Две непересекающиеся прямые! У каждого свой взгляд на них. Кто-то смотрит с радостным трепетом, кто-то с диким ужасом, кто-то со злорадным предвкушением предстоящей свадьбы: "Ага, гад, теперь не отвертишься!" О, хвала тебе и несколько гламурных од, тест на беременность! Сколько проблем сразу исчезает: не надо стоять в очереди к гинекологу, сдавать анализы, ждать несколько дней, глотая валерьянку бессонными ночами. А тут купил в аптеке, проделал все манипуляции, о которых доступно написано в инструкции... И вот, ты — счастливая обладательница одной или двух полосок (кому в каком количестве оных счастье). В общем, с помощью теста можно быстро и без хлопот узнать о своих планах на ближайшие лет 20! При условии положительного результата.
Как это было у нас в первый раз? В день моего рождения мы с мужем пришли к родителям праздновать. Пока ничего не подозревающие родители накрывали стол, я подмигнула мужу, и мы незаметно (по крайней мере, нам так казалось) пошли шифроваться в туалет. Если бы тесты на IQ были бы также просты: есть — нет, и все тут. Наш тест показал две полоски! Ну, так как мы планировали иметь детей (не конкретно сейчас, а вообще, в принципе за свою долгую счастливую жизнь) мы обрадовались. Ну, две полоски раньше, две полоски позже — в пределах вечности — эта такая мелочь! Мы порадовались, обнялись, поцеловались и пошли за стол. Наш очень деликатный отказ от спиртного "Да нет... Мы пожалуй... Не будем... Наверное!" вызвал несколько более продолжительный взгляд мамы и папы. Кажется, у них возникли некоторые подозрения на наш счет. Но мы оба невинно потупили глазки, еще больше входя в образ апологетов ЗОЖ и трезвенников. Пока о двух прямых, делающих нас родителями, а наших родителей бабушками и дедушками, мы решили умолчать — зачем портить людям праздник?! И потом нельзя же так сразу резко. Надо как-нибудь деликатно, издалека. Принести, к примеру, скляночку корвалола, дефибриллятор рядышком поставить и вкрадчивым голосом начать: "Дорогие родители. Мы вас так любим! Вы вырастили таких замечательных детей. Скоро у вас пенсия. Так вот, чтобы вам было чем заняться..." Ну а дальше можно не продолжать, потому как мудрые и прозорливые родители, от которых вам с самого вашего рождения что-нибудь было надо (паровозик, мороженое, велосипед, ноутбук, ну и далее, выше по ценовой шкале) все поймут сами, быстренько соберут чемоданы и переселятся в другую Галактику.
У меня был уже месячный срок, когда мы сообщили родителям о том, какая счастливая участь их скоро постигнет! Они порадовались за нас, ну и за себя, наверно (хоть чуточку), но потом мама так по-доброму безапелляционно заявила: "Учтите, я сидеть с вашим ребенком не буду!" Мы кивнули головами. А про себя подумали: "Да куда вы денетесь, дорогие родители!"
Первые месяцы я смотрелась в зеркало исключительно боком. Внешне — ну никаких признаков беременности не было. На меня налезали все мои прежние юбки и брюки. Потом стало расти оно — пузико, которым я трепетно восхищалась и привлекала к восхищению им своего мужа. Не пронесло меня в этот период мимо полок с "глянцем" про заботливых родителей, безболезненные роды и счастливые моменты жизни младенчика. Я исправно закупалась журналами, в которых среди рекламы подгузников и детского питания, находила-таки педиатрические статейки познавательно-назидательного характера. Читала я их и наполнялась ожиданием того момента, когда смогу реализовать все эти советы на практике. Наивная! Ладно, хоть хватило ума не мариновать особо поучительные статьи в отдельную папочку с целью повторного прочтения. Ограничилась только подчеркиванием отдельных дельных буковок. А делала я это с таким умыслом: открываешь журнал и читаешь только то, что подчеркнуто.
