Ощутив, что, наконец, лежу на твердой земле, я перевел дух и отер лицо от болотной жижи. "Руки! - дошло до меня. - Руки, а не копыта, и лицо, а не бычья морда! Слава Тебе, Господи!"
Не в силах подняться, я распластался на берегу. Мысли путались, но я старался привести их в порядок и припомнить шаг за шагом все, что произошло за последние несколько часов, и как я оказался здесь.
Итак, поздно вечером я постучался и вошел в дом знахарки. В сенях черная кошка шмыгнула под ногами, я попятился, но собрался с духом и шагнул вперед. Дверь в комнату сама распахнулась, и приветливый голос позвал:
- Заходи, не бойся!
Едва я вошел, как молодая красавица панночка в венке с лентами, монистами вокруг шеи, в расшитой блузке и нарядной плахте бросилась мне на шею.
- Любимый, как же долго я ждала тебя! Наконец ты здесь! Все глаза у окошка на тебя проглядела!
Она так горячо целовала меня, так нежно ворковала, что Оксана, которую я страстно мечтал так же крепко прижать к своей груди, моментально улетучилась из моей головы.
- Пойдем же, любимый, посмотришь, какие горницы я нам с тобой приготовила!
Панночка повела меня за руку из комнаты в комнату. Всюду горели яркие светильники. Пушистые ковры устилали пол. Она показывала мне всякие диковины из драгоценных камней, слоновой кости, золота, а я дивился: с улицы-то домишко казался крохотным, на одно окошко. Как тут столько всего помещается? Но было так интересно, что я решил: "наверное, я видел этот дом только с торца!" - и отбросил всякие сомнения.
От ароматов кругом шла голова. Хотелось остаться навсегда в этом доме с самой прекрасной девушкой, какую я когда-либо видел.
- Погоди, любимый, я тебе еще и не такое покажу! - ворковала панночка. - Будешь знать, как любит тебя твоя Маруся!
Она подвела меня к последней двери, распахнула ее, и мы вышли на задний двор. Почти совсем рассвело. Когда только ночь пролетела?
Посреди двора стояла странная четырехугольная повозка. Резные бортики, скамейки, а по углам - четыре столбика, украшенных сверху вырезанными из дерева козлиными головами. И ни оглобель, ни лошадей.
- Это такое чудо, - щебетала Маруся, - садись, покатаемся!
Она хлопнула в ладоши, и появилась грациозная девушка с черной косой - видимо, служанка. Она помогла нам с панночкой взобраться в повозку, следом вскочила сама, хлопнула в ладоши и повозка понеслась! Ворота сами распахнулись и мы выехали на широкую мощеную дорогу. Раньше я ее не видел. Где мы?
Дорога шла под уклон, и повозка неслась все быстрее. Я смотрел вперед, девушки хохотали. В какой-то момент девичий смех у меня за спиной сменился звуком, напоминающим змеиное шипение. Я оглянулся - о, ужас! Две ярко окрашенных змеи раскачивались на хвостах, готовясь к смертоносному броску!
Я спрыгнул с повозки и хотел отскочить в сторону от дороги, но тело словно одеревенело, стало тяжелым и плохо повиновалось мне. Я опустил глаза и увидел вместо руг бычьи ноги с копытами! В отчаянии, я помчался по дороге, а змеи превратились в слепней, нагоняли меня, жалили, гнали вперед и вперед.
Наконец, передо мной блеснула река, Спасение! Войти в воду, утолить жжение от укусов... Но что это? Прозрачная вода покрывала вязкое, зыбкое дно. Я слишком быстро мчался и не смог вовремя остановиться. Попытался барахтаться, но трясина засасывала все глубже. "Господи, помоги!" - воззвал я, но над болотом разнесся бычий рев. Мною овладело отчаяние, и я перестал сопротивляться.
