний "только для нас двоих", а наша шкатулка семейных ценностей пополнилась двумя предметами — это врачебные маска и берет, в которых муж "принимал роды".
Да, не факт, что врач не заболеет, но шансы попасть к врачу, который знает ваши проблемы и особенности, приблизительно одинаковы в "контрактных" родах и родах "по блату" ("знакомые" врачи тоже болеют, как ни странно, и выпивают по праздникам, и уезжают на пикники), и как минимум — шансы ваши не равны нулю. А это уже что-то.
Я не юрист, вполне возможно, контракт — действительно фикция и не аргумент в суде. Зато в роддоме эта бумажка котируется — обещанные удобства получали все, кому они предназначались. Насколько я знаю, проблем не было.
Остальное, пожалуй, как и у бюджетников. В послеродовом отделении отличные медсестры — и не за деньги, а по призванию. По крайней мере, та смена, в которую я рожала и (она же) когда у меня пришло молоко. Добрые, заботливые, веселые со всеми. Поддерживали, помогали сцеживаться, делали компрессы на ночь. Мне, например, налили чай в "свою" кружку в ночь родов, сразу принесли вещи из ОПБ (хотя было 3 часа ночи), приносили передачи от мужа в "неподходяще" время, да не опишешь все их благие дела, но одним словом — молодцы! Еще... Кормили в роддоме вкусно, в палатах убирали регулярно (у меня — стабильно раз в день). Я осталась довольна практически всем. Послеродовое и ОПБ — это небо и земля! Во всяком случае, для меня с моими "розовыми очками" из-за "бытовых излишеств" и "удачных" родов.
Но вернемся к рассказу. Разговор наш "слепого с глухим" никаких результатов не принес, что неудивительно. Каждый остался при своем мнении. Я никого не агитировала поступать как я, а меня переубеждать тоже было бесполезно. В общем, от всего нашего разговора итог один — мне еще сильнее захотелось родить сегодня.
И мои молитвы были услышаны. Ближе к вечеру у меня начались схватки, сначала редкие (раз в полчаса) и очень коротенькие, но, так как я их ждала с нетерпением, то с самой первой схваточки поняла, что вот "оно" начинается. Пока это совсем не мешало жить, боли не было, и я никому ничего не сказала. Но время шло, мои напряги стали заметны со стороны. Соседки по палате оживились, стали спрашивать, как "оно"? Какие ощущения? Как часто и по сколько минут? А к тому времени стало действительно часто. Каждые 7 минут, и секунд по 15-20.
Схватки идут. И жизнь тоже не стоит на месте, меня потянуло в сторону санузла. И там меня ждал неприятный сюрприз — у меня вышла слизистая пробка, я читала об этом в журналах, слышала от знакомых, но когда увидела кровь, перепугалась не на шутку. Да я знала, что когда она выходит непосредственно перед родами, там бывают кровяные прожилки! Прожилки, блин! Руки бы оторвать тому, кто написал в моем учебнике слово "прожилки"! Крови было много очень! По крайней мере, после полного её отсутствия в течение аж 9 месяцев мне так показалось. Ну, во всяком случае, это не назвать "прожилками" даже с натяжкой! Я вбежала в палату с трясущимися губами. Соседки позвали медсестру. Я стояла бледно-зеленая, с сумасшедшими глазами, меня била дрожь. "Белый халатик" мое состояние ни сколько не смягчила. Первым делом милая медсестра стала меня отчитывать, почему я не взяла с собой в туалет пеленку, и где она у меня вообще, потом выяснилось, что мне ее никто не выдавал. Тогда потащила меня в процедурную, сунула пеленку, сказала "давай показывай, что у тебя там". Посмотрела на пеленку, потом на меня, как на полную идиотку:
— Да это пробка просто! Схватки есть?
— Есть, каждые 5 минут...
— Ну, иди и считай дальше, как часто идут, сколько длятся, потом придешь на пост — расскажешь.
От страха мозги затуманило, и я вправду потопала с тоской в палату считать то, что было посчитано — переподсчитано. От страданий меня спасли соседки по палате: "Ну, ты даешь! Эта мадам так с тобой обращается, а ты молчишь. Cовсем обнаглели! Ладно, мы, но у тебя ж контракт!" Вот всё-таки, что ни делается — всё к лучшему, не зря мы дискутировали. Я позвонила врачу, и понесла какую-то околесицу, хотя мне казалось, что говорю я вполне вразумительно. А поняла я, что несу чушь только тогда, когда Сан Сеич своим всегдашним ироничным тоном спросил:
— Тань, ты что ль?!
— Я-а-а-а! — зарыдала я в трубку.
— Рожаешь? Спокойно, щас буду!
Через 2 минуты он действительно был в палате, а еще через минуту мы были в процедурной. Я кое-как взгромоздилась на кресло, и тут:
— Ба! Да у тебя до полного раскрытия всего ничего! Тебе в родильном положено быть давно! Что ж ты раньше не позвонила? А я уж думаю, что с тобой делать, хотел на тебе гель попробовать, а ты значит, сама справилась. Вот и отлично! Пошли!
— Куда?
— "Куда-куда"! Рожать, куда ж еще!
