Кто из приёмных родителей хоть раз не мечтал о том, чтобы случилось чудо и прошлое ребёнка исчезло? Чтобы навсегда испарились из короткой биографии малыша страницы, связанные с его непутёвыми "био-", отказом, домом малютки. Тем более что сам он вряд ли сохранит в памяти это нескладное начало. Так, может быть...
Начать всё с чистого листа? Ну, пусть "лист" будет не ослепительно чистым... На что нам, в конце концов, воображение? Немного игры, чуточку артистизма, подушка "пух-перо" — и "правильный" порядок восстановлен. Точнее, сымитирован.
На первый взгляд, подобное решение изобилует плюсами: никому не надо ничего объяснять, не надо отчитываться перед родными и близкими, не надо впускать в свою жизнь чужие и, как правило, весьма неприглядные обстоятельства. Между желанием избежать неудобной правды и осознанием, что она — тоже важная часть истории ребёнка, — большой путь, который ещё нужно пройти. И в самом начале этого пути бывает велико искушение спрятать собственные страхи в подушку на животе. Однако прежде чем отправиться в магазин постельных принадлежностей, есть смысл разобраться, зачем и кому на самом деле нужна "Операция „Имитация“".
Театр заказывали?
Интересно, что среди одиноких женщин имитация беременности не пользуется популярностью. По-настоящему одинокие решают завести ребёнка — и заводят. Обычно в этом случае женщину мало волнуют второстепенные обстоятельства, и она не готова ходить полгода в нелепом виде ради тёти Тони из пятого подъезда. К тому же быть беременной "для себя" — не такая уж почётная роль. Вообще, имитация — это своеобразный театр одного актёра. В случае, когда молодая мама решается на имитацию, у неё, как правило, имеется вполне определённая "аудитория": её собственная мать, муж, свекровь, родственники, будущий ребёнок, наконец. И небесполезно понять, кто же на этом представлении главный зритель. Малыш, которого такое сакральное действо призвано оградить от "жестокого, жестокого мира"? Или, к примеру, свекровь, считающая бездетную невестку позором семьи? Мы часто становимся заложниками чужих требований и ожиданий. С этой точки зрения, псевдобеременность — своеобразное послание окружающим. Что оно несёт?
"Смотрите! Я беременна!"
Нередко женщина, у которой не выходит самостоятельно родить, начинает чувствовать себя обделённой жизнью, не такой, как все, даже ущербной. Ей начинает казаться, что соседи, коллеги и родственники косо смотрят и перешёптываются за спиной (в то время как окружающие привычно погружены в собственные, не менее глобальные, проблемы). В этом случае имитация становится способом сообщить миру: "Я такая же, как вы. Я нормальная!"
Подвох здесь заключается в том, что подобное замещение — не панацея, и ощущение собственной неполноценности не уйдёт само собой. Вполне вероятно, что на какое-то время оно переместится в тень, но обязательно даст о себе знать вновь, когда появится ребёнок. Это чувство может проявиться в непонятной тревоге, неуверенности и двойственности посланий от родителя к ребёнку, во вспышках агрессии или приступах депрессии.
Бывает и так, что женщиной движет желание стать "чуть-чуть беременной". Её привлекает антураж, ей интересно дефилировать с большим животом, капризничать, просить клубники с салом и ждать, что в метро уступят место. Это своего рода игра, проба пера. Однако данная игра не столь безобидна, как кажется на первый взгляд; она связана с довольно глубокими психологическими проблемами. Поэтому играть лучше вне привязки к усыновлению, а с проблемами пойти к психологу.
"За семью!"
Нередки случаи, когда супружеская пара берётся имитировать ожидание малыша из желания проиллюстрировать сказку о прекрасной дружной семье. Но вот парадокс: пары, у которых на самом деле всё хорошо, меньше всего озабочены тем, как они выглядят со стороны. Они просто живут, не пытаясь никому ничего доказать.
Ещё один вариант имитации "на благо семьи" — когда мать или кто-то из родственниц усыновляет ребёнка непутёвой дочери. Подобное смещение ролей, да ещё с имитацией в придачу, вызывает неадекватные родительские установки внутри семьи. Бабушка стремится отторгнуть дочь, ограничить её в контактах со своим "внукосыном". Общение затрудняется. Возникают конфликты, не имеющие отношения к ребёнку, но инициирующие у дочери чувство вины. Одновременно от ребёнка требуется быть "не таким, как мать" и соответствовать ожиданиям бабушки. В таких условиях трудно сформировать здоровую идентичность. К подростковому возрасту ситуация усложняется до предела, ведь очень трудно искать себя на фундаменте из недомолвок и обид внутри семьи.
Вернуться в городок...
