Мой дедушка, Соболев Фёдор Терентьевич остался без родителей в возрасте семи недель от роду. Моя прабабушка Соболева Харитиния Ивановна взяла его на воспитание, и он вырос вместе с остальными многочисленными внуками. Семья была очень большая, и в ней постоянно воспитывалось несколько соседских сирот, оставшихся без попечения. Жили они тогда очень скудно, поэтому, едва мальчик немного подрос, ему пришлось идти «работать в людях».
В пять лет маленький Фёдор самостоятельно научился читать, благодаря чему некоторое время подвизался служкой в церкви. Там он досконально изучил Библию, Ветхий и Новый Завет. После чего совершенно неожиданно стал убеждённым атеистом. Он ушёл из церкви, а когда началась борьба с религией, участвовал в диспутах с местными священниками, побивая их цитатами из писания.
Учиться дедушке было некогда и не на что, поэтому он до всего доходил сам. Не проведя в школе ни одного дня, он одолел арифметику, алгебру и геометрию. Кроме русского языка в совершенстве знал азербайджанский и иранский фарси. Продолжал самостоятельно учиться всю жизнь. Стал шофёром, а затем механиком, изобретателем и рационализатором.
Фронтовой шофер
В 1941 году началась Великая Отечественная война, и дедушку забрали на фронт, где он служил водителем санитарной машины. Во время ожесточённых боёв с фашистами его несколько раз ранило и сильно контузило.
Однажды он привёз снаряды на артиллерийскую батарею. Полуторку быстро разгрузили, а в кузов уложили около десятка раненых бойцов. В тесную кабину посадили сильно контуженого лейтенанта. Дедушка повёл машину в тыл, и тут начался сильный артобстрел.
Один из снарядов попал прямо в кузов, взорвался и разнёс его на куски. Из облака огня и пыли вылетела лишь кабина грузовика, на двух колёсах проехала несколько метров, а затем скатилась в огромную воронку. Рядом с ней упал ещё один снаряд, и вал земли засыпал яму так ровно, будто её никогда не было.
К счастью, всё это видели несколько артиллеристов. Как только закончилась канонада, несколько солдат выбрались из окопа и поползли откапывать кабину автомобиля. Скоро из земли вытащили контуженного лейтенанта. Всё его тело оказалось иссечено осколками так сильно, что на нём не было живого места. А Фёдора только оглушило. Через час бедный лейтенант умер, а дедушка пришёл в себя и только стал немного заикаться.
Однажды он поехал на передовую за ранеными и попал в немецкое окружение. Примкнул к какой-то воинской части и вместе с ней стал с боями пробиваться к своим. Когда они вырвались из «котла», их встретили «особисты». Объявили «врагами народа» и приговорили к отправке в «штрафной батальон».
В это время мимо колонны штрафников проезжал полковник медицинской службы, хорошо знавший Фёдора. Каким-то чудом офицер узнал молодого солдата в толпе грязных и оборванных людей. Обменял его у охранников на бутылку спирта и увёз с собой.
Дедушка благополучно вернулся в госпиталь и продолжил служить шофёром на санитарной машине. В медсанбате он ещё ближе познакомился со старым офицером. Нужно сказать, что этот врач всю жизнь занимался изучением способов лечения экземы. Видя любознательность водителя, он стал объяснять ему причины этого страшного и методы борьбы с ним.
Заметив, что парень проявляет к рассказам большой интерес, полковник передал ему свои книги и записи. Если встречались больные экземой, офицер вёл приём в присутствии молодого солдата. В свободные часы дедушка изучал полученные материалы и со временем научился распознавать виды болезни и составлять мази для их лечения. Вскоре полковник погиб под обстрелом, а Фёдор оставил документы врача себе. Со временем он стал всё чаще помогать сослуживцам, у которых возникала эта болезнь.
Так он воевал до последнего дня войны. Участвовал во взятии Берлина и оставил свою подпись на стенах поверженного Рейхстага. Во время боевых действий дважды попадал во фронтовую кинохронику, которую видели все его односельчане и моя мама, которая была тогда маленькой девочкой. По её словам, кадры с его участием мелькают в документальном фильме «Они были первыми» и в художественном — «Падение Берлина».
