Каких только школ на свете не бывает! Александр Мурашев задался целью найти такие, в которых хотел бы учиться сам, — и побывал в школах Дании и других стран. Сегодня — об одном варианте школьного образования во Франции, который больше напоминает... летний лагерь.
"Заходите", — говорят мне. В огромном зале за столом сидят десять человек и пристально смотрят на меня. Для встречи с русским журналистом собрались все учителя, директор и даже президент школы. Ощущение, как будто я на званом обеде во французском особняке.
Хотя как еще, если ты находишься в самой первой школе MFR — Maison Familiare Rurale, или "семейном деревенском доме". Они даже не называют себя "школой", да и учителя здесь — совсем не учителя. Начатый в 1937 году эксперимент стал настолько успешным, что теперь "семейные дома" можно найти не только в Европе, но и в Центральной и Южной Америке.
Чтобы подростки не бросали школу
А вот с чего всё началось: дети сельских жителей Франции в четырнадцать лет бросали учебу после колледжа. Если переводить на понятную нам реальность — так и не поступая в старшие классы. Чтобы помочь обеспокоенным родителям, местный кюре создал школу по принципу "альтернанс": неделю дети учились, а неделю работали. В этой школе нет и не было религиозного уклона, зато всегда было много практики. Даже домашние задания были связаны с выбранной профессией.
Великий преподаватель Шалва Амонашвили удивлялся тому, как часто раньше в школах повторяли ленинские слова: "Учиться, учиться и учиться". "А „жить, жить и жить“ — разве не нужно?" — резонно спрашивал Амонашвили. В конце концов, это именно то, что нам обещали первого сентября в первом классе: место, которое подготовит нас к будущей жизни.
Теперь сюда приходят две категории школьников — те, кто на дух не переносит обычные школы. И те, кто в раннем возрасте осознал, чем будет заниматься в жизни и хочет получить диплом BAC (аналог ЕГЭ) без отрыва от практики.
Первый "семейный дом" — единственный из существующих с упором на сельское хозяйство. Здесь учится около сотни подростков от 14 до 20 лет. До четвертого класса они учатся по общей программе, и если им интересно внести свой вклад в сельское хозяйство Франции, они могут остаться тут. А если нет — всегда могут пойти в другой MFR. Например, в соседнем Мирамоне "семейный дом" готовит специалистов в области туризма.
— Мы не учителя, — говорит мне преподаватель Матильда Боккар Дюпарк. — Никто из нас не учился этой профессии и не планировал быть преподавателем. Мы все были связаны с агрикультурой, механикой или агрономией. Просто однажды пришли, чтобы работать здесь. И для школьников здесь мы не учителя, передающие знания, а люди с разными навыками.
Почти как в летнем лагере
Причем навыков у каждого сразу несколько. Один из учителей преподает французский, историю и социальную культуру. Другой — математику и физику. "Я здесь новенькая, это мой второй год преподавания, — говорит Матильда. — Я учу школьников истории и географии, а еще немного английскому. Несмотря на то что он у меня не совершенен, для учеников этого достаточно. В прошлом году еще преподавала физику и химию". Неплохой набор для человека, у которого не было цели стать преподавателем.
В MFR говорят, что одна из их главных целей — помочь подросткам полюбить школу. Поэтому вместо преподавателей они называют себя "тренерами", или, скорее, наблюдателями. Дети живут на одной большой территории со взрослыми целый день — с утра и до позднего вечера. Они вместе обедают, а часть из сотни учеников остаются жить прямо в школе.
Это, к слову, еще одна особенность: ни в одной из школ сети MFR не учится больше ста — ста двадцати тинейджеров. И даже домашняя работа (доклады и проекты) задается в связи с выбранной профессией. Минимум раз в год они выезжают вместе на выставки и мероприятия или проводят неделю где-нибудь на ферме в Испании. И всё это входит в оплату обучения (1600 евро в год, остальное покрывает школа).
Французы называют это "глобальным образованием", когда учитель полностью погружен в жизнь ученика. Всё это немного напоминает летний лагерь — если только представить, что ты учишься в нем шесть лет. На территории школы не только французский особняк с "общежитием" для учеников, но еще и отдельные классы, бассейн и ангар с техникой, где за ремонтом автомобилей и тракторов школьники любят проводить времени больше всего.
Профессия — к окончанию школы
"К полудню пятницы здесь всё будет чисто, они всё уберут, — Матильда обводит рукой классы так, словно я инспектор из клинингового агентства. — Это правила школы. Поскольку это семейный дом, у всех есть обязанность содержать его в чистоте. В понедельник утром раздаются задания: один человек убирает кухню, другой — класс и так далее". Чтобы никто не обвинил школу в использовании рабского детского труда, родители подписывают перед поступлением письменное согласие.
Девяносто пять процентов учащихся — мальчики, что я наглядно увижу в классе. Стоит мне открыть дверь, как меня оглушит до боли привычный мне (и совершенно непривычный для Франции) звук. Когда весь класс встает из-за парт при чьем-то появлении. "Думаю, все могут сесть", — говорю я, едва сдержавшись, чтобы не сказать "вольно", и вызываю в классе волну хохота. Из всех сидящих в классе лишь одна девочка.
Правила жизни здесь просты: уважай друг друга, никакого физического контакта, меньше используй телефон. "Меньше", а не "совсем не используй" — да чего там, тут даже разрешается курить. "Но только сигареты, а не наркотики", — уточняет Матильда. За диплом BAC Pro отвечает не Министерство образования, а Министерство сельского хозяйства. Это позволяет всем школам MFR быть независимыми и учить детей так, как они хотят.
"Представьте себе треугольник: работа, „наблюдатели“, семья — а посередине ученик. Вот это и есть то, как устроена наша школа, — говорит Матильда. — Главная цель — дать ребенку не знания, а работу. И помочь найти увлечение". Судя по тому, что неделя без занятий в мастерской вызывает чуть ли не бунт, ученики его уже нашли.
Как бы я ни был далек от мира сельского хозяйства, вполне могу с этим согласиться: знания могут быть куда менее важны, чем практика. Вместо летней работы в перерывах между заточением в четырех стенах ты получаешь опыт вместе с дипломом — и в результате к моменту окончания школы уже куда больше уверен в собственном будущем. Может, этим и объясняется, что даже в век смартфонов тысячи учеников по всему миру продолжают приходить в эти школы, чтобы ковыряться с моторами.
