Нас призывают не выходить на улицу и держать социальную дистанцию в магазинах – а тем временем слишком короткая дистанция между членами семьи, запертыми дома, многим начинает действовать на нервы. Почему вас раздражает муж, который буквально ходит за вами по пятам? Почему хочется кричать "Не трогайте меня, оставьте в покое!"? От чего зависит наш выбор дистанции с мужем или женой?
Потребности одного и того же человека меняются во времени. В одни моменты мы остро нуждаемся в том, чтобы разделить жизнь с близким человеком, в том, чтобы нас послушали или что-то рассказали, хотим, чтобы нас обняли. В другие моменты, наоборот, нам важно отдохнуть от общения, побыть в тишине, прогуляться, посидеть на лавочке в парке, посмотреть любимый сериал, сделать гимнастику.
Когда мы оказываемся в паре, мы систематически рассинхронизируемся. То есть иногда наши желания увеличить или уменьшить дистанцию не совпадают, и эта тема становится поводом для раздоров и напряжения.
В идеале мы должны уметь оказываться с супругом на разных дистанциях: иногда на близкой, иногда на средней, иногда на дальней. Если мы пригласили его на более близкую, а он занят или устал, — нужно уметь погрустить и дождаться времени, которое окажется для супруга подходящим.
Однако всех время от времени происходят своего рода "залипания", потеря гибкости в выборе дистанции. Грубо говоря, можно сказать, что одни люди хорошо научились приближаться, но плохо отдаляются, не умеют оставлять супруга в покое. А другие умеют жить сами по себе, быть в тишине, но плохо приближаются, не способны говорить о себе, не разрешают родным подходить близко.
В психологической литературе первых и вторых описывают, используя разные термины. Вцепившихся в близкую дистанцию иногда называют "зависимыми", иногда — "требовательными", "нападающими" супругами. Застрявших на далекой дистанции — либо "контрзависимыми", либо "отстраняющимися".
Только не уходи!
Как формируется такое залипание? Мы можем только делать предположения. Например, о том, что на зависимое поведение могла повлиять травмирующая ситуация "Я в опасности!".
Вероятно, зависимый человек регулярно встречался в своем детстве с ситуациями, когда его непредсказуемо бросали. Либо значимый взрослый куда-то пропадал физически, либо мог надежно присутствовать, но в какие-то моменты (не всегда предсказуемые) начинал сердиться, прекращал разговаривать, упрекал, стыдил, угрожал уходом и т.д.
В такой ситуации хронического вынужденного и преждевременного одиночества у мальчика или девочки могло сформироваться мировоззренческое решение: "Отдаляться страшно, и мне нужно сделать все возможное, чтобы сохранить контакт с близким человеком".
Уже став взрослым и попадая в ситуации, когда муж (жена) хочет отдалиться (плохо себя чувствует, устал или увлечен каким-то своим делом), такой человек проваливается в свое детское состояние брошенности. Умом он вполне может понимать, что ему и без супруга есть чем заняться, но его "детская", нерациональная часть оказывается чрезвычайно напуганной, как в те, прежние тягостные моменты. И эта особенность приводит к формированию "мертвой хватки", толкает к нападению.
Марина знает, что рабочий день ее мужа Михаила заканчивается в 18:00. Она как-то ездила к нему в офис (чтобы вместе отправиться в театр) и знает, что путь от работы до дома занимает около часа. Начиная с 19:00 Марина, как правило, начинает чувствовать тревогу. Если на часах 19:15, на нее, обычно уверенную в стабильности их брака, начинают "нападать" разные фантазии: что муж ее разлюбил и встречается с другой женщиной, что он тяжело заболел и его госпитализировали.
Пока Марина находится в ожидании супруга, на нее находит несколько волн страха и ярости. В те дни, когда муж утром заранее предупреждает ее о том, что задержится, она склонна сердиться на него уже с самого утра. Иногда она фантазирует, как можно было бы отомстить мужу: уехать куда-нибудь и не предупредить.
Я в безопасности, когда я сам по себе
Детство "контрзависимого" тоже, похоже, не было безоблачным. Иногда такие дети тоже оставались одни слишком долго, но сделали из этого другой вывод: что жизнь — в целом трагичная и мрачная штука. Тогда надеяться ему ни на что не стоит, а включаться в отношения — это только "подставляться" под будущую боль расставания.
Однако чаще будущие "отстраняющиеся" супруги росли в семьях, где значимые взрослые были слишком навязчивыми по отношению к ребенку, их было "слишком много". Они могли, например, транслировать ребенку, что окружающий мир слишком опасен, поэтому нужно все время находиться рядом с родными. Могли давать понять сыну или дочери, что "видят их насквозь". Могли много и непредсказуемо критиковать или упрекать.
В любом случае, вероятно, они делали что-то такое, что мальчику или девочке частенько хотелось отползти в свою комнату, закрыть дверь и прийти в себя в одиночестве. Мировоззренческое решение таких людей противоположно тому, что понял для себя зависимый, и звучит так: "Не стоит слишком приближаться к другому человеку, это рискованно. Я в безопасности, когда я один, сам по себе".