Механик, инженер и лекарь
Пока мой дедушка воевал на фронте, моя бабушка работала в колхозе бригадиром. Кроме своих четырёх дочерей она взяла на воспитание ещё девятерых сирот, эвакуированных из районов, захваченных гитлеровцами. Благодаря трудолюбию и упорству самоотверженной женщины её огромная семья не голодала, как многие другие. Дети работали в саду, в огороде, сеяли пшеницу на пустырях.
Когда власти стали собирать помощь для жителей блокадного Ленинграда, бабушка сдала двести пудов зерна. Про этот великодушный поступок напечатали во многих газетах и поместили снимок Евдокии Николаевны и тринадцати её родных и приёмных детей.
Корреспонденты нашли дедушку, находящегося на фронте, и торжественно вручили ему газету с фотографией. На имя бабушки пришла благодарность от Советского правительства за подписью товарища Сталина.
После окончания Великой Отечественной войны дедушка был направлен на Дальний Восток на войну с Японией. Как и всю войну, он служил шофёром на санитарной машине и перевозил раненных. За эти боевые заслуги Родина наградила его медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией» и «За Победу над Японией».
В 1947 году он наконец-то вернулся домой и пошёл работать в колхоз. За годы работы в деревне дедушку несколько раз избирали председателем колхоза. Долгое время он трудился главным механиком сельхозпредприятия, а когда рядом построили завод виноградных вин, стал в нём главным инженером.
Оставаясь в душе изобретателем, он разработал и самостоятельно изготовил устройство для механической посадки виноградных черенков. Оно крепилось к трактору и заменяло труд десятков людей. Дедушку с его агрегатом возили в Москву на ВДНХ, где высоко оценили сложное приспособление и наградили Фёдора Терентьевича легковым автомобилем «Москвич-401».
С этим механизмом дедушка много ездил по южным республикам СССР и несколько раз был даже командирован за границу. Но, как это часто бывает, вскоре выяснилось, что заявка на его агрегат оказалась оформлена совсем на других людей. Попросту говоря, у него украли ценное изобретение.
Несмотря на большую занятость, дедушка много времени посвящал общению с больными экземой. Очень скоро слава о его чудодейственных средствах разошлась по всему Азербайджану. В кармане его старенького пиджака всегда лежала небольшая лупа, которую часовщики вставляют в глаз, чтобы рассмотреть мелкие детали. Фёдор Терентьевич никому не отказывал в лечении и снабжал больных мазями совершенно бесплатно. Для составления препаратов он покупал лекарства в аптеке, собирал травы, толок и пережигал разные вещества.
В особо тяжёлых и запущенных случаях он оставлял больных жить у себя в доме на несколько недель. В течение этого времени дедушка старался подобрать мазь, которая помогла бы наверняка. Однажды ему пришлось лечить одного из членов правительства Азербайджана. Как и все остальные граждане, министр жил у него в доме две недели и уехал почти здоровым.
В последние годы принимать больных моему дедушке помогала его младшая дочь, моя тётушка — Соболева Светлана Фёдоровна. Со временем она окончила медицинское училище и стала работать в районной поликлинике.
Рыбалка и охота
Полученный автомобиль «Москвич-401» дедушка сразу продал. На вырученные деньги купил списанный джип «Виллис». Своими руками восстановил машину и много лет подряд ездил на ней на охоту и рыбалку.
Фёдор Терентьевич очень любил это занятие. После возвращения домой с фронта он долгое время не мог отвыкнуть от постоянного грохота войны. Поэтому во время пролёта диких птиц он со своим другом уезжал в камыши, где стрелял уток и гусей. Дело доходило до того, что бравые охотники привозили домой полную лодку битой дичи, которой одаривали всю деревню.
Охота требовала денег на снаряжение и боеприпасы. Поэтому приходилось часть дичи продавать на ближайшей железнодорожной станции. Оставшуюся птицу консервировали на зиму. Делали из неё сначала солонину, а затем научились готовить тушёнку. Уток долго варили, мясо отделяли от костей, стерилизовали и закатывали в стеклянные банки.
