Приемная кампания в университеты России сильно отличается от системы поступления в вузы США, однако у них есть и общее — сильнейшая нервозность, которая царит вокруг результатов единого экзамена. Как у нас сложно без многолетней подготовки сдать профильный ЕГЭ по математике, так и у них как следует учить математику надо буквально с начальной школы. Чем еще похожи проблемы выпускников и абитуриентов России и США, рассказывает бывший декан Стэнфорда.
Когда в 1984 году я подавала документы в Стэнфорд, конкурс был довольно большой: за приблизительно 2400 мест боролось 19 тысяч студентов, и 1600 приняли предложение университета. Это значит, что поступило 12,6 процента желающих и 67 процентов выбранных вузом.
В 2014 году заявление подали 44 тысячи абитуриентов, а мест было 2200: 5,02 процента — самый низкий показатель приема в истории Стэнфорда и США. Как выпускница и бывший декан, я в восторге, что Стэнфорд за прошедшие полвека превратился из региональной в национальную и всемирную величину, но попасть туда стало чертовски сложно. Как и большинство выпускников, я смотрю на эту статистику и сокрушенно качаю головой: "Сегодня я бы туда не поступила".
Сидолия Долби выступает перед учениками и родителями и объясняет, как нужно подходить к процессу поступления в вуз. Поговорив о том, как найти подходящее учебное заведение, она задает слушателям вопрос: "Если вам скажут, что вероятность осадков — 5–10 процентов, вы наденете плащ? Нет? А когда люди знают, что шанс поступить — те же 5–10 процентов, у них не возникает мысли, что они окажутся среди большинства".
Как ни странно, пока Сид не озвучила мне эту мысль по телефону, я была уверена, что уж мои-то дети обязательно будут учиться в одном из элитных университетов. Аргументация была следующей: "И я, и муж окончили Стэнфорд. Почему наши дети должны получить что-то другое (меньшее)?". Я так думала еще до родов, наверное, задолго до этого. Однако после разговора с Сид эти проценты у меня неделями не выходили из головы. И я начала более рационально оценивать, чего стоит туда попасть.
Гонка при поступлении в вуз
Сегодня без высшего образования не обойтись. В 1975 году 21,9 процента американцев в возрасте от 25 до 29 лет имели степень бакалавра. В настоящее время их уже 33,5 процента. Это значит, что теперь высшее образование в резюме имеет уже не каждый пятый, а каждый третий ищущий работу, и аттестат о среднем образовании перестал давать шанс получить хорошо оплачиваемую работу. Надо окончить бакалавриат.
Колледж имеет значение. Но усилившаяся нервозность по поводу поступления порождена искаженным, грубым представлением о том, какой именно колледж важен. Каждый сентябрь U.S. News & World Report публикует отчет Best Colleges, который претендует на точную оценку рейтинга более 1400 университетов и колледжей. Большинство читателей — родители старшеклассников и студентов, которые ошибочно считают рейтинги истинным показателем сравнительной ценности образования в каждом из вузов.
Процесс поступления в колледж становится похож на международную гонку вооружений. Оценки, результаты SAT (стандартизированный тест для поступления в колледжи и университеты США, американский аналог ЕГЭ), сочинения, внешкольные занятия, рекомендации, способность платить (!) и так далее. Все так рвутся в 25 вузов из верхних строк списка U.S. News, потому, что образование там считается лучшим. С каждым годом эти заведения становятся все престижнее и могут похвастаться все более высокими, просто невероятными средними результатами SAT у абитуриентов.
"Гонка вооружений" приводит к тому, что ученики набирают больше углубленных курсов и скандалят по поводу каждого балла за домашнюю работу и контрольную. В школах часто бывает так, что высший средний балл в аттестате получают сразу много учеников, и тогда оценку вычисляют до одной десятитысячной.
Система давит на учеников и родителей, заставляя их стремиться к идеалу в каждой домашней работе, проекте, реферате, контрольной и на экзамене. Это затрагивает даже учеников средних классов.
Многие округа начинают "специализировать" по математике уже в шестом классе. Дети, которые из-за недостаточных умений, отсутствия интереса, плохого преподавания, жизненных обстоятельств или мечтательности в конце года не получили блестящих отметок по алгебре, в восьмом классе не смогут выбрать этот предмет. Из-за этого может оказаться, что путь к углубленной математике в старших классах им заказан, а многие колледжи категорически требуют от студентов выбирать самые сложные предметы (и получать по ним пятерки). Если балл не позволяет поступить в желаемый вуз, остается винить оценку, полученную шестью годами ранее.
"Тревога просто зашкаливает"
В 2013 году Блейк Янг, ученица выпускного класса The Latin School of Chicago, написала для школьной газеты статью, в которой заявила, что из-за учебной гонки она и ее одноклассники испытывают такой стресс, как пациенты сумасшедшего дома в 1950-х годах.
Я поговорила с ней апрельским днем, когда все уже думали о поступлении, и из головы не выходила традиция Latin School — первого мая прийти в школу в толстовке с эмблемой "своего" колледжа. Для Блейк и ее одноклассников значение имел только бренд. "Мы знаем, что, по данным исследований, в других местах образование будет лучше. Но это не важно. Главное — произвести впечатление. Все про всех знают. В социальных сетях ничего не скроешь".
