Мне не везло всегда и везде. Из детского сада меня регулярно забывали забрать до закрытия (мама напрасно надеялась на папу, папа на бабушку, бабушка — на свою память). В школе учителя меня спрашивали лишь в те редкие дни, когда я не успевала выучить урок. В институте на экзаменах преподаватели замечали исключительно мои шпаргалки. Очередь в магазине за мной занимать было бесполезно: именно на мне "на минутку" исчезал продавец, заканчивалась лента либо вовсе ломался кассовый аппарат. Мой жених-американец женился на моей младшей сестренке. Честно говоря, спорный вопрос, кому из нас троих больше не повезло в этой ситуации. Вскоре я вышла замуж за однокурсника, а они развелись. Парадоксально, все мои постоянно случающиеся неудачи обычно завершаются благополучно, доставляя временные неудобства мне, а порой и окружающим меня людям.
Так было и в этот раз. Рейс на Нью-Йорк задержали. В аэропорту долго ждала багаж. Мой чемодан выполз последним, и у него была оторвана ручка. Колесики сломались еще в Шереметьево, не выдержав 30 кг веса. Тяжело выбрать подарки сестре, а уж найти легкие подарки вовсе непосильная проблема! Сестра уверяла, что в Америке все можно купить, и ей абсолютно ничего не надо. Просила привезти лишь несколько буханок любимого "Бородинского", пару баночек маминого варенья и "Войну и мир". Из подобных мелочей набралось 30 кг.
В туфлях на каблуках толкать ногами в нужном направлении внушительных размеров чемодан дело не простое. Сестра издалека разглядела среди нормально идущих людей меня, грациозно спешащую ей навстречу с сумками-пакетами в руках и чемоданом в ногах!
— Я тебя жду-жду, а ты еле ковыляешь. Пойдем скорее, нам же ехать далеко, — прибавила сестра после традиционных объятий и поцелуев.
Мы отправились в Нью-Джерси, где в загородном доме Галя работала бэббиситтером (по-нашему, няней) 8-летней Бекки. Дэвид, отец Галиной подопечной, любезно предложил погостить в его доме неделю, затем мы планировали провести мой и Галин отпуск на побережье в Майами.
Я не совсем понимала, зачем Гале отдых. Ее работа и так выглядела в моих глазах отдыхом. Основная задача Гали — разговаривать с Бекки по-русски. По требованию отца (мама девочки умерла) ребенок должен был делать все самостоятельно. Галина только контролировала утренний процесс отправки школу: подъем, умывание, одевание, завтрак. Затем в окно следила, как Бекки садится около дома в школьный автобус. На этом же автобусе во второй половине дня девочка возвращалась домой, и Галя и усаживала ее делать уроки.
Всеми домашними делами, включая приготовление еды, занималась приходящая помощница. Вечером Бекки накрывала на стол и разогревала для всех ужин. Посуду мыла тоже она. Так ребенок привыкал к домашним обязанностям, а Галя к хорошей жизни в шикарном месте! Прямо за домом начинался лес, деревья буквально заглядывали в окна и белки бывали частыми гостями на балконе. И вот за такой труд Гале полагалась зарплата и отпуск!
Мы проболтали до глубокой ночи. Утром нас разбудил гудок отъезжавшего школьного автобуса.
— Проспали! Опоздали! — закричала Галина, и мы побежали в детскую. Поставив спящую еще девочку на ноги, принялись в четыре руки ее одевать и заплетать косички. Получилось не очень красиво, но она все равно выглядела великолепно на нашем фоне: Галя сунула ноги в сапоги и накинула куртку на ночную рубашку, а я, хоть и успела натянуть джинсы и футболку, осталась в тапочках. Причесываться времени не было. Вот в таком виде мы помчались в гараж. Пробегая мимо холодильника, сестра засунула в свою сумку завтрак для ребенка.
— А тебе можно без спроса брать машину? — с сомнением спросила я, залезая в огромный джип Дэвида. — Вдруг ему не понравится?
— Нам некогда спрашивать. Да, он может и не узнает, правда Бекки? — ответила Галя. — Если ребенок опоздает в школу, учительница ему сообщит обязательно, и это ему точно не понравится.
По дороге вспомнили про завтрак. Не сразу нашли его, на сумку, оказывается, села Бекки. Йогурт наполовину вытек в сумку, остатки вылились на меня. Ребенок остался голодным, зато чистым.
Мы быстро добрались до школы, высадили Бекки и поехали обратно. Машин практически не было. Мы смеялись над своим внешним видом и радовались, что нас никто не видит. За разговором Галя не заметила пешеходный переход, красный свет светофора и ожидавшую зеленого сигнала машину. Удар был сильным — наш джип затормозил о впередистоящий автомобиль.
Из машины выскочил молодой человек и стал кричать то, что справедливо кричат блондинкам в подобных случаях во всех странах мира. Мы всхлипывали и сидели не двигаясь. Было страшно вылезти и посмотреть на последствия аварии.
— Вот до чего доводит соблюдение правил — горестно вздохнула я. — Угораздило же мужика остановиться на красный свет посреди безлюдной дороги!
— Да, жалко его машину. Японская. Кстати, парень не патриот. Американцы не одобряют покупку иномарки.
