В последней, самой современной международной классификации болезней (МКБ-10) невроз как отдельное заболевание или группа заболеваний не выделятся вообще. Сохранилось лишь малопонятное для непосвященных наименование широкой группы расстройств — "невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства". Однако, несмотря на все нововведения медиков, обширная группа страдальцев по-прежнему существует, и практические врачи (в основном, разумеется, невропатологи) по-прежнему диагноз невроза широко используют. Так что же это такое?
— Это совершенно ужасно! То есть я хочу сказать, что это совершенно ужасно выглядит! — печально, но энергично сказала молодая, хорошо одетая женщина. Она сидела на стуле, прижимая к себе дорогую сумку из хорошей кожи и теребила-перебирала ее длинный ремень.
Ее дочь со сказочным именем Василиса сидела в кресле напротив меня. У девочки было приятное, не-сколько простоватое лицо, крупные правильные черты, плотно сбитая фигура и крепкие ноги, туго обтянутые белыми колготками. На Василисе было также тяжелое широкое платье из темно-зеленого бархата с белым кружевным воротником и кружевными же манжетами. И воротник, и манжеты выглядели туго накрахмаленными. Больше всего на свете Василиса напоминала только что прошедшую превращение Царевну-лягушку, в которой еще сохранилось что-то отчетливо лягушачье.
Мама Василисы рассказывала просто, без излишней экзальтации, но с идущими к делу эмоциями, именно так, как, в общем-то, и должен строить свой рассказ умственно и эмоционально полноценный человек. Слушать ее было приятно, хотя тема рассказа к тому вроде бы не располагала. Дочь слушала очень внимательно, никаких реплик и даже жестов себе не позволяла. Хотя речь шла именно о ней.
— Перед школой я много занималась с Василисой. Я как раз тогда потеряла работу и времени у меня было достаточно. Вообще она очень способная девочка, читать и считать научилась очень рано, и идти в школу хотела еще в предыдущий год. Но я была против, так как ей тогда только-только шесть лет исполнилось. Зачем перегружать ребенка — так я тогда подумала. Василиса пошла в школу в семь лет, как все дети. Школу мы выбрали хорошую, тестирование Василиса прошла легко. Правда, меня тогда очень удивила ее реакция. Она так нервничала, как будто решалось невесть что. Я успокаивала ее, говорила, что все эти задания для нее просто тьфу (так оно на самом деле и оказалось), что, в конце концов, на этой именно школе свет клином не сошелся, и в городе еще полтысячи школ, многие из которых еще лучше этой, но она как бы меня не слышала. Я говорю об этом потому, что, может быть, это важно для понимания того, что происходит сегодня.
— Я энергично кивнула, потому что это действительно было важно. — Так вот, она меня как будто не слышала и слышала только то, что происходит где-то там, внутри нее. Но потом все как-то обошлось, то есть не обошлось даже, а кончилось очень хорошо, Василису все очень хвалили и зачислили в самый лучший "а" класс.
Она с самого начала училась очень хорошо, но мы так и ожидали. В самом деле — девочка способная, подготовленная, аккуратная — почему нет? Учительница часто ставила Василису в пример другим детям, но вы не подумайте, что моя дочь от этого зазналась или еще что-нибудь такое. Василиса очень ответственная девочка, она понимала, что если ее ставят в пример, то нужно учиться еще лучше. И она всегда готова помочь другим, если нужно. Кроме учебы, в ее классе протекает весьма активная, как это раньше называли, общественная жизнь. Они ставят спектакли, готовятся к разным праздникам, выпускают стенгазету. Василиса принимала во всем этом активное участие, иногда дома что-то рисовала, учила, иногда задерживалась в школе. Я была не против, потому что мне казалось, что это полезно для общего развития. Может быть, это была перегрузка? Но ведь многие дети учатся в школе и одновременно посещают несколько кружков, и ничего с ними не происходит. А Василиса никаких кружков не посещала. Не знаю.
Первый класс Василиса закончила на одни пятерки, лучшей ученицей в классе. На лето с бабушкой ездила на дачу. Там купалась, загорала, ходила в лес, ела ягоды и фрукты — словом, отдыхала. А когда приехала в город, и снова пошла в школу, в конце первой четверти — началось...
— Как именно это началось? С чего?
— Да в том-то и дело, что ни с чего. Накануне вечером все было хорошо. Василиса пришла из школы довольная, получила три пятерки, рассказала, что они будут ставить новый спектакль и Вероника Ивановна обещала ей главную роль, нормально сделала уроки (иногда она сидит допоздна, но именно в этот день все было довольно быстро), поужинала, легла спать. Утром тоже все было нормально. Встала, сделала зарядку, умылась, села завтракать. Не успела съесть кашу, как вдруг — рвота. Мы ужасно испугались, о школе, разумеется, не могло быть и речи. Вызвали врача. Врач пришел, осмотрел, помял живот, сказал: "Все нормально, никакой хирургии нет, может быть, переутомление от школы. Сдайте на всякий случай анализы и попейте витамины". А она все лето эти витамины центнерами ела. И я не врач, конечно, но какое же может быть переутомление от школы в первой четверти? Анализы мы, конечно, тут же сдали. Все нормально. Через день — опять рвота. Да какая! И опять утром. Потом — вечером. И пошло. Василиса бледная как полотно. Пытается меня успокаивать, но видно, что сама перепугана донельзя. Еще бы!
