Пролог
Много ли надо ума, чтобы на 38 неделе, уже имея отеки, сожрать пол-арбуза? У меня ровно столько! На очередном приеме врач, с трудом узнав в водяном шарике подопечную беременную, смотрела на меня долго и красноречиво. Так и читалось в том взгляде желание стукнуть меня по голове чем потяжелее и отвезти в больницу, не дав возможности написать очередной отказ.
— Ну что, когда в роддом ложиться будем? — после тяжкого вздоха спросила она.
— Если в пятый, то сегодня!
...немая сцена, вопрос во взгляде...
— Просто у меня уже вещи собраны. Там спортивная форма, в пятом же гимнастика, и вещи для ребенка, там же совместные палаты! А если ехать в другой — это ж заново собираться! И тогда я сегодня не успею. Вот.
Наглость — второе счастье; направили меня с видимым облегчением и смутной опаской, что я к ним еще со второй беременностью приду.
Так 28 августа, в 38 недель и 1 день, к середине дня очередь в приемном покое роддома имела возможность полюбоваться на крайне пузастую мадам, доскакавшую с двумя мешками имущества от трамвая не запыхавшись. Вот такая осложненная беременность, требующая лечения и постельного режима... И направление, согласно которому мне не то что рожать — жить-то сомнительно: 7 разных диагнозов!
В приемном покое у меня почему-то забрали в камеру хранения спецлифчик для кормления, при этом разрешив взять с собой трусы. С собой, ни в коем случае не на себе! Прикалывают меня эти порядки...
— Поступать будете во второе родильное отделение.
Тут я задала вопрос, который, как выяснилось, задают в моей ситуации практически все:
— А почему в родильное? Я еще не рожаю!
— Срок большой, скоро родите!
И вот я оказываюсь в — страшно сказать! — родильном отделении... В коридоре на каталке лежит девчонка без пуза. "Привезли из родзала... только что..." — сразу чувствую чем-то задним. Мимо ходят такой походочкой, будто боятся что-то выронить, новоиспеченные мамаши, из-за дверей палат кричат дети, и только в конце коридора виднеются несколько шарообразных фигур...
"Пипец! Отсюда я уже беременной не уйду..." И сразу же до того отчетливо встала в мозгах мысль, что мне скоро рожать! А ведь рожать — это больно! В общем, в первые пару часов пребывания в роддоме глаза у меня были несколько растопыренные!:)
И узрела я теми глазами агитки за ГВ на всех стенах и дверях палат: "Кормим малыша только по крику!", "Нет соскам и бутылочкам!" и т.д. Это, наверное, судьба, но после родов меня перевели в палату с надписью, покорившей враз и навеки: "Не обрабатываем сосок зеленкой и йодом!" Так и представила себя с сосками, один из которых покрашен йодом, а другой — зеленкой: Христос воскрес! — Воистину воскрес!:D
И подумалось мне при виде всей этой пропаганды: вот ведь какой рулезный роддом, борется за ГВ, ведь это так полезно, удобно и естественно! Меньше мамских форумов читать надо, тем паче перед первыми родами!
Еще из достопримечательностей отделения:
- близорукая процедурная медсестра, которая не носит очки из кокетства
- режим, по которому утром мамаши меняют сорочки, а вечером с душа снимается навесной замок
В стаде бегемотов (до родов)
Е.О. Комаровский.
И потянулись нудные больничные будни... Взвешивание, завтрак, обход, процедуры, гимнастика, обед, сончас, давление, процедуры, ужин. Все остальное время или задаешь, или выслушиваешь вопрос, от которого через неделю уже тошнит... Но все равно задаешь и выслушиваешь... Ну когда я рожу?
