Куда поехать на майские праздники? Возьмите ребенка в поход

Если на длинные майские выходные внуки оказываются на попечении бабушки с дедушкой, их, скорее всего, вывезут на дачу, или выгуляют в парке с аттракционами. Но вряд ли бабушка и дедушка пойдут с внуками в настоящий поход — с палаткой и костром. Даже если их молодость прошла именно так. А жаль — некоторым современным детям это было бы очень полезно.

Когда бы Саша ни приехал к бабушке с дедушкой, у него всегда было очень много дел. Вот и сейчас: сначала Саша помог бабушке испечь пирог с черничным вареньем — бабушка отмывала Сашу и стол, переодевала внука, замачивала его рубашку и полотенце. Потом Саша поиграл с кошкой — бабушка долго выманивала любимицу из-под шкафа куском колбаски. Потом Саша вызвался развесить бельё и упал с табуретки — бабушка испугалась, но с Сашей ничего не случилось. Зато у табуретки отломалась ножка, а у тазика немножко откололась эмаль.

— Давай займёмся чем-нибудь спокойным, — предложила бабушка.

Они сели играть в лото, но Саша каждый раз так громко кричал от радости, когда у него совпадали числа, что у бабушки разболелась голова. Тогда она сказала:

— Я, пожалуй, прилягу отдохну, а ты иди, внучек, к дедушке. Если верить тому, что мне когда-то про его детство твоя прабабушка рассказывала, вы с ним похожи как две капли воды.

Поход с мангалом и шезлонгом

Дедушка отложил книгу и посадил Сашу к себе на колени.

— Ну, внук, расскажи, что у тебя хорошего произошло за то время, пока мы не виделись? Какие планы на будущее?

— Мы в прошлое воскресенье были в походе, — сказал Саша.

— Да ну? — удивился дедушка. — Расскажи-ка подробнее: куда ходили, долго ли шли, что видели? Тебе понравилось?

— Понравилось, конечно! Сначала мы на машине ехали, но я был в кресле пристёгнутый и ничего не мог делать. Потом мы вышли из машины, выгрузили еду, столик и мамин шезлонг.

— Столик? — удивился дедушка. — Мне кажется, со столиком в походе не очень удобно. А далеко вы отправились?

— Далеко ли? — Саша задумался. — Ну вот как отсюда до той стороны улицы примерно. Я нёс бутылку с колой и коврик, только они всё время падали.

— А что же вы там делали, в этом вашем походе? Костёр-то хоть жгли?

— Нет, костра не было. Мы уголь с собой привезли, в мешке. Папа жарил шашлык и отгонял меня от мангала, чтобы я его не перевернул. Мама лежала в шезлонге, а мне велела играть на природе и к ней даже не приближаться. Там был пруд. Я кидал в него веточки и камешки, а потом нечаянно и сам туда упал. Он был неглубокий, я бултыхался изо всех сил и почти уже вылез, когда папа прибежал. Ну, меня чуть-чуть отжали, чтоб сиденье не намокло, и мы поехали домой.

— А шашлык-то успели съесть?

— Мама с папой немного успели, а мне уже потом, дома дали три кусочка и стакан кока-колы. Только он какой-то жёсткий оказался, шашлык-то, я его долго-долго жевал. А ты, дедушка, когда-нибудь в поход ходил? Шашлык жарил?

— Гм... Да, я ходил в походы. Когда был маленький, с родителями, а потом уже и сам, с друзьями.

— Расскажи мне!

— А ты будешь слушать или вертеться?

— Я всегда слушаю, дедушка. Просто это снаружи не очень заметно!

— Да, — дедушка взъерошил Сашины волосы. — Я в детстве был такой же, как ты: егоза, ни минуты на месте не мог усидеть, и при этом любопытный, хотел всё на свете узнать, исследовать, всем помочь. Но и в детском саду, и в начальной школе взрослые вечно на меня жаловались. Может, именно походы-то меня и спасли.

— Как это, дедушка?

Настоящие туристы

— Наши-то походы были настоящими. Взял рюкзак, положил туда свои вещи, спальник — и пошёл. Три километра — десять минут привал, и снова в путь. Жарко, комары, сапоги тяжёлые, иногда в болото чуть не по колено проваливались. Мой младший брат примерно в твоём возрасте тоже нёс рюкзак. Когда он совсем уставал и начинал спотыкаться и падать через каждые три шага, я забирал у него рюкзак и вешал себе на грудь.

