Я всегда с теплотой вспоминаю свое детство. Сколько я себя помню, дома у нас с утра уже царила веселая суматоха, и за завтраком приходилось раз 5 наливать чайник и заваривать чай. И мама моя, и папа были из многодетных семей, и количество родственников у нас было огромное. Впрочем, степень родства нам, детям, установить было трудно, да никто и не пытался. Мы просто очень любили приезды очередного гостя и стремглав бросались навстречу. Потому что знали: будут обязательно подарки, и много. Так как посчитать заранее количество детей приезжим гостям было сложно, то гостинцев всегда было с запасом.
Особенно хороши были зимние вечера. Все взрослые собирались за круглым огромным дубовым столом, покрытым скатертью в клеточку, и вели неторопливые беседы. Звенели ложки в чашках, слышался негромкий смех и пахло фирменным маминым пирогом с яблоками. Бабушка быстро вяжет очередную пару теплых носочков кому-то из бесчисленных внуков и внучатых племянников. А из-за ножки кресла за клубком ниток внимательно следит полосатый котенок и, улучив момент, гонит клубок в угол комнаты. Все детвора радостно бросается в погоню, еще сильнее запутывая нитки и наводя еще больше беспорядка. А бабушка делает вид, что сердится. За окном крупными хлопьями тихо падает снег.
Когда я вышла замуж, очень хотела, чтобы у нас мужем дом был именно таким островком счастья и уюта, где бы собирались все наши родственники и друзья. Жить мы стали в однокомнатной маленькой квартирке, принадлежавшей родителям мужа. Она была полупустая и очень запущенная, но меня это не смутило. Мне нравилось наводить порядок и клеить обои. Приятно было смотреть, как все преображалось понемногу.
На машинке, которую мне одолжила сестра, я весело шила занавески с оборочками и покрывала. «Зачем возиться, можно купить все готовое,» — пожимал плечами супруг. Можно, конечно, но в магазинных вещах нет той изюминки домашнего тепла.
Особой гордостью моей было лоскутное одеяло, сшитое из мельчайших лоскутков.
— Деревенское какое-то, — мужу оно точно не понравилось. А для меня это одеяло было картой моего детства. Вот этот красный лоскуток от моего платья, которое бабушка сшила, а синий в горошек — от маминого любимого халата, вот эти желтые — от ткани, из которой я сама когда-то шила платья куклам...
Семья у нас вначале была небольшая. Я, супруг мой и крупный, немолодой и представительный полосатый кот Василий. Муж изначально был против кота, он вообще не любил животных. Но Василий был не просто моим «приданым», он был частью моего детства. Слепым котенком кто-то подбросил его к нам ночью во двор, я первая услышала его писк, вышла и принесла домой умещающийся на ладони крохотный комочек. Выкормила его из пипетки молоком, и Василий стал членом нашей семьи навсегда. Поэтому присутствие его в моей уже взрослой жизни не обсуждалось.
В своей семейной жизни я пыталась возродить традиции, которые мне были близки в моем детстве. Но, как сейчас понимаю, это была иллюзия того, чего мне хотелось. Да, у нас почти ежедневно были гости. Но это были друзья и знакомые мужа, «творческие личности», как гордо именовал их супруг. С моими родственниками и друзьями у него не заладились отношения.
Почти все время у нас кто-то ночевал. Это был или опоздавший на последний транспорт гость, либо приезжий музыкант или певец, в поисках счастья прибывший в наш город из глубинки. Раз в неделю обязательно устраивались вечеринки с присутствием большого количества публики, которую совсем не смущали размеры нашей квартиры. Еще с утра я начинала готовить угощение, так как гости могли прийти и раньше указанного времени.
Потом тянулись часы задумчивых разговоров за столом — о музыке, живописи, в которых я не участвовала, так как металась из кухни к столу и обратно. Впрочем, съедалось все без разбору подчистую. Под утро я шла мыть посуду и старалась подремать пару часов. Потом мне надо было на работу, на дежурство. Муж же обычно спал до обеда: у него был свободный график с соответствующим заработком — вернее, полным его отсутствием.
