Развод с мужем-алкоголиком воспринимается людьми по-разному: кто-то скажет, что нельзя бросать человека в беде, а кто-то посоветует в первую очередь подумать о своих интересах. Американский психолог Джордж Саймон, написавший мировой бестселлер о людях-манипуляторах, предупреждает: если женщине трудно оставить пьющего мужа, скорее всего, он относится к скрыто-агрессивному типу личности. Такие люди мастерски играют роль жертвы и прибегают к самым разнообразным уловкам, только чтобы удержать партнера в подчиненном положении.
Женщина, которая никак не могла уйти
Дженис ощущала себя виноватой за то, что собиралась сделать. Это чувство преследовало ее уже несколько дней. Она готовилась оставить Билла. Она не планировала разводиться с ним, но ей нужно было время и личное пространство, чтобы разобраться в себе и в том, что происходит. Она чувствовала, что не сумеет ясно мыслить, оставаясь в этом доме рядом с Биллом. Поэтому она решила на какое-то время уехать.
Сидя за городом в гостях у сестры, Дженис осознала, какое невероятное облегчение оказаться вдали от всех этих бесчисленных семейных конфликтов. Нет, это вовсе не означало, что ей ненавистна необходимость помогать своей дважды разведенной дочери растить ребенка без отца или что ей хотелось бы не иметь дела со своим сыном, который вылетел из колледжа, был уволен с очередной работы и которому нужно было где-то жить. Однако она все время отдавала, отдавала, отдавала себя — и не получала ничего взамен. И вот теперь ей, уставшей и опустошенной, очень нужно было сделать что-то для самой себя. Она испытывала облегчение — и, по обыкновению, чувство вины.
Прежде всего и больше всего Дженис чувствовала вину за то, что оставила Билла. Она слышала, как он говорил о трудных временах на работе. И еще он снова начал пить — хотя и не так много, как прежде.
Билл считал, что ему не нужно лечение или посещение собраний Общества анонимных алкоголиков, поскольку он никогда не пьет сверх меры, если на работе и у детей все в порядке, а Дженис его поддерживает, — и в этом была определенная логика. Дженис размышляла о том, что Билл и в самом деле срывается и совершает все то, что связано с запоями (обманы, интрижки на стороне, агрессивные выходки), именно в те моменты, когда она подумывает о том, чтобы уйти.
Прежде она уже несколько раз пыталась оставить его. Несмотря на привычное чувство вины, Дженис была уверена, что в этот раз все будет иначе. Билл сказал, что если ей нужно потратить какое-то время на себя, она должна это сделать. Он сказал, что ей не надо беспокоиться о проблемах на работе, о детях, которым сейчас нужно внимание, о его возобновившихся запоях. Он понимает, что ей необходимо разобраться в себе.
Поначалу хлопотный переезд и рабочие заботы не оставляли Дженис времени на то, чтобы много думать о Билле и детях. Сперва Билл, как и обещал, звонил редко. Участившиеся в последнее время звонки он объяснял исключительно тем, что знает, как ей важно быть в курсе того, что происходит с детьми.
Когда во время своего последнего звонка Билл призывал Дженис не беспокоиться о нем, о его склонности к алкоголизму и о том, что он может снова потерять работу, его речь была сбивчивой и невнятной. Но он убеждал ее, что справляется с болью разлуки и с проблемами детей настолько хорошо, насколько это вообще можно сделать в одиночку. В течение нескольких недель после этого разговора Дженис неотступно преследовало чувство вины.
Когда позвонили из больницы, Дженис растерялась. «Передозировка?.. Как вообще можно было сердиться на человека, у которого передозировка?!» — спрашивала она себя. Увидев Билла, лежащего на больничной кровати с трубкой, откачивающей содержимое желудка, Дженис напрочь выкинула из головы слова доктора о том, что Билл принял не такое количество обезболивающего, чтобы нанести себе какой-либо серьезный ущерб. Она снова уверилась в том, что вела себя слишком эгоистично.
Кто настоящая жертва
В первый миг звонок из больницы вызвал у Дженис гнев. Однако причины этого гнева были ей непонятны. Внутренний голос говорил ей, что ею воспользовались, однако Билл вроде бы не причинил ей никакого явного вреда. А потому она не могла позволить себе испытывать гнев и вскоре заместила его привычным чувством вины. В итоге Билл в ее глазах стал жертвой, а не манипулятором. Когда все вернется на круги своя, чувство вины исчезнет — но на смену ему снова придут уныние и безысходность. Это нескончаемый порочный круг, через который она проходила уже очень много раз.
