Моя история началась в 1998 году, когда я вышла первый раз замуж. Не любила, знала, что разные люди, но очень хотелось ребенка. Сейчас знаю, что это было глупо, но тогда в свои 19 я просто бредила ребенком и твердо знала, что мне очень нужно выйти замуж. Вышла, сразу забеременела, летала от счастья. Ползунки, распашонки и чепчики уже поселились в моем шкафу.
В 20 недель на УЗИ, поставив кучу диагнозов, начинающихся со слова "ГИДРО", врач направил меня на срочное прерывание беременности. Я сказала, что буду рожать, он мой, никому его не отдам. Две недели в прямом смысле бегала от врачей, гладила свой живот, просила малыша родиться здоровым, просила у Бога чуда. Но чудо не произошло, в один из солнечных летних дней ребеночек перестал шевелиться. Приговор трех врачей "внутриутробная гибель плода", быстрые сборы вещей, и я в больнице. Долгие дни ожидания и потом, спустя еще две недели, операция "малое кесарево сечение".
Причины врожденных уродств у ребенка так и не установили, а я... Я не знала, зачем мне жить дальше.
Операция прошла неудачно. Дальше моя жизнь превратилась в постоянные кочевки по больницам, клиникам, санаториям. Диагнозы каждый месяц появлялись новые: бесплодие-2, спаечная болезнь, двухсторонний сальпингоофорит и т.д., и т.п.
С мужем расстались в 2001 году из-за непонимания проблемы. Встретила другого, любимого, единственного. Опять свадьба, теперь уже по огромной любви. Новые планы, надежды и снова бесконечные лечения. Новое решение проблемы – ЭКО. Муж меня поддержал.
Всего было 5 попыток. Три в Екатеринбургской клинике, а две – в Санкт-Петербурге. Первые три безрезультатны. Четвертая в Санкт-Петербурге закончилась долгожданной беременностью. Это был настоящий подарок, я не знала, как благодарить судьбу, мужа, врача. Но 7 января 2004 года произошел выкидыш, после чего мне в дополнение сделали аборт без наркоза. Я была подавлена и разбита вконец. Поддержали родители и муж. Я знала, что муж меня любит, и мы добьемся всего вместе.
Через 2 месяца снова попытка ЭКО. Я решила не рисковать и осталась в Питере до первого анализа. Анализ сделали – беременна. На УЗИ двойня. Решение пришло сразу – я остаюсь в Питере до родов. Муж остался в Челябинске.
Вначале я жила в гостинице, но в 7 недель у меня началось кровотечение, и на скорой я попала в больницу. Плакать я не могла, только просила своих малышей не уходить. Я приняла решение, что если у меня опять будет выкидыш, я выпью какое-нибудь снотворное и усну навсегда. Малыши меня не подвели, и врачи оказались от Бога. Кровотечение остановили за 2 дня, но ходить запретили, совсем.
Я одна, в чужом городе, где нет ни родных, ни знакомых, почти без вещей, и мне нельзя вставать. Я была уверена, что муж бросит все и прилетит ко мне, но... не прилетел. Приехала мама на поезде. Потом приезжал папа, у меня тогда было уже 13 недель, и я уже знала, что у меня мальчик и девочка, но у меня все еще был постельный режим.
Муж приехал только когда я уже существенно округлилась, побыл со мной дня 4 и снова уехал – "дела". Подруги мне все время говорили: "Как ты могла оставить мужика одного в городе, загуляет. Возвращайся в Челябинск". Но я знала, что перелет может нанести большой вред, кроме того, в моем городе уровень родильных домов совершенно не тот, что в Санкт- Петербурге, и даже не рассматривала вариант возвращения домой до родов. Я знала и врача настаивали, что я должна лежать, постоянно лежать.
В 25 недель у меня появились антитела в крови, оказалось, что с мужем у меня несовместимость по группе крови (по системе А-В-0). У меня стали появляться схватки каждую ночь, иногда даже с периодичностью 4 минуты. Мне стали давать на ночь снотворное, вначале оно помогало, и я спала и ничего не чувствовала, а после 28 недель даже снотворное перестало помогать, и я каждую ночь считала схватки, а потом каждое утро ставила крестик в календаре: "Еще денек мы протянули".
В 30 недель мне сделали кесарево по медицинским показаниям, родились 1,5-килограммовые детки: Катюша и Димочка. Дышать детки сами не смогли, и их увезли в детскую реанимацию. Муж прилетел на второй день после родов. Я в реанимации, дети в реанимации, муж между нами разрывался. Каждый день ездил к детям, потом рассказывал мне, что они совсем малюсенькие, все в датчиках, трубочках, дышит за них аппарат. Потом мы вместе радовались, когда через 4 дня дети стали дышать сами.
И так неделю мой муж каждый день ездил с одного конца Питера на другой, покупал памперсы, лекарства. А потом дождался, пока меня выпишут, и я смогу сама ездить к детям в больницу, и снова улетел в Челябинск – опять "дела". А я легла в детскую больницу, и лежала там два месяца. Видела там многое, и детскую смерть и смертельную тоску у мам умерших детишек, и ждала, ждала Нового года. Рисовала в своем воображении новогоднюю елку, новогодние костюмчики детей, счастливых нас с мужем.
Из Питера меня забирала мама, перелет прошел отлично, дети посапывали в сумках-переносках, а я ждала встречи с мужем. Челябинский аэропорт, его лицо... чужое. Дома объяснения, слезы, крики. Оказалось, что он меня не любит больше, у него другая девушка, моложе и без детей. Он изменился до неузнаваемости, добрый, чуткий и любящий человек вдруг превратился в эгоистичного, жестокого и бессердечного. Стал пропадать на день-два без объяснения причин, мог прийти домой в стельку пьяным. Я стала бояться за детей и за себя. Иногда муж так сильно начинал буянить, что кидал в стены бокалы, чашки, телефон, что под руку попадалось.
Я сама стала говорить ему о разводе, но он не уходил. А я сама не была уверена, что смогу жить с детьми одна, я тогда не работала, и дети были совсем маленькими. Несколько раз я уходила сама к родителям вместе с малышами, он возвращал и обещал, что все будет хорошо.
Только спустя полтора года он ушел от нас, совсем. С детьми не общается, видеть их не хочет, говорит: "Найдешь для них другого папу". Он переехал жить в Москву, а когда приезжает к друзьям в Челябинск, то с детьми не видится.
А нам хорошо втроем: я, Дима и Катя. Я пошла работать, купила машину и вполне справляюсь одна со своими малышами. Оказалось, что если жизнь заставит, можно сделать многое. Мы трое – семья, и нам никто не нужен, но иногда бывает до слез обидно, что такие замечательные малыши не нужны своему родному отцу. И еще, я очень боюсь, что через пару лет дети начнут задавать вопросы: "Где наш папа? Почему он с нами не живет?" А мучают другие вопросы: "Что же случилось, что с ним стало? За что мне все это?"
Мария, mariaaks@74.ru.
