Мое маленькое счастьице, моя дочечка любимая, моя Олечка родненькая... Подумать только, еще сегодня утром толкалась своими крохотными ручками-ножками у меня в животе, а сейчас сладенько посапывает в прозрачной роддомовской люльке, стоящей рядом с моей кроватью. Неужели все страхи и тревоги позади, и я, наконец, стала мамой?
Наступила ночь, а я все еще не могу заснуть, боюсь "оставить малышку без присмотра". А вдруг, пока я буду спать, она срыгнет, поперхнется? Вдруг будет плакать, звать меня, а я не услышу?..
Утром Олечка просыпается, и я первым делом прикладываю ее к груди. Ну вот, она уже научилась сосать! Затем пробую встать с кровати. Надо же, голова совсем не кружится, и на ногах держусь вполне твердо! (Вчера целый день после родов все мои попытки подняться заканчивались тем, что в глазах темнело, и я в полуобморочном состоянии падала на кровать.)
Я ужасно волнуюсь. Олечка - первый младенец, с которым мне пришлось иметь дело. Такая крошка - я понятия не имею, как с ней обращаться! А рядом нет ни мамы, ни подруги, некому помочь, подсказать, объяснить...
Но все оказывается не так уж сложно. Помыть, поменять подгузник, перепеленать, если плачет - покормить... Тем более, Олечка (наверное, чувствуя мое растерянное состояние) вела себя очень спокойно и, пока я пыхтела, склонившись над ней и пытаясь разобраться, куда подсовывать край пеленки, засыпала прямо на пеленальном столике.
На следующий день нас с дочкой выписывают домой.
Ура! Наконец-то мы дома! Суетятся "новоиспеченные" бабушки, сияет от счастья папа.
- Тебе надо лежать! - наперебой уверяют они меня и подносят прямо к кровати тарелку с едой и обязательную чашку чая с молоком "для лактации". - Отдыхай и набирайся сил.
- Еще чего! Не собираюсь я лежать - я прекрасно себя чувствую!
- Ну надо же! - удивлялась моя мама. - Я просто глазам своим не верю: родила всего два назад, а уже дома, и даже можешь сидеть! (В ее представлении роды обязательно заканчиваются швами, а меня эта участь, к счастью, обошла.)
А чувствовала я себя и в самом деле отлично! У меня было ощущение, словно по возвращении из роддома началась новая жизнь. Боже, какое счастье - забраться с ногами на кресло: живот не мешает, спина не болит, отекшие ноги не ноют. А сколько восторга было, когда я спустя неделю после родов смогла влезть в свои любимые джинсы!
- Ты так изменилась! - радовался Саша. - К тебе вернулось хорошее расположение духа и прежнее чувство юмора. Ты стала такой... какой была, когда мы только начали жить вместе.
- Так я ведь больше не беременная! - беззаботно смеялась я.
Да, я себя чувствовала так, как будто у меня за спиной выросли крылья! И это притом, что Олечка не была спокойным ребенком - плохо спала по ночам, ее часто беспокоили газики. Я терпеливо вставала по несколько раз за ночь, носила малышку на руках, согревала ей животик теплой пеленкой и чувствовала себя самой счастливой мамой на свете.
Так продолжалось две недели.
А потом... будто что-то перегорело внутри меня. Эйфория куда-то улетучилась, остались лишь тяжесть, тоска и невыносимая, безграничная усталость. Такая усталость, которую мне не приходилось испытывать никогда в жизни...
Жаркий июльский день. Мы возвращаемся с Олечкой из поликлиники. Сейчас бы принять прохладный душ, выпить чего-нибудь холодненького и прилечь хоть ненадолго. "Уложу Олечку, и сама буду отдыхать" - планирую я. Покормив дочку, кладу в кроватку. Та моментально просыпается с возмущенным криком. Беру на руки, снова качаю, снова кладу. Снова просыпается, кричит. Так повторяется много раз, до полного изнеможения.
Ночь... Из кроватки доносится недовольный плач малышки. Подхожу, беру на руки, даю грудь. После кормления Олечка не засыпает сразу, приходится носить ее на руках. Дождавшись, когда она уснет, перекладываю в кроватку. Через час дочка просыпается снова, и все повторяется. И так несколько раз за ночь. Под утро, вконец обессилев, я бужу Сашу.
- Возьми Олю, - прошу я. - Я ужасно хочу спать.
Саша послушно забирает Олечку и уходит с ней в другую комнату. Я, прильнув к подушке, мгновенно засыпаю. Но блаженство длится недолго - вскоре муж возвращается, неся малышку на руках.
- Плачет, - растерянно признается он. - Наверное, есть хочет...
