Большинство знает ее как автора неустаревающих историй для детей. Но три года назад появилась возможность прочитать о женской судьбе Астрид Линдгрен, а затем в опубликованной переписке с девочкой-подростком писательница предстала как талантливый психолог. Сегодня – Астрид Линдгрен в роли начальника: издателя, редактора и менеджера по рекламе в одном лице. Когда она успевала еще и писать книги?
Астрид всегда приходила на работу в час дня.
"Если перед дверью в ее кабинет не сидел в ожидании встречи какой-нибудь писатель или художник, она шла по коридору, здоровалась с каждым и перебрасывалась парой слов. Всегда в хорошем настроении. Одевалась она опрятно, скорее непринужденно, чем элегантно. Костюм с блузкой, иногда платье. По будням почти не использовала украшения", — рассказывает Элла Линдгрен, секретарь Астрид с 1968 по 1970 год. В то время она была Эллой Бергхёк, она не состояла в родстве с Астрид.
Затем в ее кабинете начинала стучать пишущая машинка. Сноровка осталась у Астрид еще с 20-х годов, когда она работала машинисткой. Часто она печатала письма авторам — длинные, с подробными комментариями и советами. Иногда это были анонсы книг или аннотации на заднюю сторону обложки. Марианна Эриксон, ближайшая коллега Астрид в Raben & Sjogren в 60-е годы, а впоследствии ее преемница, вспоминает, как было дело, когда она заходила в тупик и обращалась к Астрид:
"Заходишь к ней в кабинет, излагаешь просьбу, и тут происходит чудо. За считаные секунды она сочиняет текст — в меру короткий, раскрывающий суть, интересный и увлекательный, хотя с того момента, как она прочитала книгу, могло пройти несколько месяцев. Вот это память!"
С этой стороны ее знали в издательстве: строгий редактор, который внимательно работает с рукописями, успевает и написать письмо, и перекусить с коллегами:
"Если не было посетителей, Астрид всегда приходила на послеобеденный кофе. Варить кофе ей не приходилось, это по очереди делали мы. Но она всегда приносила что-то к столу, иногда даже торт". (Элла Линдгрен, из интервью 20 апреля 2016 года.)
Но если углубиться в беседу с писателями и коллегами Астрид, вырисовывается немного другой образ.
Писала книги, читала рукописи и считала деньги
Речь идет о власти и влиянии. Для постороннего взгляда начальником и главным ответственным за происходящее в издательстве, без сомнения, был Ханс Рабен. Его секретарь Черстин Квинт, непосредственная коллега Астрид, занимавшаяся продажей прав на издание книг за рубежом, подчеркивает, что Астрид никогда не стремилась к власти и не пыталась занять руководящий пост.
Но во всех вопросах, касавшихся детских книг, главной была Астрид. Об этом говорят не только сотрудники издательства, но и писатели.
Барбру Линдгрен: "Все вопросы в издательстве решала Астрид. Ханс Рабен был руководителем только формально, он утверждал принятые ею решения. Думаю, она неплохо разбиралась в финансах".
Астрид умела совмещать скромность и простоту с твердой уверенностью в себе. Ее компетентность и опыт пробуждали у людей уважение. Она не стремилась к должности руководителя, но сохраняла за собой право действовать и решать по своему усмотрению.
В итоге все подчинялось ее воле. По утрам, перед тем как прийти на работу к часу дня, у нее были ежедневные телефонные переговоры с Хансом Рабеном. Каждый день, из года в год. Он звонил из конторы, а она разговаривала из дома на Далагатан. Во время этих бесед принимались самые важные решения. И все в издательстве знали об этом.
В своей работе на посту издателя Астрид шаг за шагом вытесняла амбиции писателя. По мере того как росли ее компетенции, она все больше внимания уделяла читателям, книжным магазинам и библиотекам, то есть тому, что мы называем рынком. Благодаря своей предприимчивости она быстро узнала, как работает эта система, и не только поняла трудности, но и увидела новые возможности. Ей хватало смелости выпускать небольшим тиражом книги, которые не решались издать другие.
Она следила, чтобы у издательства были средства, чтобы вместе с прочими оно выпускало коммерческие книги, зная наперед: ее подвергнут критике, а коллеги-писатели наморщат нос. Но главное — у нее был ключ к волшебному сундуку с сокровищами, ее собственными книгами и рукописями. При необходимости она его отпирала.
Эльса Олениус и Астрид Линдгрен во Флоренции в 1958 году после вручения ей премии Ханса Кристиана Андерсена
Такая модель управления издательством подразумевает, что читать рукописи — пожалуй, самое важное. Решения об издании той или иной книги принимала Астрид. Мудрый Рабен предоставлял ей свободу в этом вопросе.
В период работы Астрид Линдгрен детские книги каждый год приносили Raben & Sjogren прибыль — как правило, хорошую. Для Астрид было само собой разумеющимся, что стабильная экономика лежит в основе успешности и глупо было бы извиняться за это. Если бы издательство не приносило прибыли, Астрид не смогла бы выпускать те книги, которые хотела. Об этом и говорить нечего.
