Долина гейзеров — это крохотный участок земли, насыщенный чудесами, словно музей-сокровищница, и глубоко запрятанный в горах Камчатки. Сюда не ведут ни дороги, ни тропы, и далеко не каждый день погода благоприятствует полету на вертолете. Люди делали все возможное, чтобы сохранить это место, защитить его от человеческого варварства. Им это удалось. Но Природа решила сама уничтожить свой шедевр.
Ужасная новость, родившаяся на Камчатке, обошла все информационные каналы: 3 июня 2007 года уничтожена знаменитая Долина гейзеров. Первые свидетельства, поступившие от очевидцев, были убийственными. Чудовищный сель, порожденный обвалами в верхних этажах ущелья, похоронил под десятками метров грязи, камней и снега больше половины горячих источников Долины. Мало того: сель перегородил реку Гейзерную и вызвал стремительный подъем уровня воды, затопив уцелевшую часть Долины. К счастью, люди не пострадали. Группу туристов, оказавшуюся там с вертолетной экскурсией в момент схода селя, эвакуировали и благополучно вернули домой. Но чтобы восстановить картину происшедшего и оценить масштаб разрушений, информации не хватало. Ясно было одно: ситуация для Долины гейзеров критическая.
Этот район — один из самых сейсмоактивных на полуострове. Он расположен между двумя действующими вулканами — Кихпиныч и Узон, в крутом ущелье, где часто случаются землетрясения, обвалы и оползни. Длина ущелья — около 4 километров, по его дну течет река Гейзерная, а внутри него за счет эрозионных процессов возник такой хаос хребтов и распадков, что даже бывалому путешественнику немудрено заблудиться. В целом Долина занимает площадь примерно 4 км² . В ней расположено более 30 крупных гейзеров, у которых есть собственные названия. Мелких гейзеров и других термальных источников там сотни. За 66 лет, прошедших с момента ее открытия, этот удивительный объект природы увидели собственными глазами несколько десятков тысяч человек. Миллионы жителей Земли лишь мечтали о том, чтобы туда попасть.
Об образовании Долины мало что известно. По всей вероятности, ей не более 1
По данным вулканологов, в середине III века на Камчатке произошел всплеск сейсмической активности. Мощнейшее извержение вулкана Ксудач в 260 году загрязнило атмосферу всего земного шара, примерно в то же время поднялось тихоокеанское побережье от мыса Лопатка на юге до нынешнего поселка Пахачи на севере. Поднятие было резким и сопровождалось многочисленными обвалами. Возможно, именно тогда в результате тектонических подвижек в ущелье у подножия вулкана Кихпиныч появились те самые условия, которые необходимы для рождения гейзеров.
Ценность Долины — не только в них, но и в бесчисленном множестве других кипящих источников: грязевых котлов, фумарол, паровых струй. А также в уникальном сообществе термофильных микроорганизмов. Трудно назвать другое место, словесное описание которого так мало бы походило на образ, запечатленный памятью. Беден не только язык — бедны, увы, все средства отображения, включая фотографию и кино.
Кто видел, как из лопнувшей трубы бьет струя кипятка, тот без труда составит представление о гейзере. Чтобы вообразить грязевой котел, надо вспомнить, как кипит смола или варится густая каша. Потеки краски на холсте и палитре художника напомнят многоцветные переплетения термофильных водорослей вокруг источников. Вероятно, каждому кусочку Долины можно отыскать объяснение или подобие, но вся Долина — необъяснима и бесподобна.
Попавший сюда человек в какой-то момент начинает ловить себя на мысли, что наблюдает странный спектакль. Спектакль с фантастическими декорациями, ни на секунду не прерывающимся действием, неутомимыми и яркими актерами, игра которых подчиняется воле неведомого, но бесконечно талантливого Режиссера.
Землетрясения в день схода селя в Долине не было. Не было ни особенно теплой погоды, ни обильных дождей. Возможно, причиной селя стал обвал в левой части склона, ослабленной тектоническими трещинами. От сильнейшего удара породы о грунт одна за другой стали рушиться соседние сопки. Быстро образовался грязевой поток, как подсчитали позже, массой примерно пять миллионов тонн, состоящий из глинистых обломков разных цветов и размеров: от пятиметровых глыб до мелкого щебня и рыхлой массы, в которую можно провалиться по пояс. Во время схода все это перемешалось со льдом и снегом, таявшим от ударов и трения. В итоге возник эффект водяной «подушки» и скорость движения селя резко возросла.