Вот так и живем уже второй месяц. Обследовались уже у всех возможных специалистов. Нашли шумы в сердце и плоскостопие. Сами понимаете, что к нашим симптомам ни то ни другое не имеет никакого отношения. А оно то затихнет, то опять. Не знаем, что делать. Вот, посоветовали обратиться к вам.
— Правильно ли я поняла, что Василиса по характеру всегда была аккуратной и ответственной девочкой?
— Да, да. Она спать не ляжет, пока все уроки не выучит. И подгонять ее, как других детей, совершенно не надо. Все сама.
— А за двойки вы Василису ругаете?
— А у меня никогда не было двоек, — впервые подала голос сама Василиса.
— А если бы были, как ты думаешь, мама стала бы ругаться?
— Я думаю, что нет, — честно подумав, сказала Василиса.
— Назови, пожалуйста, самый хулиганский поступок, который ты совершила в своей жизни. Ну, там стекло разбила или учительнице кнопку на стул подложила...
— У меня никогда не было таких поступков, как вы говорите. Поэтому я не могу сказать... Однажды я случайно разбила бабушкин бокал, когда протирала его полотенцем.
— Бабушка очень ругалась?
— Нет, она совсем не ругалась. Наоборот, она меня утешала, потому что я очень плакала. Бокал был очень красивый, мне было его жалко.
— Скажи, Василиса, а тебе снятся сны?
— Да, конечно.
— А кошмары среди них бывают? Ну, что за тобой кто-нибудь гонится, ты куда-нибудь падаешь или на тебя что-то падает и все такое...
— Нет, такого я не помню. Бывает только, что я что-нибудь не успела к школе сделать или тетрадку дома забыла. Вероника Ивановна говорит: "Дети, откройте тетради". Я лезу в портфель, а у меня там вместо тетрадок яблоки лежат. С дачи. — В этом месте Василиса позволила себе осторожно улыбнуться. — Но это, наверное, не кошмар, потому что Вероника Ивановна добрая.
— То есть она не стала бы ругать тебя за забытую тетрадь?
— Вообще-то она иногда ругается, но на меня — никогда. А про тетрадки я не знаю, потому что никогда их не забывала. Только во сне. — Василиса улыбнулась еще раз.
После окончания разговора я отправила Василису в другую комнату рисовать проективные рисунки.
— Как вы думаете, что с ней такое?! — не скрывая больше своей тревоги, воскликнула мать. — Все врачи разводят руками, а мне иногда кажется, что это что-то совсем страшное. Я второй месяц по ночам не сплю, таблетки глотаю... Как вы думаете, это пройдет?
— Я думаю, что это невроз, — сказала я. — И я думаю, что ждать, пока он сам пройдет (хотя это и возможно), не стоит. Я думаю, что его надо лечить.
Что такое невроз?
В последней, самой современной международной классификации болезней (МКБ-10) невроз как отдельное заболевание или группа заболеваний не выделятся вообще. Сохранилось лишь малопонятное для непосвященных наименование широкой группы расстройств — "невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства". Однако, несмотря на все нововведения медиков, обширная группа страдальцев по-прежнему существует, и практические врачи (в основном, разумеется, невропатологи) по-прежнему диагноз невроза широко используют. Так что же это такое?
Во-первых, хотелось бы уточнить сразу: невроз — это болезнь. Не симуляция, не придурь, не "расстроенные нервы", — болезнь, требующая длительного и адекватного лечения. Западный мир, насквозь пронизанный флюидами фрейдизма, давно уже признал невроз "полноценным" заболеванием, а у нас, в нашей культуре сегодня наблюдается довольно пестрая картина. Автору приходилось слышать, например, такие высказывания от мужей:
— Я сначала испугался, думал, с ней и вправду что-то такое. Но я же не врач, во всем этом не понимаю, вижу — жене плохо и все. А потом она сходила к врачу, он ее сразу и раскусил. Так и написал в карточке: "невроз". Вот и все дела. Все от нервов — я ей так и говорил. Прекрати психовать и все пройдет. Но разве она меня послушает?!
От отцов:
— Правильно, нам так и доктор сказал, как вы говорите, — невроз у него и все. Больше надо на улице гулять, и телевизор с этими дурацкими фильмами меньше смотреть. А лечить? Ну, как лечить невроз — это-то я знаю, берешь ремень и...
То есть в данных случаях представления о неврозе, как о заболевании, отсутствуют начисто. И это неправильно. Поэтому повторяю еще раз: невроз — болезнь. Ее надо лечить так же, как лечат туберкулез, насморк или перелом руки.
