Наше беспокойство передается детям. Когда мы не испытываем чрезмерного стресса, не волнуемся, не злимся и не чувствуем себя уставшими, у нас гораздо лучше получается успокаивать младенца, справляться с проблемами поведения у дошкольников реагировать на недостатки подростков, и при этом не вести себя импульсивно и не говорить обидных вещей. Недавнее исследование показало, что, помимо демонстрации ребенку любви и привязанности, лучшее, что вы можете сделать для него, — справляться с собственным стрессом1.
Ваши дети – одуванчики или орхидеи?
Начнем с плохой новости: тревога имеет свойство переходить от одного родственника к другому. У 50% детей, родители которых страдают от тревожных расстройств, тоже развиваются тревожные расстройства.
Однако дети приходят в мир с разной восприимчивостью к тревоге. Одним она не передается — таких ученые называют "одуванчиками". Подобно цветкам одуванчика, они довольно невосприимчивы к окружающей среде. Другие дети — "орхидеи" с очень высокой биологической чувствительностью к ситуации и окружению. Они особенно восприимчивы к родительским методам воспитания. Им хорошо в спокойной и заботливой обстановке и плохо, когда взрослые держат их в эмоциональном напряжении.
Передачу тревоги от нас к младшим членам семьи изучает в том числе эпигенетика — наука о том, как опыт влияет на гены, то есть включает или отключает их. Таким образом, хотя дети от рождения могут обладать некоторой генетической предрасположенностью, требуется еще и опыт, чтобы "включить" определенные гены, вызывающие тревогу или депрессию. Как же "включаются" проблемные гены?
Стресс "из вторых рук"
Есть люди, одно только присутствие которых заставляет нервничать. Для взрослых это может быть начальник-самодур, родственник-перфекционист или постоянно паникующий коллега. У детей и подростков таким человеком бывает строгий учитель, друг, который переживает из-за каждого домашнего задания, или м-м-м… вы.
Стресс заразен, как эмоциональный вирус. Это может показаться странным, но есть немало свидетельств того, что ученые называют "заражение стрессом". Подобно простуде или чуме, стресс распространяется по замкнутой популяции, поражая и заражая всех на своем пути. Любой знает, что один член семьи может разносить волнение по дому, пока не начнут раздражаться все остальные2.
Еще с внутриутробного периода жизни дети подвержены влиянию окружающей среды и восприимчивы к нашему стрессу. Но стресс "из вторых рук" продолжается и дальше: когда родители переживают из-за математики, их дети, скорее всего, тоже будут из-за нее переживать, но только в том случае, если беспокойные родители часто помогают с домашним заданием по этому предмету3.
Как же это происходит? Где или как "заражает" нас этот вирус?
Во-первых, область мозга под названием миндалина ощущает угрозу и чувствует тревогу, страх, гнев и разочарование окружающих. Она улавливает страх и беспокойство даже в запахе пота людей, испытывающих стресс.
Во-вторых, в префронтальной коре мозга есть так называемые зеркальные нейроны. Благодаря им дети учатся через наблюдение за другими, но и улавливают тревогу своих родителей. Они буквально отражают то, что видят, и этот процесс начинается в младенчестве. Так, новорожденные дети, родители которых испытывают стресс, чаще плачут и ведут себя более беспокойно, чем дети тех родителей, кто не волнуется и уверен в себе.
Дети видят, что вы чувствуете, даже если вы этого не хотите. Они воспринимают эти чувства, даже если вам кажется, что вы их не проявляете, и тоже начинают испытывать те же эмоции. При этом дети — отличные наблюдатели, но крайне плохие толкователи. Например, дочь Неда Кэти всегда считает, что, если люди рядом с ней злятся, значит, они злятся на нее. Она — классический ребенок-орхидея.
Мы часто стараемся не рассказывать детям слишком много и не обременять их эмоциями, с которыми они не готовы справиться. Но, что бы вы ни говорили ребенку, помните о его способности чувствовать ваши эмоции и о его страхе, неуверенности и сомнениях. В отсутствие какого-либо объяснения люди склонны придумывать собственное толкование, и часто придуманные детьми истории тревожнее, чем правда.
В одной из семей, с которыми работал Нед, у матери обнаружили рак. Родители хотели, чтобы Нед знал об этом, так как теперь они, скорее всего, не смогут уделять столько же внимания, как прежде, их шестнадцатилетней дочери Айзе, склонной к приступам тревоги. Маме нужно было заниматься своим лечением, а папе — поддерживать маму, заботиться о младшей дочери и выполнять другие обязанности, которые маме пришлось на какое-то время отложить.
