Одни считают их просто лузерами, другие говорят: "бесятся с жиру", а третьи сомневаются в их существовании. Но дауншифтеры — люди, в поисках себя сознательно играющие "на понижение", — существуют. Главное — не путать их с теми, кто "бросает все" от безысходности.
Одним из пионеров дауншифтинга можно считать римского императора Диоклетиана. В IV веке после тяжелой болезни жесткий и расчетливый тиран совершил небывалый поступок: отказался от власти и удалился на маленькую ферму на берегу моря. На просьбы вернуться в Рим отвечал: "Ах, если бы вы видели, какую капусту я вырастил, вы бы не звали меня обратно". В ХХ веке путь Диоклетиана повторил Ричард Кэннон, топ-менеджер British Rail: он ушел из компании, начал выращивать овощи, создал сайт www.thedownshifter.co.uk и стал родоначальником английского движения дауншифтеров. А американец Джон Дрейк, основатель и CEO рекрутинговой компании Drake Bean Morin Inc., прославился тем, что после 15 лет работы в компании "бросил все" и написал бестселлер "Дауншифтинг: как работать поменьше, а удовольствия от жизни получать побольше", которую в Америке зачитали до дыр.
Печатным манифестом закончилась история еще одного "падения": Дэниел Пинк был консультантом по экономполитике в Сенате, секретарем министра труда США и старшим спичрайтером Эла Гора. Он делал карьеру до тех пор, пока его не начало тошнить от нее. Пинк ушел из Белого дома, стал журналистом-фрилансером, а свои взгляды на жизнь и работу изложил в бестселлере "Нация свободных агентов". Не менее популярным пособием по "легкой и приятной жизни" можно считать "Успех без офисного рабства. Настольная книга фрилансера" Эрни Зелински, которого уволили с должности инженера за то, что он слишком часто просился в отпуск. Ну а Говард Хьюз, американский миллионер, об отпусках не слишком заботился, и в 52 года ушел в отшельники с диагнозом "обсессивно-компульсивный невроз", вызванный трудоголизмом и утратой жизненных целей.
Словом, на Западе феномен дауншифтинга (осознанного движения вниз по социальной лестнице) известен давно. Он существует в нескольких ипостасях: отказ от карьеры, отказ от цивилизации потребления, возвращение к своим истинным желаниям. А что в России? Для большинства продвинутых россиян, так или иначе ориентированных на социальный успех, дауншифтер — персонаж странный. Успешный, состоятельный — и вдруг отказывается от повышения или бросает все нажитое непосильным трудом и начинает жизнь заново. "Сошел с ума" или "с жиру бесится", думают многие граждане и крутят пальцем у виска. Действительно богатых дауншифтеров у нас пока немного. Самвел Аветисян, партнер маркетингового агентства "Архидея", рассказывает: "Мой школьный друг Боря и его старший брат Лева держали в Троицке 20 павильонов-магазинов, делали большие деньги. Потом Лева все продал, средства пожертвовал церкви и постригся в священники. Сейчас он — настоятель одной из троицких церквей, а Боря работает экспедитором в кафе "Ле Гато" и обижается на брата".
В основном "дауншифтят" у нас пока наемные менеджеры. 30-летняя Лиза К. занималась организацией дорогих крупномасштабных мероприятий. Вдруг сдала свою свежеотремонтированную гигантскую квартиру, забрала из школы 12-летнюю дочку, купила билет на Гоа, сняла дом на берегу и теперь живет припеваючи на деньги от сдачи московской квартиры, дочку учит сама по учебникам. Такой вариант уже окрестили "Гоа-синдромом". С Индией связана и история Сергея Хачатурова. В 2004 году он оставил должность арт-директора Saatchi& Saatchi и на несколько месяцев уехал в страну священных коров. Вернулся, занялся политическим проектом. Выдержал полгода и снова уехал — Стамбул–Ирак–Сирия–Иордания–Египет. И только когда вернулся в третий раз, понял, что ему по душе. Сейчас Сергей работает PR-директором в туристической компании, специализирующейся на серфинг-туризме. Запускает несколько своих интернет-проектов. Время от времени водит группы в Афганистан. Учится сам и обучает других серфингу на берегу Индонезии.
