"Лев Толстой и Федор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное, поспорили как-то, кто лучше роман напишет, а судить пригласили Тургенева..." Помните такие строчки? И чем там дело закончилось? На самом деле, в жизни Толстой и Достоевский знакомы не были, не встречались и, уж тем более, никогда не заключали такого "хармсовского" пари.
Но если бы знакомство двух титанов состоялось, то, конкурировать между собой по принципу "кто лучше" они бы, разумеется, не стали. Скорее всего, их знакомство закончилось бы конфликтом, "конфликтом двух натур, совершенно психологически чуждых друг другу". Как это произошло между Достоевским и Тургеневым. Об их вражде, о выпадах и выходках с той или другой стороны много говорили, много писали. Отмечали, что конфликт между литераторами возник из несходства характеров, личных качеств, "во многом, если не во всем, противоположных", но никогда не затрагивал, так сказать, их профессиональную сферу деятельности.
Пример Достоевского и Тургенева не единичный, враждебные, неприязненные отношения между творцами не редкость. Да и творческая среда располагает. Хорошо известно, что Чайковский очень не любил Брамса, а Вагнер его просто ненавидел. Как-то раз, заметив на принесенной партитуре "Немецкого реквиема" имя Брамса, он не только не стал ее смотреть, но с негодованием отшвырнул в угол. Лишь бы к ней не прикасаться.
В среде художников тоже не обходилось без конфликтов. И если о титанах Возрождения мы не располагаем достаточными сведениями, чтобы судить о том, любили или ненавидели друг друга, допустим, Рафаэль и Микеланджело, то уж о тех, кто творил какие-нибудь сто, сто пятьдесят лет назад, мы знаем довольно много и подробно. Знаем о непростых отношениях между Гогеном и Ван Гогом, некогда друживших, работавших под одной крышей и ставших заклятыми врагами. Об их ссоре, обернувшейся в прямом смысле поножовщиной, впоследствии многократно писали и журналисты, и искусствоведы, и биографы. Она навсегда разлучила двух великих новаторов. Гоген отправился искать вдохновения на далекий остров в Тихом океане, а Винсент Ван Гог оказался на больничной койке в сумасшедшем доме.
Взрывоопасными, по мнению современников, были и отношения между Репиным и Александром Бенуа, а также Стасовым и Бенуа, который был ярым противником передвижнической школы. Их эмоциональные споры, взаимные оскорбления не раз служили пищей для салонных разговоров. Зная об этом, некоторые, стараясь избежать скандала, предпочитали не приглашать в один вечер и Бенуа, и Стасова. Иные, напротив, от скуки или из любопытства сталкивали их лбами.
На стыке веков — девятнадцатого и двадцатого — споры, столкновения идей, художественных концепций, конфликт между отжившим старым и пробивающим себе дорогу новым особенно обострились. Годы, предшествующие революции, и война породили антагонизм крайней степени, который охватил все общество целиком, не минуя, безусловно, и творческие мастерские.
Но время не стоит на месте, и колесо истории катится вперед все дальше и дальше, оставляя позади страшные катаклизмы прошлого. И вот оно уже совсем рядом, подкатилось к нашему двадцать первому веку — самодовольному, циничному, сытому, буржуазному... Эпоха потребления. Она проникает во все сферы человеческой деятельности, диктует свои правила, формирует свою систему ценностей. Коммерциализируя все на своем пути, она даже творцов фабрикует конвейерным способом. И теперь эта сошедшая с конвейера армия художников, композиторов, литераторов без устали вываливает на мир свою продукцию. Каждый из них требует свое место под солнцем, свой отблеск софитов, свой гонорар, своего зрителя, слушателя, читателя. А с ним-то в последнее время как раз наметилась напряженка, потому что люди все меньше и меньше читают. Может, совсем скоро читателей вовсе не останется.
На мой взгляд, именно эпоха потребления создала условия для пресловутой конкуренции между людьми творческих профессий. Конкуренции в прямом смысле слова, потому что теперь соперничество между ними, будучи нацеленным на извлечение материальной выгоды, носит чисто меркантильный, коммерческий характер. Кризис перепроизводства. А как же иначе, если писателем сейчас считается едва ли не каждый, кто ведет свой блог.
Эмоциональный аспект в этом соперничестве отходит на второй план или даже вовсе исчезает. Это уже не конфликт личностей, психологически чуждых друг другу. Между авторами Х и У нет взаимной антипатии и уж тем более ненависти. К чему такие несовременные страсти! Как говорится, "It’s not personel. Just business". А бизнес и конкуренция предполагают наличие победителя и побежденного. Победа же в данном случае измеряется в тиражах и размере счетов в твердо конвертируемой валюте.
Для наглядности приведу неожиданный пример: итальянец Умберто Эко и американец Дэн Браун. Возможно, вы возразите, что они работают в совершенно разных жанрах, что их нельзя сравнивать. Один — ученый, интеллектуал, пишущий филигранные исторические романы для избранного читателя; другой — беллетрист, ваяющий псевдоисторические детективы для широкой публики и частенько черпающий вдохновение то у одних, то у других (у Эко в том числе). Однако все чаще и в газетах, и в Интернете, и по телевидению их имена встречаются вместе, их сопоставляют, проводят параллели и сравнивают. На форумах люди делятся впечатлениями:
— Вы читали "Код да Винчи"?
— Проглотил в два дня.
— А "Маятник Фуко" Эко?
— Нет, что-то тяжеловато идет.
В битве за читателя Дэн Браун, бесспорно, выиграл. И неважно, что недавно на него подали в суд, обвинив в плагиате. У него миллионные тиражи. Можно считать, что суд он тоже выиграл.
У вас еще нет Дэна Брауна? Тогда мы идем к вам!
