Что чувствуют женщины в послеродовой депрессии? При каких симптомах и признаках надо обращаться за помощью? Сколько длится послеродовая депрессия и как с ней справиться? Мамы рассказывают свои истории, а психотерапевт предлагает полезное упражнение.
Депрессия после рождения ребенка или принятия на себя родительских обязанностей обычно обусловлена многими причинами. Ее симптомы: раздражительность, глубокая грусть и отчаяние, уверенность в своей бесполезности, тревожность, бессонница, желание спрятаться от всех, ощущение, что любое движение требует неимоверных усилий, мысли о саморазрушении и, в крайних случаях, психоз.
От послеродовой депрессии каждый год страдают от 10% до 15% молодых матерей. Некоторые исследования подтверждают, что около 10% отцов тоже подвержены психологическим нарушениям.
Всем будет лучше без меня: история Полы
Рики кричал, если я не брала его на руки, и кричал, если брала. Когда я передавала его моей партнерше, она, казалось, лучше меня знала, как поступать. Я не понимала, что делаю. Меня приводили в ужас мысли, что я могу как-нибудь повредить Рики, когда меняю ему подгузник. Мне было так стыдно, что всем, кто меня спрашивал, включая врача, я говорила: "Со мной все в порядке".
Я убедила себя, что это с Рики что-то не так, раз он столько кричит. Я привезла его на обследование в больницу, но там ничего плохого не нашли. Мне стало еще хуже, потому что я стыдилась того, что привезла его.
Я уже начинала думать, что без меня моему малышу будет лучше. Я даже не могла кормить его грудью, потому что болели соски — мне казалось, что сквозь кожу проходят булавки. Пришлось переводить его на смесь, и я воспринимала это как очередное поражение.
Кульминация наступила, когда Рики исполнилось двенадцать недель от роду. Я была полностью сломлена, и мои близкие — партнерша и мой брат — поняли, что я не справляюсь. Они не желали больше принимать мое "все в порядке". Пришлось сознаться, что я хочу умереть или, по крайней мере, сбежать. Я никогда еще не чувствовала себя так ужасно — такой ранимой, так угнетенной.
Моей партнерше пришлось нелегко, потому что львиная доля заботы о ребенке легла на нее. Она тоже с трудом справлялась, хотя и не видела все в черном свете, как я. Она заставила меня пойти на терапию, и в то время это привело меня в ярость, потому что казалось, что она меня отталкивает. Я думала, что они с ребенком пара, а я — третий лишний.
Сейчас, оглядываясь назад, я не могу поверить, что совершенно буднично планировала покончить с собой. Я считала, что всем вокруг будет лучше без меня. Я действительно собиралась это осуществить, но решила сначала пройти курс психотерапии.
В чем были причины моей послеродовой депрессии
Врач попросил меня рассказать о моем собственном детстве. Я не смогла вспомнить, поэтому пришлось спрашивать родных. Моя двоюродная сестра поведала, что в возрасте трех месяцев родители передали меня на попечение тети и бабушки и на месяц уехали за границу. Отец объяснил: они устали от того, что весь мир вертится вокруг младенца, и им был нужен перерыв. Мама сказала, что ужасно расстроилась, когда по возвращении я ее не узнала. Она сообщила это таким тоном, как будто до сих пор на меня сердится.
Меня охватила грусть от того, что я не представляла для нее большой ценности в детстве, и злость за то, что она оставила меня. И я поняла, почему Рики для меня как инопланетянин — я была таким же инопланетянином для собственной матери. До меня дошло, почему моя партнерша и Рики казались мне парой, а я сама — отвергнутой и выброшенной. Меня действительно отвергли в младенчестве. Тогда я стала думать: "Ничего удивительного, что я не справилась. Мои родители тоже не смогли".
Мне как-то помогло то, что удалось нащупать эту связь. Я начала медленно выздоравливать. Когда Рики исполнилось восемь месяцев, я приняла тот факт, что он создан для меня, а я для него. Я сумела наладить с ним контакт и сочувствовать ему, когда он плачет, вместо того чтобы воспринимать это как личное наказание.