— Ты забирал? Не папа и не мама?

— Нет, конечно. Папа и так нёс палатку и все тяжёлые вещи. Мама — она же женщина. А я — старший брат.

— Ну да, — смущённо качнул лохматой головой Саша. — А потом?

— Вечером папа или кто-то ещё разжигал костёр, мы садились вокруг, ели кашу с тушёнкой, а искры взлетали к небу и смешивались там со звёздами. Над ночной рекой летал и странно кричал козодой. А потом мама с папой и их друзья, если они с нами ходили, пели песни под гитару, а мы с братом им тихонько подпевали.

У меня был свой рюкзак — на нём мама вышила восходящее солнце с длинными красными лучами, и маленькая брезентовая штормовка, на которую папа приколол один из своих значков "Турист СССР". Такие значки давали за успешное прохождение сложных туристических маршрутов. И нигде мне, наверное, не спалось так хорошо и сладко, как тогда в палатке, в спальном мешке, рядом с родителями и братом, под шум сосен или под тихий шелест ночного дождя.

— Дедушка, у меня от твоего рассказа почему-то в горле защекотало, — признался Саша. — Но ты не обращай внимания, расскажи ещё про походы.

— Однажды ночью мы на байдарке огибали один из мысов в Белом море. Ночи там летом совсем светлые, а ветер к вечеру обычно стихает, но в тот раз внезапно начался сильный дождь, поднялся страшный ветер. Волны захлёстывали байдарку, папа с трудом рулил веслом и почти не мог грести. Выбираться на берег, на камни, не было смысла — на мысу всегда волны, и мы бы потом не смогли отплыть. Приходилось идти вперёд.

И тогда папа крикнул моему брату: "Лезь под тент и вычерпывай воду! Не останавливайся!" А мне: "Бери третье весло и греби что есть сил!" Я тогда уже умел кое-как управляться с вёслами, и где-нибудь на тихом озере у меня всё получалось, но на море и реках всегда гребли только мама с папой. Однако тут было другое дело. Я схватил весло и стал грести изо всех сил. Мама сидела впереди, и я помню, как она обернулась — по лицу у неё текла вода, волосы были мокрые — и крикнула: "Молодец, сын!" Я почувствовал, что мне стало легче грести, и засмеялся, хотя было чертовски страшно и казалось, что руки сейчас вывернутся в плечах. А брат лежал на дне байдарки и миской вычерпывал оттуда воду.

— Дедушка, но ведь вы тогда доплыли, да? Доплыли? — спросил Саша и закусил губу от волнения.

— Конечно, доплыли, раз я сейчас тут с тобой сижу, — усмехнулся дедушка. — И знаешь, в средней школе на меня почему-то перестали жаловаться учителя, наоборот, стали считать меня ответственным, человеком, на которого можно положиться.

— Ты такой и есть, — твёрдо сказал Саша. — Я всегда могу на тебя положиться. И даже заснуть на тебе нечаянно могу! А вот можно тебя кое о чём попросить?

— Можно, — улыбнулся дедушка.

— Возьми меня когда-нибудь с собой в настоящий поход! Я буду рюкзак нести и всё-всё, что ты скажешь, делать! А ныть не буду. Я тебе обещаю!

Пойдем в поход!

Дедушка прижал внука к себе и задумался.

— Да, наверное, поздновато мне уже. Это тебе с родителями надо.

— Они не пойдут, — вздохнул Саша. — Маме шезлонг нужен, а как же его по лесу нести? И вряд ли папа умеет костёр под дождём разводить.

— Я сам уже сто лет никуда не ходил, — вздохнул дедушка. — Твоя бабушка не жаловала туризм, и маму твою мы никуда не брали, да она и сама больше любила по магазинам ходить и с подружками болтать. Но ты-то совсем другой, и тебе это явно нужно, как и мне когда-то. В конце-то концов, почему бы и нет? Не такой уж я и старый! Что скажешь?

— Ты, дедушка, совсем ещё не старый! Ты самый лучший! А я похож на тебя, и мы пойдём в настоящий поход! — восторженно завопил Саша и запрыгал по дивану.

— О, это что-то новенькое, — улыбнулась бабушка, стоя в дверях. — Ну ладно, пойдём ужинать, Сашенька, пирог готов.

— Знаешь, я тут, кажется, кое на что решился, — сказал дедушка бабушке и улыбнулся молодой улыбкой. — И в самом деле, кто, если не я?