8ое июня, Париж, день второй
Проснувшись утром от воплей детей за окном (суббота, никому в школу не надо), мы решили (точнее Петрик решил за нас), что надо позавтракать и ехать в Париж. Помня наши мытарства с парковкой, мы решили попробовать припарковать машину в деревушке Goussainville, так как, судя по карте, там была станция RER и рядом с ней была заветная синенькая буква "P". Но... сначала нам предстоял визит в Gonesse за свежеиспеченными круассанами, багетами, паштетами и так далее. Маленькая булочная благоухала свежей выпечкой. В витрине лежало совершенно невозможное количество пирожных, птифур, тортов со всевозможными фруктами. Мои любимые эклеры и птифуры взывали к моему голодному желудку... Нельзя делать покупки, не поев перед этим... Впрочем, я не одна была в своей "муке", Петрик закупил столько, что съесть это все было просто невозможно. Кстати, в мясной лавке я была удивлена обилием жира на мясе, колбасах, в фарше, да и вообще везде. На что Петрик сказал, что французы едят очень много жира (еще один миф разбился вдребезги о реальность, я всю жизнь думала, что французы, а уж француженки в особенности, следят за тем, что едят и не употребляют жир в таких количествах). Паштеты были просто потрясающими, багеты не шли ни в какое сравнение с теми, что можно приобрести в Голландии, а круассаны таяли во рту. Поедалось все это на стоянке. Первый раз в жизни я чувствовала себя настолько туристом. Покончив с завтраком, и закинув остатки божественных паштетов и колбас в холодильник в отеле, мы ринулись к станции RER, в полной уверенности, что уж сегодня нам не придется кружить в поисках стоянки.
Приехав в Goussainville, мы достаточно быстро нашли вокзал и стоянки, вот только рядом с ними стояли таблички, что стоянки эти зарезервированы и "простым смертным" парковаться там нельзя. На единственной парковке в 15 мест, где нам можно было оставить машину, свободных мест, естественно, не было. На крытой стоянке можно было запарковаться, только предварительно купив месячный абонемент... Петрик постепенно уже начинал дымиться от злости... Случайно заехали мы в жилой квартал, что находился рядом со станцией, но и там везде стояли знаки, что парковка запрещена. Под этими знаками стояли сотни машин, но... опять же с французскими номерами. Законопослушный голландец просто не в состоянии проигнорировать такое количество запретов. А французы, как и русские, очевидно, думают: "Если нельзя, но очень хочется, то можно". Вдруг мы наткнулись на какую-то "белую зону", в которой можно было оставить машину, и там-то как раз никого и не было. Впрочем, такое за последующие три дня мы увидим еще не раз. Французы паркуются там, где им удобно и нужно, а не там, где можно. Например, в Булонском лесу они паркуются либо просто посреди дороги, по сплошной линии разметки, либо на траве, либо под "крестами" (знак "парковка запрещена"). Причем их ни в коей мере не останавливает знак, на котором изображена машина (sleepauto), которая увозит неправильно припаркованную машину (вот уж не знаю я, как называется такой дорожный знак по-русски). Такое впечатление создается, что они специально паркуют машины в неположенных местах. А как вам, например, понравится парковка машин... на въезде на скоростную трассу? Ну рынок там рядом, всем хочется на него сходить, а машину деть некуда. Вот и стоят они прямо на дороге, причем въезд (inrit) достаточно короткий, разогнаться времени и места и так мало, а тут еще и народ ходит, и в любой момент может машина с места тронуться или открыться дверца прямо у вас перед носом... Впрочем, о чем это я? Ах да, о "белой зоне", в которой было три свободных места. Оставив там машину, мы купили билеты на RER и отбыли в направлении Парижа. Наша цель на этот день - Montmartre (Монмартр), Notre-Dame (Собор Парижской Богоматери) и Avenue des Champs-Elysees (Елисейские поля).