— Тоже мне патриотка нашлась. Тебе ли рассуждать о патриотизме? Вышла замуж за американца, покинула родину, — я попыталась пошутить, чтоб успокоить Галю и отвлечь от горестного созерцания разбитой машины через лобовое стекло. Чувство юмора покинуло Галю при ударе.
— Я ж развелась. И планирую вернуться. Вот только денег заработаю.
— Ага. И купишь "Ниву" для поддержания отечественного производителя, — я слабо верила в реальность возвращения сестры.
Молодой человек вызвал полицию и сказал нам, что отойдет купить воды. Мы наконец-то оправились от шока и вышли из машины. Парень моментально забыл про воду и уставился на нас. Я смутилась. Не знаю, что именно поразило его. Может, торчащая из-под куртки розовая шелковая ночнушка? Вообще-то ее, при большом желании, можно было выдать за вечернее платье. Согласна, оно не особо вязалось с Галиной зеленой курткой и коричневыми сапожками. Я в перепачканных йогуртом джинсах, футболке и тапочках выглядела не намного привлекательней. А о том, что в майский прохладный день никто в зимней куртке или просто в футболке на улицу не выходит, вспоминать не хотелось.
— Какой невоспитанный мужчина, — пронеслась в моей голове мысль. — Неприлично так рассматривать девушек.
Подъехавшие полицейские тоже были плохо знакомы с правилами хорошего тона и удивленно разглядывали нас. Еще большее удивление у них вызвало Галино водительское удостоверение, которое она выловила из плавающего в сумке йогурта и "незаметно" вытерла о куртку. Я вначале подумала, их поразило отсутствие сходства между красивой фотографией и испуганной, непричесанной, с покрасневшими от слез глазами Галей. Причина заключалась в другом. Оказывается, эти полицейские никогда не встречали водительских прав, полученных в России. То ли в данном уголке Нью-Джерси русские редкость, то ли живущие здесь соотечественники ездят аккуратней Гали и не попадают в аварии, но факт остался фактом: подобное водительское удостоверение они видели впервые.
Большую часть дня мы провели на месте столкновения. Полицейские созванивались с участком, узнавали действительность российских прав на территории штата, потом проверяли подлинность наших документов, затем ждали представителя страховой компании. Под конец их заинтересовало, откуда у нас машина. Галя уже успела сообщить Дэвиду об аварии, и он по телефону подтвердил, что дал нам джип покататься. Уставшие от мороки с нами полицейские решили поверить на слово и отпустить нас.
— Вы в состоянии ехать? — с опаской поинтересовались они. Сестру все еще пошатывало. Я тоже чувствовала себя отвратно.
— Конечно, — заверила Галя и села за руль.
Я обратила ее внимание на большую темную лужу под нашей машиной. Из-под капота что-то капало.
— Ерунда. Поехали быстрее отсюда, — заторопила меня она.
Не успели мы тронуться, как нас вновь остановила полиция. Галя проехала на красный сигнал светофора. На этот раз формальности заняли считанные минуты, полицейским явно не терпелось избавиться от нас.
Два штрафа за один день плюс две чужие полуразбитые машины. На этом неприятности не закончились. Не доехав ста метров до дома, машина заглохла. Наверное, сказалось отсутствие вытекавшей из джипа жидкости. Заглядывать под капот было бесполезно (ничего понятного мы бы там не увидели) и мы попробовали толкать машину. Мучились долго и безрезультатно. Пришлось вызвать помощь из автосервиса.
Вечером вернулся с работы Дэвид. Мягко говоря, он был не доволен. Гнев его испарился, как только Галя пообещала свести к минимуму доставленные неудобства и возместить все финансовые затраты (временно взять в аренду другой автомобиль и т.д.). Дэвид даже предложил на следующий день съездить в парк покататься на аттракционах, а потом пригласить соседей и устроить в лесу барбекю.
Планам не суждено было сбыться. Утром я еле встала. Кружилась голова, темнело в глазах. Посещение каруселей решено было заменить визитом к врачу.
Больница и врачи не имели ничего общего с моими представлениями об американской медицине, основанными на сериале "Скорая помощь". Все как в обычной поликлинике, только за деньги. Вернее, за большие деньги. После осмотра и анализов, доктор диагностировал легкое сотрясение мозга, выписал таблетки и заверил, что через недельку все пройдет.
Ничего не прошло, наоборот стало хуже. Причина недомогания была ясна уже без врачей, я просто не решалась в нее поверить. Ведь мне так долго не везло с малышом, неужели это наконец произошло? Для подтверждения своего счастья купила в аптеке тест на беременность.
Ура! Результат был положительным. Долгожданная новость на короткое время притупила постоянно преследовавшую меня тошноту и жуткую головную боль.
Обрадованный будущий папа в ультимативной форме рекомендовал мне немедленно возвращаться домой. Как ни печально признавать, но он был прав. Пришлось сдать билеты до Майами, отказаться от забронированного там номера в отеле и лететь в Москву.
— Вот так отдохнула! Ужасно не повезло с отпуском! — сочувствовали соседки по палате. В больницу я попала практически из аэропорта.
Я не согласна с ними. Разве можно считать неудачным отпуск, в котором узнаешь о реальности и близости исполнения своего самого сокровенного желания?