Я год посещала психотерапевта раз в неделю и даже после этого не вернулась в свое нормальное состояние, зато научилась лучше принимать себя новую. И кстати, моему чудесному доброму сыну исполнился уже двадцать один год.
Почему важно говорить о своих чувствах
Очень важно узнать историю, которая может объяснить первоисточник ваших чувств, как это вышло у Полы. Одного только понимания, что такая история существует, даже если не удалось выяснить, в чем именно она заключается, может оказаться достаточно.
Чем больше мы говорим о своих импульсах и реакциях, которые вызывает в нас ребенок, чем больше понимания и поддержки они встречают, тем лучше у нас получается воспринимать младенца как человека. И чем больше мы говорим, тем легче перестать ощущать себя монстром от того, что мы теоретически можем причинить малышу вред, или фантазируем, как сбежим от него или из этой жизни вообще.
Помните: от фантазий нет никакого урона, пока они остаются только фантазиями. Разговоры о фантазиях и чувствах помогут определить, когда они впервые появились, то есть подумать о них в контексте нашего собственного детства. Это позволит их минимизировать.
Я считаю, что у каждого из нас должен быть человек, способный выслушать без осуждения; кто-то, с кем мы можем полностью и без прикрас быть самими собой. Для вас это могут быть другие родители — те, кто вас понимает. Ну, а если вам хочется поговорить с психотерапевтом или врачом, не нужно колебаться и считать, что ваше состояние еще терпимо или, напротив, так катастрофично, что шокирует и испугает его.
Появление ребенка — серьезное испытание, и физически, и эмоционально. Разные гормоны усиливают ваши эмоции, и если то, что вы чувствуете, мешает общению с ребенком или другими членами семьи, лучше обратиться за профессиональной помощью и поддержкой.
Я не сумасшедшая, другие тоже это чувствуют: история Грэтхен
Из нашей дружной компании у меня первой появился ребенок. Я скучала по прежней жизни. Мне не хватало работы и встреч с людьми. В профессиональной сфере я достигла больших высот и ставила перед собой амбициозные задачи. В роли матери я постоянно чувствовала, что все делаю не так.
Когда малыш плакал, это действовало мне на нервы, и я не испытывала ни малейшего желания утешать его. Любой выход из дома сопровождался таким стрессом, что мне казалось, я забуду сына где-нибудь в магазине. Поэтому я даже не пыталась куда-то ходить. Я не открывала дверь, если кто-то звонил. Мне даже одеться было трудно.
Я недосыпала. Во время родов понадобилось наложение щипцов, и процедура показалась мне грубым проникновением в мое тело. Если мне удавалось уснуть, я без конца просыпалась, вздрагивая от кошмарных воспоминаний о родах.
Я одевалась только перед тем, как мой друг возвращался домой. Ему я говорила, что все чудесно. Я считала, что, если поделюсь с ним или с кем-нибудь еще своим ощущением ни-на-что-не-годности, они меня осудят. Однако он заметил мою нервозность и дрожь в руках и пытался узнать, что не так. Я отвечала, что это всего лишь нехватка сна и со мной все в порядке. На самом деле я была далеко не в порядке.
Я с трудом вытащила себя на встречу местного сообщества "Мать и дитя", готовая снова притворяться, что у меня все хорошо, лишь бы мой партнер от меня отстал. Там одна женщина, Сьюзи, во всеуслышание заявила, что она не справляется, и рассказала, как ужасно она себя чувствует.
Остальные принялись давать советы, от которых, я видела, ей стало только хуже. Я собрала все свое мужество в кулак и сказала: "У меня то же самое", а потом рассказала, что со мной происходит. Мы подружились.