Петрик как-то упоминал название этого района в разговоре с Алисой, рассказывал очевидно ей про Монмартр и Париж в целом. (Удивительно, что Алиса даже не заикнулась про Disnay Land, чего я очень боялась, так как ехать туда нам не хотелось. Но, наверное, она просто автоматически из рекламы знает название "Disnay Land Parijs", но не связывает с этим названием сам город Париж). И вот в первый день нашего прибывания в Париже, она спросила Петрика: "А когда же мы поедим навестить твоего ома Мартина?" И я, и Петрик были несказанно удивлены этим вопросом, но как-то не "додумали" ее вопрос до конца и просто сказали, что у Петрика в Париже нет родственников. Когда же после осмотра Sacre-Coeur, Петрик сказал, что теперь мы идем смотреть на Монмартр, Алиса воскликнула: "Вот про этого ома Мартина я и спрашивала тебя вчера!!!" Cлово "Montmartre" вполне даже созвучно для восьмилетней Алисы с Om (дядя) Martin. Мы повеселились, а Алиса обиделась.
Итак, гуляя по Монмартру, понимаешь, что стереотип - это, может, и хорошо, но время берет свое и коммерция наступает на пятки искусству. На площади художников мы ходили в толпе таких же, как мы, туристов. Только у них еще была, может быть, возможность восторгаться чем-то, а мне было скучно и иногда просто страшно смотреть на те "произведения искусства", что были выставлены на продажу. Бесконечные художники, которым так хотелось нарисовать ваш портрет, или вырезать его из бумаги, или нарисовать карикатуру (Зачем? Я и так каждое утро смотрю в зеркало) - все так напоминало мне Невский времен начала перестройки.... Хотя, если не обращать внимание на такие мелочи, как обилие людей и засилие коммерции, а смотреть только вверх, то можно не испортить себе настроение ненужными сравнениями с Россией, а, наоборот, поднять его, разглядывая красивые здания, "мельницы", заглядывая в окошки домов и нюхая запахи, разносящиеся их многочисленных "блинных". Не почувствовала я духа свободы и распутства, пьянства и гениальности, бродя по маленьким улочкам, то и дело спускаясь и поднимаясь по "холмикам" Монмартра. А может, и не было в природе всего того, что я там надеялась увидеть и почувствовать?
Спустившись по лестницам вниз к станции метрополитена, мы снова нырнули в него, стараясь не смотреть вокруг и не обращать внимания ни на что. Выйдя на станции "Champs-Elysees", мы оказались на Place de la Concorde. Фонтаны блестели на солнце тысячами искр. Рядом с обелиском фотографировались аж три китайские (почему-то) свадьбы, что мне снова напомнило Питер. Сама, когда выходила первый раз замуж, специально ездила фотографироваться к монументу на площади Победы. Петрик начал рассказывать Алисе, что именно на этой площади во время революции обезглавили французскую королеву Марию-Антуанетту. На что Алиса сказала: "Тогда я еще в России была?" У нее жизнь разделяется на "в России и... все остальное". Туристы, туристы, просто море туристов. На площади стояли два киоска, в которых продавали сувениры. Проходя мимо, я услышала, как продавец объяснял парню, почему ему надо обязательно купить сувенир, и называл цены всего остального, что было у него в киоске... по-русски. Нет, он не был русским, типичный француз с вытянутым лицом и кривым носом с горбинкой. Просто, очевидно, работая в этом киоске, поневоле начинаешь говорить на всех языках народов мира. Почти везде в центре Парижа видна Эйфелева башня. Только иногда ее найти проще, а иногда она прячется за деревьями. Но еще проще найти ее во всех киосках с сувенирами. И я подумала: "Может, вот именно так "рождаются" все мифы и появляются стереотипы? Искусство и красота приносится в жертву коммерции. Бизнес берет свое, а нечто неповторимое и неуловимое, что видели и понимали те, кто тут был или жил раньше, исчезает и улетучивается". Поделившись этой мыслью с Петриком, я услышала от него "печальную историю" про Венецию. Его мама была там впервые лет 40 назад. И потрясенная полученным впечатлением, она настояла на поездке в Венецию всей семьей через 25 лет после первого посещения. Каковы же были ее ужас и разочарование. Она не нашла того, что искала и помнила. Коммерция сделала свое дело. В принципе все понятно, почему бы не зарабатывать деньги на туристах и на их количестве? Но неповторимость и дух достопримечательностей отступает перед бизнесом, и место медленно, но верно теряет свою притягательность. Происходит это не за 5-10 лет, но как бы медленно это не происходило, оно убивает нечто, так необходимое туристу - желание путешествовать еще и еще, и возвращаться в уже посещенные места. Мне не хочется снова в Париж и это обидно, так как миф испарился, как дым, и значит надо находить себе другую мечту, холить ее и лелеять, и пусть она остается только мечтой... На Елисейских полях до сих пор стоят фонари, телефонные будки и киоски 19го века (скорее всего отреставрированные в стиле, а не оригиналы), но рядом с ними появились огромные "Planet Hollywood", "McDonald's", гаражи по продаже автомобилей и конторы авиакомпаний, которые в какой-то мере "разрушают" Avenue des Champs-Elysees.
