Из письма Ремарка к Дитрих
Мне почти тридцать три. Сколько смелых надежд на возможности затаила душа с ранней юности. Не было сомнений, что многообещающий потенциал раскроется, вылупится из скорлупы бесцветной заурядности. Сначала дни были длинные и заманчивые. Они преобразовывались в месяцы, которые бессовестно поглощали суетливо проносящиеся годы.
В квартиру вбегает Лена, раскрасневшаяся от езды на велосипеде. Моя любимая, родная девочка.
— Ма, я же просила, налей заранее, — сердится дочка, дуя на тарелку свежеприготовленного борща, — меня девочки на улице ждут.
Я умиляюсь её деловитости. Ласково дотронувшись до розовой щеки Леночки, любуюсь прозрачной кожей. Она внимательно смотрит на меня.
— Мам, когда ты улыбаешься, у тебя такие морщины под глазами, — говорит дочка и не замечает сдерживаемую дрожь моих губ.
— Не катайся дальше парка, — предупреждаю я убегающую Лену.
— А папа мне разрешает, — своенравно бросает она, едва повернувшись.
Возможно, голос мужа сможет немного поднять упавшее настроение.
— Я на совещании, — холодно реагирует он на звонок. — Что-то срочное?
— Нет, — грустно отвечаю я и кладу трубку.
Сажусь за технический перевод для итальянского сайта. Но боль от осознания своей никчемности отняла все силы. На экране всплывает реклама: «Аренда комнат в Риме без посредников. Дешево». Неконтролируемое чувство дикого и сумасшедшего Я просыпается внутри меня. Меня, такой увядшей и опустошенной, надоевшей самым близким людям, шарахающимся от моей бесконечной заботы.
Я всегда мечтала попасть в Рим. Сколько раз я уговаривала мужа отказаться от пассивных поездок «все включено» и отправиться своим ходом по старинным городам. Так я грезила, пока не загнала вглубь эфемерные затеи.
— Протягивайте ножки по одежке, — говорила свекровь, и муж слушался, впрочем, как и я.
— Ты бросаешь ребенка? — почти презрительно спрашивает он, услышав о моем решении.
— Это не мать, а кукушка, — жалуется после моего отъезда свекровь. — Так прям и сказала: я вам не нянька. А кто ж ты еще, хамка такая.
Отдав хозяйке месячную плату за скромную комнату в центре Рима, ставлю чемодан в старый шкаф. Кидаю уставшее от дороги тело на кровать без ножек и, устремив взгляд в серую побелку, удовлетворенно улыбаюсь: я сделала это. Я смогла.
Прогулки по Риму
Утром начинается неспешная прогулка. Гоголь, впервые въезжая в Рим, принципиально не смотрел в окно кареты, чтобы познавать город постепенно. На пороге церкви Санта Мария ди Лорето я отвожу глаза от бумажной карты и навигатора. Мир остается снаружи — очищающая атмосфера освобождает душу от тщеты.
Я здесь одна, в отличие от других популярных в Риме базилик, наполненных суетливыми туристами. Спеша обежать все культурные места, они позируют на фоне священных мест — без сосредоточенности, без восторга. Результат поездки измеряется разнообразием фотографий, а не драгоценными моментами, когда душа удивленно замирает от восхищения.
Тихая христианская музыка умиротворяет. Именно Рим научит меня часто ходить в церкви, каждая из которых очаровывает богатством или бесконечной простотой. Не католичка, я полюблю оставаться на мессы, становясь на колени со смиренно опущенной головой, хотя раньше никогда не посещала службу. Божий Храм дарит покой и всепрощение. Выйдя на улицу, я ахаю от вида Пьяццы Венеции и монумента Витториано.
Белоснежный памятник, прозываемый «вставная челюсть» или «свадебный торт», был воздвигнут в честь короля Виктора Эммануила II. Отец отечества в XIX веке освободил и объединил Италию, объявив Рим новой столицей после Турина и Флоренции.