Валерий Цыпков — единственный очевидец зарождения селя. Камчатский радиоинженер, всю жизнь мечтавший попасть в Долину гейзеров, устроился на работу госинспектором в заповедник (по-старому — лесником) и прилетел в Долину ровно за неделю до катастрофы.
Сель сошел в воскресенье 3 июня в 14.20. Накануне вечером Валерий спустился в распадок, по которому менее чем через сутки прошел сель: там, на берегу ручья Водопадного, была устроена банька с горячим водоснабжением от естественного источника. Цыпков был последним, кто воспользовался этой банькой.
— День был очень хороший, солнечный, — вспоминает Валерий Цыпков. — Пришел вертолет с туристами. Ну, мы их встретили, и Володя Злотников повел их вниз, к гейзерам на экскурсию, а я остался готовить обед, потом вышел к крыльцу, сижу и курю. И пилоты тут рядом ходят и рассуждают: один говорит, пойти что ли в баньку попариться, а другой ему: у тебя и так спина болит, назад будешь подниматься — ветром еще прохватит. В общем, раздумал тот пилот идти в баньку. И вот, смотрю я: будто обвал пошел по хребтику, что на самом верху, с левой стороны, и беззвучно, как в немом кино.
Видно было, что взметнулась грязь, пыль, и дальше начал сыпаться соседний борт, слева — направо, одна сопка за другой, как домино! Тут я крикнул: «Сель пошел!» Пилоты обернулись, тоже смотрят. Интересно ведь. Но когда этот борт весь-то рухнул и сопка, которая уже ближе к нам, тоже обрушилась, я вскочил. Тут и грохот раздался и земля содрогнулась. Все на грохот из домов повыскакивали, а я смотрю, как сель заполняет ущелье, и думаю: ничего, мол, не заполнит, там ведь глубина метров сто... Второй пилот метнулся к вертолету, а командир кричит ему: «Не успеем взлететь! Уходим в сопку!» И вот, когда уже вал был метрах в двадцати—тридцати, мы все рванули в сопку. На бегу я обернулся: вижу, зеленый вагончик дизельной электростанции впереди этого вала едет, тот его толкает перед собой, словно тачку, и — прямо на домик Саньки, смотрителя нашего! А в этом домике у него собака осталась, и вот он еще успел метнуться в домик, выскочил с этой собакой, отбросил ее в сторону и побежал за нами. Вагончик с ходу въехал в домик, и в этот момент все остановилось. Громадные глыбы застыли у самого порога гостиницы. Секунду вал постоял, потом как будто кто-то вздохнул, вал немного откатился и замер!
Свой маршрут сель проложил по старой туристической тропе. Когда-то наверху каньона стоял приют «Горное плато». Туристы, приходившие из Жупаново, ночевали и утром спускались в Долину. Они шли по руслу ручья Водопадного, потом забирали вправо, поднимаясь на борт распадка, к домику. Часть селевых масс прошла именно этой тропой. Это удивительно, но глыбы остановились в метре от бревенчатой стены, а вывороченные с корнем деревья едва не дотянулись до хвоста стоявшего на площадке вертолета! Пилотам, чтобы завести моторы, пришлось обрезать ветки вокруг хвостового винта. Тем временем группа туристов, завершив осмотр гейзеров, поднялась к домику. Там внизу, в русле реки Гейзерной, они, как выяснилось, ничего не слышали. Чудом уцелевший вертолет срочно эвакуировал всю группу. Оценивать масштабы катастрофы пришлось на следующий день.