Врач, ведущая беременную палату, мне понравилась всем, кроме одного: сторонница ограничения жидкости. Дело не в том, что я не в силах ее ограничить! Но мы ж шибко грамотные, мы ж с Интэрнэтом! Я-то знаю, что этот вариант — не единственный и не самый современный! Поэтому ежеутренний отчет "выпито-выделено", мягко говоря, истине не соответствовал... Причем отеки исправно спадали, и все было прелестно... Пока не назначили мне сдачу всего, что выделено за сутки. Ну хто ж мне поверит, что я выпила литр, а выделила три? При этом все остальные показатели — вкус, запах удельный вес, суточные колебания состава и количества — должны попасть "в цвет". Весь день я ходила погруженная в свои скудные, но тяжкие мысли, чем вызывала подшучивания всей палаты. Наутро анализ поехал в лабораторию, а соседка рассказывает:
"Просыпаюсь ночью (беременные поймут), смотрю: Ленки нету, а в углу кто-то стонет! На дикой измене спрашиваю:
— Светка! Ты стонешь? (она первая стояла в очереди в родзал :))
— Ннн... (сквозь сон) Нет.
— Ленка?
— Нннет.
— А кто???
— Полинка рожает...
— Полин, че, правда???
— Ф-ух... (как на курсах) ф-ух... ф-ух... ахххха!
— Вот классно-то! Когда ж я рожу???
По этой фразе, как собачки Павлова, просыпаются все и предлагают варианты:
— По лестнице походи.
— На гимнастику сходи.
— На Полинкину кровать переляг, она счастливая.
— К мужу отпросись!
— Стоп! А Ленка-то где?
— Да че-то она давно ушла.
— Может, рожает?
(нервное хи-хи)
Пошла искать. Навстречу мне по коридору чешет Ленка в своей эротичной ночнушке (а она и вправду коротенькая такая, с кружавчиками...), сонная, взлохмаченная, !!!С карандашом и бумажкой в руках, в три часа ночи!!!, тупит в свои записи...
— Лееен... (испуганно пятясь) Ты чего?..
— Ну все, теперь вроде должно сойтись!"
Через день пришел результат. Сошлось! Треть суточной дозы благополучно была выдана за всю. После этого ник "профессор" сопровождал меня до самой выписки. Так меня звали даже те, кто поступил после легендарного анализа. :)
Самое полезное наблюдение от двух недель провожания девчонок в родблок: чем меньше людей знают о том, что уже идут роды, тем легче они проходят! У нас работало с абсолютной точностью! Легче всего отстрелялись парочка мамаш (и угадайте, кто среди них!:)), у которых даже мужья были не в теме!
За неповоротливость и огромные сроки беременности мы ласково звали друг друга бегемотиками. Медперсонал умилялся, а если серьезно, коллектив пузожителей и пузоносительниц спелся на славу!
Из перлов наших любимых мужей в тот сказочный период:
— Хочешь пельмешек? Конечно, солнышко, принесу! А где ты их варить будешь?
— А пеленка, она как выглядит? Как половая тряпка?
— А распашонка, это типа кимоно?
(после отобранной медсестрой веревочки для передачек закидывая в окно новый моток, кричит на весь больничный городок)
— Тут 25 метров, на несколько раз хватит!!!
— Да тихо ты! Щас услышат — будут по длине принимать!
— (на той же громкости) А че??? Может, я про туалетную бумагу!!!
— Если бы мне позволили неделю лежать и отсыпаться на всем готовом, я б тоже родил!
— Муж! Когда я рожу?
— Наташ! Я договорился с дочкой, в пятницу!
— Ты чего? Сегодня ж только понедельник, давай раньше!
Хихикали над папой-предсказателем ровно до пятницы. В которую Наташа родила. После этого папа усомнился, туда ли отвез жену, ибо каждый день в окне, отпихивая Наташку в самый интимный момент признаний и благодарностей, появлялись посторонние женщины и, выставив пузо, кричали:
— Артем, договорись с моим на завтра!!!
Периодически в нашем дурдоме всплывала тема юбилея города, по случаю которого всем детям, рожденным 13 сентября, разные сплетни обещали в подарок разные суммы. Но итог всех разговоров был один: никаких подарков не надо, лишь бы родить поскорее. Наивные! Кто ж тогда знал, что некоторые из нас еще и переходят этот день! А некоторые...