На злобу дня
Еще несколько лет назад нельзя было и помыслить о том, что кто-то из успешных российских менеджеров и бизнесменов добровольно откажется от высокооплачиваемой, стабильной, пусть и полной стрессов, не оставляющей свободного времени работы. Но сегодня таких историй становится все больше. Александр Соколов, создатель первого в России интернет-сообщества дауншифтеров (www.downshifting.ru), не видит в этом ничего удивительного: "Первые транснациональные компании появились у нас лет 15–20 назад, а вместе с ними — такие понятия, как карьера, корпоративный образ жизни и т.д. За эти годы многие люди дошли до вершины иерархической пирамиды, сколотили состояния, заработали вялотекущий невроз и поняли: это не то, что им нужно. Десять лет корячились во имя успеха, а семья, например, за это время развалилась. Это справедливо не только для наемных менеджеров, но и для владельцев собственного бизнеса, которые уже получили "компенсацию за голодное детство". Словом, люди начали сознавать старую истину: деньги — это еще не все! Дауншифтинг связан с внутренними изменениями, выбором того, что действительно по душе. При этом вовсе не обязательно отказываться от машины и хороших ресторанов. Важно перестать зависеть от чужих желаний и найти свой путь!"
Ольге Павлыш свой путь найти удалось, хоть и не сразу. Она возглавляла московский филиал питерской IT-компании. Но поняла, что это не дело ее мечты, задумалась, начала искать, общаться с самыми разными людьми и познакомилась с Еленой Крайновой, директором компании "Авантюрра", которая занимается моделированием необычных жизненных ситуаций, приключений для состоятельных людей. Ольга поняла: это именно то, что нужно! Сейчас она директор по развитию "Авантюрры". Ей принадлежит любопытное определение дауншифтинга: "Это один из способов достичь гармонии. Когда никакие другие уже не помогают. Ты всю жизнь стремился к этой гармонии через приобретение внешнего — опыта, знаний, денег, должностей, связей. Но внешнее прирастало, а жажда меньше не становилась. А потом вдруг тебя осеняет, что источник гармонии внутри тебя, на самом донышке… Но прочно завален мусором. И дауншифтинг — эдакий разбор завалов". О разборе завалов, судя по всему, немало знает Геннадий Чичканов, бывший зам. коммерческого директора ИД "Коммерсантъ", бывший гендиректор "Экспресс-газеты" и др. Ныне он занимается психологическим и организационным консультированием. Судя по записям в его Живом Журнале (http://genaster.livejournal.com), Геннадий полностью доволен жизнью.
Марина Ничипоренко, руководитель группы Sales&Marketing кадровой компании "АНКОР", рассказала: "Финансовый директор крупной компании, обладатель MBA, сделавший поистине блестящую карьеру, стал специалистом по тюнингу мотоциклов с понижением зарплаты почти в 15 раз! Оказалось, это было его хобби, он всю жизнь мечтал о том, чтобы сделать его профессией, и теперь просто счастлив!"
А Роман Златкин, некогда — зампред Русского банка развития, директор по инвестициям "Реновы", а ныне — совладелец и партнер хедхантингового агентства Peoplework, уверен: "Дауншифтинг — это попытка систематизировать ситуацию и найти объяснение. А значит — изобретение велосипеда. Все намного проще — в жизни каждого человека есть определенные этапы. Сначала — удовлетворение животной потребности в конуре и мишуре, затем — внутренняя реализация. Нельзя постоянно идти за голосом потребления, хотя именно к этому нас толкают. Надо идти за голосом призвания. Мой дауншифтинг, если считать дауншифтингом некий поиск, — пожизненный. В 1994 году я ездил в США, нашел там работу, хотя знание языка у меня было средним. Но когда понял, что все нормально, возник вопрос — а что здесь делать-то? И я вернулся. Позже нечто похожее произошло и в моей "корпоративной" жизни. Когда проект стартует, идет настоящая работа, а потом начинаются аппаратные игры, люди становятся чиновниками, возникает апатия. Значит, должен начаться новый этап. Ведь сначала ты, как пахарь, идешь за бороной и смотришь под ноги. Допахав, поднимаешь глаза и начинаешь думать. В моем случае — о классическом варианте, создании собственной лавки".
