Кажется, успех в сегодняшнем мире во многом связан с тем, насколько хорошо мы говорим и пишем. Достаточно вспомнить блогеров. Но есть другая точка зрения: разговоры, выступления, посты в соцсетях на самом деле отнимают силы – и их может не хватить на что-то действительно стоящее. Вы согласны?
Писатель и общественный деятель Эптон Синклер, борясь в 1934 году за пост губернатора Калифорнии, предпринял необычный шаг: выпустил брошюру I, Governor of California and How I Ended Poverty ("Я, губернатор Калифорнии, и как я покончил с бедностью"). Синклер описал в прошедшем времени блестящую политику, которую он будто бы проводил как губернатор — на посту, который еще не получил.
Это был нетрадиционный шаг в нетрадиционной кампании, предназначенный для демонстрации сильной стороны Синклера — умения говорить с общественностью так, как не могли другие (ведь он был писателем). Кампания Синклера изначально имела мало шансов на успех, а к моменту выхода брошюры и вовсе шла вяло. Однако наблюдатели отметили немедленное ее воздействие, но не на избирателей, а на самого Синклера.
Как позже писал журналист Кэри Макуильямс о скисших губернаторских претензиях своего друга, "Эптон не только осознавал, что потерпит поражение, но и, казалось, потерял интерес к выборам. В своем живом воображении он уже исполнил эту роль в книге „Я, губернатор Калифорнии…“, так зачем пытаться воплотить ее в жизнь?".
Брошюра стала бестселлером, а выборная кампания действительно провалилась. Синклер отстал примерно на четверть миллиона голосов (более десяти процентов); на этих, вероятно, первых современных выборах он был совершенно уничтожен. Сейчас понятно, что тогда произошло: разговоры шли впереди кампании, и у кандидата не хватило воли перекрыть эту пропасть.
Большинство политиков не пишут таких книг, но они точно так же, как и Синклер, опережают себя. Подобное искушение существует для всех — заместить действия разговорами и шумихой.
Технологии подталкивают к разговорам
Пустые поля на экране компьютера. "Что у вас нового?" — спрашивает Facebook. "Создать новый момент", — заманивает Twitter. Другие службы микроблогов и соцсети: Tumblr, LinkedIn… Почтовый ящик, айфон, "Оставьте свой комментарий" под статьей, которую вы только что прочитали.
Пустые поля призывают заполнить их мыслями, фотографиями и повествованиями. Описать то, что мы собираемся делать. Показать, какими могут или должны быть те или иные вещи. На какие события мы надеемся. Технология просит вас поговорить, пристает к вам и подталкивает вас к разговорам.
Почти всегда такого рода деятельность в социальных сетях позитивна. Чаще так: "Давайте я расскажу, как хорошо идут дела. Смотрите, как я крут". Редко появляется истина: "Я боюсь. Я в беде. Я не знаю".
В начале любого пути мы взволнованы и нервничаем. По этой причине мы стремимся к внешнему утешению, а не к внутреннему спокойствию. У каждого из нас есть слабое место, которое хочет получать как можно больше уважения и внимания, делая при этом как можно меньше. Это слабое место мы называем эго.
Эмили Гулд, писательница и автор ныне не существующего блога Gawker о ежедневных новостях и сплетнях Манхэттена, осознала это во время двухлетней борьбы за публикацию одного романа. У нее на руках был договор на шестизначную сумму, но Гулд застряла. Почему? Она была слишком занята, так как "проводила прорву времени в интернете".
На деле я даже не помню, что еще делала в 2010 году. Писала в Tumblr, в Twitter, просматривала там ленты. Это не приносило мне никаких денег, но создавало ощущение деятельности. Я всячески оправдывала перед собой эти привычки. Я строила свой бренд. Ведение блога было творческим актом: если зажмуриться, аналогично воспринимался даже отбор и перепост чужой публикации. И это было единственное творчество, которым я занималась.
Эмили Гулд совершала то же самое, что делают многие из нас, испытывая страх перед каким-нибудь проектом, — всё, кроме сосредоточения на нем. Роман, над которым она должна была работать, застопорился на год.
Проще было говорить о написании книги, заниматься чем-то увлекательным, связанным с искусством, творчеством и литературой, чем собственно написанием. И Эмили не единственная, кто так поступал. Недавно вышла книга Working On My Novel ("Работая над моим романом"), содержащая посты в социальных сетях, написанные писателями, которые явно не работают над своими романами.