Самый короткий день в жизни (собственно роды)
13 сентября 2006 года. Утро. Обленившееся стадо после замера давления упало досыпать. Второй подъем наступил неожиданно, от тихого, но настойчивого голоса врача:
— Ленаааа! Вставай, рожать пойдем!
— Как, уже???
Комментарий из угла:
— Бегемот, тебе, по ходу, понравилось! Давай топай!
Потопала. И услышала вослед вздох, исполненный белой зависти:
— Эхх... Ну когда я-то рожу?
Лечить шибко грамотных, подключенных к инету, — дело неблагодарное, но увлекательное:
— Значит, так. Сейчас мы будем прокалывать пузырь. Не бойся, это...
— Знаю, там вообще нет нервных окончаА-А-А!!! Но здесь-то есть!
Отвели в предродовую. И вовсе там не страшно, пока пусто и тихо. А погнутый металлический прут в спинке кровати даже забавляет. Вот только все забавы кончаются после второй попытки вставить в вену катетер. Сейчас у меня уже зажили швы, а следы пристрела еще просматриваются. Кстати, пристрел состоялся по всем традициям артиллерии: с третьего раза попали.
Дальнейшие 4 часа моя гуманная память просто проигнорировала. Помню только два вопроса, которые я задавала всем, кто имел глупость ко мне заглянуть: можно ли включить капельницу побыстрее (мне каждый раз спокойно и ласково объясняли, что нельзя) и можно ли ее отключить на какое-то время, чтобы походить, а потом продолжить.
Разрешили три раза, причем после третьего уже не подключили. Вроде бы глупость, но как я тогда радовалась!!!
Еще помню желание, чтобы рядом оказался муж. Но не для психологической поддержки, а чтобы было на кого наорать. Хотя... чем не психологическая поддержка?
И вот, среди гормонального безумия "вне времени, вне пространства" возникает, выдергивая меня в реальность, уже родная врач из отделения:
— Ну, как дела?
— Не знаю. На кресле смотрели, ничего не говорят...
Через минуту возвращается.
— Раскрытие полное, скоро пойдешь рожать.
За эту новость я хотела было ее расцеловать, но побоялась вызвать слишком резкую реакцию, лишив тем самым стадо бегемотов единственного врача. Ощущения от схваток? Всего лишь болит и напрягается живот! Это почти не больно, но если позволить себе роскошь заорать или заплакать, сразу становится больно по-настоящему, и успокоиться уже очень трудно. Так что лучше молчать и пыхтеть, как учат на всех курсах.
Пошли, стало быть, рожать...
Кем надо быть, чтобы болтать и дискутировать с врачами на родильном столе? Шилопопым персонажем вроде меня! Самый пикантный период продолжался 15 минут под девизом "Заткнись и рожай как положено". Хотя это я преувеличиваю, врачи были на удивление деликатны и терпеливы. Но устали от меня настолько, что ушли, не попрощавшись. Выдержки из незабываемого диалога:
– Прекрати экспериментировать, голову вперед, мы тут уже 20 лет экспериментируем!
– Что-то слабенькая потуга... (при полном отсутствии таковой!)
– Ноги держи!
– Неудобно, упереть не во что!
– Вот сами слышите, Ольга Николаевна, все жалуются, надо новые столы заказать, с упорами для ног.
– Во, точно, надо!!!
– А ты вообще рожай, а не болтай!
– Мне неудобно три раза за потугу вдыхать!
– А кто сказал, что будет удобно?
– Ты тужишься на "двойку"!
– Знаю, и что?
За таким обменом любезностями благополучно прошли мои две потуги плюс две симуляции, и дождавшись более-менее сильной потуги, мы общими усилиями родили полголовы от Нюрки. А дальше было уже не страшно и почти не больно, под комментарии: "Давай теперь плечи, попу..." Кстати, шире попы у Нюсика только голова!
Ощущения от родов? Ну что там особо рассказывать? Правду мне отвечали в одной из конференций, зуб больнее! Просто глобальный запор, а тут со всех сторон подсказывают, как мне лучше его... хм... "пробить", и не дают принять удобное положение!