Ещё одно популярное оправдание имитации начинается со слов "У нас такой маленький город...". Будущая мама боится, что, узнав об отсутствии биологической связи между ней и малышом, окружающие начнут травить ребёнка. Отчасти этот страх обоснован, отчасти — зиждется на искажённом убеждении "мир жесток, дети тоже, надо затаиться, ещё лучше прикинуться мёртвой".
Конечно, ребёнка могут дразнить, в том числе и за приёмность. Но чаще причиной моббинга (коллективной травли) становится странное поведение, неумение дружить, особенности внешности или одежды, неуверенность в себе, наконец. Единственное, что можно сказать определённо: никакие "дразнилки" не идут в сравнение с последствиями внезапного раскрытия тайны усыновления. И, к сожалению, неожиданное и грубое раскрытие тайны — не такая уж редкость.
Мина длиною в жизнь
В конечном счёте, имитация становится чем-то вроде мины замедленного действия. Если семейство, состоящее из многочисленных бабушек, тётушек и кумушек, уже много лет ждёт наследника, то живот из подушки на какое-то время разряжает напряжённую обстановку, для женщины наступает передышка. Иногда легче прийти неожиданно пополневшей, чем без конца терпеть сочувственные взгляды и расспросы тётушек. Хотя в случае с "беременностью" взглядов и расспросов будет не меньше и на них надо правильно ответить. Здесь главное — хорошо чувствовать границы дозволенной лжи и не заигрываться.
Вероятно, если бы имитация заканчивалась с "рождением" малыша, она бы не вызывала столько споров, конфликтов и разноречивых суждений. Однако на практике с появлением ребёнка в семье самое интересное только начинается, так что, решившись немного сымитировать, надо привыкать к мысли, что отныне ложь будет жить бок о бок с вами всю оставшуюся жизнь. При этом надо обладать не только креативным подходом, но и прекрасной памятью, чтобы удерживать в голове выдуманные подробности на тему "я и токсикоз", "как мы ехали в роддом", "как я рожала" и т. п. Самое неприятное, что эта совокупность лжи накладывается на очень непростую и стрессоёмкую ситуацию приёмного родительства. В то время, когда женщине нужны огромные силы, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам, адаптироваться к ситуации, она вынуждена упражняться в весьма своеобразной "сказкотерапии".
Секрет Полишинеля
И всё равно, как показывает практика, рано или поздно найдётся осведомлённый и не в меру разговорчивый "друг семьи" или же один из родителей выдаст страшную тайну в пылу семейных разборок. В этой ситуации ребёнок оказывается неподготовленным, женщина — во всём виноватой.
Дети переживают подобные ситуации крайне тяжело. Одна из типичных реакций ребёнка на внезапно открывшуюся тайну усыновления: приёмные родители, растившие его с нескольких месяцев жизни, становятся лжецами и негодяями, и одновременно вокруг кровных родителей возникает благородный ореол непонятости и неприкаянности. Поведение ребёнка становится асоциальным и, как правило, списывается окружающими на "плохие гены". В сущности, гораздо проще научить ребёнка грамотно отвечать на чужие провокации и, если нужно, давать сдачи, чем справиться с такой негативной идентификацией. Так что защита "давай закроем глаза и сделаем вид, что ничего не было" подходит больше детям лет пяти, а не ответственным взрослым.
Готовность номер ноль
Сегодня среди специалистов семейного устройства идёт активная дискуссия на тему, как определить готовность стать приёмным родителем. Довольно большая часть профессионалов, занимающихся устройством детей в семьи, сходится на том, что желание имитировать беременность является одним из ярких сигналов неготовности. Имитация показывает, что женщина в настоящее время не знает, как обойтись с такими важными темами, как история ребёнка, возможный собственный травматический опыт, отношения с социумом или неразрешённые конфликты в семье. Возможно, на неё оказывается сильное давление (как долго она сможет его выдерживать?). А может быть, её оценка реальности не совсем адекватна.
По логике, из ненастоящего живота может появиться только ненастоящий ребёнок — кукла. Живому малышу там делать нечего. Он в животе уже был и сейчас находится совсем в другом месте, на другом отрезке своей жизни. Какими бы убедительными аргументами семья ни обосновывала имитацию, вся эта ситуация показывает, что у людей, принимающих решение об усыновлении, в данный момент недостаточно моральных и психологических ресурсов. А приёмный ребёнок, как никто другой, вынуждает эти ресурсы иметь. Возможно, время "подушечной беременности" стоит провести более продуктивно — за расстановкой истинных целей и приоритетов.
***
Опыт родителей
От сердца в пятки и обратно
Влада Романова (Павлик, 2 года 2 месяца, в семье с 2 месяцев)
Моя история имитации началась со статьи приёмной мамы на одном из сайтов об усыновлении. Помню, как сквозь пелену слёз я вдруг поняла, что это может быть и моим путём к счастью. Справедливости ради упомяну, что мне на тот момент уже благополучно минуло 30 лет, время шло, подчиняясь строгому рабочему графику, а личная жизнь всё ещё оставляла желать лучшего. Да и драгоценное здоровье, мягко говоря, тоже давало понять, что о собственной беременности лучше даже и не мечтать.