Ольга обратилась к психологу с жалобой на супруга. Несколько лет назад он предложил ей пожениться. В их отношениях было много нежности и непредсказуемости. Борис чрезвычайно болезненно воспринимал любые попытки жены согласовать время ужина или совместных поездок в гости, усматривая в этом намерение контролировать его жизнь. Если она звонила ему в рабочее время и спрашивала, к какому времени разогревать ужин, он приходил в ярость. Дело дошло до откровенной провокации: Борис сказал, что уезжает в командировку на два дня, а пропал на неделю, отключив телефон. О том, что с ним все в порядке, Ольга узнавала по его публикациям в соцсети.
Чтобы помочь этой паре и разобраться в отношениях Бориса с женой, пришлось расспросить его об отношениях с матерью. Как и следовало ожидать, она была женщиной тревожной, деспотичной, стремящейся все контролировать. Попытки договориться с ней о том, чтобы поехать к друзьям или побыть одному, всегда кончались истерикой и обвинениями. Удивительно, что, став взрослым, Борис вообще решился на женитьбу.
Почему зависимые и отстраненные находят друг друга
По наблюдениям психологов, люди с проблемами зависимости склонны искать себе контрзависимых супругов. Как правило, контрзависимые с готовностью откликаются на такое "приглашение". Эти союзы, несмотря на всю их болезненность, весьма устойчивы.
Каждый в таких отношениях оказывается в собственном сюжете. Зависимый супруг снова проживает историю отношений с недоступным родителем и пытается растопить его сердце, доказать, что достоин любви. Это сражение было проиграно когда-то в детстве, и у зависимого есть неосознанная надежда, что с новым холодным спутником жизни он, наконец, одержит победу.
Обычный человек в ответ на холодность и дистантность любимого либо пожмет плечами и уйдет восвояси, либо выдвинет понятные и разумные условия продолжения союза. Зависимый реагирует на пренебрежение со стороны близкого человека возбуждением, потребностью продолжать "битву за любовь".
Контрзависимому супругу такие отношения тоже очень нужны. Поскольку его основной страх — это страх потери себя, утраты контроля, он всеми силами удерживает длинную дистанцию с любимой. Никакой нормальный человек не выдержал бы такого пренебрежения, поэтому на роль супруга при таком раскладе нужен кто-то, кто будет до самой смерти продолжать пытаться сблизиться и никуда не уйдет.
То же самое относится к мужчине. Контрзависимому удобны такие отношения, потому что он полностью контролирует дистанцию и не платит за это риском быть брошенным, так как его жена всем сердцем вкладывается в надежность связи.
Хочу стать для тебя всем
Предлагаю разобрать еще один частный случай проявления "зависимой" ("преследующей") стратегии. Напомним: зависимый боится быть брошенным, проигнорированным, не выбранным. Его страх преувеличен, и поэтому ему трудно делить супруга с кем бы то ни было или чем бы то ни было.
Оговоримся: ревность женщины в ситуации, когда муж откровенно флиртует с коллегой по работе, не является признаком зависимости. В этом случае либо сама коллега претендует на место жены в системе отношений мужа, либо сам муж метафорически приглашает коллегу на роль своей основной женщины (которая его "хорошо понимает и по-настоящему ценит").
В этом смысле внутреннее "рычание" жены вполне уместно сигнализирует, что ее место оказалось под угрозой, и прямое выражение этого недовольства может помочь мужу прийти в себя, восстановить супругу в ее законном статусе и найти силы обсудить возникшие в паре дефициты, которые привели к снижению его "иммунитета".
Вредной для брака будет неспособность пережить тот факт, что в сердце супруга есть разные области, которые посвящены другим: родителям, ребенку, призванию, хобби, своему здоровью, любимому псу. Человеку с зависимым поведением трудно заметить, что в этой сердечной иерархии — много этажей. Поэтому любых других жильцов он воспринимает как врагов: "Я (а не они) должна быть не только женой, но и твоим коллегой, твоей матерью, твоим призванием и твоим домашним животным". Такой человек хочет быть выбранным во всем.
Жена Сергея Лида очень увлечена баскетболом. Раньше она играла в университетской команде. Сейчас Лида работает в офисе крупной торговой компании, но продолжает приходить на любительские игры по субботам. Спорт, азарт командной игры — важная часть ее жизни, во время турниров она, по ее словам, "заряжается энергией".
Сначала Сергей сильно ревновал. Лида приглашала его на матч, но сама игра ему была не очень интересна, становилось скучно, и он утыкался в телефон. При этом другие участники команды отнеслись к Сергею дружелюбно.
Несмотря на то, что тема ревности в паре вроде бы несколько смягчилась, Сергей все равно продолжал высказывать Лиде претензии. Он упрекал жену в том, что ее увлечение, вероятно, означает, что она недостаточно его любит, мало дорожит их отношениями.