Писательство, как и прочая творческая деятельность, — тяжкий труд. Сидишь, пялишься в экран компьютера, злишься на себя и на материал, поскольку он не кажется достаточно качественным, и при этом сам ты не выглядишь достаточно хорошим.
На деле многие наши попытки мучительно трудны, будь то запуск нового стартапа или овладение каким-нибудь ремеслом. А вот говорить всегда гораздо легче.
Молчание концентрирует силу
Возникает ощущение, что мы считаем молчание признаком слабости. Если нас игнорируют, это эквивалентно смерти (для эго оно так и есть). Именно поэтому мы говорим, говорим, говорим, словно от этого зависит наша жизнь. На самом деле молчание — сила, особенно в начале любого путешествия.
Большинство взрослых на рекламные обещания реагируют достаточно спокойно — к огорчению изо всех сил старающихся рекламопроизводителей. Но чего нам недостает, что бывает редким? Тишина. Способность намеренно исключить себя из разговора и существовать без стороннего одобрения. Молчание — это передышка уверенного в себе и сильного человека.
У генерала Уильяма Шермана было хорошее правило: "Никогда не объясняйте то, что вы думаете или делаете, пока вы что-то должны. Может быть, потом в вашу голову придет объяснение получше".
Бо Джексон является единственным в мире спортсменом, официально признанным звездой одновременно в бейсболе и футболе. Играя за команду Обернского университета, Бо решил: он должен получить премию лучшему игроку в американский футбол Хейсман Трофи. Знаете, кому он об этом сказал? Только подруге.
Разговоры лишают энергии
Стратегическая гибкость — не единственная польза от молчания, когда все вокруг болтают. Здесь есть еще и психология.
Болтовня нас истощает. Разговоры и действия используют одни и те же ресурсы. Исследования показывают: визуализация цели важна, но в какой-то момент разум начинает путать ее с реальным прогрессом.
То же относится и к вербализации. Громкий разговор даже с самим собой во время работы над сложной проблемой значительно снижает прозорливость и прорывы. Потратив массу времени на обдумывание, объяснение и разговоры о задаче, мы начинаем ощущать, что приблизились к достижению цели, хотя этого не произошло.
Чем сложнее задача, чем неопределеннее результат, тем дороже обходятся разговоры и тем сильнее мы отдаляемся от фактического контроля над ситуацией. Разговоры лишают нас энергии, отчаянно необходимой для преодоления преграды, которая стоит между нами и творческим результатом. Для успеха требуется сто процентов усилий, а разговоры крадут их часть еще до того, как мы их сможем использовать.
Многие из нас поддаются искушению поболтать, особенно когда находятся в стрессе, чем-то потрясены или должны сделать массу работы. Разговоры — слушать себя, выступать перед аудиторией — почти терапия. Я только что четыре часа говорил. Неужели это ничего не значит? Ответ: нет, не значит.
Заткните дыру
Делать большое дело — это бороться. Борьба истощает, деморализует, пугает. Такие ощущения возникают не всегда, но могут приходить достаточно часто, когда мы находимся глубоко посреди этого. Мы говорим, чтобы заполнить пустоту и неопределенность.
Когда вы сталкиваетесь с конкретной проблемой — исследованиями в новой области, началом бизнеса, созданием фильма, сохранением наставника, продвижением в важном деле, — вопрос в том, будете ли вы искать передышку в виде разговоров или займетесь напрямую борьбой?
Подумайте об этом: тот, кого принято называть голосом поколения, не называет так сам себя. На деле если вы задумаетесь, то осознаете, насколько мало говорят такие голоса. Песня, речь или книга — объем работы может быть невелик, но то, что внутри, концентрированно и действенно. Они спокойно работают в уголке. Превращают свою внутреннюю сумятицу в продукт — и в конечном счете в тишину.
Они пренебрегают побуждением искать признание до дела. Они не разглагольствуют и не боятся того, что какие-то другие люди, наслаждающиеся светом прожекторов на публике, добьются лучшего результата. (Не добьются.) Они слишком заняты, чтобы делать что-то еще. И когда они начинают вести разговоры, это ими заслужено.
Единственная связь между работой и болтовней в том, что одно убивает другое.
Пусть другие хлопают друг друга по спинам, пока вы идете в лабораторию, в спортзал или обиваете пороги. Заткните дыру — ту самую, посереди лица, — которая может истощать вашу жизненную силу. Посмотрите, что произойдет. Посмотрите, насколько лучше вы станете.