Бывало, просматриваешь потом статейку на два разворота, а там только пара предложений красной ручкой подчеркнута. В голову сами собой лезли мысли о вселенском заговоре редакций этих журналов, которые выдавали по-настоящему нужные советы в малых дозах, растягивая на все запланированное к изданию количество журналов. Поэтому вскоре, когда в разных журналах мне начали попадаться повторения одного и того же да еще и по одному принципу, из макулатуры с буковками они превратились для меня в макулатуру с картинками. И вовсе не потому, что я ощущала себя гением материнства. Ничуть. Мне было страшно за себя, но еще страшнее за ребенка, которому предстояло жить с такой безумной мамашкой. Но читать взахлеб, поддакивать и клясться здоровьем ребенка, что я обязательно буду при запорах у младенчика ставить его лицом на восток и закидывать его нижнюю пятку за левое полушарие уха, я, понятно дело, не стала. Но журналы покупала все равно. То ли для того, чтобы не выглядеть менее беременной, чем другие, то ли в надежде на то, что умильные фотографии с голопузиками пробудят-таки во мне мать! Надо отдать должное моему организму: он не довел меня до измождения токсикозом, а моего мужа капризами типа "Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю зачем!".
Не принимая во внимание всякие мелочи (к примеру, что на меня перестали налезать мои любимые брюки, что спать на животе стало как-то некомфортно и всякое такое) положенный мне девятимесячный срок я отмотала с удовольствием. Ушла я с работы в декрет не под фанфары, но и без затаившихся в глубинах начальнических душ мыслей: "Ага, пришла тут, поработала полгода и ребенка рожать надумала. А мы-то тут причем?" Может, конечно, они такое и подумали, но было уже поздно — мой семимесячный пузень как нельзя более красноречиво взывал к их совести и пробуждал в них самые гуманные сочувствия.
И вот я дома. Наконец-то можно бездельничать на совершенно законных основаниях. Более того, мое беззаботное существование даже оплачивалось, так как до декрета я состояла в рядах трудящихся на благо Родины. Теперь можно было расслабиться и наслаждаться растительным образом жизни примерно месяца два, после чего (чуяла я это всеми фибрами...) о любых расслаблениях можно будет позабыть. Поэтому я решила провести оставшееся мне время с пользой и максимальной эффективностью. Я шила подгузники и цветастые кофточки. Зачем?! Туту тазик слез и соплей. Вместо того, чтобы медитировать, лежать в спа-салонах, обсуждать смысл жизни в кафе с подружками и заниматься всякой приятной ерундой в свое удовольствие. В конце концов, нужно было просто изображать слоника и слоняться по квартире, городу, Интернету. Нет же, я решила реализовать инстинкт будущей мамашки вот таким вот образом. Жаба задавила. Не хотела поддерживать текстильную промышленность и покупать все это тряпье в магазинах. В итоге после рождения ляли я все равно отправила мужа покупать одежку в магазин, потому как надевать свое шитье на это невинное и совершенное создание я посчитала кощунством. Ну не заслужил мой ребенок такого! Еще во мне проснулся инстинкт гнездования (вот он, результат чтения гламурных мамских журнальчиков — теперь я знала, как называется этот психологический дискомфорт, который меня заставлял перевесить шторы, переставить мебель и вообще сменить квартиру).
Мне безумно хотелось иметь комодик! Маленький такой, аккуратненький, комодистый такой! Ну не знаю, почему именно его. Мне не нужен был пеленальный столик и кроватка с 4 передачами и передним приводом. Мне нужен был комодик. Поэтому в выходные я таскала своего мужа по детским магазинам и с таким вожделением смотрела на выставленные там комоды, а на мужа с надеждой и немой просьбой в глазах: "Ну, давай купим!" Поначалу просьба была не немой, а вполне вербальной. Но после того как мой муж сказал, что у него аллергия на комоды, он вообще поставил мне ультиматум "либо я, либо комод", я сбавила обороты и перешла от повелительного наклонения к сослагательному. И теперь при виде сего вида мебели я вкрадчиво и негромко намекала, что предмет этот очень даже в хозяйстве бы пригодился. Что еды, питья и ласки он не просит (в отличие от некоторых), что я без проблем бы нашла, чем забить все ящички. Но муж мой был непреклонен, прагматичен и совершенно нечувствителен к моим сокрушениям. В итоге мне пришлось смириться с мыслью, что комод в моей жизни не появится никогда!