Известие о том, что у нас будет ребенок, внесло перемены и разлад в нашу семейную жизнь. Супруг даже высказывал мысли насчет «других вариантов» кроме рождения ребенка, но по моему решительному виду понял, что придется смириться. Потом он даже иногда мечтал вслух, как будет учить сына музыке, и даже откуда-то принес домой детскую скрипку.
Беременность была сложная, я плохо себя чувствовала и быстро уставала. И конечно, никаких вечеринок у нас дома до утра уже быть не могло. Мужа стало реже видно дома, он явно скучал по прежней веселой жизни. Поэтому часто вечерами я оставалась одна, наедине со своими мыслями и котом Василием.
Из роддома с дочкой меня встречали мама и подружки. До мужа так никто и не дозвонился, и он не приехал. Дома меня ждал полный разгром и исхудавший Василий, который прятался за диваном. И первые дни я просто вымывала и вычищала нашу квартиру, в которой, видимо, праздновалось рождение нашего ребенка.
Дальше потянулись обычные будни. Супруг являлся редко и всегда с плохим настроением. Единственной отрадой моей была дочка. Вечерами я в десятый раз разогревала ужин и прислушивалась к шагам на лестнице. Хотя лучшим индикатором был кот: услышав знакомый звук шагов, он моментально определял хозяина и, сверкнув сердито глазами, слезал с любимого мужем дивана и залезал на батарею.
Именно такими вечерами я полюбила вязать. Это отвлекало меня от грустных мыслей. Сначала просто вязала носочки дочке, потом племянникам. Потом обеспечила носочками и варежками всех подруг и знакомых. Даже Василий получил пару свитерков и теплый коврик из ниток.
Однажды, когда мы с дочкой как обычно проводили вечер одни, заявилась моя свекровь и, отводя глаза в сторону, стала вести разговор о том, что тут, в «ее квартире» нужно сделать капительный ремонт, и нам с дочкой нужно на время пока съехать. Я все сразу поняла. Муж мой давно вел двойную жизнь. Я просто надеялась, что когда дочка подрастет немного, он все-таки научится быть нормальным мужем и отцом. Но этого не произошло. Мы ему стали вообще не нужны.
Морозным утром уходили мы с дочкой навсегда из нашего прежнего дома в новую жизнь. В руках у нас была одна сумка с вещами, лоскутное одеяло и корзинка с котом Василием. За последний год кот сильно постарел, почти ничего не слышал и большую часть времени просто спал.
Конечно, родственники и друзья наперебой предлагали нам помощь, и в том числе пожить у них. Но они и так мне сильно помогали последние годы, и не хотелось напрягать еще проживанием у других людей на неопределенный срок. Поэтому нашим новым домом стала маленькая съемная квартирка на окраине города.
Я старалась во всем видеть теперь только положительное и добрые знаки. Да, на последнем этаже дома — зато слышно, как воркуют голуби под крышей. Окна выходят на пустырь — зато под окнами посадим цветы и обязательно ромашки. В доме нет лифта - прекрасно, я за последние годы поправилась, буду пешком подниматься, очень полезно.
Вечером за окном слышались завывания ветра, а мы лежали с дочкой на лоскутном одеяле и мечтали. На стены мы поклеим желтые обои и поставим на подоконник горшочки с цветами. И картину на стену повесим, где девочка стоит в шляпе на фоне моря. Как и все жители морских городов, мы нежно любили море, но видели его очень редко из-за постоянной занятости. И собаку заведем, непременно. И опять будем собирать гостей по вечерам за круглым столом, всех, кто захочет прийти к нам. И испечем кучу печенья...
Василий крепко спал в корзинке и шевелил во сне лапками. Ему снились, наверное, вечера его детства: и бабушка с вязаньем и его любимыми клубками, и куча детворы, играющей с ним бантиком на веревочке, и вся семья в сборе, и полное ощущение покоя. А за окном пошел наконец настоящий первый снег...
