В Калининград я приехала впервые, на литературный фестиваль «Русский Гофман». Т.к. авиарейсов в этот город много, у меня была возможность выбора. Летела из Шереметьева «Аэрофлотом», билеты покупала на Tutu.ru, прошла онлайн регистрацию, что очень удобно. Долетела без приключений, без задержек. «Аэрофлот» порадовал обслуживанием, благожелательностью стюардесс. Также без проблем, заказав такси на официальной стойке в аэропорте, минут за 20 добралась до своего отеля «Альбертина».
Калининград: отель «Альбертина» и коттеджи поблизости
Альбертина — это не имя девушки, как по незнанию истории Восточной Пруссии думала я, а название Кёнигсбергского университета, старейшего университета Пруссии, первого университета на территории современной России, открытого в 1544 году. Почему Альбертина? Потому что его основателем был герцог Альбрехт Гогенцоллерн, последний великий магистр Тевтонского ордена и первый герцог Пруссии.
С историей Восточной Пруссии можно начинать знакомство прямо в отеле. Ресторан (небольшой, один зал, несколько столов), гостиная, бильярдный зал оформлены картинами и барельефами, изображающими исторических персонажей. На камине «живет» самый настоящий Щелкунчик (привет от Гофмана, уроженца Кёнигсберга).
«Альбертина» мне очень понравилась: тихо, уютно, большой чистый номер в мансарде, в номере — все необходимое, доброжелательный персонал, безупречный вай-фай.
Отель расположен на улице Демьяна Бедного. По иронии судьбы именно на этой странной формы улице вырос район (один из двух) богатых коттеджей. В отличие от Москвы и Подмосковья коттеджи не прячутся за «крепостными стенами», поэтому гулять тут очень приятно: красивые дома, роскошные цветы, садовые фигурки. А еще — вальяжные коты и огромные сторожевые собаки, которые облаивают прохожих. Впрочем, особо стараются хвостатые охранники тогда, когда хозяева поблизости — демонстрируют служебное рвение.
Район расположен по калининградским меркам довольно далеко от центра. Говорят, дойти до площади Победы (центральная площадь) можно за полчаса, минут за сорок. Но я не ходила: времени не было. А вот доехать из центра на общественном транспорте можно минут за 10.
Калининград: отзыв у каждого свой
Впрочем, я даже была рада, что живу именно тут: зелено, тихо, красиво, хороший воздух. К тому же от Калининграда у меня осталось странное впечатление. Он меня одновременно и очаровал, и разочаровал. Разочарование связано с тем, что от старого Кёнигсберга почти ничего не осталось — «хорошо» поработала английская авиация в 1944-м. Поэтому старого города с ратушей, мощеными улицами и т.д. в современном Калининграде нет.
Есть отдельные сохранившиеся чудом здания — Кафедральный собор, несколько башен, остатки стены с воротами, старые виллы. Они расположены довольно далеко друг от друга, т.е. это не единый ансамбль. Все остальное — послевоенная застройка. Правда, даже современные здания стараются «подогнать» под немецкий стиль. Еще один минус города — у него нет четкого плана, улицы достаточно хаотично расположены, ориентироваться достаточно сложно.
А очаровал меня Калининград чистотой, парками, озерами (Верхним и Нижним), достопримечательностями и, конечно, доброжелательностью жителей. Впрочем, прочитав по возвращении домой на www.7ya.ru рассказ о поездке в Калининград другого человека, я подумала, что этот город (а может быть, любой?) похож на слона из притчи про слепцов. Помните, там каждый слепец щупал лишь одну часть слона и должен был по ощущениям определить, что это за животное. Один решил, что это — змея, другой — носорог и т.д. Вот так и в Калининграде каждый путешествующий находит «свой» город.
Но я забежала вперед. В первый день я отправилась в Ботанический сад, до которого от гостиницы идти минут 15. Сад красивый, но, похоже, ему не хватает ухода. Замечательный пруд с утками и чайками, тенистые аллеи. Чудесные цветы на Цветочной поляне — и тут же проплешины голой земли. Оранжерея в аварийном состоянии, при мне с неё снимали крышу, «оголив» огромную пышную пальму. Но погуляла я по саду с большим удовольствием.