Разные и похожие
Несмотря на то, что у каждого дауншифтера своя история, существует ряд характерных сценариев. Александр Соколов предлагает следующую классификацию российских дауншифтеров. Первый тип — люди за 40. Они социально успешны, у них есть машины и квартиры — все, ради чего они когда-то начинали делать карьеру. А что дальше? Многие вкалывали с мыслью: сегодня буду работать на износ, переступать через свои желания, зато потом поживу для себя. А это "потом" все никак не наступает. Со временем обязательств — моральных, профессиональных — становится только больше. И выключиться из гонки, сойти с дистанции очень сложно — тем более что общество, скорее всего, сочтет тебя лузером, который не справился, не смог, не потянул. Есть другой сценарий — "доказательство от противного". Человек всю жизнь доказывал родителям, друзьям, всему миру, что он может в чем-то состояться. Доказал. Но кому и зачем? И тогда он идет либо к психоаналитику, либо к коучу, чтобы сказать: "Что не хочу делать, знаю точно, а вот что хочу — не знаю".
Кого-то к дауншифтингу подводит перенапряжение и стресс на работе. В результате успешный гендиректор может отказаться от своего кресла и стать обычным менеджером. Здесь возрастная отметка стоит на уровне 30–35 лет. Но бывают и исключения — в зависимости от интенсивности работы. Анатолий Баташев в 27 лет возглавлял региональную сеть крупного PR-агентства, вел ряд дорогостоящих контрактов с известными брендами в условиях ненормированного рабочего дня и постоянного стресса: "Однажды мне удалось выбить двухнедельный отпуск. И вот я на теплом море. Рядом любящая жена, ребенок. Я полностью забыл про работу и авралы. А на второй день отдыха звонит на секретный мобильный исполнительный директор, требует немедленно вернуться. При этом ситуация пустяковая, может подождать. Я отказался и тем самым "продемонстрировал нелояльность компании". Отпуск был испорчен. Но потом вдруг пришло озарение. И на восьмой день я сказал жене: "Дорогая, я решил уйти с работы". — "Куда?" — "Не знаю". — "А что мы будем кушать?" — "Что-нибудь придумаем". Я понимал, что, если я останусь, просто умру от стресса. Через месяц я подписал все документы и ушел в свободное плавание".
Наконец, есть и такой вариант: человек изначально не был готов отвечать за свою жизнь. Образование, профессию и место работы за него выбрали, например, родители. А теперь он осознал, что сил заниматься нелюбимым делом больше нет. Таким дауншифтерам, как правило, менее 30 лет. Сам Соколов (ему 25) относит себя именно к этому типу — по крайней мере, по возрастному признаку. Его дауншифтинг начался с кризиса. Он просто ненавидел свою работу бренд-менеджера в западной компании, крупном производителе оборудования для отелей и ресторанов. В какой-то момент понял: нужно что-то менять. "У меня было заманчивое предложение переехать в Москву, заниматься маркетингом в крупной западной компании. С точки зрения материальных ценностей это был идеальный вариант. Но я чувствовал, что это не мой путь. Попалась вакансия в питерской консалтинговой компании, стал консультантом по стратегическому маркетингу. Потом человек, который рекрутировал меня в эту компанию, стал моим партнером по бизнесу. Вместе мы создали первую в России проектную бизнес-школу для молодых специалистов. Параллельно я учился. Совершенно случайно начал получать второе высшее в области коучинга и тренингов. Через год учебы понял, что это действительно мое и все случайности, которые привели меня в коучинг, не случайны. Сейчас у меня собственная консалтинговая компания. Настоящая работа моей мечты, я даже назвал ее DreamCo".
Дауншифтинг по-русски
По мнению Александра, его история вряд ли могла произойти где-нибудь в Америке. Там в 24 года человек только набирает минимальное количество кредитов и, чтобы вылезти из долговой ямы, ему нужно время. Поэтому дауншифтинг могут себе позволить либо люди 35–40 лет, либо состоятельная молодежь — это игрушка для обеспеченных. Соколов уверяет: "Наши дауншифтеры в целом моложе. Я знаю Алексея, студента из Петербурга. На третьем курсе он осознанно отказался от должности инвестиционного консультанта в Ситибанке. Для него важнее была самореализация. Кроме того, классический западный вариант дауншифтинга связан с переездом. В Австралии даже работают специальные агентства недвижимости для дауншифтеров. У нас об этом речь пока не идет. В Англии распространен дауншифтинг с экологическим окрасом, стремление к simple life, отказ от ценностей потребления. Люди переезжают в деревню, копаются в огороде, участвуют в движении "зеленых" и проч. У нас же даже те, кто съезжает в глушь, на экологических ценностях не фокусируются. Ну а в целом самая яркая особенность российского дауншифтинга — его созидательная окраска. Западные дауншифтеры в массе своей бегут от жизни, выражают социальный протест. Наши, наоборот, находят новое место в обществе. Они не опускают руки, поняв, что их многое не устраивает".