Воскресный день. Тридцать семь градусов в тени! Боже, как все раскалено, какая духота! Кажется, моя голова вот-вот лопнет от невыносимой жары и усталости. По-видимому, погода действует и на Олечку. Битый час я качаю коляску - девочка никак не может заснуть. Вот, кажется, закрыла глаза. Наконец-то! Через пару минут открывает глаза. Плачет... Я усердно раскачиваю коляску. Олечка затихает, но вскоре плач возобновляется с новой силой. Успокаивается дочка только у меня на руках.
- Подержи ее, - прошу я Сашу. - Я так устала!
Притихшая было Олечка, оказавшись на руках у папы, снова заходится в крике.
- Господи! Что ты за отец, если не можешь успокоить своего ребенка! - в отчаянии кричу я, и, хлопнув дверью, выбегаю на лестничную площадку. Через минуту, естественно, возвращаюсь.
- Мама ругается, - грустно сообщает Саша плачущей Олечке. - Ох, как ругается...
Тот же день, вечером. Мы выходим с Олечкой на прогулку. Ноги у меня совершенно ватные, в голове туман - от недосыпа, ставшего хроническим. Я заглядываю в коляску, где, прикрытая кружевным розовым одеяльцем, посапывает Олечка. "Ну надо же, - грустно усмехаюсь я про себя. - Ведь еще совсем недавно, увидев такого очаровательного младенца в розовых кружевах, я умерла бы от зависти". Вспомнилось, как еще до свадьбы, во время наших прогулок, я краем глаза заглядывала в проезжающие мимо коляски, после чего "донимала" Сашу: "Ты видел, какая прелесть! В розовом - наверное, девочка! И я хочу...". "Будет, будет тебе девочка", - снисходительно улыбался Саша в ответ...
Из коляски доносится Олечкин крик.
- Если она сейчас не замолчит... - начинаю выходить из себя я.
- Тише, тише, - Саша смущенно трогает меня за рукав. - Мы же на улице, люди смотрят.
Обреченно махнув рукой, я вытаскиваю дочку из коляски...
Естественно, подобное поведение Олечки вызывает целый ряд комментариев со стороны.
- Что ты вскакиваешь к ней на каждый писк! - возмущается мой папа. - Положи в кроватку - поплачет и успокоится. Ты ведь так вконец с ней замучаешься!
- Как ты можешь мне такое советовать?! - задыхаюсь я от негодования.
- Послушай меня - я, по-моему, еще никогда ничего плохого тебе не посоветовал!
- На руках все время носите? - язвительно замечает зашедшая к нам мамина знакомая. - Ох, она вам еще даст прикурить!
- Ты учти, - предупреждает меня еще одна "доброжелательница". - Сейчас она весит четыре килограмма, а потом будет десятикилограммовая! Приучишь к рукам, что будешь делать?
- Это же надо! - смеется моя подруга. - Такая маленькая, и так всех построила. Молодец, Олька, так их всех! Ты что думаешь, она не понимает? Она все-е-е понимает! Прекрасно понимает, что стоит ей только хныкнуть, как все - и мама, и папа, и бабушка-все начнут вокруг нее плясать! Так что, не обижайся, но вы сами виноваты, что так ребенка избаловали.
- Тебе самой не смешно? - спрашивает та же подруга через несколько дней. - Сколько тут этой Оли? Пятьдесят три сантиметра! А ты с ней справиться не можешь! Что же ты будешь делать, когда она подрастет?
"Я не знаю, что я буду дальше делать! - горько размышляю я. - Я не могу справиться со своим ребенком. Какая из меня мать?"
...Снова я битый час пытаюсь уложить Олечку спать. Пока хожу с ней по комнате - вроде спит, но стоит мне остановиться, мгновенно открывает глаза.
- Ты будешь спать или нет? - окончательно потеряв терпение, я буквально швыряю малышку в кроватку. Отчаянный рев...
Глядя на надрывающуюся от крика дочь, я с ужасом ловлю себя на мысли, что в этот момент мне хочется ее стукнуть. В жизни бы не подумала, что когда-нибудь захочу ударить своего ребенка, тем более, такого крохотного. Сказал бы кто - ни за что бы не поверила... Господи, что я за мать!
И снова бессонная ночь. Под утро я уже не стою на ногах, а Олечка буквально выпадает у меня из рук. В отчаянии звоню маме.
- Зайди ко мне хоть ненадолго! - умоляю я. - Если я не посплю хотя бы пятнадцать минут, то свалюсь.
Мама приходит, забирает Олечку, и какое-то время я наслаждаюсь блаженным покоем...
- А что же ты хотела? - пожимают родители плечами в ответ на все мои жалобы. - Ребенок - не игрушка. Думаешь, ты в ее возрасте иначе себя вела?
