Публикации о семейном быте семьи Никитиных вызвали живой отклик у тех наших читателей, кто застал советское время. Людям более молодым историю семьи Бориса Павловича и Лены Алексеевны будет проще понять, познакомившись с еще одним материалом из вышедшего недавно двухтомника Никитиных. Это статья о том, как была устроена жизнь в Советском Союзе того времени.
Борис Павлович соорудил во дворе взрослый и детский турники.
На них прибегают заниматься соседская ребятня и двухлетний Алеша. 1961 год
В 1959 году в семье Бориса Павловича и Лены Алексеевны Никитиных родился первенец, Алеша. А к 1972 году детей у них стало уже семеро. Чтобы лучше понять, в каких условиях происходила жизнь семьи Никитиных, небесполезно хотя бы в общих чертах описать особенности бытового уклада советской жизни того времени.
Первое что надо понимать про поздний («брежневский») СССР, а именно на этот период приходится история семьи Никитиных, — это уже не патриархальная и не переходная, а полноценная современная городская цивилизация (речь идет, разумеется, о европейской части). И все следствия этой цивилизационной модели — в том числе рост потребительского спроса, претензии к уровню комфорта и благосостояния — совсем не чужды советской жизни этого времени.
Но это именно Советский Союз — то есть мобилизационная экономическая и социальная система, основанная на распределении, плановой экономике и полном контроле государством всех ресурсов.
Советская система могла обеспечить только ограниченный (на грани бедности) уровень благосостояния основной массы населения. Бедность советской потребительской жизни очень хорошо иллюстрирует даже самая общая статистика. Средний уровень потребления на человека в СССР (не ВНП на душу населения, а доля его, идущая на потребление) по состоянию на 1976 год сильно меньше, чем уровень потребления в том же 1976 году 12 % американцев, живущих за чертой бедности.
Однако если не ориентироваться только по «общей статистике», а смотреть изнутри, то ситуация выглядела куда более сложной и динамичной. Нефтедоллары дали возможность советской системе расширить поле баланса в пользу роста благосостояние отдельных групп. Общая потребительская бедность, сохранявшаяся до середины 70-х, сменяется «рваным потребительским ростом». Отчетливо выделяются маргинальные группы населения, проигравшие борьбу за ограниченные ресурсы, распределяемые системой (то есть за дефицит). Этот перелом хорошо виден в комментариях детей Никитиных. Если старшие не сильно переживают свою бедность и говорят о том, что они мало отличались от других, то для младших бедность — уже отчетливая и вполне болезненная проблема.
Сколько зарабатывали и тратили
Одной из важнейших особенностей позднесоветской жизни была почти полная занятость. Причем почти равная в отношении женщин и мужчин. Это отчасти было следствием послевоенного дефицита мужчин, но к 70-м годам стало определяться уже чисто экономическим фактором. Обычная, даже неплохая советская зарплата могла обеспечить приемлемый уровень жизни только одному человеку плюс одному ребенку. Если не брать военных или другие привилегированные профессии, то неработающий взрослый член семьи сразу опускал ее на уровень бедности. Ясли, детские сады, в том числе пятидневки, продленные группы в школе — все это помогало работающим матерям, но экономических механизмов, позволяющих им не работать, практически не было.
При этом работа означала полную 8-часовую занятость. За исключением очень ограниченного круга творческих профессий, имевших благодаря этому привилегированный статус, советские люди проводили на работе большую часть дня. Относительно распространена была работа на полставки, но это означало и половину зарплаты, которая уже не обеспечивала даже элементарных потребностей. В условиях дефицита любое стремление к благосостоянию требовало не только денег, но и свободного времени. То есть, по сути, для поддержания приемлемого уровня благосостояния человек тратил не только рабочее, но и большую часть свободного времени.
Советская структура цен и потребительских трат радикально отличалась от привычной нам сейчас. В первую очередь это касается соотношения продуктов и вещей.
150 рублей за пальто, то есть средняя месячная зарплата — вполне обычная трата советского человека. Даже самая простая и не престижная обувь и одежда стоила ощутимых для бюджета денег. Телевизор стоил (в разное время) от двух до четырех месячных зарплат, мебельная стенка (которую еще надо было достать) — от 5 до 10 месячных зарплат.
Впрочем, и продукты не были совсем дешевыми. Хлеб за 13 копеек или картошка от 8 до 15 копеек за килограмм — это было, безусловно, доступно любому. Но вот яйца — уже 1 рубль 30 копеек за десяток, сыр — 2,80-3 рубля, мясо — 2,20-2,50 за килограмм (с костями, разумеется). То есть уже вполне весомая доля бюджета. В пересчете на современные цены та же покупательная способность у современного жителя России была бы при зарплате от 9 до 15 тысяч рублей. И это при том, что купить мясо (как и сыр, как и многое другое) в магазине очень непросто, а хорошее мясо (как и хороший сыр) — просто невозможно. На рынке есть хорошее — за 4-5 рублей и без очереди, но это уже непомерная трата для большинства.
Собственно, продовольственный бюджет советского человека совсем не предполагал возможности переплачи¬вать вдвое за качество или удобства. Ради качества можно было несколько часов отстоять в очереди, но платить вдвое — это почти никто не мог себе позволить. Просто потому что не хватило бы зарплаты.