После ухода из PR-агентства Анатолий Баташев "три дня пролежал в кровати, тупо пялясь в потолок". Потом сел, написал пару бизнес-концепций и пошел звонить потенциальным инвесторам. Прошло несколько лет. Сейчас у него свое PR-агентство "Международник" и электронный журнал по международным отношениям: "Я и зарабатываю сейчас больше, и могу организовывать свой график так, как я хочу. И результатов достигаю именно так, как считаю нужным с профессиональной точки зрения".
Жизнь после дауншифтинга
Создание собственного бизнеса — один из классических вариантов жизни после дауншифтинга. Но Александр Соколов предупреждает: делать это надо с умом: "Многие решают создать хоть что-то, просто чтобы не быть наемником, убежать от начальника-дурака. Такая "свобода от", как правило, ничем хорошим не заканчивается. Другое дело "свобода для", когда ты знаешь, чем конкретно хочешь заниматься. Вот, например, Юрий Ичкитидзе". Юрию 27 лет, несколько лет назад он работал в одном из инвестиционных банков Питера. Стал ведущим специалистом, но потом ушел из компании. Два года назад создал свой бизнес, о котором впервые задумался в 2000 году, прочитав книгу Джорджа Сороса "Алхимия финансов". По мнению Юрия, "то, что в ней написано, полностью не соответствовало той функции финансовых рынков в экономике, о которой говорит классическая экономическая теория". Такое противоречие породило вопросы, ответы на которые Юрий продолжает искать до сих пор. Сейчас у него уникальная компания, которая продвигает идею использования интуиции при принятии инвестиционных решений (www.reflexivity.ru).
Впрочем, не все дауншифтеры нацелены на создание своего бизнеса. Многие выбирают фриланс. Сергей Хачатуров: "Дауншифтеры не бросают работу, не маргинальничают, а просто находят для нее лучшие условия. У меня есть знакомый сценарист, который берет заказ в Москве и лежит себе, пишет сценарии где-нибудь под пальмой. Работу согласовывает с продюсером через Интернет". А можно, в конце концов, работать на полставки, найти место с гибким графиком, перейти на новую работу, где и обязанностей, и ответственности будет меньше. А если речь идет о собственном бизнесе — научиться отказываться от сверхприбылей, зарабатываемых ценой больших усилий. Роман Златкин признается: "Я не хочу влезать в процесс слишком глубоко. Мое участие заключается в том, чтобы создать и раскрутить бизнес, а дальше пусть работают директора". Словом, быть дауншифтером — вовсе не значит уехать в Тибет и полоть папоротники или залечь на пляже. Это лишь один из сценариев — эскапизм, бегство от реальности. У Златкина он понимания не вызывает: "Сначала нажраться деньгами, потом укуриться, увериться, что знаешь правду, и изображать, что счастье — в Индии. А кто тебе мешает быть счастливым здесь? Отказываться от шикарной квартиры и жить в конуре просто смешно! Человек рожден, чтобы работать, и по-настоящему он реализуется только в работе. Но если нет внутренней гармонии, то и работа не спасет".
Бегом от корпораций
В понимании многих дауншифтинг связан прежде всего со свободой, уходом от роли наемного менеджера. По словам Соколова, на Западе это движение изначально было неким протестом против компаний: "Я общался со многими бывшими сотрудниками Coca-Cola. Да, это хорошая школа, но я уверен: вряд ли кто-нибудь из них пошел бы туда, если бы заранее знал, на что будет похожа работа там. Очень показательна в этом плане и "большая четверка" (KPMG, Deloitte, PwC, Ernst&Young). Первые два года из тебя все соки выжимают, а ты живешь в иллюзорном будущем, откладывая "на потом" и друзей, и семью. Только будет ли у тебя эта семья через два года?" У корпоративной медали есть и еще одна сторона. Когда-то Антон Буланов работал директором по работе с клиентами в Media Arts, позже — творческим директором BBDO Moscow и был, по большому счету, вполне довольным жизнью "белым воротничком". Сегодня Антон занимается собственным бизнесом — он СЕО и творческий директор маркетингового агентства LIVE! Creative/Marketing. Кроме того, он создал антикарьерный сайт www.antiexecutive.ru.