К этому моменту бригада была настолько утомлена моими комментариями, что даже не устроили традиционную забаву "посмотри, кто".
– Все, родила девочку. Запомни время, три-десять.
– Почему она не кричит?!? – эти слова я просипела через несколько секунд с таким ужасом, что врачи рассмеялись:
– Подожди, дай хоть отдышаться!
И вот на моем непривычно плоском животе оказалась сонная, мокрая, обиженно хныкающая девчонка – моя Аня, Анютка, Нюсик, Нюрка, тигренок рыжий, бурундук толстощекий, поросенок розовый...
Задним числом извиняюсь перед акушерской бригадой за все, что я несла потом. Крышу от счастья не просто сорвало, а еще и унесло в неизвестном направлении. Приводить здесь даже не берусь, ибо мне в кои-то веки стыдно.
Ощущения от послеродовой обработки? А вот тут-то песец и облюбовал норку!!! Имхо, больнее, чем роды. Или просто я этого не ожидала?
Зато потом, видимо, в компенсацию за все перенесенные страдания, мы надолго остались в родзале втроем: доча, я и лампа-кварц, бьющая в глаза... Все эти полтора часа Аня хныкала. С высоты нынешнего опыта я понимаю, это она есть просила! Молокоотсосик мой любимый...
Купленный товар обмену и возврату не подлежит (после родов)
Потом были попытки "осюрпризить" всех родственников. Первым делом – папе; абонент недоступен. И снова, и снова... Значит, судьба такая...
– Але, мам, привет...
– Доченька, солнышко!!! Спасибо за внучу!!!!! Ты как себя чувствуешь?!?
– (поставив челюсть на место) Откуда???
– Ну я ж тебе мать! У меня весь день живот болит, и на сердце чего-то неспокойно, звоню тебе – выключена, звоню в роддом – не берут трубку. Дозвонилась только в начале четвертого... (челюсть снова падает)
– ...В общем, мы уже и обмыть успели! Говори, что тебе можно!
Звонок папе. Недоступен...
Привели в палату (ту самую, с зеленкой и йодом), познакомилась с соседкой. Оля, родила мальчишку на сутки старше Нюры.
И вот в коридоре, с чайником в руке, меня настигает звонок с незнакомого номера, и телефон за пару секунд выдает поток сознания: "Солнышко, извини, у меня телефон сел, тут такая проблема, родственники из Мордовии приехали, надо у мамы появиться, ничего, если я к тебе сегодня не приду?"
– А действительно, зачем? Аньку еще нескоро принесут.
– В смысле?!?...
– В прямом смысле, из детского отделения ко мне в палату. И нефиг телефон разряжать! У тебя дочка есть!!!
– (тишина... еще тишина...) Сегодня я у вас. По-любому. Я. Тебя. Обожаю.
Нда, не берегу нежную психику...
Становление гребаной лактации, в отличие от родов, запомнилось лучше, чем хотелось бы. Вот тогда-то я и сказала много нежного о насильственной поддержке роддомом ГВ. Пару раз возникала бредовая идея объявить, что я вообще не собираюсь кормить грудью, но не стала – загрызут же, не испугавшись гарантированно прервать тем самым ГВ. На все жалобы о голодных воплях детки мне выдвигали теорию о том, что ребенку хватает молозива. Не уточняя, где тот ребенок.
За первые двое суток мой проглотик поел всего три раза. Два – когда я просто притаскивала ее среди ночи в детское отделение, и сонным медсестрам было не до садизма, а третий – когда мимо проходила медсестра с бутылочкой смеси и собственноручно (оторвать бы ту руку!) убедилась, что молозива в груди уже нет. А на третьи сутки, вопреки всем моим истерикам, суицидальным порывам и попыткам перегрызть себе горло, пришло молоко, и я убедилась: у меня спокойный ребенок. Когда сытый.
Педиатры заслуживают отдельной песни.