Фрукты были довольно дорогими. Например, черешня — 2 рубля кг, мандарины — от 1,50 рублей. Причем продавались фрукты только в сезон. Черешня — с мая, мак-симум полтора месяца, а мандарины — меньше месяца перед Новым годом. Булочки, мороженое, конфеты, сгущенка, лимонад — основной набор детских лакомств был не сильно разнообразен и вполне соответствовал общей логике цен: дешевые продукты — из простых и дешевых компонентов (мука, маргарин, сахар) и довольно дорогие — из сложных (сливки, фрукты, кремы, шоколад). И естественно, любые детские вещи — игрушки, коньки, велосипеды и прочие механизмы, которыми дети реально пользовались, — стоили ощутимых денег.
Дешевыми были траты, которые сейчас составляют заметную часть бюджета, — коммунальные услуги и транспорт (кроме авиабилетов). Собственно, дешевизна коммуникационных и транспортных услуг предопределяла преимущества жизни в больших городах — городские удобства не влекли за собой соответствующее увеличение расходов.
Ну и, наверное, главное отличие — квартиры, которые чаще всего ничего не стоили. Их не продавали, а давали (были схемы с кооперативами, через которые люди могли, минуя очередь, покупать себе квартиры, но большинство квартиры именно получали). Разумеется, квартиры давали не просто так и не всем. Очередь на квартиру могла идти годами (в Москве часто было более 5 лет) и жестко по нормативам квадратных метров на человека. То есть на очередь ставили, только если на человека приходилось меньше 5 кв. м., а новую квартиру давали из расчета 10-12 кв. м. на человека.
Преимущества городских удобств и квартирный вопрос породили один очень странный советский феномен, имеющий прямое отношение к семье Никитиных, — поселки городского типа. В отличие от классического пригорода большинство населения этих поселков работало вовсе не в городе, а в этом или соседних поселках (часто тратя на дорогу довольно много времени). В отличие от села, жители не занимались непосредственно сельским хозяйством: часть населения таких поселков жила в панельных городских домах и даже огородов не имела. Работа в таких поселках (если рядом не было оборонного завода) была даже по советским меркам низкооплачиваема, преимущества городской жизни были частичными (у тех же Никитиных водопровод появился совсем не сразу).
По утрам двухлетний Алеша складывает папину раскладушку без помощи взрослых. 1961 год
Многодетной семье — особенно трудно
Даже самое общее описание структур советской жизни показывает, что многодетная семья экономически и социально была в СССР маргинальной. Фактически третий ребенок обрекал советскую семью на бедность, которая с каждым последующим ребенком стремилась к нищете.
Чтобы отправить в школу семерых детей, нужно было потратить минимум 150 рублей только на школьную форму: в среднем для девочки она стоила 22 рубля, для мальчика 17,50 (плюс рубашка). Для семьи из 4 и более детей нивелировалась относительная дешевизна продуктов — структура советского потребления не выдерживала полутора-двукратного увеличения цены на продукты. При этом проблемы трат на одежду и сколько-нибудь сложные игрушки оказывались буквально катастрофическими.
Отчасти многодетность помогала решить квартирный вопрос. Однако в лучшем случае такая семья получала большую квартиру в панельном доме, в которой все равно им было тесно (квартир более 90 кв. метров в СССР почти не строили). А тех, кто, как Никитины, жили в просторном доме с участком, это вообще не касалось.
Кроме того, как было сказано выше, материальное благополучие складывалось во многом из возможности тратить свое свободное время на «получение» товаров или решение социально-бытовых проблем. Многодетная мать априори лишалась этих возможностей.
Все сложившиеся структуры советской жизни предпо¬лагали семью из одного-двух детей (если двух, то с заметным интервалом — 5-9 лет). Собственно, это и было почти официальной нормой. Все, что больше — было скорее проблемным и нежелательным. В частности, по неофициальному предписанию на престижную работу за границей не брали не только тех, у кого нет семьи, но и тех, у кого было больше трех детей.
Формально многодетные семьи всячески пропагандировались. Постановлением Президиума Верховного совета от 1944 года были учреждены медаль «Мать-героиня» и орден «Материнская слава» трех степеней, а также назначались серьезные меры материальной и моральной поддержки женщин, направленные на поощрение многодетных семей. Но к середине 60-х военный демографический провал был преодолен, а общая милитаристская агрессивность режима явно сошла на спад. К тому же высокая рождаемость на Кавказе и в азиатских республиках позволяла не думать о проблемах с регулярным армейским набором. В итоге большинство льгот перестало функционировать. И в борьбе за ограниченные ресурсы многодетные семьи были вытеснены в маргинальную зону бедности.
Только в 1981 году, когда динамика демографической ситуации (в том числе и с набором в армию) стала выглядеть угрожающей, была принята программа повышения рождаемости. В течение нескольких лет поэтапно были приняты постановления, резко увеличивающие льготы и прямые выплаты многодетным семьям. Кроме того, был резко увеличен оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком: с 58 дней до и после рождения до 90 дней (до и после). Также введен частично оплачиваемый отпуск до года и неоплачиваемый до 3 лет — все это с гарантированным сохранением места и стажа работы. Это постановление привело к всплеску рождаемости, который длился почти 10 лет. Но к этому времени младшему ребенку Никитиных было уже 9 лет.