Все невротические расстройства объединяет одно — все они в той или иной степени связаны с психологическими причинами. Проблема происхождения, развития и даже определения неврозов до сих пор спорна (надо думать, отчасти поэтому составители МКБ-10 от этой категории и отказались). Чуть ли не каждый серьезный исследователь в области психологии на протяжении вот уже почти 100 лет выдвигает свою концепцию или свою классификацию неврозов. Наиболее известными такими западными исследователями были, безусловно, 3. Фрейд и его последователи, разработавшие собственные направления психологии и психотерапии, — А. Адлер, К. Г. Юнг, К. Хорни. У нас проблемами происхождения и классификации неврозов много и плодотворно занимался Мясищев. И сегодня в области типологии и лечения неврозов (в том числе у детей) работают многие замечательные исследователи и практические врачи, например, А. И. Захаров, Э. Г. Эйдемиллер, В. И. Гарбузов.
Сам термин "невроз" был введен великим врачом Галеном аж в 1776 году. Означает он в переводе с греческого — "болезнь нервов". Поскольку какое-нибудь из многочисленных определений неврозов нам все равно понадобится, то можно взять что-нибудь посовременней, например, определение, приведенное в "Толковом словаре психиатрических терминов" и принадлежащее видному современному психиатру Б. Д. Карвасарскому. Звучит оно так:
"Неврозы — это психогенные (как правило, конфликтогенные) нервно-психические расстройства, заболевания личности, возникающие в результате нарушения особо значимых жизненных отношений человека и проявляющиеся в специфических клинических феноменах при отсутствии психотических явлений".
Для неврозов характерны:
- обратимость патологических нарушений, независимо от их длительности;
- психогенная природа заболевания, которая определяется наличием связи между клинической картиной невроза, с одной стороны, и особенностями системы отношений, присущей личности больного, и конфликтной ситуацией — с другой стороны;
- специфичность клинических проявлений, состоящая в доминировании эмоционально-аффективных и сомато-вегетативных расстройств (то есть расстройства функции и состояния, а не органические поражения).
Критерии диагностики неврозов были сформулированы А. М. Вейном в 1982 году. Они включают в себя:
- наличие психотравмирующей ситуации (она должна быть индивидуально значимой и тесно связанной с дебютом и течением заболевания);
- наличие невротических особенностей личности и недостаточности психологической защиты;
- выявление характерного типа невротического конфликта;
- выявление невротических симптомов, характеризующихся большой динамичностью и взаимосвязанных с уровнем напряжения психологического конфликта.
Какие бывают неврозы?
При всем многообразии классификаций и выделения различных форм невротических синдромов, о котором мы уже говорили, все же общепризнанным остается существование трех классических форм невроза в качестве основных — неврастении (астенический невроз), истерического невроза и невроза навязчивых состояний.
Их-то мы, во избежании дальнейшей путаницы, и рассмотрим.
Неврастения. При этом расстройстве основными симптомами болезни являются жалобы на повышенную утомляемость, снижение успеваемости и продуктивности в других делах, невозможность сосредоточиться, физическая слабость и истощаемость даже после минимальных усилий, невозможность расслабиться. Часто к этому присоединяются и другие неприятные физические ощущения, такие как головокружения, головные боли, желудочно-кишечные расстройства. Обычна также раздражительность, потеря чувства радости жизни, удовольствия, различные нарушения сна.
Иногда неврастеническому синдрому непосредственно предшествует заболевание гриппом, вирусным гепатитом или инфекционным мононуклеозом.
Но чаще всего астенический невроз возникает в связи с продолжительно воздействующим стрессом, длительным недосыпанием, умственным или физическим переутомлением, опасной для жизни ситуацией.
Ребенок при неврастении обычно робок и неуверен в себе. Его стиль приспособления к жизни — капитуляция перед ней. Всем своим видом он как бы говорит: "Оставьте меня в покое — я болен!" Это одна из форм психологической защиты. Как правило, такого ребенка действительно щадят и жалеют. Он приспособился.
Но существует и такое понятие, как внутренний конфликт. Внутренний конфликт — это, как правило, противостояние осознаваемых притязаний, желаний и неосознаваемой самооценки или установки. Иногда одна из позиций сознания противоречит другой — это тоже внутренний конфликт.
Бывает и так, что противостоят друг другу две установки (например, установка, внушенная отцом: "Надо бороться!" И установка бабушки: "Безопасность — любой ценой!"). Такой внутренний конфликт целиком неосознаваем.
Внутренний конфликт — основа, стержень любого невроза. Он раздваивает человека, делает его эмоционально и поведенчески нестабильным. Психическая травма или длительное психологическое напряжение привели к доминированию одной стороны, участвующей в конфликте (например: "Я ничего не могу, всего боюсь"), но вторая ("Хочу, желаю") тоже никуда не исчезла.