Напротив монумента стоит Венецианский дворец, один из первых памятников Возрождения. Недавно во время строительства новой ветки метро на площади Венеции были обнаружены остатки древнего учебного заведения. Сложно в Риме со строительством: куда ни копни, повсюду археологические находки. Во время Римской республики площадь Венеции была стратегической транспортной точкой. И сейчас даже ночью отсюда можно уехать на автобусе в любую точку города.
В следующие несколько дней я обхожу пешком всю историческую часть Рима. Довольна, что отказалась от жилья на периферии, хоть цена была ниже на 90 евро — именно эту сумму я потратила бы на общественный транспорт.
Очередь у Колизея бесконечна. Амфитеатр был построен в 80 году. Считается, что всего в нем было убито полмиллиона людей и более миллиона животных. Римские врачи рекомендовали пить от бесплодия кровь побежденных гладиаторов. Также женщины в косметических целях покупали жир животных и пот бойцов. Доказано, что гладиаторы пили напиток из пепла растений, не употребляли мясо, а ели ячмень, бобы, оливковое масло и овощи. От такого питания они приобретали толстую прослойку жира, защищавшую от легких ранений.
Рядом с Колизеем находятся руины римского форума со старинными храмами и арками. Уже в 7 веке до н. э. местные жители собирались на площади для развлечений, сплетен и сделок. Постепенно Форум превратился в деловой и торговый центр древнего Рима. Под ним действует Большая клоака — канализация, построенная еще в 6 веке до н.э.
В переполненных центральных тратториях качество питания и обслуживания рассчитано на спешащих туристов, а цены необоснованно высокие. Я отправляюсь вглубь тихих улочек в поисках недорогого кафе. Беру пиццу «4 сыра», которую запиваю нежным капучино.
— Вы русская или украинка, — сразу определяет официант.
Итальянцы употребляют на завтрак бриошь и капучино и не пьют этот напиток в течение дня. Кстати, название его произошло от монахов итальянского ордена Капуцинов, носящих остроконечные капюшоны — «capuccio».
Заблудившись в переплетающихся змейках улиц, узнаю путь у дружелюбных римлянок.
— Комплименты вашей симпатичности, милая девушка, — отвечают они в ответ на благодарность.
На самом деле это я хотела бы похвалить их латинский шарм, да вот не могу. Стесняюсь. Как часто любуюсь я внешностью мужа, матери, свекрови, а вслух произношу лишь мёртвые, холодные фразы. Отчего так? Трудно даются нам теплые слова, и высыхает душа от тоски по одобрению родных. Здесь же, спустя всего неделю, я чувствую себя если не королевой красоты, то уж точно принцессой. Поэтому, наверное, лица римлянок светятся улыбками — итальянцы с удовольствием величают их куклами и принцессами.
— Буонджорно, принчипесса! — приветствовал неприступную девушку страстно влюбленный герой фильма Бениньи, покоряя её сердце отчаянными выходками.
Выхожу на Пьяццу дель Пополо — Площадь Народа. С 3 века до н.э. отсюда берет начало Фламиниева дорога, связавшая город с севером Италии. А в XVIII веке на пересечении трех магистралей была основана Пьяцца. Версаль и Санкт-Петербург построены по такой же трехлучевой системе, да и трезубец Днепропетровск объединяет в центре три проспекта.
Посреди Пьяццы дель Попполо возвышается высоченный обелиск, привезенный в 10 веке до н.э. после победы над Египтом. Это один из 13 римских обелисков, служащих не только путеводителями для паломников, но и символом принятия христианства после языческой религии.
Две церкви у подножия Народной площади только кажутся близнецами. В отличие от круглой Санта-Мария-дей-Мираколи здание Санта-Мария-ин-Монтесанто получилось овальным. При строительстве церквей в XVII веке второй сестре пришлось сузиться, чтобы экономно вместиться в оставшийся кусок пространства.
Прогуливаясь вдоль уютных домов, я покупаю поджаренные на решетке каштаны и наслаждаюсь игрой сидящего на каменном тротуаре скрипача. Две тысячи лет назад римский поэт Ювенал писал о кривых и узких улочках города: «Толпа напирает, один ударяет крепким шестом, кто-то стукает бревном по голове. Ноги по колено в грязи, сосновые балки в проезжающей повозке угрожающе покачиваются надо мной». На улицах не было табличек, а на домах номеров.