В начале беседы Блейк говорила весело и любезно. Она радовалась, что долгий, трудный процесс поступления в вуз подошел к концу. "Наконец я учусь ради того, чтобы учиться, — сказала она, — а не чтобы куда-то поступить или кому-то что-то доказать".
Блейк вспоминает, что начала "сходить с ума по поводу колледжа" еще в четвертом классе. "Я всегда делала домашнюю работу как ненормальная — несколько часов каждый вечер", а в предпоследнем классе иногда сидела над ней по семь часов. Последние восемь лет ей приходилось "нажимать, нажимать, нажимать, нажимать, нажимать" — и в этом, по ее мнению, виноваты сверстники и атмосфера в учебных заведениях Чикаго.
Когда речь зашла о результатах, Блейк сделала паузу и сказала, что жалеет, что у нее не хватило знания математики — в этом она винит первый класс. "Я тогда так и не поняла математику. Если бы меня лучше учили, сейчас уровень был бы выше. Это меня все еще беспокоит".
Блейк будет учиться в Висконсинском университете в Мэдисоне — одном из лучших государственных университетов в стране, — но я слышу по голосу, что с ней сделал весь этот процесс. Через 30 минут ее жизнерадостность улетучивается, она начинает говорить притупленно, устало, в тоне чувствуется безразличие.
Блейк написала свою статью Go Insane, Go Insane? The Extent of Stress at Latin во время весенних каникул в предпоследнем классе, потому что задание на каникулы по углубленному курсу истории привело ее в отчаяние. Сравнение старшеклассников с пациентами психбольницы не было основано на каких-то данных.
"Я просто хотела показать: если бы действительно были доказательства, что мы дошли до крайности, что это предел человеческих возможностей, то мы бы знали, что работаем достаточно. Мы заслуживаем это знать. Тревога просто зашкаливает, уже дошла до абсурда. Одноклассники говорят о панических приступах, о том, что задыхаются, и даже чувствуют по этому поводу какую-то извращенную гордость".
Статья Блейк завершается пожеланием: "Надеюсь, в конце концов детство возродится. Может быть, когда-нибудь исчезнет парализующий стресс, а останется просто волнение, которое будет толкать вперед".
Я спросила, что она имеет в виду, говоря о возрождении детства. "Свободу. Лета больше нет. Надо работать, стажироваться. Просто так наслаждаться больше нельзя. Невозможно радоваться, что ничего не задали на дом. Не осталось времени и места, чтобы просто побыть ребенком. Тебя все связывает. Даже минуту нельзя беззаботно повеселиться, потому что ты привязан к телефону, к школе, к стандартам. Нет места спонтанности. Нельзя летом сходить в бассейн — надо работать. Счастья тоже нет, потому что постоянно стыдно, что не делаешь что-нибудь поважнее". Девушка чувствует себя так, будто ее лишили свободы. В каком-то смысле так оно и есть.
Что означают результаты экзаменов
Совместное давление родителей и приемных комиссий очевиднее и сильнее всего проявляется в постоянном использовании и злоупотреблении результатами SAT для измерения ценности ученика (в самом буквальном смысле: высокий результат SAT означает более существенную финансовую поддержку в колледже).
Чтобы помочь школьникам вооружиться для этой гонки — получить хорошие оценки, более высокие результаты SAT и написать лучше вступительные сочинения, — возникла гигантская индустрия центров довузовской подготовки, тренингов по написанию сочинений ценой 14 тысяч долларов за выходные, а также частных репетиторов, которых можно вызвать на дом.
Экзамен SAT претендует на то, чтобы прогнозировать успешность студента на первом курсе. Однако практически все деканы по приему, с которыми я беседовала, в той или иной степени не согласны с этим заявлением, потому что экзамен измеряет не способности, а богатство.
Дело вот в чем. Результаты SAT лучше, если ученик к нему готовится и несколько раз пересдает. Чем больше подготовки и повторов может себе позволить ученик, тем выше балл. Это означает, что результаты SAT в большей степени коррелируют с социально-экономическим статусом, а не с умственными способностями.
В вузах знают, что SAT измеряет богатство. Знают об этом и кредитные агентства, которые составляют рейтинги колледжей. Для них высокие результаты SAT у абитуриентов — это свидетельство, что в колледже есть дети обеспеченных родителей, способных платить по счетам.
Понимают это и в College Board — нью-йоркской организации, которая организует экзамены SAT и PSAT (предварительная версия SAT, сдается в 10-м или 11-м классе). Миссия College Board — помочь детям, в том числе детям первого поколения иммигрантов и других малообеспеченных слоев населения, осознать важность высшего образования, разобраться, как поступить в колледж и оплатить учебу.
В 2014 году они радикально пересмотрели SAT, отчасти для того, чтобы попытаться вывести экзамен из-под влияния индустрии подготовки состоятельных учеников. Новый тест должен лучше оценивать способность применять, а не заучивать информацию — именно это пригодится и в колледже, и в жизни. Ожидается, что благодаря этим изменениям результат будет в меньшей степени зависеть от натаскивания и пересдач и в большей — от фактических знаний.