Астрид умела считать и делала это молча. Если бы министр финансов Гуннар Стренг знал, насколько сильна Астрид в экономике, он бы не стал публично спорить с ней в 1976 году, когда писательница выступила со справедливой критикой шведской налоговой политики, и не посоветовал бы Линдгрен заняться сказками, предоставив все расчеты ему.
Лицо детского издательства должно быть веселым
Помимо принятия решений о выпуске тех или иных книг Астрид занималась их рекламой и продвижением. Она была визитной карточкой Raben & Sjogren, а свой авторитет и популярность использовала, чтобы привлечь писателей и иллюстраторов, выгодно представить книги критикам, гарантировать высокое качество продукции книготорговцам, библиотекарям, читателям и родителям.
"Целую неделю мы с Эльсой Олениус провели в Норрланде, все прошло хорошо, не считая того, что пришлось все время порхать с места на место. Но книготорговцы повсюду были очень любезны и угощали вкусным ужином. 27-го буду в Вернамо, 28-го в Ваксшё, по дороге домой попытаюсь заскочить в Виммербю, хотя, как обычно, долго пробыть не смогу — 1-го я должна быть в Стокгольме". (Из письма родителям 20 ноября 1954 года.)
Двойная роль писателя и издателя делала Линдгрен публичной персоной. Она была востребована не только газетами и книготорговцами. С ней связывали свои ожидания писатели, художники, переводчики и другие люди, от которых зависела судьба издательства.
И никто никогда не догадывался о меланхолии, которая, по словам Астрид, преследовала ее с подросткового возраста. Будучи руководителем детской редакции, Астрид тщательно скрывала эту сторону своего характера. Для детского издательства был очень важен позитивный имидж, и Ханс Рабен не особенно в этом преуспевал. Центром притяжения была Линдгрен, и она успешно играла свою роль.
Писатель Сив Видерберг рассказывает о проходившей в издательстве встрече:
"Помню, что раз в год всех писателей приглашали на вечеринку в Raben & Sjogren. Это был праздник, и все хотели попасть в кабинет к Астрид, потому что там было по-настоящему весело. Издалека было слышно, что там стоит смех, и каждый стремился проникнуть туда и занять место. Астрид сидела у себя за столом и рассказывала истории, она была прирожденным рассказчиком".
На полставки: необычайная работоспособность и простая схема принятия решений
Невозможно поверить, что в 50-е годы Астрид в одиночку управлялась с делами в детской редакции Raben & Sjogren, особенно учитывая, что работала она на полставки. Кроме того, раз в году у нее был отпуск в течение трех месяцев — июнь, июль и август, — она использовала это время, чтобы писать собственные книги и жить с семьей на даче в Фурусунде.
И при этом к концу 50-х Астрид выпускала около пятидесяти новых книг для детей и подростков в год. К ним добавлялось чуть меньше переизданий. Итого в детской редакции выпускалось более восьмидесяти наименований в год. Трудно поверить в такое, но это факт.
По описанию может сложиться впечатление, будто перед нами сверхчеловек, засланный казачок советской спецслужбы в шведском издательском бизнесе. Однако это не так. Рабочий день Астрид был долгим и очень насыщенным, но она никогда не засиживалась допоздна.
Рассказывая о том времени, ее дочь Карин Нюман вспоминает, что мама никогда не сидела в издательстве по вечерам. Она отмечает необыкновенную работоспособность Астрид: "Мама всегда все делала очень быстро, не задумываясь". "Она была феноменально трудолюбивым человеком", — говорит Марианна Эриксон. "Такой работоспособности я никогда не встречала, это было невероятно", — вспоминает Черстин Квинт.
Элла Линдгрен получила такое же образование, что и Астрид, в Институте Бар-Лок и могла стенографировать на трех языках, это было непременное требование при устройстве на работу в Raben & Sjogren. Элла рассказывает, как, распечатав письмо из немецкого издательства и быстро его прочитав, Астрид стоя тотчас диктовала ответ по-немецки, не внося в него потом никаких изменений:
"У меня было много начальников, я привыкла к тому, что люди подбирают слова, потом что-то меняют. Но Астрид всегда говорила ровно то, что я могла стенографировать без изменений".
При этом в письмах авторам Астрид всегда терпеливо и неторопливо разъясняла, что к чему. Это свидетельствует о том, что она тратила много времени на чтение рукописей и обстоятельные ответы с комментариями и предложениями. Впопыхах такие письма не пишутся. Жизнь и работа Астрид была организована таким образом, что всегда оставалось время на чтение рукописей.
Есть множество объяснений высочайшей эффективности Астрид. Одно из них: схема принятия решений в издательстве была предельно проста. Чтобы понять, стоит ли издавать ту или иную рукопись, не требовались бесконечные встречи и дискуссии. Астрид получала заключение от ридера и, если сомневалась, советовалась с Хансом Рабеном или Эльсой Олениус. В 60-е годы, когда редакция выросла, она стала советоваться с коллегами. Но по большей части принимала решения сама.