Вдруг я ощутил какое-то движение под боком и, повернув голову, увидел жабу болотную, которая пыталась своими крохотными лапками подтолкнуть меня к поверхности. Это умилило и рассмешило меня, но, вместе с тем, вселило надежду на избавление. Дружеское плечо, вовремя подставленное, спасает и не из таких передряг.
Я постарался развернуться и тихонько двигаться к берегу. Получилось. Хотя болотная жижа доходила до самого носа, через некоторое время под копытами я почувствовал твердую почву.
Тяжелая борьба изнурила меня, но теперь, когда чары рассеялись и я снова стал человеком, отчаяние прошло, осталось чувство облегчения и недоумения: как я мог попасть в такую ситуацию?
Холодная вода тонкой струйкой полилась мне на голову. Я открыл глаза и увидел старую бабку. Была она толстая, некрасивая: нос и лоб в бородавках, глаза выпученные.
- Отдышался? - спросила она, сама с трудом переводя дыхание. - Пока-то я за водой сходила. Молодая я на ногу скорая была, это теперь жабой по болоту ползая...Ну, раз очухался, пойдем ко мне, я тут недалеко живу. Отмоешься, передохнешь, тогда дорогу домой покажу.
Вскоре на бабкином дворе я в каких-то лохмотьях, что нашлись в чулане, рубил дрова для бани, таскал воду, а бабка стирала в корыте мою одежду. После бани, за чаем из старого самовара, я в подробностях рассказал ей о своем приключении.
Бабка долго думала, шевелила тонкими губами, иногда прикрывала свои выпученные глаза, словно дремала, потом изрекла:
- Морок!
- Что?
- Морок, самый настоящий. У кого, говоришь, был? У Иванихи? Этой давно помирать пора, вот она и решила твоей душой от нечистого откупиться.
- Но при чем здесь я? Почему именно моей душой?
- Да ты сам ей в руки отдался. Ведь не говоришь, зачем шел к ней?
Бабка посмотрела так проницательно, что меня от стыда в жар бросило. Дело в том, что Оксана, моя первая любовь, казалась совершенно неприступной. Не знал я, как подойти к ней, что сказать. Лихие приятели рассказывали о своих любовных похождениях, а я на любимую девушку глаз поднять не смел! И вот Василь, товарищ мой с малых лет, посоветовал: "Пойди к знахарке и попроси приворотное зелье. Дашь его девушке - и все! Делай с ней, что хочешь!"
Запало мне на ум это зелье приворотное. И что бы я делал с ним? Как собирался дать его Оксане? И что было бы потом? Об этом я не думал. Просто заработал денег - разгружал товар у соседа-нэпмана - и отправился к знахарке.
- Что краснеешь? И рассказать стыдно? Ладно уж, не рассказывай, я и так все знаю. В любви все чисто должно быть и честно, тогда она на всю жизнь.
После чаю оделся я в чистую одежду, поклонился бабке и хотел идти искать мощеную дорогу, но бабка остановила меня:
- Нет этой дороги, морок один! Иди по этой тропке через лесок, дальше полем, к вечеру в городе будешь.
Дорога оказалась долгой, только на закате вышел я на знакомую харьковскую окраину. Вот и наша улочка, вот и знахаркина хата. Но что это? Крыша на ней разобрана! Я остановился, разинув рот.
- Умерла ведьма, - послышался голос соседки Василихи, - так мучилась, так кричала - крышу пришлось разбирать, а то душа отлететь не могла.
У меня по спине холодок пробежал.
Я быстро пошел дальше и тут увидел Оксану, которая стояла у своей калитки. Ее простое платье показалось мне самым лучшим нарядом!
Я подошел к ней и сказал:
- Оксана, вечер какой хороший... Давай погуляем.
Она потупилась и кивнула.
Вот уже полвека мы вместе - рука об руку. Я храню в душе слова бабки с болота: " В любви все должно быть чисто и честно", хотя до сих пор никому и никогда не рассказывал о своих приключениях.
Елена Ивановна Панфилова, varvara@dtc.syzran.ru