Билл с изумительной ловкостью играет роль жертвы. Он знает, как пробудить в других сочувствие и заставить их ощущать себя мерзавцами, бросившими человека в беде. А Дженис обладает как раз такими личностными чертами, которые вынуждают ее купиться на это. Она не желает причинять кому-либо боль или страдания. Она относится к числу тех чрезмерно заботливых людей, которые обеспокоены чужим благополучием гораздо больше, чем собственным. Когда ей кажется, что она ведет себя эгоистично, ее охватывает чувство стыда и вины. Поэтому, когда Билл совмещает роль жертвы с давлением на чувство вины и взыванием к совести, Дженис уже вполне готова к тому, чтобы взять вину на себя.
Синдром игрового автомата
В манипулятивных, неравноправных отношениях может развиваться синдром, который вынуждает жертву оставаться даже тогда, когда она регулярно думает о том, чтобы уйти. Я называю это синдромом игрового автомата. Любой, кому довелось играть с «одноруким бандитом», знает, как трудно перестать дергать рычаг, даже если проигрыш серьезен.
В самом начале отношений Билл был очень внимателен к Дженис и всячески восхвалял ее. Для Дженис это означало, что он расположен к ней. Она очень высоко ценила это видимое расположение. Вскоре, однако, стало понятно, что от Билла не поступает практически никаких знаков одобрения и моральной поддержки, пока Дженис не потратит заметного количества душевных сил на выполнение его желаний. Время от времени в обмен на удовлетворение всех его нужд она получала немного желаемого признания.
За прошедшие годы она вложила в отношения всю свою душу, чтобы добиться этих крошечных «вознаграждений». Синдром игрового автомата оставлял ей иллюзию контроля над ситуацией, пока ее обчищали до нитки. А теперь, когда она потратила столько сил и энергии, ей будет очень сложно рассматривать вариант расставания всерьез. Кроме того, если она все же уйдет от Билла, ей придется признать, что она много лет ошибалась, и ей будет стыдно перед самой собой. Стыд и чувство вины очень много значат для Дженис и еще больше затрудняют разрыв.
Кому нужно лечение от зависимости?
В традиционной модели лечения Билл рассматривался бы как личность, страдающая химической зависимостью, а Дженис — как созависимая личность. Однако факты говорят нам, что Билл — активно-независимая (агрессивная) личность и мучитель, а Дженис — не созависимая, но просто зависимая личность и идеальная жертва.
Присущий Биллу активно-независимый стиль подавляющего поведения находит свое отражение буквально во всем, что он делает. Он всегда работал на себя, поскольку ненавидит перед кем-либо отчитываться. Он поддерживает тайный банковский счет, с которого финансируются некоторые его «деловые поездки» с компаньонами, и содержит укромную квартирку для времяпрепровождения с женщинами из своего длинного списка.
Хотя избранный им образ бедствующего мужа может создать впечатление, что он зависит от Дженис, в действительности его желание удерживать ее рядом носит преимущественно прагматический характер. У него есть имущество и неплохое состояние, которым он не хотел бы делиться в ходе бракоразводного процесса. Он предпочитает держать Дженис на поводке, а флиртовать тайком.
Когда Дженис предпринимает попытку уйти, Билл сражается не за то, чтобы удержать женщину, которую любит, с которой желает быть вместе и в которой нуждается. Он сражается за то, чтобы сохранить преобладающую позицию. Будучи личностью с расстройствами характера, Билл склонен видеть в Дженис скорее собственность. А раз так, то у нее не может быть свободы жить своей жизнью или, хуже того, быть более счастливой с кем-то другим. С его точки зрения, она находится в его распоряжении, а потому любое движение к независимости с ее стороны он воспринимает как отвержение и покушение на его «право» господствовать над ней. Не следует заблуждаться: Билл — весьма независимый персонаж.
Поведение Билла никогда не подходило под критерии истинной химической зависимости (привыкания). Его пьянство напоминает скорее поведение человека, эпизодически злоупотребляющего теми или иными веществами. Как явствует из наблюдений, Билл злоупотребляет как алкоголем, так и отношениями с людьми.
Традиционные программы лечения химической зависимости — истинное проклятие для всех агрессивных личностей. Предлагать им увидеть в себе людей, в каком-либо отношении зависимых, — бессмысленная затея, ибо на протяжении всей жизни они высоко ценили свою активную межличностную независимость.
Поведение Дженис более точно соответствует классической модели аддикции. Поскольку ее самооценка прочно связана с заверениями Билла в том, что он ее ценит, она находится в болезненной зависимости от него. Более того, она не в состоянии отказаться от отношений, которые стали для нее разрушительными, поскольку притерпелась к их болезненным аспектам и при этом продолжает получать от этих отношений нечто, в чем отчаянно нуждается.
Ее терпимость растет, и с каждым разом требуется все более и более серьезное злоупотребление, чтобы причинить ей ту боль, которая способна возродить желание разорвать эту привязанность. Предпринимая попытки высвободиться, она испытывает психологическое похмелье. Терпимость и синдром отмены — отличительные черты настоящей аддикции. Поэтому людям вроде Дженис часто помогают как раз группы по борьбе с зависимостями.
