До рождения моей девочки я считала грудное вскармливание чем-то совершенно естественным, необходимым как маме, так и ребенку, чем-то простым и не требующим каких-либо усилий или знаний, чем-то основанным исключительно на инстинктах и природе женщины. А если честно, я вообще не думала, что могут быть какие-то проблемы, я просто знала, что женщина кормит грудью, и все. И только на своем личном опыте я поняла, как сильно заблуждалась. Нет, я не перестала считать кормление грудью естественной и важной частью материнства, не стала считать его чем-то вроде подвига или тяжким трудом. Просто я поняла, что необходимо запасаться знаниями по этому вопросу, нужно прикладывать свой труд, нужно терпение, уверенность в своих силах.
В первые дни и даже недели мама и ребенок привыкают друг к другу, учатся понимать друг друга. Большую роль играет душевное равновесие мамы, умение спокойно и выдержанно понять и принять ситуацию. Первое, что я говорю тем, кому стараюсь помочь в вопросе ГВ: «Вы — мама. Вы в любом случае правы. Главное — спокойствие!» До родов я, конечно, читала и о молозиве, и о приходе молока, и о правильном прикладывании, и о лактостазах, и о спорности вопроса сцеживания. Прочитала не одну статью, где были описаны плюсы и минусы кормления по требованию и по режиму...
В итоге первый книжный миф разбился вдребезги еще в родильном отделении. Сколько я прочитала чудесных, вселяющих чувство нежности и умиления фраз, типа: «Не удивляйтесь, если ваш ребенок начнет искать грудь и присасываться к ней сразу после рождения, как только его положат к вам на живот!» Нет, не присасывалась. Не присасывалась даже когда ее, уже чистую и завернутую в стерильные пеленки, принесли и положили рядом со мной. До сих пор помню фразу добродушной медсестры: «Это только в книжках детки сразу начинают сосать. Этому нужно учиться вместе со своим ребенком! Не переживай!» Подождите! А как же рассказы подруг: «Он как присосался, не могла оторвать!» Все приукрашено, или просто я и моя дочка другие? Может, с нами что-то не так? Дочка и на следующий день категорически отказывалась даже пытаться сосать или хотя бы присасываться, и через день тоже, потеря веса шла уже больше физиологичной для новорожденного нормы, назначили докорм.
Что происходило после, точнее, на что я решилась и пошла, я осознала только сейчас, когда моей девочке уже полтора года, когда ГВ уже прекращено. Когда родила моя сестра, и у нее появились проблемы с грудным вскармливанием, когда я очень старалась ей помочь, когда я решила стать консультантом по ГВ. Это сейчас я анализирую и понимаю, а тогда я просто следовала своему сердцу. Я не стала давать ребенку докорм. Не действовали ни страшные истории про капельницы ребенку в случае критичной потери веса, ни заявления врачей: «С такими сосками ребенок точно грудь не возьмет!» Ни небрежно брошенные фразы медсестер: «Ленивый ребеночек, ничего не выйдет!» И это все в «Больнице, доброжелательной к ребенку», то есть направленной на поддержку ГВ! А мы старались! Именно мы — я и моя девочка! И только сейчас я понимаю, что даже не допускала мысли о докорме, я верила в своего ребенка и в себя. Я постоянно прикладывала дочку к груди, терпела сильные боли от трещин, училась ее правильно держать у груди, сцеживала, что могла и как могла, что бы компенсировать отсутствие стимуляции груди ребенком, старалась, что бы каждая капелька полезного молозива попадала малышке в ротик. Несмотря на все старания, моя крошка совершенно не хотела самостоятельно кушать мамино молочко, кричала и не присасывалась. Еще в роддоме мне посоветовали купить и пользоваться силиконовыми накладками на соски. С ними дело шло лучше: в них набегало молоко, и ребенок его просто слизывал, съедая хоть что-то, порой даже слабо присасывалась, но до полноценного кормления было еще далеко. Очевидный плюс накладок состоял в том, что под ними заживали старые, и не так образовывались новые трещины, но я хорошо понимала, что накладки — временная помощь, и надо стараться кормить без них. Докорм я так и не давала.