Лида была в смятении, иногда она и правда чувствовала себя виноватой и оставалась в субботу дома. А временами понимала, что не может без физической нагрузки, и очередной выходной проводила в баскетбольном клубе.
Я тебя не выбрал
К сожалению, иногда нападающее поведение одного из супругов вызвано не только его искаженным восприятием, но и тем, что он и в самом деле не был выбран своей женой или своим мужем. Вот как может выглядеть "контрзависимая" стратегия поведения.
Бывает, что та часть сердца человека, что должна быть предназначена супругу или супруге, оказывается посвященной кому-то или чему-то еще. А случается, что этот "не-выбор" супруга происходит не в пользу кого-то другого, а является просто не-выбором, не-допуском мужа или жены в сердце. Такие супруги сохраняют его никем не занятым.
Кто может оказаться "основным героем" вместо законного супруга? Иногда это бывший супруг (бывшая супруга), особенно если разрыв был болезненным, прошлая рана так и не зажила и подлинного расставания не произошло. Если это так, то свою неполную выбранность в качестве партнера нынешний супруг или супруга может инстинктивно чувствовать, и это станет причиной напряжения в паре.
"Истинным героем", которому муж или жена посвятили себя вместо супруга, иногда оказывается кто-то из родителей. Искренне любя их и желая им добра, мы временами втягиваемся в изнурительную, бесперспективную и вредную для наших семей игру. Наша духовная, психологическая мускулатура совсем не рассчитана на то, чтобы мы стали для наших родителей их символическим мужем, женой или мамой. Если кто-то из супругов включается в этот безнадежный квест, его драгоценная энергия воруется, изымается из пространства их пары и жизни этого конкретного человека.
Кроме родителей, мужу и жене могу "помогать" не выбирать друг друга их собственные дети. Постиндустриальная культура, в которой мы сейчас живем, предлагает нам уход в воспитание детей как легитимный, благородный способ избегать друг друга. Супруги участвуют в общем деле — воспитании ребенка и постепенно перестают видеть себя в других ролях.
Встречается и "не-выбор" сам по себе. В наше время – чаще: мир как таковой теперь может предложить людям то, что раньше возможно было получить только от супруга или супруги. Муж давал женщине защиту и снабжал впечатлениями. Он защищал ее от врагов и хулиганов, вывозил в свет и в путешествия. Женщине было что взять у мужчины, было за что чувствовать благодарность и выбирать его сердцем.
Теперь мир может снабдить ее всеми этими ресурсами напрямую. Безопасность обеспечит полиция и спецслужбы, учебные заведения дадут образование, работа — возможность заработать себе на красивое платье, поездку на море. В нынешней европейской культуре получение всех этих благ не составляет для женщины большого труда. Она задается вопросом: "Если мир дает мне больше, чем ты, зачем мне выбирать именно тебя?"
В аграрном и индустриальном обществе женщина давала мужчине эмоциональный комфорт, заботу, ласку и возможность передать плоды своих сражений и труда потомству. Сейчас мир предоставляет мужчине обширную индустрию услуг (от прачечных до общепита), а культурные установки больше не обязывают его вручать результаты своих достижений кровным наследникам. Можно передать их ученикам, обществу в целом. Мужчина задается вопросом: "Если мир принимает меня полнее, чем ты, то зачем мне выбирать именно тебя?"
Еще одна причина "не-выбора" — свойственная некоторым людям исключительная незаинтересованность, неразвитый навык любопытства по отношению к тому, что существует или происходит вокруг. Море, горы — неинтересны, литература, человек, который находится рядом, — тоже. Такие люди живут бок о бок со своим cпутником жизни, но каким-то таинственным образом им совсем не важно, о чем тот мечтает, как он устроен, что любит, что у него болит, какими воспоминаниями он дорожит. Человек смотрит на супруга (супругу), согласен на его присутствие, и этим его отношение, к сожалению, исчерпывается.
Иван рассказывает на консультации о том, как решил сделать предложение Соне: "Она хороша собой, неконфликтная. Родителям Соня понравилась. Скоро она родила дочь, я получил повышение по службе. Работа у меня интересная, сложная". (Здесь Иван начинает подробно рассказывать о недавнем конфликте с клиентом и возвращается к описанию ситуации в семье только после предложения психолога вернуться к изначальной теме.)
"Так, ладно, про отношения с женой… Я ежемесячно выделяю ей определенную сумму денег, и мне кажется, я — вполне хороший муж. Занимаюсь спортом, слежу за своим здоровьем. На работе меня уважают. Не понимаю, что ей не нравится… Няня ей помогает".
У жены увлажняются глаза, она тянется за салфеткой. На вопрос психолога, что с ним происходит, когда его жена расстроена, Иван теряется: смысл вопроса ему неясен. Во-первых, он не успел обратить внимание, что жена вытирает слезы. Во-вторых, он не видит причин расстраиваться, и поэтому с ним сейчас "не происходит ничего".
