Не скроем, поначалу опыт работы с детьми, о которых сейчас пойдет речь, оказался для нас довольно неудачным. Пятилетний Ренат всегда и во всем хотел быть первым: не дожидаясь своей очереди, бежал что-то делать; вызывался отвечать, не придумав ответа; а когда мы отмечали успех кого-нибудь другого, злился и норовил его обидеть. Но, работая с группой, а не индивидуально, мы даже при большом желании не могли бы заниматься все время исключительно этим малолетним Нарциссом. Впрочем, и желания особого не возникало: слишком уж эгоистично и вызывающе он себя вел.
Нельзя сказать, чтобы мать не пыталась его образумить, однако ее увещевания он пропускал мимо ушей, а когда она изредка повышала голос, огрызался. С лица матери не сходила беспомощная, виноватая улыбка: ей было очень стыдно за сына, но она ничего не могла с ним поделать. Как нетрудно догадаться, мы не устояли перед соблазном хоть немного «окоротить» Рената. Однако строгость порождала обиды и вспышки агрессии. Вскоре мы поняли, что идем по тому же пути, который уже прошла мама: она в свое время тоже пыталась «употребить власть», но, столкнувшись с упорным сопротивлением, спасовала. «И отец у него такой же, — жаловалась она нам, — чуть что не по нему, рвет и мечет. Всегда должен быть на первых ролях, а иначе никому жизни не будет. Лидер!»
Любопытно, что она хотела пожаловаться, а прозвучала последняя фраза совсем по-другому: с явным оттенком гордости. Помнится, мы еще обратили внимание на это несоответствие, но лишь как на курьез, не более того. Потом были Саша, Артур, Вадик и Гоша. Постепенно мы научились с ними справляться.
Как обращаться с ребенком, который по натуре лидер? Нельзя же его только превозносить и пропускать вперед! Прежде чем ответить на этот вопрос, уточним, что мы ведем сейчас речь не о настоящих лидерах, а о детях с явными или скрытыми претензиями на лидерство, которые им никак не удается реализовать. Настоящего лидера видно сразу. От ненастоящего он отличается в первую очередь тем, что у него не нарушена функция общения. Он умеет не только становиться центром внимания, но и ладить с людьми. И именно поэтому так часто добивается своего. Человек же с завышенными претензиями на лидерство тоже обычно оказывается в центре внимания, однако это внимание со знаком минус. Он конфликтен, обидчив, плохо идет на компромисс. Эти дети часто бывают ябедами или занудами, для которых важнее всего в любых обстоятельствах доказать свою правоту. Рука об руку с завистью, которая подчас съедает душу такого ребенка, идет ревность. Он не терпит конкурентов. (Конечно, и настоящий лидер остро реагирует на возможность вдруг оказаться на вторых ролях, однако он, в отличие от ненастоящего, умеет трезво оценить свои силы и не жаждет непременно быть «впереди планеты всей»). И если в семье есть другой ребенок, ему и родителям не позавидуешь. Однако ревность в данном случае, выражаясь языком математики, величина производная. Она вторична, а первична жажда лидерства. Поэтому мы, сталкиваясь в нашей работе с ревнивыми натурами, выделяем в качестве патологической доминанты не ревность, а тщеславие.
Что же мешает «лидерам-неудачникам» добиться удачи? Причин много. Среди наиболее распространенных — несоответствие способностей человека уровню его притязаний, повышенная ранимость, когда малейшая неудача воспринимается как катастрофа, в результате чего в душе поселяется страх поражения; отсутствие психологической гибкости, неумение быстро сориентироваться в новой обстановке; зацикленность на себе и непонимание психологии других людей. И, наконец... трусость. Да, среди детей, которых приводят к нам, немало таких, которым очень хочется проявить себя, да только страшно. Как говорится, и хочется, и колется. Вот уж поистине гремучая смесь!