Потом изучала окрестности. Совсем недалеко от «Альбертины» — супермаркет «Виктория», там же — кафе и кулинария, где можно поесть. Но вообще, как мне показалось, в Калининграде (в отличие от Москвы и многих других городов) далеко не везде можно найти кафе или рестораны быстрого питания в шаговой доступности.
Центр Калининграда, достопримечательности
Утром после завтрака участников фестиваля повел на экскурсию по городу Борис Бартфельд — председатель калининградского отделения Союза писателей. Мне кажется, об истории Калининградской области, Восточной Пруссии, о биографии Гофмана он знает все. Практически на любой вопрос (а я их задала много) давался четкий и развернутый ответ. Мы прошли мимо Балтийской государственной академия и рыбопромыслового флота и Ботанического сада в район старых вилл, посетили обычную районную библиотеку (по сравнению с моей московской в соседнем доме эта — дворец), потом гуляли по набережной Верхнего озера (излюбленное место прогулок калининградцев).
На набережной Верхнего озера в старинной башне разместился Музей янтаря. Отличный музей! И экспозиция роскошная, и организовано все по самым современным меркам. Много познавательной информации о добыче и обработке янтаря. И, конечно, много замечательно красивых произведений искусства (ювелирного и прикладного) из «солнечного камня». Что удивительно — произведения современных авторов ничуть не уступают старинным. В самом музее и возле него — массовая продажа изделий из янтаря.
Открытие литературного фестиваля проходило в Калининградском областном историко-художественном музее. Помимо постоянной экспозиции музея (природа края, его история и т.д.) — интересная выставка, посвященная Гофману.
После открытия фестиваля я отправилась к Кафедральному собору. Он очень красивый! К сожалению, время уже было позднее, расположенный в соборе музей был закрыт, как и органный зал. Поэтому я увидела только могилу Канта (она у стен собора) и памятник герцогу Альбрехту (там же).
В отель возвращалась автобусом. Меня поразила доброжелательностью кондуктор (да, в отличие от Москвы, в Калининграде эта профессия не умерла). Она устраивала на сидячие места женщин с маленькими детьми, а мне помогла принять правильное решение, где выходить, опросив всех местных пассажиров. Которые, надо сказать, тоже стремились помочь. Очень приятно было!
Янтарное, Светлогорск. Море и дороги в Калининградской области
На следующий день нас повезли на автобусе в поселок Янтарное. Поселок знаменит тем, что именно тут еще в немецкие времена была организована промышленная добыча янтаря. Собственно, она ведется до сих пор. Побочным продуктом является белоснежный песок, благодаря которому Янтарное обладает теперь замечательным пляжем.
Мы посмотрели на то, что осталось от старой немецкой шахты. Тут же расположен памятник расстрелянным евреям (несколько тысяч жителей Кёнигсбергского гетто, в основном женщины, были расстреляны у входа в шахту). Не знаю, как правильно описать этот памятник, слово «хороший» или «удачный» как-то кощунственно звучит. Скажу так: по-моему, создатели памятника добились той цели, которая стояла перед ними.
От памятника к центру идёт замечательный деревянный пляжный променад, построенный несколько лет назад. Как же приятно гулять, любуясь белым песком, сине-зеленым морем, семейством белоснежных лебедей! На пляже люди загорают, но никто не купается — холодно. Потом по деревянной лестнице мы поднялись в парк, где растут трехсотлетние буки. Зашли в православную церковь в честь Казанской божьей матери в здании кирхи.
Погуляв по Янтарному, направились в Светлогорск. Здесь, в комплексе Янтарь-холл, в филиале Музея Океана проходит выставка «Дети моря». Название, по-моему, не слишком удачное (там представлены произведения искусства и быта из Юго-Восточной Азии), но сама выставка — потрясающая. Впрочем, как и сам небольшой курортный городок, от которого у меня осталось ощущение света, чистоты и солнца. Старинная водонапорная башня, виллы, солнечные часы, канатная дорога, пляж, поросшие сосной дюны. Запах сосны в прогретом солнцем воздухе. Я, конечно, мечтала найти янтарик, хоть самый маленький. Увы: единственным «янтарем» на пляже были солнечно-желтые крылья сотен, тысяч мертвых жуков типа майских. Почему они погибли? Почем именно тут, на пляже? Никто не смог дать мне ответ на этот вопрос.