Чтобы хоть как-то позабыть свое безутешное горе, я пошла на курсы мам. Вспомнив студенческие будни, я старательно конспектировала чревовещания врача. Мое воображение тут же представляло все тонкости подготовки к родам в красках (радужных и не очень). Уже тогда я окончательно поняла, во что вляпалась, и что мне предстоит. По мнению врача, бояться было нечего, что все это легко и воздушно, феерично и просто волшебно. Меня начали грызть сомнения. После родов я поняла, что это просто такой маневр. Скажи она нам, каково оно все на самом деле, половина теток молила бы о кесаревом, вторая половина шаманила бы над тем, чтобы живот пропал сам по себе. А кто-то бы из нас накануне родов напился снотворного или водки. В тетечке-врачихе явно цвел и пах великий оратор-идеалист. Хотя лучше бы он зачах на корню, тогда ничто не помешало бы нам услышать правду-матку (ну вот, даже ассоциации-то какие-то гинекологические получаются) и перед родами проштудировать словарь русских матерных выражений, чтобы не импровизировать в самый ответственный момент.
Еще меня угораздило записаться на специальные курсы дыхательной гимнастики. Так как мой муж желал присутствовать на родах (ну правильно, ведь при процессе инсталляции ребенка он присутствовал, значит, надо проконтролировать и процесс разархивации — муж у меня программист), он таскался вместе со мной. В общем, я отрабатывала виды дыхания, а он сочувственно-страдальческое выражение лица и координацию, дабы уверенно стоять на ногах и не рухнуть в обморок. На совместных родах нам предстояло: мне мучиться от схваток, а ему от мыслей ("ну зачем я вообще согласился на это?"). Ну, а пока ко мне были подцеплены датчики, которые в свою очередь были подцеплены к компьютеру, и я пыталась дышать так, чтобы программа отображала мое правильное дыхание. Правда, это у меня не очень получалось. Живот большой, а дышать надо было диафрагмой. А чтобы ей дышать, ее же чувствовать надо было. А я чувствовала только изжогу и непомерную огромность своего живота, который, как мне казалось, мог лопнуть при любом моем неосторожном дыхании. Ведущая курса — психолог — подбадривала нас, тоже обещала сказочные роды и просила сообщить о своих ощущениях после этого события.
Ну, понятно, сообщать ей о своих ощущениях я постеснялась в силу своего воспитания и культурного уровня, а вот муж мог сказать ей только одно восторженное "Мяу!". Ну, еще бы! На родах-то он не был! И вообще сбежал от меня далеко, в другой город, в командировку яко бы. На самом деле перед его отъездом, прощаясь морозной ночью на пустынном вокзале, он слезно просил меня дождаться его возвращения, а я, еле сдерживая утробные рыдания, клялась держаться и не открывать доступ новому пользователю к этому миру, покуда муж не приедет и не откроет права, не выдаст пароль, не назначит логин. На том и порешили. Более того, по расчетам моего врача, до момента превращения нас в папочку и мамочку оставался целый месяц. Так что я ожидала мужа, после чего мы должны были купить кроватку, коляску и другие необходимые "комфортности" для нового человечка. На время отсутствия мужа моя мама заявила, что не бросит своего ребенка с ребенком дома на произвол одиночества, пакетиков с китайской лапшой и сопельными сериалами. Поэтому я переехала на время к ним. Так сказать, под неусыпный контроль и родительский колпак.