Про ряд поведенческих отклонений (упрямство, ревность) мы говорили, что они не являются патологической доминантой, так как при ближайшем рассмотрении оказывается, что загвоздка в чем-то другом; но вот про жажду лидерства такого не скажешь. Это неотъемлемое свойство натуры и проявляется оно очень рано. Порой приходится слышать от родителей: «Наверное, любому человеку нравится быть первым». Да, безусловно, никому не по нраву, когда его упорно оттесняют на задний план и он служит лишь фоном для кого-то более успешного, однако очень многие люди вполне довольствуются положением ведомых и совершенно не стремятся что-либо возглавлять, не желая брать на себя ответственность и терпеть прочие издержки «вождизма». Поэтому родителям нужно попробовать объективно оценить, есть ли у их ребенка потребность в лидерстве, и не выдавать желаемое за действительное. А такое встречается довольно часто. Особенно в последние годы, когда часть общества усиленно старается перенять западный образ жизни и, в том числе, западные (а точнее, американские) принципы воспитания. Одним из таких важных принципов является ориентация ребенка на успех.
Впервые мы всерьез задумались над этой проблемой несколько лет назад, во время интервью, которое брала у нас корреспондентка одной молодежной газеты.
— Сейчас детям часто внушают, что они должны быть лидерами, обязательно добиваться успеха, — сказала она. — Как вы считаете, в детях полезно развивать соревновательность? Вот в Америке, например, эта идея очень популярна.
Честно говоря, ее слова застали нас врасплох. Мы как-то об этом совсем не думали и пролепетали нечто довольно невразумительное. Но вопрос задел нас за живое. Мы потом не раз к нему возвращались. И сейчас уверенно ответили бы нашей собеседнице: «Нет». Наблюдая за детьми, мы пришли к выводу, что наши дети не соревновательны, ориентация на успех зачастую их только делает невротичными. Думаем, что истоки этого следует искать в особенностях общинной психологии, которая вовсе не исчезла с упразднением крестьянских общин, а перекочевала в советскую действительность и стала называться «духом коллективизма». Сейчас она дает о себе знать в том, что огромное число людей (причем не только старшего и среднего поколения) чувствуют себя крайне неуютно в атомизируюшемся обществе и стихийно «сбиваются в стаи» — в самые разные, будь то присоединение к церковным общинам, многочисленным клубам и ассоциациям, политический партиям или... мафиозным группировкам. Впрочем, это уже другая тема. Здесь же скажем лишь, что и сама общинная психология в России выросла не на пустом месте: она зиждилась на православной этике, которая, мягко говоря, неодобрительно относится к идеалу личного успеха.
Это не значит, что успех здесь вовсе не поощряется. Нет, но социальное одобрение получает успешная деятельность на благо общества (для ребенка это, прежде всего, коллектив, членом которого он является: группа в детском саду, школьный класс, компания во дворе и т.п.). Чему обычно учат малышей, которые играют в песочнице? Быть добрыми, делиться игрушками, не обижать других детей, мирно играть вместе. С возрастом эти установки, естественно, усложняются, но, по сути, не меняются. Кого обычно школьники признают лидерами? Отличников? Нет, их чаще всего считают зубрилами, подлизами и любимчиками. Может быть, самых сильных и ловких одноклассников? Тоже нет. И драчунов, которые красуются, играя мускулами, дети не любят. Боятся, но не любят. Тех, кто выделяется одеждой, похваляется родительскими деньгами, машинами и прочими благами, называют воображалами. Так кто же все-таки способен реально претендовать на «свято место», которое, как показывает жизнь, не пустует практически ни в одном классе? Это бывают самые разные мальчики и девочки (в том числе и из вышеперечисленных категорий), но все они должны непременно быть душой компании, уметь налаживать контакт с окружающими и делиться с ними, делиться не только конфетами и машинками, но и своей бодростью, весельем, инициативностью, изобретательностью, фантазией, силой, смелостью, знаниями... Вспомните, как дети любят тех, кто обладает даром рассказчика! Поэтому наших ребят, как нам кажется, имеет смысл ориентировать на успех вместе с другими и во имя других.
Когда мы это поняли, нам стало легко работать с детьми, стремящимися к первенству. Мы не перестали бороться с их эгоцентризмом и стремлением постоянно выпячивать свое «я», но теперь, окорачивая «яколок», одновременно их... возвышаем. Раньше мы говорили: «Потерпи, Коля. Ты в прошлый раз выступал первым. Пусть на этом занятии кто-нибудь другой будет первым». Теперь же говорим: «Коля, давай ты сегодня будешь самым благородным и терпеливым, ладно? Как ты думаешь, ты сможешь пропустить вперед четверых ребят и не расстроиться? Неужели? Вот это да! Смотрите, ребята, какой Коля благородный! Ведь ему очень хочется выступить первым, а он согласился спокойно дождаться своей очереди и внимательно посмотреть сценки, которые вы приготовили».