Из роддома нас выписали только потому, что каким-то чудом от максимальной потери веса шла какая-то прибавка, хотя в то, что ребенок все же сам возьмет грудь, никто не верил. За первые 17 дней моя девочка не добрала даже веса при рождении, прибавила лишь 100 грамм к весу при выписке. Но, родившись довольно крупной (3790 г, 53 см), недоедающим ребенком она не выглядела, спокойно спала, а во время бодрствования была активна (т.е. нельзя было сказать, что она спит от бессилия), уже что-то гулила, не капризничала без повода. Наверное, именно поэтому я не видела ничего криминального в слишком маленькой прибавке и просто относительно спокойно продолжала работать над вопросом естественного вскармливания. Ночью ребенок спокойно спал, и я под свою материнскую ответственность игнорировала рекомендации врачей «будить и кормить!», точнее — попробовала пару раз, ничего хорошего не получилось, ребенок так и не ел, ее нельзя было даже добудиться, я нервничала, не высыпалась при условии мирно спящего ребенка, от чего злилась еще больше. На 17-й день видимо сказалась недостаточная стимуляция груди ребенком, использование накладок, отсутствие ночных кормлений. Итог — лактостаз с температурой, очень низким давлением, тошнотой, покраснением, уплотнением и болью в груди. Хотя именно на 17-й день наших с ней стараний дочка первый раз целых 20 минут спокойно и правильно сосала одну грудь, со второй было сложнее, в ней-то и образовался инфильтрат. Антибиотики, физиотерапия, расцеживание медсестрой, ежедневные поездки в роддом на процедуры... Рекомендовали больше кормить больной грудью. В дневнике написала: «Плачу, но кормлю». Но главное — моя девочка стала правильно присасываться, хорошо кушать и прибавлять в весе!
За вторые две недели первого месяца прибавка составила 670 г от веса при рождении. Накладки были торжественно выкинуты, чтобы не повадно было схватиться за них еще раз. Лактостаз прошел, трещины заживали, грудь привыкала, боли уходили, молока хватало, несмотря на отсутствие ночных кормлений, девочка моя прибавляла в весе (за второй месяц — 900 г), и мы с ней были счастливы! Так продолжалось до двух с половиной месяцев. Дальше я стала замечать, что дочка стала капризничать у груди, потом откровенно кричать, но все-таки потихоньку ела, а скоро она начала еще и сильно отпихиваться и совершенно не желала кушать. Сначала это повторялось не каждое кормление, и я спокойно списывала такое поведение на ненормально теплую для зимы погоду, приезд и отъезд бабушки, новогодние фейерверки за окнами... Потом она стала спокойно кушать только в 6.00 утра, после чего я ей не очень настойчиво предлагала покушать, начиная с 9.00. Дальше меня охватывал ужас, что 3-х месячный ребенок не ел уже более 4-х часов, и начиналась борьба за кормление. До того момента я не воспринимала всерьез и не понимала весь объем бедствия так называемых ложных отказов, про которые мне рассказывали.
В частности, моя мама много раз говорила: «В 4 месяца ты плюнула и больше не взяла грудь, еще до 6 месяцев я кормила тебя из бутылочки сцеженным, потом ты отказалась и от него». Точно так же примерно в 2,5 месяца дочка подруги «плюнула», все свелось к «орет и не ест, я дала бутылку». Нет! Меня такой поворот событий не устраивал! Зря, что ли, мы с дочкой 17 дней учились кушать маму? Есть мама, у мамы есть молоко — значит, будешь кушать! Вариантов поведения у ребенка было несколько. Она могла минут 45 разрываться криком у груди и так же внезапно, как и начала кричать, присосаться и спокойно поесть. Могла относительно нормально сосать, но при этом неохотно, постоянно отворачиваясь, не присасываясь толком, я это называла «чмок через трое». Прилив молока в этом варианте отсутствовал, при этом грудь становилась легче, но не полностью пустой, т.е. заднее молоко она, очевидно, не съедала, и ребенок на вид был сытым, но с выражением на личике «попробуешь дать еще — устрою истерику!» Третий вариант был для меня самый страшный! Ребенок спокойно укладывался на кормление, присасывался, насасывал прилив и... начинал очень сильно кричать и отпихиваться, при этом молоко било несколькими сильными струями ей в нос и глазки, от чего она начинала кричать и выворачиваться еще больше. Далее следовало 20-40 минут криков, уговоров, укачиваний, мытья меня и ребенка, смена мокрой от молока одежды и покрывала... Как правило, наревевшись, дочка все-таки доедала те остатки, которые не «пролились» мимо.