Надо сказать, что все родные вели себя со мной так, что я невольно чувствовала себя хрустальной вазой эпохи Мин (хотя в эту эпоху не было хрустальных ваз, но если бы они были, то в современном мире ценились и окружались бы именно такой заботой, как я). Мне предлагалась помощь во всем: от разогрева завтрака в микроволновке до шнурования валенок. Но моя выпуклость обладала святостью и неприкосновенностью только в очень узких кругах нашей семьи, все же остальные смотрели на нее с равнодушием или не смотрели вообще. Да и понятно, бедным обглоданным бытовухой людям было вовсе не до того, что, возможно, под слоем пуховика, штанов, кофты, майки скрывается чудо. Да я и не обижалась, изо всех сил старалась делать вид, что я обычная, что моя беременность — это побочный эффект съеденного на завтрак круассана с клубничным повидлом, что вовсе я не хрустальная ваза, а обычная медная кастрюлька. В общем, я старалась не требовать к себе никакого особого внимания. Даже валенки шнуровала себе сама... перед тем, как их надеть. Так что предложение сесть в маршрутке на удобное кресло викторианской эпохи или пройти без очереди в мужской туалет мною воспринимались с большой благодарностью и томной улыбкой.
Так, пребывая в состоянии третьего триместра и субъективного ощущения себя колобкообразным пингвином, я считала дни до возвращения любимого, потому как снаряжаться одной в крестовый поход за добыванием ребенка было несколько страшновато. Нет, я не боялась боли. Ну, не очень боялась... Ну... Думала, что не боялась... Ну... Изо всех сил уговаривала себя, что не надо бояться. Просто мне было по-настоящему страшно остаться одной в индивидуальной больничной палате, страшно от того, что некому будет поднести стакан с водой, шприц с иголкой, ноут с Wi-Fi. И мне это было простительно, так как роды были первые, место незнакомое, и вообще, я же женщина, а значит, несмотря на напутствия всех врачей, не могла быть мужественной по определению.
Был прекрасный морозный ноябрьский день. Ничто не предвещало родов. И вдруг... Муж позвонил из Москвы и сообщил мне, что собирается пойти в ночной клуб с коллегой, с симпатичной девушкой, с которой вместе поехал на обучение, и к которой, я признаться, почти не ревновала. Всего-то пару раз случайно обожгла его паяльником при упоминании ее имени, темы разговора и размера груди. Думаю, любая жена свирепеет, стукается о земь и превращается в мигеростервозную лапочку при следующих заклинаниях, произносимых мужниными устами: "пойду в ночной клуб", "с другой девушкой", "не переживай мы просто потанцуем", "все равно я люблю только тебя". Мужу, я доверяла, но знала, что он мог меня и обмануть. Сказав мне, что будет только танцевать, он мог вовсе и не танцевать, а просто сидеть и мирно пить коктейль с трюфелями. Но чтобы с другой девушкой за спиной жены, да еще за спиной беременной жены — этого просто не могло быть. И хотя я это понимала, но одиночество, ожидание рождения ребенка и стереотип поведения в подобных ситуациях принудили меня таки к неадекватным действиям. Через несколько секунд тихие безобидные всхлипы перешли в горестные рыдания. Рыдания становились все громче по мере того, как мое подлое воображение начало во всех подробностях являть мне картинки похождения моего мужа по ночному клубу. На мои стенания сбежались все домашние. Пересказ телефонного разговора, прерываемый волнообразными вздрагиваниями всего моего существа, затронул самые глубины их женской солидарности, они полчаса слюнявили вместе со мной носовые платки и уговаривали в отместку мужу пойти в мужской стрип-бар.
В итоге оказалось, что муж никуда не пошел, о чем он сообщил через пару часов. Но эту пару часов мои переживания описали не одну синусоиду. Поклявшись друг другу в вечной любви, мы отключили телефоны, и я безмятежно прислонилась к подушке. Посреди ночи я проснулась и с ужасом поняла — началось! Так как я твердо намеревалась дождаться возвращения мужа и рожать только с его позволения, у меня даже сумка с необходимыми вещами не была собрана. Честно признаться, я ее боялась собирать, так как это означало бы, что роды совсем близки и неизбежны. В панике дрожащими руками мы с мамой стали собирать котомку — мешок, в который сваливалось все, что можно было найти в родительском доме и что не воспрещалось пронести с собой в родильный дом. Папа взял машину, и мы все вместе отчалили. По дороге я шутила, как могла, стараясь нашутиться на 1000 лет вперед, так как понимала, что через пару часов мне будет уже не до шуток.