Мы стараемся как можно скорее сформировать у таких детей ощущение группы. Индивидуалисты по натуре, они не склонны к сопереживанию. Наоборот, дух соперничества отделяет их от остальных. Конечно, можно и нужно внушать им, что завидовать плохо, что не надо всегда выскакивать вперед и т.п. Но гораздо продуктивнее, на наш взгляд, постараться расширить в их представлении категорию «мое». Чем больше людей окажется в нее включено, тем легче будет псевдолидеру стать настоящим лидером. Одно дело, когда такой ребенок видит в детях соперников, с которыми надо бороться, и совсем другое, когда он начинает считать их товарищами, в чем-то даже соратниками, которым он, такой умный, сильный, опытный и вообще замечательный, будет помогать.
Перечисляя причины, мешающие псевдолидерам стать настоящими, мы, в частности, упомянули трусость, которая сочетается с гипертрофированным самолюбием. Из такой натуры может вырасти коварный интриган, этакий «серый кардинал». Если же заниматься с ребенком, то робость можно возвысить до сдержанности и осмотрительности (что по современным меркам является безусловным достоинством), а гипертрофированному самолюбию следует предоставить открытую, а не тайную площадку для самоутверждения. Впоследствии, когда ребенок убедится в своей состоятельности, желательно сориентировать его на покровительство слабым, не требующее, однако, необходимости проявлять большую отвагу и бороться с сильными соперниками. В будущем из такого ребенка может получиться хороший педагог.
Возможен и другой случай: неутоленная жажда лидерства и отчаянная боязнь поражения. Казалось бы, он очень похож на предыдущий, но в действительности речь идет о гораздо более активных или, как сейчас говорят, пассионарных натурах. Тут боязнь поражения происходит вовсе не от робости (такие дети часто бывают безрассудно храбрыми), а от непомерной гордыни, бешеного, а не просто гипертрофированного самолюбия. В подростковом возрасте это может перерасти в гипердемонстративность и проявиться в форме хулиганских выходок, вплоть до уголовно наказуемых.
Гордецу необходимо не только предоставить поле для самоутверждения, но и дать возможность стать на нем реальным, успешным лидером. Однако и этого мало. Нельзя забывать о его страстной, активной натуре. Что это значит? А то, что таких детей часто не устраивает лидерство на том поприще, которое взрослым кажется престижным и желанным. Быть первым в изостудии или в музыкальной школе и даже побеждать на соревнованиях по большому теннису — этого для них маловато. В идеале они должны либо лидировать в каком-то деле, сопряженном с риском (предположим, быть первыми в секциях каратэ, мотогонщиков, в альпинистском клубе и т. п.), либо организовывать что-то свое. Пассионарность подобных личностей следует учитывать и когда подходит время выбора профессии. Но, повторяем, родителям важно не перегнуть палку ни в ту, ни в другую сторону: опасно втискивать лидера в слишком тесные для него рамки, хотя не менее опасно навязывать роль лидера ребенку, который не особенно на нее претендует.
Говоря о лидерстве, нам хочется немного затронуть и проблему, возникающую в семье, где есть несколько детей. Казалось бы, для них создан режим наибольшего благоприятствования. Им уступают и нередко даже потакают. Очень многие привилегии и свободы, которых старшие добивались в упорной борьбе, младшим даруются просто так, «за красивые глаза», поскольку они идут по проторенной дорожке. Родители чувствуют себя со вторым ребенком гораздо уверенней, чем с первым, поэтому меньше нервничают, тревожатся, и в результате он получает больше спокойной заботы и ласки. Рай — да и только!