Фрилансеры из Виммербю
Другое объяснение эффективной работы Астрид заключается в том, что у нее была целая сеть консультантов и фрилансеров — львиная доля работы осуществлялась за стенами издательства. Эльса Олениус сотрудничала с Raben & Sjogren уже тогда, когда Астрид пришла на работу. В течение всего времени, что Астрид трудилась в издательстве, и после ее ухода на пенсию у них с Эльсой были очень близкие отношения. Эльса читала рукописи и была не только важным советчиком, но и своего рода духовной матерью Астрид.
Ключевой фигурой среди помощников вне издательства была Анн-Мари Фрис, подруга детства с улицы Престгордсгатан в Виммербю, ставшая прототипом Мадикен. Пути разошлись, когда Анн-Мари, сдав экзамен в реальной школе, поступила в гимназию и переехала в Линчёпинг, а Астрид устроилась работать волонтером в газету Vimmerby Tidning.
В 30-е годы обе обзавелись семьями и детьми и повстречались в Стокгольме, где во время войны вместе работали в отделе перлюстрации писем. Когда Астрид приступила к своим обязанностям в Raben & Sjogren, Анн-Мари была ее самым надежным помощником.
Она читала огромное количество шведских рукописей, в частности тех, что присылались на конкурсы. Но главным образом Анн-Мари была экспертом по части зарубежных книг, которые также присылали в издательство.
Дочь Анн-Мари, переводчица Лена Фрис-Гедин, рассказывает, что мать читала книги на датском, норвежском, немецком и английском языках. По заданию Raben & Sjogren она прочитывала около 70–80 книг в год. Другой работы у нее не было. Как правило, ее рецензии были короткими и исчерпывающими и заканчивались оценкой, состоявшей из букв:
Дайан Даутфайр: "Девушка в гондоле" и "Небесные любовники". Две небольшие и невероятно глупые книжки, которые не рекомендуется выпускать в приличном издательстве. B".
Фелис Холман: "Дикие дети". В книге рассказывается о жизни в России после 1920 года, когда к власти пришли ГПУ и голодранцы; о том, как дети-сироты объединялись в стайки и орудовали по всей стране. Увлекательно и интересно для подростков. Стоит читать дальше. (Ba) Ab".
Сегодня кажется странным, что один-единственный человек занимался выбором иностранных книг. Но Астрид Линдгрен очень доверяла Анн-Мари.
По блату?
Сеть внештатных работников детской редакции Raben & Sjogren состояла по большей части из людей, которых Астрид знала со времен Виммербю. Среди них была не только Анн-Мари Фрис.
"Корректуру читают Стина и Ингегерд, скоро у нас будет семейное предприятие". (Из письма родителям 10 июня 1949 года.)
Стина и Ингегерд — младшие сестры Астрид. Она заботилась прежде всего о том, чтобы обеспечить сестер заказами на переводы. Стина была замужем за писателем Хансом Хергином и первое задание получила в 1947 году. В 50–60-е годы она, как правило, переводила для Raben & Sjogren от четырех до восьми книг в год. В целом же она перевела более двухсот книг, значительная часть из которых адресована детям и подросткам.
Другая сестра Астрид, Ингегерд Линдстрём, была журналисткой, в 50-е годы ее тоже активно привлекали к работе в Raben & Sjogren: она перевела первые семнадцать книг о великолепной пятерке Энид Блайтон, пока ее не сменила Стина.
Сегодня это назвали бы блатом. Возможно, это было поводом для недовольства писателей, издававшихся в Raben & Sjogren. Они охотно занимались бы переводами. Работа сестер не всегда устраивала коллег Астрид Линдгрен, позднее редакторам приходилось приводить в порядок Стинины переводы.
Но Астрид все уважали, тогда еще не в ходу был такой суровый подход к использованию родственных связей. Когда Астрид Линдгрен ушла на пенсию, ее преемница Марианна Эриксон дала задание заново перевести книги, которые переводила Стина.
Талантлива во всем
К концу 50-х детская редакция Raben & Sjogren выросла до такой степени, что Астрид Линдгрен понадобился ассистент. Должность была престижной и важной. На работу приняли Марианну Эриксон, которая десять лет спустя стала преемницей Астрид. В 60-е годы количество сотрудников в детской редакции увеличилось, и к моменту ухода Линдгрен там работало уже шесть человек.
Секрет успеха Астрид на посту руководителя детской редакции объясняется ее талантами. Она разбиралась в финансах, была дипломатом, имела хорошо развитую интуицию, чувствовала пульс времени. К этому стоит добавить ее необычайную работоспособность и умение быстро принимать решения. Все это сочеталось с умением выбирать рукописи и чутким слухом.
И главное — она притягивала людей. Очевидно, коллеги Астрид по детской редакции всей душой любили своего шефа, у нее со всеми складывались особенные отношения.
Черстин Квинт: "Самым невероятным для меня было то, что ее личные качества, эмпатия и гуманизм были такими искренними. В ней не было ни капельки фальши, подобострастия, ничего наносного".