Основная селевая масса пошла по руслу Водопадного. В его устье был тридцатиметровый водопад, под теплыми массирующими струями которого резвилось не одно поколение гостей Долины. Оставив от водопада только воспоминание, сель врезался в русло Гейзерной и раздался в стороны. Похоронив под завалами три красивейших гейзера — Тройной, Сахарный и Сосед, — грязевой поток пошел дальше— вниз по Гейзерной. Его удар приняли на себя Нижние ворота — две живописные скалы, сжимавшие с боков русло реки. Здесь сель затормозил и создал плотину высотой от 10 до 40 метров и протяженностью несколько сотен метров. Уровень воды в Гейзерной стал быстро подниматься. Уже на следующий день образовалось теплое озеро, которое затопило гейзеры Конус, Большой и Малый и подобралось к Великану и Жемчужному. Под водой оказался и источник Малахитовый Грот — краса и гордость Долины, вода вплотную подошла к Большому Витражу — крутому склону реки, превращенному гейзерами, источниками и термофильными водорослями в нечто исключительное по выразительности и колориту. В эти дни казалось, что реализуется какой-то дьявольский сценарий по тотальному уничтожению Долины.
Однако уровень воды, поднявшийся в общей сложности на 30 метров, неожиданно упал. 7 июня в 18.30 плотину прорвало, и за два часа вода опустилась на 7, а затем еще на 2 метра. В эти часы селевая масса продвинулась вперед к месту слияния Гейзерной и Шумной и накрыла Первенца — гейзер, который был открыт первым. Спустя несколько дней Первенец пробил в пятиметровом слое грязи порядочную дыру, чем и доказал свою жизнестойкость. В дневниковых записях госинспектора Владимира Злотникова было отмечено еще одно любопытное событие: рождение и смерть нового гейзера на правом берегу Гейзерной. Он извергался каждые три часа, бил на высоту
После сброса воды показалась макушка Малахитового Грота. Гейзеры Большой и Малый еще находились под водой, но Большой был существенно ближе к поверхности и пускал из-под воды крупные пузыри. Теперь вокруг них образовалось теплое озеро длиной около километра и глубиной до 20 метров. Оно уже стало яркой достопримечательностью Долины гейзеров. Спокойное в отличие от прежнего порожистого участка озеро позволяет плавать на лодке и наблюдать то, что было невозможно: одновременно оба берега Гейзерной с их парящими розовыми склонами и дымящейся, словно закипающей, водой. Озеро уже облюбовали утки, и, несмотря на пугающую селевую дамбу, оно явно приобрело заповедный вид.
Катастрофа изменила облик Долины гейзеров, местами радикально. Что-то, возможно, восстановится, что-то потеряно навсегда. Появилось и нечто новое, новый объект, без которого Долину уже невозможно представить, — это селевой поток, занявший главенствующую позицию в ландшафте. Он пока безымянный. Возможно, ему следовало бы дать имя Рыцарь — за грозный облик, неудержимость натиска и потрясающее великодушие по отношению к людям.
В самом деле, если бы фронт селя продвинулся всего на несколько метров дальше... Если бы его скорость оказалась на крохотные доли больше... Если бы сель сошел, когда кто-нибудь пошел в баньку... Если бы... Но за всю свою историю Долина гейзеров не потребовала себе в жертву ни одного человека. Этому правилу она не изменила и в то роковое воскресенье.
Что можно сказать о ближайшем будущем Долины? Река Гейзерная уже занялась формированием своего нового русла, потихоньку пропиливая глинистые массы селя. Насколько ей удастся углубить себя и тем самым понизить уровень озера, покажет время. Гейзеры, если они выступят на поверхность, могут и возобновить свою деятельность, хотя их режим, чувствительный к напору воды в реке, будет, вероятно, другим. О гейзерах, накрытых селевой массой, можно, по-видимому, говорить уже в прошедшем времени. Слишком велик слой грязи и камней над такими красавцами, как Сахарный и Тройной. Каналы их, конечно, запрессованы. Можно, единственное, надеяться, что навалившийся на гейзеры слой грунта не повредил их грифоны (устья, через которые бьет фонтан) — гейзерит прочная порода — и они оказались законсервированы на неопределенное время. Сель тоже занят самообустройством: ручьи прокладывают по нему каналы, на поверхности образуются озера. «По ночам Рыцарь ворочается,— жалуется смотритель, — вздыхает и стучит камнями».
Статья предоставлена журналом "Вокруг Света"
