Екатерину Мурашову мы знаем в основном как психолога, помогающего родителям и детям лучше понять друг друга. Но нередко ей приходится решать и чисто взрослые проблемы. Эта история, которой она оказалась свидетелем, описана в новой книжке «Утешный мир». Случай давний, произошел в начале нулевых годов и касается лечения депрессии у мужчин.
— Я боюсь!
Женщина выглядела бодро, свежо, активно. Жертва насилия? Не похоже. Скорее всего, боится не за себя — за ребенка. Его жизнь, здоровье? Тяжелая болезнь? Нет, тоже не то, не так это выглядит. Подросток закуролесил? Вполне возможно.
— А можно конкретней? Чего вы боитесь?
— Мне даже рассказывать страшно! Сейчас я боюсь, что вы начнете на меня кричать и топать ногами...
Она обаятельно улыбнулась, и я невольно улыбнулась ей в ответ:
— На этот счет вы можете быть совершенно спокойны. Не говоря уже о моем профессионализме, я и по природе человек, совершенно не склонный к экзальтации.
— А, тогда хорошо.
Но что же она такое сделала-то? Или еще только собирается сделать?
— Я сама из Нижнего Тагила. Приехала сюда учиться, а вместо этого замуж вышла. За ленинградца, но по взаимной любви, это я сразу хочу уточнить.
Ага, это понятно. Это чтобы я не подумала, что провинциальная расчетливая девочка, у которой что-то не заладилось с учебой, решила закрепиться в Ленинграде с помощью замужества.
— Потом у меня дочка родилась, и я дома сидела, не работала. А муж, он вообще-то на инженера учился, но, когда вся эта перестройка началась, он в бизнес пошел. Там всякое было, вы же понимаете. И вверх, и вниз, и даже прятались мы один раз у друзей на даче в Псковской области четыре месяца. От бандитов, вы понимаете. Он тогда хотел меня с дочкой на родину отправить, в Нижний Тагил, для безопасности, но я сказала: нет, где ты, там и я.
Самоотверженная женщина. Или боялась, что, уехав, потом так из Нижнего Тагила обратно и не выберется? И не был ли бандитом и сам ее муж?
— А потом одно дело у него как-то очень, знаете, склеилось. И дальше пошло — одно к одному, сделка за сделкой. И деньги появились, мы квартиру купили, машину, дачу. Я решила: надо еще одного ребенка, чего ж...
— А чем вы занимались все это время? Домашним хозяйством?
— Ну да. Мне это нравилось, покупать все, обставлять, ремонт даже — многие это не любят, а мне в удовольствие. Дочку в кружки водила, у нее к рисованию настоящий талант, правда, это все учителя говорят, не только я сама. Я тоже в детстве рисовала, даже в клуб у нас в Тагиле ходила, преподавательница всегда мои рисунки хвалила, но как-то у меня оно дальше не сложилось. Вот, в отделку наших квартир, наверное, тогда оно и пошло.
Квартир? Что ж, уточнение про любовь вначале было очень кстати.
— Потом у нас Артур родился. Ну, тут, мне кажется, все и началось...
— Что именно началось?
— Я сначала-то не заметила, потому что с младенцем, да и дочка внимания требует, и хозяйство... А потом вижу: начал мой муж Сергей куда-то сползать...
— Сползать?
— Ну да, не могу точнее выразиться. Вот это именно ощущение: как с горки на салазках — сначала медленно, потом все быстрее, быстрее...
— Алкоголь?
На тот момент я уже из практики знала, что это весьма распространенная проблема для бывших бизнесменов-бандитов, вышедших из круга и лишившихся привычного годами адреналина. Некоторые «переломались», другие занялись экстремальным спортом, а многие просто спились.
— И это тоже. Но это не в первую голову, однозначно, — видала я с детства, как люди вчистую спиваются у нас в Тагиле, поверьте. Это не про нас.
— А что про вас?
Она не отделяла себя от мужа, я тоже решила пока не отделять.
Дальше женщина вполне профессионально, подробно описала развитие симптомов депрессии у ее мужа Сергея.
— Но он, вы пытались что-то предпринимать?
— Да, конечно. Сначала врач таблетки выписал. От них ему только хуже стало. Днем спал, ночью кружил по квартире. Как призрак, только очень шумный. А еще толстеть стал и запоры, по полтора часа туалет занимал. Потом ходил к психоаналитику. Бросил через полгода, говорит, бред какой-то, да еще с таким серьезным лицом, да еще за такие деньги, не могу, тошнит. Потом еще были такие, забыла, как называются, ему жена друга посоветовала — они вроде как сценки разыгрывали, как в театральном кружке...