Все началось с поездки в Японию: "Я ехал из Осаки в Токио на поезде "синхайсен", который идет со скоростью 250 км/ч. Внезапно облака расступились и я увидел гору Фудзи. Считается, что у тех, кому она открывается, наступает просветление. У меня тоже. Я оглянулся по сторонам, увидел огромные офисные здания, толпы одинаковых клерков, станцию метро, через которую в день проходит 3 млн. человек, страшные магазины, в которых продаются черные и темно-синие костюмы по $100 и рубашки по $10. В них даже хоронить неприлично, а между тем это униформа офисных работников. И я понял, что человек здесь ничего не стоит, что он обречен жить в узком коридоре: рождается в семье с определенным достатком, идет в школу и институт, которые соответствуют этому достатку, а потом приходит в компанию и посвящает ей всю свою жизнь из-за философии преданности работодателю. Конечно, он получает высокую зарплату, но работает как сумасшедший. Десять дней отпуска в году. Отдушина — игровые автоматы и шпинг. На каждом шагу продается что-то безумное. Покупаешь за 50 центов жевательную резинку, а это коробочка, которая выдвигается, а каждая подушечка завернута в индивидуальную фольгу. Мне стало страшно. Я понял, что вижу общество, к которому мы придем лет через 50. Осознал, что живу не своей жизнью, что никогда не смогу реализовать свои скромные таланты и желания, будучи наемным работником. Потому что любая компания преследует свои интересы, а не твои".
Однако молодежь по-прежнему считает крупнейшие международные компании желанными работодателями. Соколов не видит в этом ничего удивительного. Во-первых, это модно, эти компании у всех на слуху, они вкладывают много денег в программы graduate recruitment. Во-вторых, работа в них — хорошая строчка в резюме. В-третьих, здесь предлагают достойные зарплаты. А для молодых материальное вознаграждение более весомо, чем удовольствие, самореализация, свобода: "Но через несколько лет может надоесть и сама работа, и ситуация "выбора без выбора": компания хочет, чтобы ты рос, но рос так, как удобно ей. Вспомните хотя бы систему "расти или уходи", принятую в McKinsey&Co! Конечно, во многих компаниях существует ротация кадров, но она не решает проблему. Между тем время идет, ценность роста зарплаты обнуляется: в конце концов, разница между $5 тыс. и $6 тыс. непринципиальна. Возникает фрустрация".
Однако ни сам Александр, ни многие его "коллеги-дауншифтеры" не считают себя врагами корпораций. Анатолий Баташев и вовсе не исключает возможность вернуться — если предложат интересные проекты: "Имея собственное дело, я не склонен обвинять бывшего работодателя. Работник, даже на ответственной позиции, не видит и сотой доли задач, которые должен решать работодателю, и тех жертв, на которые ему порой приходится идти". "Многие люди с удовольствием трудятся в самых разных корпорациях. Знаете, это как кухонный нож — им можно и салат нарезать, и убить кого-нибудь. Все зависит от человека, как бы банально это ни звучало. Он сам выбирает, на кого и сколько ему работать, и несет ответственность за свой выбор", — добавляет Соколов.
Правила дауншифтеров
Кстати, об ответственности. Дауншифтинг заканчивается хеппи-эндом только в том случае, если он был осознанным. "Уходить имеет смысл тогда, когда работа не нравится или когда ты уперся в карьерный потолок. Но даже в ситуации, когда вдруг все осточертело, все-таки стоит задуматься, — советует Баташев. — Порой полезно взять себя в руки, переждать. В любой карьере случаются черные и белые полосы. Важно держать себя в руках, не давать волю эмоциям и уметь себя организовывать. Ведь чем дольше вы работаете в компании, тем вероятнее перспектива достичь новых высот. Но, если решили уйти, лучше дождаться выгодного предложения со стороны. Если, конечно, вы еще не заработали на возможность путешествовать остаток жизни или вас не тянет "в писатели".