То же самое случалось и после рыбалки. В те времена в воде было полно разной живности, и никто не запрещал использовать бредни и сети. Благодаря чему, мой дедушка вместе со старым приятелем приводил в деревню лодку, доверху нагруженную крупной рыбой.
Время от времени в густые камыши заходили огромные сазаны до метра длиной и весом в тридцать-тридцать пять килограммов. А иногда появлялись и благородные осетры величиною под два метра. Они увлечённо кормились в заболоченной местности и частенько оказывались на мелководье. Прочно застревали в густой тине и стояли там неподвижно несколько часов кряду. До тех пор, пока не менялся ветер и не нагонял воду с Каспийского моря.
Осенью и зимой Фёдор Терентьевич ездил «на кабана». А это, если кто не знает, большая, дикая и очень свирепая свинья. Длинною она вырастает до двух метров. Может достигать метра в холке и набирать вес до двухсот килограммов. Мало того, она бегает гораздо быстрее человека, а ударом тяжёлой головы легко сбивает с ног крупную лошадь.
Однажды моему дедушке пришлось в этом убедиться на собственном опыте. В тот памятный день он долго бродил по плавням и, наконец, подстрелил взрослого кабана. Дождался, когда затихнет агония животного, и подошёл к нему с кинжалом. Нужно было перерезать горло, и спустить кровь. Иначе мясо окажется не таким вкусным, как должно быть.
В этот момент огромный зверь вскочил на ноги, мотнул мордой и достал своим рылом до охотника. Длинные клыки пробили насквозь резиновые сапоги, ватные штаны, кальсоны и вонзились в ногу. Дедушка отлетел на несколько метров в сторону и, обливаясь кровью, рухнул в жидкую грязь.
Ему очень повезло: это движение оказалось последним из того, что смог сделать секач. К счастью, вепрь упал и больше не шевелился. Товарищ моего дедушки наложил раненому плотную повязку и помог добраться до дома вместе с ценной добычей.
Благодаря охоте и рыбалке, даже в трудное послевоенное время мясо, птица, рыба и чёрная икра в доме никогда не переводились.
Авторитет у односельчан
Вместе с бабушкой и своими детьми дедушка посадил и вырастил большие и обильно плодоносящие сад и виноградник. Он был умным, талантливым, честным и очень доверчивым человеком. Многие плохие люди беззастенчиво пользовались его открытостью и бескорыстием. Но он всё равно не уставал повторять:
— Красота человека в том, что он умеет прощать! — и добавлял: — Нужно быть умнее обидчика и заговорить с ним первым!
Всю свою жизнь Фёдор Терентьевич не переставал учиться и постоянно следил за научными и техническими новинками. Он первым в деревне приобрел всеволновый радиоприемник и холодильник. Во всём районе у него первого появился телевизор.
Новинка так сильно заинтересовала деревню, что старшим дочерям дедушки тотчас нашлась дополнительная работа. Каждый день им приходилось брать газету, в которой печаталась программа телепередач. Переписывать её крупным почерком и вывешивать на воротах. Сельчане приходили смотреть телевизор целыми семьями. Причём приходили со своими табуретами. «КВН» с маленьким экраном и круглой линзой выносили из комнаты на незастеклённую веранду, чтобы его могли посмотреть как можно больше людей.
За свою долгую жизнь дедушка заработал огромный, на сто процентов заслуженный авторитет у односельчан. Даже в разговорах между собой все его величали только по имени отчеству — Фёдор Терентьевич.
К концу жизни дедушка стал всё больше болеть. В 1974 году он ушёл на пенсию. В 1976 году его разбил инсульт, частично парализовало, нарушалась речь. Последний год он передвигался только по дому, да и то с большим трудом. 30 декабря 1978 года Федор Терентьевич умер в возрасте 66 лет.
На его похороны пришли все, жившие в огромном селе Новоголовка, и приехали люди из соседних поселений. Всю дорогу на кладбище, а это более трёх километров, его гроб несли на руках.