Был вариант, когда покормить так и не удавалось — перерывы между кормлениями доходили до 6 часов. Ну, и конечно не обошлось без любимой и не любимой груди! Часто получалось дать только «любимую» и потом правдами и неправдами перекладывать ребенка к другой груди, что бы не было асимметрии, и молоко было в обеих грудях. Кормить на ходу, как советовали другие мамы, у меня не получалось, я думала, из-за маленького размера груди. Каждое кормление я меняла позы, пела песенки, укачивала, уговаривала, если был выходной день — отдавала ребенка мужу, что бы обеим успокоиться.
В процессе изучения вопроса о ложном отказе мной были исключены все более ли менее адекватные причины. Гормональных изменений, связанных с новой беременностью или началом менструаций, я не испытывала. Тренировки тогда еще не возобновила, т.е. молоко не могло приобрести привкус от мышечной молочной кислоты. Ничего нового из продуктов, тем более ничего острого я не ела, т.е. вкус молока опять же поменяться не мог. Сильные колики тоже исключались, они были и раньше, да и к тому моменту уже почти прошли, но раньше такого отказа не вызывали. Оставались психологические причины, и опять же приходилось грешить на переменчивую сырую питерскую погоду, походы в поликлинику, новогодние праздники, приезд бабушки, новые умения (ровно перед началом отказа дочка научилась переворачиваться со спинки на животик).
И еще я поняла, как мне казалось, самую важную причину: когда я брала ребенка для кормления, это было очень похоже на укачивание для сна, а укачивалась на сон она почти всегда с недовольными капризами, я это называла «хочу спать и не сплю!». Приходилось брать ее вертикально, так прикладывать к груди (живот к животу, ребенок вдоль моего тела) и уговаривать: «Нет же, дорогая, мы не собираемся спать! Ты покушай, и будем играть дальше!» Но и тут своеобразный парадокс был в том, что если оставить в позе «колыбельки», то, покричав и начиная дремать, дочка охотно кушала. Педиатр порекомендовала кормить «до голода», т.е. предлагать грудь не тогда, когда ребенок попросит сам, а когда он спокоен, внешне не голоден. В ответ на подобную мамину вольность мой ребенок сооружал на личике такое выражение, что хотелось, кланяясь, отходить на полусогнутых и просить прощения, что потревожила. Дочка не знала и не желала узнавать, что такое пустышка и соска на бутылочке, и тогда я искренне считала, что это только усложняет дело, потому что ребенок в худшем случае просто остается голодный, ведь как было бы хорошо дать сцеженное молоко. Не понимала я своего счастья, что именно нежелание ребенка брать бутылку помогло мне в итоге терпеть и справляться, не сцеживаться, не успокаивать соской, не давать бутылку. И в итоге не уйти от грудного вскармливания совсем.
Надо отдать дочке должное, что она отказывалась не каждый день, т.е. после 3-4 дней отказов, она, оголодав, готова была висеть на груди целый день, а, отъевшись и успокоившись, на утро с новыми силами начинала проверку мамы на прочность. Для полного счастья в период отказов случился лактационный криз (мне больше нравится его оптимистичное название «скачок роста»). Конечно, я переживала, хотя и знала, что это и как бороться, точнее, как спокойно пережить. Я и тут не давала докорм, просто больше пила вкусной теплой жидкости. Для самоуспокоения даже чай «Лактовит», еще чаще предлагала ребенку грудь и даже сцеживала немного после кормления, а также до кормления, что бы ребенку досталось больше заднего молока.
Отказы закончились так же внезапно, как и начались. 23 февраля, в 4 месяца и 1 день мы окрестили нашу крошку, на следующий день я первый раз увидела, как ребенок самостоятельно тянет ручку к игрушке-карусельке над кроватью и заинтересованно смотрит на нее. До этого сознательных движений ручками не было. С этого времени дочка стала хорошо и спокойно кушать, перестала отвлекаться и отказываться. В 5 месяцев, следуя рекомендации врача, я ввела первый прикорм — овощи, тогда же ребенок сам потянулся к обычной чашке (моей, с зеленым чаем) и стал из нее пить с моей помощью. Сначала запивала из чашки сцеженным грудным молоком овощи, а сама держать ручками стала только около года.
С введением прикорма я стала заменять кормления. Из-за наличия у меня заболевания, не совсем совместимого с ГВ, было необходимо сначала свести к минимуму, а потом закончить грудное вскармливание до года. Кто-то из врачей кормить вообще не разрешал, кто-то одобрял только 3-4 месяца, но я на свой страх и риск послушала тех, кто разрешал до года. Я планировала оставить утреннее в 6.00-7.00 утра и кормление перед сном в 22.00, а ночью дочка и так никогда не ела. Все неожиданно получилось так, как я и планировала.