"Только не говорите Айзе, — сказали они. — Мы не хотим, чтобы она волновалась". Нед какое-то время думал над этой просьбой, прежде чем вернуться к вопросу и выразить обеспокоенность тем, что Айзе почувствует их переживания. Всю свою жизнь она читала их лица. Это территория, прекрасно ей знакомая. Разве она могла не заметить перемену? Что подумает Айзе, если почувствует, что что-то не так, а родители будут клясться, что все хорошо? Что близится развод? Что они сердиты на нее? Сложно сказать.
В конце концов родители Айзе рассказали ей о болезни мамы. Зная, что происходит, и понимая характер лечения, Айзе стала менее неуверенной и успокоилась. Кроме того, Айзе могла что-то делать. Она помогала маме и папе, выполняя несколько обязанностей и отвозя сестру на тренировки, когда родители не успевали.
Рак по-прежнему страшил, и, хотя сейчас болезнь в стадии ремиссии, она всегда будет частью их жизни, внося неопределенность, от которой они никогда не смогут избавиться. Но откровенность помогла им всем. Не деля правду надвое — на ту, что родители оставляли при себе, и ту, что говорят детям, — семья стала единым целым, вплоть до уровня зеркальных нейронов.
Критикуем ребенка – включаем гены тревоги
Второй способ непреднамеренно "включить" гены тревоги в ребенке — ваше поведение. Предположим, ваша тревога в большей степени носит социальный характер -то есть вы испытываете сильный страх быть подвергнутым подробному разбору и негативно оцененным другими членами общества. Исследование, проведенное в Университете Джона Хопкинса, показало, что родителям, страдающим от подобной формы тревожного расстройства, трудно проявлять тепло и ласку, они более критичны и, как правило, выражают больше сомнений в способностях своих детей. Они более склонны к чрезмерному контролю и с меньшей вероятностью предоставляют детям самостоятельность, а такое поведение, как известно, лишь повышает тревожность у детей4.
Обычно мама или папа тихо плачут, когда обсуждают трудности своего ребенка, а затем говорят: "Я просто хочу, чтобы он был уверен в себе". В таком случае Билл дает родителям носовой платок и, дождавшись, пока утихнут эмоции, замечает: "Трудно помочь Роберту (или Тиму, или Джуди) почувствовать уверенность в себе, если мы сами настолько сильно тревожимся за него (нее)". Это разумно. Если мы не можем принять наших детей такими, какие они есть, почему же мы ожидаем, что они себя примут?
Спокойствие тоже заразно
Так же как дети отражают наш стресс, они могут отражать и наше спокойствие. Вы наверняка знакомы со спокойными людьми, всегда излучающими ауру благодушия и способными сохранять самообладание, философски воспринимая беспорядок в окружающем их мире. Именно к ним вы обращаетесь в кризис, их присутствия вы жаждете, когда ощущаете себя на взводе, потому что они каким-то образом помогают вам успокаиваться.
Одна из причин, почему мы это знаем, состоит в том, что мы сами обеспечиваем такое успокоительное присутствие многим нашим клиентам. Мы как будто говорим: "Давай я заберу это. Я могу с этим справиться. Тебе это больше не нужно". Один отец сказал Биллу: "Когда я в прошлый раз вышел из вашего кабинета, мне было так спокойно. Я посмотрел на жизнь Джилл под позитивным углом. Но не прошло и часа после отъезда, как я поговорил с кем-то из родителей из школы Джилл, и моя тревога снова усилилась".
Чтобы сделать дом надежным убежищем, нужно помнить, что это жизнь вашего ребенка, а не ваша, и проблемы ребенка — это проблемы ребенка, а не ваши. Когда родители отделяют свое счастье от счастья своих детей, когда они понимают, что мама может быть довольной и спокойной, даже если ее двенадцатилетний ребенок чем-то расстроен, родителям становится легче предложить поддержку, в которой так нуждаются дети.
О том, как обеспечить успокоительное присутствие в жизни ребенка – в следующий раз.
1 Raichle Marcus E. et al. A default mode of brain function // Proceedings of the National Academy of Sciences 98. No. 2. 2001. P. 676–682. doi: 10.1073/pnas.98.2.676.
2 Niemiec Christopher, Ryan Richard M. Autonomy, Competence, and Relatedness in the Classroom: Applying Self-Determination Theory to Educational Practice // Theory and Research in Education 7. No. 2. 2009. P. 133–144. doi: 10.1177/1477878509104318.
3 Rovelli Carlo. Seven Brief Lessons on Physics. New York: Riverhead Books, 2016. P. 3–4.
4 Cox Adam J. Th e Case for Boredom // New Atlantis 27. Spring 2010. P. 122–125.