Но жизнь устроена так, что за все надо платить. И за привилегию быть баловнем семьи младший ребенок нередко платит тем, что у него развивается чувство собственной неполноценности. К четырем-пяти годам, когда у детей появляется отчетливо выраженная потребность в самоутверждении, им часто уже не хочется получать все «на блюдечке с голубой каемочкой». «Я сам!» — заявляет малыш и бывает очень доволен, если ему удается проявить свою ловкость, силу, изобретательность. Но тут вдруг выясняется, что старший брат или сестра все это давно умеют и делают не просто хорошо, а мастерски. В семьях, где царит дух ревности, этот момент часто бывает переломным. Привыкнув, что старший ему уступает, младший очень болезненно переживает свою неумелость. Старший же чувствует себя отмщенным и торжествует. Вот она, долгожданная награда! «Ты малявка, — презрительно заявляет старший. — Только и умеешь, что пищать и ябедничать». — «Когда мне тоже будет десять лет, — пытается утешить себя младший, — я тебе покажу!» — «Ха! Тебе будет десять, а мне пятнадцать! Ничего ты мне не покажешь! Я всегда буду тебя старше и сильнее». Дальнейшее развитие сюжета вполне можно предугадать.
Даже в тех случаях, когда отношения между братьями и сестрами складываются благополучно, борьба за лидерство не исключена. И главная задача родителей не в том, чтобы, подобно рефери на ринге, разнимать соперников, когда они, разозлившись, начинают молотить друг друга уже безо всяких правил, а в том, чтобы помочь каждому из детей обрести «экологическую нишу», в которой наилучшим образом раскроются их природные задатки. Желательно, чтобы эти ниши были совершенно различны. Тогда сама идея соперничества утрачивает смысл.
Действительно: как, скажем, решить вопрос, кто лучше — спортсмен или музыкант? Очень часто приходится слышать: «Вот вы говорите: „Дать площадку для самоутверждения“. А в чем он может быть лидером? Он ведь еще маленький, у него ни к чему нет особых склонностей». Такие родители переносят на детей свои представления о лидерстве, напрочь позабыв о том, что у детей и у взрослых, как теперь принято выражаться, «разные приоритеты». И пустяковый эпизод, на который взрослый даже внимания не обратит, может зафиксироваться в памяти ребенка как большая, важная победа. Или, наоборот, поражение. Скажем, малыш надел рубашку и застегнул ее на все пуговицы. Ерунда? Для взрослого — конечно. А для карапуза, который вчера еще напяливал рубаху наизнанку или вверх тормашками (про пуговицы лучше вообще не вспоминать), это великое достижение. Раньше он под утро обязательно перекочевывал в кровать к маме с папой, а тут вдруг так устал, что всю ночь проспал в своей постели. Герой? Многим его сверстникам такой героизм и не снился. Кто всегда стрелой мчится к дверям, чтобы встретить любимую маму? Ну, конечно, самый шустрый, самый быстроногий малыш. Другие только поднимаются со стула да с дивана, а он уже теребит замок (который еще не научился открывать) и победоносно кричит: «Я первый!» Подобных побед немало у каждого ребенка, надо только научиться их видеть и ценить.
То же можно сказать и о способностях дошкольников и младших школьников. Не надо ждать, пока ребенок проявит себя в секции или кружке, пока у него появятся ярко выраженные интересы и склонности. Тех, что уже есть, вполне достаточно, чтобы «назначить» его в чем-то лидером. У мальчика живой, подвижный ум? Пусть будет самым находчивым и сообразительным. Он, наоборот, немного тугодум, долго примеряется, прежде чем начать какое-то дело? Что ж, тогда возьмите на вооружение пословицы: «Поспешишь — людей насмешишь» и «Семь раз отмерь — один отрежь». Пусть этот ребенок будет самым обстоятельным, разумным. Одна ваша дочь робкая, а другая смелая и вообще сорвиголова? Не проводите сравнения по принципу «кто храбрее». Лучше выделите в первой девочке впечатлительность, скажите, что она тонкая натура, будущая писательница, художница или актриса, а вторую хвалите за оригинальность идей, за то, что с ней не соскучишься и не пропадешь. С такой хорошо ходить в походы, она, наверное, станет великой путешественницей, поедет в Африку, будет изучать жизнь диких зверей. А потом можно почитать девочкам Даррелла или Сетона-Томпсона и сказать, что когда-нибудь они объединят свои усилия и тоже напишут прекрасную книгу про животных. Думаем, принцип понятен.