И вот я у дверей этой сказочной обители, этого пристанища всех страждущих рожениц, у этой святыни, дарующей миру новых человечков в промышленных масштабах. Двери приемного покоя оказались заперты. "Упс! — Подумала я. — Придется рожать по старинке — в поле!" До ближайшего поля было несколько десятков километров. И вообще рожать в поле мне не улыбалось, потому как темно, холодно и не гламурно. Поэтому я встала перед дверью приемного покоя и начала канючить: "Сим-сим, откройся!" И о, чудо! Через пару минут дверь распахнулась и на пороге появилась заспанная медсестра. "Ух ты, сработало!" — промелькнуло у меня. Как выяснилось позже, оказывается, мой папа сумел-таки в темноте разглядеть кнопку звонка. Медсестра посмотрела на меня и зачем-то спросила: "Что случилось?" Так и хотелось сказать: "Ничего особенного, я тут просто мимо проходила, вижу свет горит, дай, думаю, зайду на минутку, погреюсь, чайку попью, рожу мимоходом". Сдав меня с котомками медсестре, мои родители поехали волноваться домой.
Мне выдали страшную сорочку, велели переодеться и начали допрашивать. Меня трясло от холода и волнения, но я стойко держалась на трясущихся ногах и бойко отвечала на вопросы относительно моей личности и приключившейся со мной беременности. После первого испытания последовало второе — клизма! Как и роды, клизма была у меня тоже впервые в жизни! Утешаясь мыслью, что все бывает когда-то в первый раз, я дала надругаться над своей попой и с переполнявшей мое сердце жалостью к себе поплелась в холодный туалет. Вдогонку медсестра прошамкала: "Полчаса сидеть на горшке, если что — буди!" И закрыла за мной дверь.
И тут началось третье испытание. Ощущения от всех этих процедур описывать не буду, так как те, кто рожал, все знают сами, а те, кто не рожал, узнают в свое время. Вообще я только потом поняла, что все это неслучайно: холод в приемном покое, клизма и опять же холодный туалет, где на унитазе даже стульчака нет — это все специальные меры нашего отечественного здравоохранения, подготавливающие женщин к еще более ужасным испытаниям. В общем, испытание на выносливость, поносливость и овладение методом беседы стучащими зубами в условиях начинающихся родов я выдержала. После этого меня благосклонно пропустили дальше в теплую больничную палату. "Интересно, а что же происходит с теми, кто не проходит этот уровень?" Нет, ну наверно, есть в России роддома, где женщин не подвергают таким пыткам, потому как вроде незачем: они сами себя уже обрекли на еще большую пытку — роды. Я свято верю в существование таких милых уютных роддомов, где рожать — одно удовольствие! Но мне, к сожалению, попался э-э-э... не такой роддом.
В палате я забилась под одеяло и полчаса отогревалась. Утешала только одна мысль, что скоро я увижу свою ляльку, с которой не виделась аж целых 9 месяцев. Все следующие действа — схватки и роды — можно было описать так : "ой-ай, мамочки, легче всю жизнь бриться!". После того, как священное действо родов совершилось, и я принесла в жертву не один миллион своих нервных клеток, мне стали понятны истинные причины демографического спада в нашей стране. Вот она, горькая правда. Пройти через весь этот ужас добровольно еще раз могут только самые стойкие или самые сумасшедшие мамашки.
Так вот. Медсестра измеряет мне давление, а его нет. После трех неудачных попыток я говорю: "Что я, труп что ли?" Она ничего не ответила. Я заподозрила неладное и покосилась на ребенка. Лялька безмятежно начмокивала правую титьку, что окончательно и бесповоротно подтвердило мою жизнеспособность! Лежу я на каталке и затуманенным сознанием осознаю, что я уже не просто маленькая невзрачненькая особа в смешных очках и кучей комплексов, теперь я самая прекрасная и самая совершенная человечина на свете! И что жалкое мое существование теперь превратилось в ответственную миссию! Ну и пусть это так только для одного человечка на свете! Но для этого человечка мне предстоит сделать самое сложное — вырастить его счастливым!