Снова метро. Снова бесконечные пересадки. Как только Петрик не путается во всех этих переходах и лестницах? Остановка "Сite". И вот перед нами Notre-Dame. Светит солнце, небо голубое, белые пушистые облака несутся по небу. И на этом фоне Собор Парижской Богоматери выглядит еще более величественно, чем в первое наше посещение. Конечно, в первый день мы не подходили к нему так близко, но мне кажется, с какой бы точки вы не смотрели на этот собор, он производит просто неизгладимое впечатление. Мы побывали и внутри. В то время как мы там были, шла репетиция хора перед мессой (она начинается что-то около 18.30, если мне не изменяет память). Акустика в соборе, конечно, просто потрясающая. Хор сначала просто распевался, а потом пел небольшие отрывки из песнопений, но звучало это просто божественно. Витражи в окнах и высота поражали. Вот поставить свечку не удалось. Одна маленькая свечка (theelichtjes) стоит 2 евро, а большая пластиковая (она, наверное, сутками горит) - 20 евро. Уж больно дорого. Петрик предложил, в шутку, конечно же, сделать бизнес: в Голландии 200 таких вот маленьких свечек стоит 2-3 евро, может привезти и продавать перед входом по евро за штуку? В музей и "золотые кладовые" (schatkamer) вход платный. Мы даже и не посмотрели, сколько это стоит. По-моему, вполне достаточно увидеть сам собор и впечатления останутся надолго. Около каждого храма, как и в России, стоят попрошайки. В основном румынские цыганки с детьми. Sacre-Coeur и Notre-Dame не являются исключением.
Получив огромное удовольствие от всего увиденного, мы снова направили наши стопы в Латинский квартал, чтобы отведать греческой кухни и разбить тарелки. В предвкушении праздника мы подходили к ресторану. Но нас ждало разочарование. Цены на напитки в этом греческом ресторане были еще выше (5 евро за любой), воду, которую дают бесплатно к еде, пить было ну очень противно и не только потому, что она была теплая (из-под крана), а еще и потому, что она была просто жутко невкусная. Еда была приготовлена на гриле, который стоял тут же в ресторане, но повар был, очевидно, не асс или просто ему было все равно, придут к нему в ресторан еще раз или нет. Так что мясо у него просто горело синим пламенем, что очень отразилось на вкусе этого мяса, естественно, и, попробовав его, доедать просто не хотелось. А разбивать-то тарелку можно только в том случае, если еда тебе понравится. Так что так и осталась моя мечта услышать звон битья тарелок и поучаствовать в процессе, только мечтой.
Выйдя из ресторана, мы направились кушать мороженное, которое мне Петрик пообещал как "возмещение ущерба", нанесенного противной едой. Проходя по улице, мы видели самых разных торговцев, пытающихся продать свой товар, будь то всякие фигурки и статуэтки из тонкой проволоки, или просто знание... китайского языка. Объясню. На тротуаре сидел парень, на коленях у него лежала стопка бумаги, табличка гласила: "Your name in chinese (Ваше имя по-китайски)". Когда я его хотела сфотографировать, он демонстративно закрыл свою табличку, чтобы я этого сделать не смогла.
Было уже достаточно поздно, когда мы решили, что пора ехать в отель, так как на следующий день нам предстояла поездка в Версаль, и нам нужно было выспаться, так как мы снова устали от бесконечного хождения. Когда мы подъезжали на метро к деревушке Goussainville, мы с радостью увидели, что машина наша никуда не делать, и что на колесах нет "сапога".
Елена Пинкст, sobol@ok.ru.