Обход. Педиатр советует: "После кормления держите "столбиком", чтобы ребенок срыгнул". Ладно. Весь день мучаюсь, ставя сонную Анютку. Она не срыгивает, но громко выражает свое мнение о необходимости принимать нелепые позы. И так минут 15. Отчаявшись дождаться, докармливаю и укладываю. Идиотизм повторяется несколько раз, измученная дочка к вечеру наловчилась засыпать стоя.
И снова утро, и снова обход.
– Жалобы есть?
– Да!!! Держу, не срыгивает!
– Держать надо, чтобы не срыгнул!!!
– А у меня итак не срыгивает!
– Значит, не надо держать!
Каждое утро в 8 часов приходила гинеколог, а в 10 – педиатр. Если бы они хоть раз встретились, то узнали бы друг от друга много нового.
В 8:
– Жалобы есть?
– Грудь болит!
– Значит, неправильно даете, не должна болеть.
Оки. В 10:
– Как правильно дать грудь, чтоб не болела?
– А вы чего хотели?! Должна болеть!
– А через какое время ребенок какает тем, что мама съела? Где искать причину в случае...
– Значит так. Вам нельзя...
– Знаем-знаем, а вот все же, если стул...
– А можно есть...
– Знаем, но если вдруг, то как узнать, на какой продукт?..
– Ну что вы, не вспомните, что вчера ели?
– То есть, на следующий день?
– Да! Что тут непонятного?!
Медсестра трижды подряд показывает Ольге, как пеленать ребенка. Оля не врубается:
– А давайте, я при вас попробую?
– Хм, ладно, начинайте.
Несколько минут мамаша примеряет пеленки так и эдак, переделывает каждое движение несколько раз, долго думает, все ли правильно, и что делать дальше... У медсестры кончается терпение:
– Женщина, вы обычно все так медленно делаете?!? – с этими словами она подскакивает к пеленальному столику, за 5 секунд превращает машущего конечностями мальчишку в аккуратный сверток и убегает.
Оля удивленно и медленно смотрит в дверь... На завернутого сына... Потом снова в дверь:
– Да, я тормоз, и не скрываю это...
Лекции об уходе за новорожденным были прочитаны трижды. И трижды, как единственно верные, были изложены версии: купать с травами; с марганцовкой; в чистой воде.
День выписки.
– Лекцию мою об уходе слушали?
– Да! (Аж половину, отвали, не мешай собираться).
– И что я говорила, как купать?
(Эээ... Да кто бы помнил?).
– С травами?
– С мар-ган-цов-кой!!! Сейчас приду, прочитаю индивидуально!!!
В третью ночь просыпаюсь от детского крика и с жалобным стоном, обращенным к себе – все равно больше никто не пожалеет – открываю полглаза.
Оля на пеленальном столике занимается со своим мальчишкой вольной борьбой. Судя по кучке смятых завязанных узлом пеленок, счет явно в пользу мальчишки.
Не успев додумать злорадное "Пронесло!", засыпаю... А он все орет... Засыпаю... Просыпаюсь... А он уже охрип, тембр вопля сменился... Засыпаю... Просыпаюсь... Да что эта ехидна с пацаном-то творит... Засыпаю...
– Лен, ты что, не слышишь?
"Еще б не услышать! Мне что, встать и запеленать твоего ..." – начала я изумляться такой наглости.
–...Она у тебя давно уже плачет, а я не могла докричаться, кормила.
А логика во сне железная: я ж убедилась, что не моя; зачем еще раз глаза открывать?
Эпилог
После всего вышеописанного я окончательно перестала понимать фанаток домашних родов. И потому, что, прочитав в выписке, про "однократное тугое обвитие пуповины вокруг шеи", в красках представила себе это же обвитие в домашней ванне. И потому, что роддом – веселое и познавательное заведение. Если подходить с юмором, конечно.
Поскольку я живу в квартале от роддома, часто встречаю на прогулках детскую медсестру, идущую на работу / с работы. Каждый раз улыбаюсь, вспоминая обстоятельства нашего знакомства. Никакого ужаса и "недоброжелательных манипуляций" среди них нет. Если только вдруг решусь повторить авантюру, то там же! И это – моя главная рецензия.