Александр Соколов предлагает свой алгоритм. Первое и самое главное — принять существующее положение вещей. После этого нужно остановиться, подумать, вслушаться в себя, задаться вопросом "Что и зачем я делаю?". Есть такая поговорка: "Чтобы пойти в другую сторону, нужно остановиться". Затем нужно решить: а чего я, собственно, хочу? Какую цену готов заплатить за это? Как достичь желанной цели? Как изменится моя жизнь? Словом, дауншифтинг должен быть обдуманным решением, а не импульсивным ("вы не оценили мой проект, уйду в тундру!"). Наконец, для подстраховки стоит иметь хотя бы минимальные сбережения — на случай, если поиск "нового себя" затянется. Отказ от привычного образа жизни, даже при готовности к этому, может оказаться болезненным (так, Соколову пришлось на какое-то время затянуть пояс потуже: забыть о медицинской страховке, посиделках в хороших ресторанах).
Впрочем, отныне человеку не обязательно платить за такие излишества, как имиджевые часы за несколько тысяч долларов. Сергей Хачатуров: "Месяц жизни в Москве стоит столько, сколько трехмесячное путешествие по маршруту Вьетнам–Камбоджа–Лаос–Таиланд и т.д. А там заработать на жизнь — вообще не проблема. Если есть опыт, ничто не мешает работать дистанционно: например, писать статьи или заниматься веб-дизайном. Можно найти работу на месте: устроиться работать на пляж или делать что-то руками. Умеешь шить кукол? Шей. Если это красивые штучки, они будут продаваться".
А был ли мальчик
Накроет ли Россию волна дауншифтинга? По мнению Александра Соколова, "тех, кто открыто объявил себя дауншифтерами, немного, но потенциальных — тысячи. Такое ощущение, что сейчас они зреют. А потом будут выстреливать как разогретый поп-корн". Но чтобы стать дауншифтером, надо хоть чего-то добиться. Многие потенциальные "бросатели всего и вся" могли бы поддержать Самвела Аветисяна, который признается: "Мне до дауншифтера далеко. Во-первых, раньше 2011 года, когда мой последний ребенок окончит школу, я этого сделать не смогу. Я и работу в отделе редких книг когда-то бросил, чтобы прокормить семью. Во-вторых, я никогда не был нацелен на карьеру. Мне очень нравится строка из Евтушенко — "Я делаю себе карьеру тем, что не делаю ее". Словом, сейчас я хотел бы заниматься чистым творчеством. Но для начала — понять, чем именно. А потом я точно уеду в глухую испанскую деревню, куплю дом с виноградником и буду умирать пьяным!"
Глазами психолога
Марина Мелия, доктор психологии, генеральный директор компании "ММ-Класс": "Часто дауншифтингом называют совершенно разные явления, объединяя их по одному формальному признаку, суть которого — сознательный отказ от карьеры и нежелание идти на повышение. Но причины таких поступков различны:
- "Достали!" — случай реального дауншифтинга, когда человек оставляет работу, потому что хочет больше времени проводить с семьей или он просто задавлен синдромом сгорания и хронической усталостью.
- I'll be back! — пример сознательного, временного дауншифтинга. Все недоумевают: "Подавал надежды, и вдруг!" А на самом деле, человек на какой-то промежуток времени ушел в сторону, чтобы собраться с силами, накопить ресурсы (получить дополнительное образование, написать книгу).
- "Обрел себя" — каждый человек растет, развивается, переоценивает ценности. Одним из последствий такой "ревизии" может быть и отказ от работы, карьеры ради каких-то других целей и смыслов. Тогда это дауншифтинг для всех, кроме "прозревшего". Бывают "смешанные" случаи дауншифтинга, когда человек планирует одно, а жизнь вносит свои коррективы. Вице-президент банка в свои 45 лет ушла с работы. Объясняла всем, что устала и хочет заняться домом, семьей и садом. Окончила курсы ландшафтного дизайна, начала практиковаться на загородных участках друзей и знакомых, через год разработала специализированную компьютерную программу и придумала новые подходы к дизайнерскому бизнесу. Теперь у нее дизайнерская фирма и дома ее видят еще реже, чем раньше. То есть она устала не от работы вообще, а именно от работы в банке".