Сьюзи нашла группу для женщин в депрессии — вместе мы решили, что это именно то, от чего мы страдаем. При группе существовали ясли. Все мамочки мастерили поделки — как дети, приклеивали тканевые лоскутки на бумагу, чтобы получился коллаж. Но именно это и было нам обеим нужно. Собирая и соединяя клочки материи, мы беседовали. Рассказывали друг другу все без прикрас. Мне кажется, понимание того, что я не сумасшедшая, что есть и другие люди, которые проходят через такие же испытания, помогло мне выбраться из депрессивного состояния.
Сейчас, три года спустя, у нас с сыном отличные отношения. Наш неудачный старт, судя по всему, не наделал такого уж большого вреда. Год назад у меня родился второй ребенок, дочка. Разница в том, что теперь я не чувствую себя в изоляции и не считаю, что я неудачница только потому, что у меня что-то складывается неидеально. Хотя мне кажется, что причина моей депрессии после рождения сына — скорее, гормоны.
Помните: что бы вы ни чувствовали, что бы ни происходило с вами, после того как в вашей жизни появился малыш, нет ничего однозначно правильного и однозначно неправильного. Пусть вам кажется, что это странно и необычно, но не стоит хранить все в себе. Найдите единомышленников, с которыми можно поговорить, и не думайте, что тяжесть вашего состояния недостаточна или, напротив, слишком серьезна, чтобы обращаться к врачу.
Упражнение "Три комнаты"
Следующее упражнение относится к так называемой управляемой визуализации. Я попрошу вас мысленно проиграть определенный сценарий. Смысл в том, чтобы хорошо его проанализировать и обнаружить, что происходит в потаенных глубинах вашего сознания.
Представьте себе три комнаты. Первая — гостиная, из которой две двери ведут во вторую и третью комнаты. Подумайте об этом трехкомнатном доме как о метафоре вашего родительства. Мысленно войдите в гостиную. Здесь вы принимаете посетителей. Это олицетворение вашего образа на публике.
Во второй комнате вы чувствует себя особенно неуверенно, может быть, злитесь, сожалеете, стыдитесь или отчаиваетесь, грустите или проявляете недовольство. Эта комната олицетворяет уязвимость, которую вы испытываете как родитель, и трудности, с которыми вы в этой роли сталкиваетесь. Войдите в эту комнату и дайте себе почувствовать, каково это — находиться здесь. Осмотритесь и обратите внимание на то, что вы видите, не осуждая себя.
Находясь здесь и прислушиваясь к своим чувствам, понаблюдайте за своим дыханием. Если вы сдерживаете дыхание или дышите прерывисто, восстановите нормальную циркуляцию воздуха. Еще раз оглядите комнату сложностей и вернитесь обратно в гостиную, в публичное пространство. Отметьте, что вы ощущаете, закрывая дверь в эту комнату и понимая при этом, что трудности по-прежнему там.
Пришло время зайти в третью комнату. Именно в ней вы чувствуете себя лучше всего. Здесь все идет так, как нужно: вы испытываете гордость за себя как родителя и радость, которую приносит вам ребенок или дети. Весьма вероятно, что ваша уверенность здесь куда сильнее, чем вы можете продемонстрировать в гостиной. Окиньте взглядом позитивную комнату и обратите внимание на то, что здесь есть. Продолжайте смотреть и отмечать, что вы при этом чувствуете. Отлично.
А теперь вернемся в гостиную. Стоя здесь, хорошенько осознайте, что находится за обеими закрытыми дверями. Помните: у нас у всех есть эти комнаты, наравне с публичным образом родителя в глазах других людей. Мы все испытываем смешанные чувства в отношении себя-родителей, у всех есть вещи, которые у нас здорово получаются, и то, что выглядит далеко не здорово. Важно не сравнивать нашу тайную комнату с трудными чувствами с чужой публичной гостиной.
Нам всем нужен кто-то понимающий, чтобы поговорить об этих двух комнатах, смежных с гостиной. Кто-то способный выслушать нас, когда нас переполняет любовь, и принять нас, когда в процессе родительства возникают не слишком радужные чувства.