— Психодрама?
— Во-во, наверное, это самое. Тоже никакого прока, бросил. Только от коньяка, говорит, сначала лучше становится. Врет, наверное, но как проверишь?
— Сколько все это продолжается?
— Артурчику в марте пять лет будет.
— Вы по-прежнему ведете хозяйство? (Он не работает уже года три как минимум, но у них могли с тучных времен остаться накопления.)
— Да нет, что вы, я, как он дома осел, сразу на работу вышла — жить-то надо. Работаю я.
— Кем же? Где?
— Старший администратор в магазине «Строительные товары». Пришла в самый низ, конечно, но теперь уж выслужилась. Хорошая работа, живая; кроме того, я ж вам говорила, я все это люблю — обои, краски, отделочные материалы, понимаю в этом, чую, что куда, мне сразу нравилось и людям советовать, обсуждать с ними, а теперь я еще и вроде как подрядчиком подрабатываю, клиентура у меня уже есть, рабочих две бригады, заказчики передают мои контакты один другому...
— Замечательно! — искренне сказала я. — Но в начале нашей встречи вы говорили о том, что боитесь...
— Он не моется, не бреется, когда пьяный, орет, угрожает, когда трезвый, лежит одетый, в стенку уставясь. Мне все говорят: что ты мучаешься, бери детей, уходи от него. Где жить, у меня есть, зарабатываю я нормально, детям такой отец к чему? Какой пример? Я тут у гадалки-экстрасенса была, она по картам прикинула и тоже сказала: уходи, с червовым королем (это муж) нет тебе больше дороги.
— Но?..
— Но он же мой муж! Мы с ним вместе всякое прошли...
— И что же вы решили?
— Я... я... — впервые с начала нашей встречи я видела ее по-настоящему напряженной. — Я решила, как гадалка сказала, сделать — уйти. Исчезнуть.
— Как это — исчезнуть?! — встревожилась я.
— А вот просто — исчезнуть, и все. Была, и нету. И чтоб никто найти меня не мог.
— А дети?!
— А дети с папой останутся.
— С тем папой, который пьяным угрожает, а трезвым — носом к стенке?!
Черт побери, она была права: мне хотелось заорать на нее и, может быть, даже ногой топнуть. Что она себе вообразила?!
— Сыну пять, а дочке сколько?
— Будет тринадцать. Она очень разумная девочка, любит папу (она-то, в отличие от Артура, его нормальным помнит) и очень меня поддерживает.
— В чем поддерживает?!
— Я ведь все продумала. У Риты, конечно, мой телефон будет. Если что — она сразу позвонит. Я уже сняла квартиру на окраине. И на работе договорилась, что уеду по семейным обстоятельствам. А с клиентами сама свяжусь, он о них вообще ничего не знает.
— Он просто вызовет такси и отвезет детей бабушке.
— Куда? В Нижний Тагил? У моей мамы инвалидность, она живет в крошечной однушке. Исключено.
— А родители Сергея?
— У его отца другая семья, дети. А его мама работает в технической библиотеке, заместитель директора. Она может два раза в неделю отвести Риту в кружок. Это максимум. От Артура у нее давление повышается. А вообще она во всем на моей стороне, в болезнь сына не верит и считает (и говорит), что он просто слабак.
— Ок. Он немного приподнимется с дивана и найдет себе еще одну женщину из провинции, которая пожалеет его и сироток, которых бросила мать-ехидна. Квартира-то у вас большая?
— Да! Вот как вы сразу точно словили! Этого я боюсь! Но... детей я тогда, конечно, сразу заберу, а он хоть не один останется... Пусть не я, но кто-то за ним присмотрит...
М-да-а... Довольно редкий сегодня случай, когда ради шанса (очень сомнительного!) для мужа женщина готова поставить под угрозу благополучие и даже безопасность детей. Или она действительно на пределе и просто хочет сбежать?
— Ну, в общем, я выговорилась, — бодро сообщила мне между тем моя посетительница. — И знаете, ведь и вправду, как обещали (кто ей обещал?!), легче стало! Теперь я пошла, спасибо, что выслушали.
— Но подождите...
— Нет, нет, вам меня все равно не отговорить. Вы только расстраиваться станете.
Она еще и обо мне беспокоится!
— Дайте мне ваш телефон.
— Сотовый, дома-то меня не будет. Ага, сейчас.
О том, чем закончился этот необычный «эксперимент», мы расскажем в следующий раз.