Возвращались домой общественным транспортом. Мы выбрали автобус, кто-то ехал электричкой или маршруткой. Тут скажу пару слов о дорогах. Они, по-моему, в хорошем состоянии. Но меня, как НЕ автомобилиста, больше интересовало другое: остатки старых дорог-аллей (раньше «логистика» базировалась на том, чтобы в течение светового дня можно было конным ходом доехать от замка до замка, иначе пруссы грабили обозы), многочисленные аистиные гнезда с аистами и аистятами, аисты, гуляющие по полям вдоль дорог. И люпины — тысячи синих люпинов, целые поля-моря, затопившие зелень травы до самого горизонта.
Вернулись в Калининград, на центральную площадь Победы, с двумя новыми соборами и стелой, увенчанной орденом Победы. Десять минут на другом автобусе — и мы «дома», в любимой «Альбертине».
Инстербург, замок в Черняховске
Погода все время нас радовала, но все хорошее, как известно, когда-нибудь кончается. Последний полный день фестиваля встретил нас проливным дождем. Под ним мы и отправились в Черняховск, бывший Инстербург. По пути завернули в Гвардейск, сфотографировались у здания с мемориальной доской: именно тут встретил окончание войны Твардовский.
Интересный городок Гвардейск, многие улочки сохранились хорошо, но, увы, нехватка времени и дождь не дали нам ни из автобуса лишний раз выйти, ни фотографии приличные сделать. За окном и дождем бежали поля и перелески, и если накануне я восхищалась полями люпинов, то в этот день нас приветствовали и восхищали цветущие белыми шапками кусты бузины. И снова — аисты, аисты, аисты.
А в Черняховске дождь играл с нами в какую-то лукавую, но добрую игру. То лил, как ненормальный, не позволял нам выйти из автобуса, чтобы сфотографировать площадь, где Ленин смотрит на Барклая де Толли (Барклай умер в Инстербурге от прошлых ран и опалы). То уступал место яркому веселому солнцу, давая нам возможность пройти за городом к другому памятнику Барклая, под которым, как считают историки, похоронено сердце великого полководца. Рядом — мыза, где умер Барклай. Здание было совсем разрушено, его выкупил и привел в порядок Юрий Батурин, но теперь оно опять забыто и потихоньку начинает разрушаться.
Сели в автобус — опять полил дождь. Из окна мы посмотрели на старинный конезавод (работает до сих пор) и руины замка Георгенбург. Но нас ждал другой замок. — Инстербург.
Тут, в Инстербурге, построенном тевтонцами, работал отец Гофмана. Считают, что сам Гофман тоже бывал в замке, навещал отца (родители писателя были в разводе, маленький Гофман жил с матерью в Кёнигсберге). Замок строился веками, а потом разрушался. Самая старая, тевтонская часть — почти руины, а вот здание семнадцатого века более или менее цело. Еще есть конюшня и подземелье.
Но самое главное — есть удивительные люди, создавшие фонд «Дом-Замок». Эти люди работают «за идею», восстанавливая разрушенный замок, собирают экспозицию музея, создали театры для детей, в том числе — с синдромом Дауна. Поэтому музей живет: тут играют спектакли (летом — каждое воскресенье, под открытым небом), проводят конкурсы и фестивали, исторические реконструкции.
Неравнодушие и энтузиазм притягивают: у Инстербурга появляются друзья, которые дарят предметы старины и собственные произведения музею. Мастера Германии и России совместно создали большой макет Гросс-Егерсдорфской битвы (она проходила поблизости), местная коллекционер подарила свою коллекцию ангелов. В общем, несмотря на руины, замок жив. И символом живой души замка для меня стала крошечная Дебора — недавно родившийся в старой конюшне жеребенок. Теперь в конюшне три лошади: папа-Дифирамб, мама Бусинка и Дебора.
В маленьком конференц-зале замка, уютно устроившись рядом с многочисленными ангелами, мы посмотрели презентации о замке и Черняховске. Нам провели экскурсию по музею. А потом молодые ребята и девочки показали спектакль под открытым небом. Под старой огромной липой, на фоне стен замка звучали гофмановские строки, и лица ребят были вдохновенны и прекрасны.
На следующий день я улетела из Калининграда. Жалко было расставаться с краем аистов, синих люпинов и цветущей бузины.
