То, о чем я хочу рассказать, случилось давно, в годы Великой Отечественной, в глухой степной деревушке дворов на 50, в 140 км от Орла, областного центра.
Была у этой деревеньки особенность, которая отличала её от соседних. Все её жители были однофамильцы, потому как от одного корня пошли, родня. И жили дружно, как одна большая семья. Пахали землю, сеяли рожь, ячмень, просо. И просорушка была одна общая на всю деревню. Водили стадо коров, овец, табун лошадей. Семьи были многодетные, дети при-учались к крестьянскому труду. По зимам мужики валяли валенки, мастерили хозяйственную утварь, а бабы пряли, ткали, стряпали. Избы топили торфом, который копали тоже всем ми-ром на старом болоте.
И всё это разумная жизнь, уклад рухнуло 22 июня того страшного года. Полетели призывные повестки. К сентябрю ни одного мужика не осталось в деревне. Осиротела дерев-ня, затаилась в тревожном ожидании. Старики да бабы с ребятишками. Особенно страшно было ночами.
Немцы нагрянули в октябре. Это были части СС. Лютовали — не приведи Господь. Се-лились по хатам, а людей в закуты к скотине, в погреба, в амбары. Не осталось ни куренка, ни цыплёнка. Стреляли для забавы в животных, в людей. Части войск менялись: одни уходи-ли, другие приходили. Линия фронта была в 5 км от нашей деревни. По ночам девчат и ребят от 14 до 16 (а старшие были призваны на борьбу с врагом) гоняли копать окопы на передо-вую. Непослушание расстрел на месте.
В нашей деревне находился штаб части, и связь с населённым пунктами осуществля-лась по проводам, протянутым по земле. Однажды, это было уже в начале лета 1942 года, провод связи был перерезан. Поговаривали, будто партизаны пошаливают. Даже в нашей де-ревне пытали девушку, а потом за деревней в овраге расстреляли. Ранним утром, когда ещё и солнце не встало, вестовые стали выгонять на площадь (деревенский пятачок) всех до едино-го человека: стариков, баб, ребятишек. Страх, слёзы.
Выгнали всех, окружили толпу солдаты. На площади стояла чёрная машина с громко-говорителем. Вокруг толпились немцы. Раздался голос, как команда: «Среди вас нашёлся вредитель, который перерезал провод связи. Это военное преступление. Если виновник не признается, не выйдет сейчас сюда, все до единого из вас будут преданы смерти, а деревня будет сожжена».
Ужас сковал людей. Тишина стояла мёртвая. И вдруг все видят, как сквозь толпу про-бирается дед и ведёт на поводке корову. Это был Левон Васильевич, деревенский старожил. Он в 1914 году воевал, попал в плен, вернулся. Часто рассказывал, что видел, что пережил. Знал несколько слов и выражений по-немецки.
Подошёл с коровой к немцам. Стал что-то объяснять. Указывает на корову. Это она, мол, паслась в том месте и порвала провод, расстреляйте корову и меня, а люди не виноваты.
Немцы боялись партизан и рады были обмануться. Они вдруг начали смеяться, хлопать деда по плечу. Поверили. На том все и кончилось. Людей отпустили и деда с коровой не тро-нули.
Люди не верили такой удаче, всё ещё боялись вслух порадоваться — поняли, как надул фрицев смелый и находчивый старичок. И как же было не гордиться своим деревенским ге-роем! Потихоньку разнеслась эта весть по округе. Приходили из других деревень, чтобы сво-ими глазами увидеть нашего спасителя дедушку Лёву. А он до победы дожил и после ещё пожил. В день победы его чествовали как героя, нашего спасителя.