И тут, хотите, верьте, хотите, нет, страх исчез. Как отрезало. К нему на смену пришло что-то такое... Знаете, как на спортивных соревнованиях перед самым стартом: "Вот оно, началось. Уже сейчас, совсем близко".
По дороге в родильное отделение я позвонила мужу и сообщила, что мы рожаем уже, и что ему пора присоединиться. Пока я пребывала в ожидании, мне измерили температуру, давление, сделали клизму и отправили в туалет. Если честно, мне как-то даже легче стало в таком "интересном" положении пережидать схватки, и я там задержалась надолго. Я б наверно так и осталась в сортире, если б не раздался крик врача: "Слушай, ну я тебя жду-жду уже полчаса, ты там что ли рожать собралась?" Пришлось выползать в душ. После душа я пошла сдаваться. В очередной раз пришлось взгромоздиться на кресло — мне прокололи пузырь. Ощущений никаких не было — ни приятных, ни неприятных. Зато потом... Схватки стали продолжительнее и болезненнее, хотя меня почему-то пытались убедить в обратном — будто бы "вот проколем пузырь, и тебе полегче станет". Ничего подобного! Как раз наоборот.
Волкодав отвел меня в предродовую палату и подключил к аппарату. Мне очень не хотелось лежать, но вдохновила фраза: "Вот сейчас посмотрим, как дела, и встанешь... Видишь мячик — мы попозже попрыгаем еще". Как бы не так. Это был очередной блеф — как и с проколом пузыря.
Приехал муж. Его привел ко мне Сан Сеич — забавного в смешном чепце, маске, зеленом халате и бахилах. Вообще, все врачи в таком виде ходят, но мужа почему-то было смешно видеть в этом одеянии. Настроение у меня поднялось, правда, ненадолго. Схватки становились всё больнее и длились бесконечно, как мне казалось. Волкодав объяснил моему мужу, как следить за показаниями этой "адской машины" (меня от аппарата так и не отключили до самого старта в родзал, видимо, что-то настораживало всё-таки. Показал, как массировать косточки, чтоб облегчить мои страдания, и ушел, оставив нас вдвоем, предварительно объяснив, куда кричать, "если что не так", и пообещав регулярно приходить нас проведывать. Так и было. Муж смотрел на экран, предупреждал о приближении схватки, делал массаж и успокаивал: "Всё-всё, уже заканчивается". В один из забегов Сан Сеич вколол мне какую-то жуть, сил сопротивляться у меня практически не было. Хотя часы показывали, что я лежу здесь всего (не поверите) часа 2! Я вяло спросила:
— А может, не надо? Что это?
— Надо-надо! Чего зря мучится, сейчас отдохнешь, может, поспишь.
Я не уснула и не отдохнула, и легче мне не стало — я просто окончательно и запредельно отупела. Я стала тормозить, перестала воспринимать человеческую речь, проще говоря, ушла в себя и закрылась там навсегда. Не знаю, может, без укола было б еще больней, может, он был необходим, да и вообще, что это было (не иначе, промедол): кто теперь проверит, но мне он только мешал рожать, потому что я не слышала никого, остались только мы втроем — я, моя боль и ребенок. В очередной заход, после осмотра, врач сказал, что нам пора в путь. Меня перевезли в родзал. Помню, что пыталась вразумить мужа, чтоб он за мной не ходил, что его позовут, когда родится ребенок (у нас изначально с ним был такой договор). Он и не пошел, он остался стоять в дверях, а так как двери не закрываются, то он краем глаза всё видел и краем уха всё слышал. В обморок он не падал, никаких ужасов в родзале не заметил, ничего отвратительного там не видел. А еще поведал, что меня было почти не слышно на общем фоне. Вообще время многое стерло из моей памяти — помню какие-то обрывки, укол, видимо, все еще действовал, вокруг меня — много белых халатов, до меня пытаются докричаться: "Тужься, тужься! Давай, еще раз! Не в лицо!" И вдруг: "Ты, что не слышишь?! Прекрати, я говорю! Не надо тужиться! И еще, последний раз!" А потом пораженный возглас какого-то неизвестного врача: "Вот это да!" Пуповина моего мальчика была завязана узлом. Нам говорили на УЗИ, что у нас двойное обвитие, но и этого природе показалось мало — огромный узел.
Больше я не видела и не слышала ничего. Я не помню ни лиц, ни звуков, ни детского плача, только этот кошмарный узел. И одна мысль в голове: "Каким чудом он не затянулся?" Мой ребенок был жив и здоров, он нормально рос и развивался всю беременность, он родился 53 см в длину с весом 3690 гр. Мне положили его на живот, мой теплый комок, и только тут я действительно осознала, что он родился, что он живой, и что с ним всё в порядке. Чудо! Я знала — случилось Чудо!
Всё шло своим чередом, малыша обрабатывали, прикладывали к груди, муж уже давно был в зале, он спорил с врачами о 10 граммах веса: "Ну что, вам трудно до 700 округлить?!" Он звонил родителям и поздравлял их с большим, здоровым и красивым внуком. А я лежала и думала о чудесах, которые, Слава Богу, случаются в нашей жизни...