Конечно, врач написала мне теоретическую схему введения прикорма. Полагалось начать с чайной ложки одного овоща и скоро довести до 150 г смеси, состоящей из трех овощей. Но моя крошка не желала есть овощи в чистом виде. Никакие — ни из детских баночек, ни собственного приготовления, ни в различном сочетании, ни даже подсоленные. Опытным путем я вычислила, что с кашей ребенок был готов съесть все, что угодно в каком угодно количестве, так что к 7 месяцам каша у нас была на завтрак, пару ложек на обед с овощами и на ужин. На прибавках веса ребенка обилие каши, кстати, никак не сказывалось. В течение дня грудное молоко ребенок 1-2 раза самостоятельно сосал и получал из чашки после прикормов. В промежутках между кормлениями дочка пила чай, ела грушевое пюре, грызла сушки и кусочки яблок (в 7 месяцев было 6 зубов). В 7,5 месяцев было введено мясо, принятое ребенком с удовольствием. Оно заменило кашу в овощах.
Всю еду я готовила сама. Овощи варила в пароварке, мясо размалывала блендером, скатывала во фрикадельки и тоже закладывала в пароварку, затем опять размалывала вместе с овощами. Кашу варила на своем молоке (позже на козьем) из тонко размолотых хлопьев для детских каш. В 8 был радостно введен детский творожок. Днем грудное молоко уже практически не давала, от утреннего кормления дочка постепенно легко отказалась сама — просто перестала просить грудь рано утром, просыпаясь в 8.00, сразу просила завтрак и с удовольствием ела кашу. К 9 месяцем к нашему с ребенком обоюдному согласию оставалось 1 кормление перед сном. И то в качестве дополнения к вечерней каше и просто для засыпания, хотя надо сказать, что после кормления дочка могла и не заснуть, а просто укачаться на руках через некоторое время. На 2 дневных сна малышка засыпала во время прогулки — мы в это время жили на даче, так что проблем с частыми прогулками на свежем воздухе не испытывали. Дочке было 9 месяцев, когда на утро я вдруг поняла, что вчера ребенок ни разу не сосал грудь, что после вечерней каши она тихонько забралась ко мне на руки и спокойно заснула.
Я ожидала от окончания грудного вскармливания чего-то грандиозного... Ну как же! Я же перестала кормить грудью! Новый этап! Ребенок отлучается от груди, я получаю своеобразную свободу! Нет... Никаких объявлений по радио и фанфар в нашу честь не было. Просто перестала кормить. Вот так легко и спокойно это произошло. Может быть, потому, что так неспокойно, больно и проблемно все начиналось? Да, педиатр настаивала кормить минимум до года, и, конечно, я хорошо понимала полезность и важность грудного молока для малышки, и 9 месяцев — еще далеко не год, но я не стала настаивать на продолжении ГВ, наверное, потому что боялась проблем с его окончанием потом, если настою и продолжу. Ребенок сам перестал просить грудь, хорошо кушает прикорм, пьет козье молоко, которое было введено вместо грудного в качестве молочного продукта, не имеет проблем с животиком и кожей, а ведь на ГВ был вечный атопический дерматит в той или иной степени ото всего, что я ела. Малышка моя тогда хорошо засыпала просто на руках или в коляске. Смесь, равно как и бутылку с соской, и пустышку я так и не ввела, дочка уверенно пила из чашки, а в 8 месяцев научилась пить через трубочку, и мы даже миновали питье из детских поильников и «непроливаек».
Проблем с грудью после отлучения я не испытывала. Меня все это устраивало, ребенка, по всей видимости, тоже. Я не жалела и не жалею об окончании грудного вскармливания раньше планируемого срока, хотя даже когда планировала, прекрасно отдавала себе отчет, что ребенок может не принять мой план об окончании в год. Я верила в своего ребенка, в себя, в наши с ней силы! Все было так, как было, а было неплохо, пусть и ни так долго, как хотелось.
У меня есть опыт проблемного вскармливания, я помогаю мамочкам справляться с подобным и другими проблемами, иду учиться на профессионального консультанта по грудному вскармливанию, мы с мужем хотим второго ребенка, и я очень хочу опять кормить грудью, и за все это я благодарна своей крошке — своей дочери!