"Гоа — психбольница с грязным морем"
В массовом сознании Таиланд и Гоа — самые популярные пристанища дауншифтеров. Но Марина Д., которая ежегодно проводит на Гоа несколько зимних месяцев, думает иначе: "Дауншифтеров здесь вообще нет! Есть отдыхающие: 1) "двухнедельники"; 2) те, кто тусуется от двух месяцев до полугода; 3) "застрявшие" на несколько лет. С "двухнедельниками" все понятно — приехали непонятно куда непонятно зачем. Около 10% из них постепенно вливаются во вторую группу и остаются на несколько месяцев, чтобы пересидеть русскую зиму. Среди "полугодников" есть люди, у которых в Москве устойчивый бизнес, и они продолжают им заниматься; просто с ноября по апрель оставляют дела на своих управляющих. Каждый, кто живет на Гоа больше двух месяцев, пытается заработать на "двухнедельниках": открывают рестораны, преподают йогу, сдают жилье, ранее выкупленное у индусов за полцены, лишь бы не тратить свои деньги, источник которых — сдача московского жилья или богатые родители. Еще одна категория Гоа-россиян — те, кому надо было срочно уехать из страны. И не просто надо, а очень надо. Они хранят свои тайны при себе… Ну а в основном все мы — климатические мигранты. Навсегда на Гоа остаются те, у кого что-то не сложилось в России. Константин когда-то был хорошим мастером, богатые люди шили у него одежду. Но в России ему было невмоготу. Просто уволиться он не решался. Поднял цены — заказы продолжали поступать. Начал выполнять их очень медленно, и его наконец "ушли".
Далее — сдача квартиры и отъезд. Прожил два месяца в храме под Бомбеем, занимался медитацией, потом приехал на Гоа, две недели жил на пляже, а потом снял "мазанку" за $3 в день. В этом году он встретил здесь своего бывшего работодателя и чуть ли не в ноги ему упал, благодаря за увольнение… Он нашел себя на Гоа, живет на $200 в месяц и, пока сдается его московская квартира, вряд ли уедет отсюда.
Но можно ли считать его дауншифтером? Как говорит один из живущих здесь россиян, "Гоа — психбольница с хорошим климатом и грязным морем. Главное — найти палату, где тебе будет комфортно".
А семьи что?
Дауншифтер в поте лица ищет себя. Что делают в это время его родные и близкие? В большинстве случаев волнуются, в том числе за свое будущее. Тахир Базаров, доктор психологических наук, уверяет, что напрасно: "Тревожиться за такого человека могут только новые люди, которые плохо его знают: любовницы, деловые друзья, партнеры по бизнесу. Как правило, они появляются на волне успеха и не являются чем-то особо ценным. Преобразовавшись, человек вряд ли вспомнит о них. Иногда дауншифтинг — это именно сбрасывание такого наносного слоя случайных знакомств. А близким паниковать не следует. Обычно такой человек очень ответственно относится к окружающим и уходит "с джентльменским набором" (квартира, машина и т.д.), оплатив достойное образование детям. Дауншифтинг, как и подагра, считающаяся "барской болезнью", не может развиться у простых людей".
Почувствуйте разницу
Дауншифтеров не стоит путать с теми, кто бросается "из огня да в полымя" от безысходности. Вера Александрова, психолог, руководитель направления "Тестирование, оценка и аудит персонала" кадровой компании "АНКОР": "Главное — чтобы речь шла о поведении здоровой и адекватной личности, а не депрессии и деградации". А Павел Беленко, старший партнер консалтинговой группы "ИМИКОР" добавляет: "Причиной ухода может быть неспособность человека справляться с задачами, которые перед ним стоят. Когда нам заказали провести ассессмент 35-летнего финансового директора крупной продуктовой компании, он уже мечтал "ловить рыбу на берегу Женевского озера". По образованию он был радиоинженер, в эпоху бизнеса сначала продавал 1С, затем стал оказывать бухгалтерские консультации, позже — финансовые. Встретился с предпринимателями, которые еще меньше него понимали в финансах. Они сделали его доверенным лицом, руководителем финансового отдела. Когда он перестал справляться с задачами, то начал прятаться от подчиненных за массивными дверями кабинета и "на встречах". Ассессмент помог ему осознать, что он уже давно занимает не то место".
Статья предоставлена журналом