И вот я взахлёб читаю истории счастливых усыновителей, у которых уже появился смысл в жизни! Смотрю на светящиеся фотографии теперь уже маминых-папиных детей и бесконечно примеряю на себя мамство! Два месяца прошли словно на одном дыхании. По мере того как мои документы рассматривались, мои мечты из расплывчатых начали приобретать конкретные очертания.
Итак, я хочу не просто ребёнка, а младенца-мальчика! С ужасом представляя, что скажут на это мои родители, я отчётливо поняла, что для них мой ребёнок должен быть родным внуком, иначе мне, в лучшем случае, всю жизнь придётся выслушивать упрёки и нравоучения, а все проблемы ребёнка будут списываться на "неудачные" гены алкоголиков и наркоманов. В худшем случае они могут некстати сообщить малышу о его происхождении. Значит... значит, мне надо каким-то образом сделать вид, что родила его я. Решение пришло мгновенно. Раз так — придётся заодно и окружающим поверить в мою беременность. Под руководством девочек-имитушек я сшила себе пару поролоновых животиков на разные сроки и спешно сообщила на работе о беременности.
Сказать, что было страшно, — не сказать ничего. Каждый день я ловила на своём плоском животике оценивающие срок взгляды, ведь по легенде я была уже на пятом месяце. И каждый день боялась расспросов рожавших коллег о врачах, анализах и сроках. На этот случай я начала чётко считать недели беременности. Два беременных месяца я едва пережила, ведь все норовят потрогать животик, ненароком его задевают. Кто-то даже почувствовал, как "малыш шевельнулся", — а это, вероятно, моя душа совершала от ужаса прыжки и кульбиты, от сердца в пятки и обратно... Прохождение ШПР и визиты в опеку я преподносила на работе как походы в ЖК — само собой, в платном медицинском центре.
Будучи на седьмом месяце "беременности", я решила, что пора "рожать", благо документы готовы и я официально могу стать мамой! Разве я могла дальше терпеть? Я пустилась на поиски моего малыша! К счастью, первый же предложенный мальчик двух месяцев от рождения славянской внешности и стал моим долгожданным сыном! Суд прошёл быстро и легко. Поскольку родители живут от меня в тысяче километров, мне не пришлось имитировать встречу из роддома. Мама просто приехала ко мне через две недели. Сынок хоть и был на тот момент двухмесячным, с лёгкостью сошёл за новорождённого, ведь моя мама уже давно не видела малышей! С того момента она вот уже два года сидит с внуком дома. Сказать, что она обожает его, — не сказать ничего: она им дышит, им живёт, называет его своим любимым долгожданным мальчиком и не чает в нём души! А я вышла на работу, я ведь самомама! Оберегаю своё тихое счастье и своё счастливое мамство и никогда не расскажу правду о появлении сына ни ему самому, ни родителям, ни друзьям. Он мой самый родной сынок и самый родной внук моих мамы и папы!
Папа был в детстве таким же...
Марина Белова (Саша, 8 лет, в семье с 1 месяца)
Беременность я не имитировала, мы всем рассказывали про то, что ребёнка выносила суррогатная мама, — а тайну сохраняем. Почему мы на это пошли? Во-первых, я не хотела взглядов с подтекстами типа "бедненькая, родить не может" и "Бог не просто так детей не даёт". А ведь моей вины в этой нет — просто последствия неудачной операции, перитонита. Во-вторых, и мама, и свекровь не хотели приёмных детей, хотя очень хотели внуков. Мама так и умерла, не узнав о приёмности, во внуке души не чаяла. И свекровь его очень любит. В-третьих, я неоднократно наблюдала негатив по отношению к приёмным детям: их многие считают "генетическим мусором". Наш ребёнок — небеспроблемный, у него органическое поражение ЦНС. В итоге — очень много трудностей было в саду, а сейчас в школе. Но если бы знали, что он приёмный, — его бы просто "съели". А так нас жалеют, и мы говорим "папа в детстве был таким же, а сейчас супермужик". Муж действительно был гиперактивным ребёнком.
Однако психологам, с которыми мы занимаемся, мы говорили, что ребёнок приёмный. И общее мнение пяти специалистов: ни в коем случае не посвящать ребёнка в тайну его происхождения...
Я спокойный человек, а ребёнку уже 8 лет. Я уже давно не вспоминаю про то, что мы усыновляли, поэтому проблемы "я всё время вру" для меня не существует. Всю правду знает только крёстная сына. А большинство знакомых даже и версии про суррогатную не знают. Соседи уверены, что родила сама (я как раз в то время поправилась), в поликлинике врачи не в курсе. Плюс после усыновления мы переехали в другой дом.