Бесплановость и хаос смущали богачей, все больше изолирующихся в верхнем Риме. На холмах, среди садов и парков, располагались просторные имения представителей высших сословий, в то время как Рим низин был переполнен тесными жилищами простонародья.
Самый высокий из семи холмов Рима — Квиринал, высотой 61 метр. Здесь расположена резиденция президента, а в древности находилось поселение сабинян, не желающих выдавать дочерей за бедных римлян. Историки писали, что изначально в Риме проживали одни мужчины. В 8 веке до н. э. основатель города Ромул устроил праздник, на который пригласил множество соседей с семьями. В разгар гулянья римляне напали на гостей, отобрав всех девушек. Сабиняне долго воевали за возвращение похищенных дочерей и сестер. В момент их победы над римлянами сабинские женщины с детьми на руках бросились на защиту мужей, которых успели полюбить, и уговорили два народа примириться.
Подхожу к легендарному Тибру. Теперь понятно, почему хозяйка квартиры поморщилась, когда я рассказывала ей, как обожаю плавать в реке. Узкая речка буро-зеленого цвета, огороженная высокими бетонными стенами, вдоль которых встречаются бомжи и крысы — это и есть знаменитый Тибр.
Но красота моста Святого Ангела сосредотачивает все внимание путешественников. Мост предназначен только для пешеходов, так что можно спокойно рассматривать скульптуры, перед тем как перейти на правую сторону и оказаться у старинного замка Святого Ангела. Во время нападения на Рим в XV и XVI веках здесь нашли убежище Папы, бежавшие из Ватикана по укрепленному коридору внутри Леонинской стены.
Пасха в Риме
Ватикан — самая маленькая страна в мире, а Рим — единственный город, в котором расположена суверенная держава. Государством управляет глава всей католической церкви, Папа Римский. Нынешний епископ Рима, аргентинец Франциск, настроен против однополой любви. Президент Аргентины, где такие браки разрешены законом, назвала негативные высказывания Папы средневековыми, напоминающими инквизицию.
В день католической Пасхи десятки тысяч зонтов спасают от ливня верующих, прибывших со всего мира на площадь Святого Петра, чтобы послушать проповедь Папы.
— Воскресение Господне, принеси свет в любимую Украину, — попросил Франциск в молитве.
Женщина в сером платке, стоящая рядом со мной, прошептала: «Уберэжи, Боже, мого сыночка». Голос её задребезжал — от постоянно сдерживаемых рыданий, от бесконечной тревоги за родное дитя. Я взглянула на бесцветное, еще не старое лицо и физически ощутила боль материнского сердца, зависшего в надежде и отчаянии, сердца, ежесекундно ждущего и боящегося страшной новости с готовностью стремительно рухнуть вниз. Пусть только её солдат вернется домой, вернется живым, тогда оживет и она, законсервировавшая себя в ноющем ожидании.
Следующие дни меня удручает ветер и грязь в центре, которой я не замечала сначала. Албанцы делают пошлые комплименты, арабы тычут в лицо розы с требованием купить букет. Теряя терпение, я уже не пытаюсь быть вежливой и прохожу мимо с безразличным видом, получая летящие в спину оскорбления.
Посещение выставок уже не приносит первоначальной радости. В пасхальные дни можно было бесплатно пройти во все городские музеи и галереи, так что фрески и картины перемешались под конец в одну сплошную кашу. Римский философ Сенека говорил об излишестве как о пороке.
Вечером жду заказанное блюдо в пиццерии и с трудом выдерживаю накатившую тоску. Еще грустнее возвращаться в пустую комнату. Перед сном заливаю чайный пакетик кипятком. Как это убого в сравнении с домом, где я заваривала душистый сбор маминых трав и нарезала испеченную шарлотку для моих любимых. Ложусь в одинокую постель и читаю смс от мужа: «Нам тебя очень не хватает».
— И мне вас, — отвечаю я. Но не сообщаю, что вернусь уже завтра. Пусть им будет сюрприз.