- Я устала! Я хочу спать! - плачу я.
- Я, я... Да ты просто избалованная эгоистка, которая привыкла думать только о себе!
"Они правы, я действительно эгоистка. И ужасная мать, - прихожу я к окончательному выводу. - Вместо того чтобы пожалеть ребенка, такого маленького, такого беспомощного, у которого болит животик, я злюсь, раздражаюсь и думаю только о том, как бы самой выспаться!"
Очень поддерживает меня моя свекровь. Приходит почти каждый день, помогает по хозяйству, возится с внучкой.
- Давай я посижу с Олечкой, - предлагает она. - А ты пока поспишь.
С благодарностью я передаю малышку бабушке и ухожу к себе в спальню. Минут через пять до меня доносится Олечкин плач.
Я не могу слышать, как плачет мой ребенок! Но и встать, подойти к ней я тоже не могу. Я зарываюсь лицом в подушку и плачу - горько, навзрыд. Почему все так? Сколько я мечтала об этом ребенке, как ждала его, как радовалась его появлению на свет! А теперь не испытываю по отношению к нему ничего, кроме злости и раздражения. Девочка все время плачет, ее нельзя ни на минуту положить в кроватку, а я... Я как без рук, я не могу ничего сделать по дому, у меня нет возможности даже нормально поесть и помыться, я уже напрочь забыла, что такое книжки и телевизор, я скоро свалюсь из-за постоянного недосыпа! И самое ужасное заключается в том, что неизвестно, сколько это будет продолжаться, а силы мои уже иссякли...
- Не расстраивайся, - успокаивает меня свекровь. - Девочка ведь растет! Все дети до трех месяцев часто плачут. А ты представь, как скоро вы будете играть в куклы, смотреть мультфильмы, слушать детские песенки и читать сказки. Как ты будешь водить Олечку в зоопарк и покупать мороженое...
Господи! Когда это будет? Где же оно - иллюзорное счастье материнства?
...Олечке исполняется месяц. Отмечая первый юбилей малышки, мы собираемся всей семьей за столом и смотрим роддомовскую видеокассету. Вот Олечку заворачивают в трогательный розовый конвертик. Вот Саша дрожащими руками берет сверток... Я смотрю, и слезы градом катятся из глаз. Какой счастливой я была тогда! А сейчас я словно выжатый лимон, я не испытываю ничего, кроме опустошенности, подавленности, усталости и безмерного чувства вины из-за того, что не смогла стать для Олечки хорошей мамой.
"Так не может дальше продолжаться! - решаю я. - Разве для этого я рожала ребенка? Я сделаю все, чтобы нам с Олечкой было комфортно друг с другом".
Я больше никого не слушаю. Я ношу Олечку на руках столько, сколько она просит. Я кормлю ее по первому же писку. Если чувствую, что сильно устала, просто ложусь на кровать, а Олечку пристраиваю либо у себя на животе, либо под боком. Согревшись в моих объятиях, дочка засыпает, а я тем временем могу вздремнуть, почитать книжку или просто полежать с закрытыми глазами. Двадцати-тридцати минут такого отдыха мне обычно хватает для того, чтобы восстановить силы.
Пребывая постоянно у меня на руках и имея "неограниченный доступ" к груди, Олечка чувствует себя вполне комфортно и практически перестает плакать. А я, в свою очередь, перестаю изводить себя мрачными мыслями.
А ночью... Ночью мы, естественно, тоже спим с Олечкой вместе, и - о чудо! - неужели я наконец стала высыпаться, неужели я перестала валиться с ног от усталости?
Кстати, как только мы начали нормально спать ночью, днем дела тоже пошли на лад.
...Вот я сижу на балконе, качаю коляску с Олечкой. Та никак не может уснуть. "Заснет, никуда не денется!" - уверяю я себя, и, продолжая покачивать коляску, углубляюсь в чтение журнала. Через некоторое время до меня доносится посапывание дочки.
Олечка привыкает спать на балконе. Привыкает не сидеть у меня постоянно на руках, а, когда я занята, играть в кроватке или на коврике. Перестает плакать по ночам. Не сразу, постепенно. Постепенно из капризного, постоянно орущего существа она превращается в прелестного, подвижного и жизнерадостного младенца с очаровательной беззубой улыбкой и ямочками на щечках, общение с которым дарит нам всем море удовольствия.
А я постепенно учусь понимать дочку, различать ее настроение, угадывать желания...
Снова Олечка не может заснуть. Я включаю свою любимую музыку и ношу девочку по комнате, тихонько напевая. Дочка засыпает у меня на руках, и я осторожно перекладываю ее в кроватку. Малышка поворачивает головку на бочок, и, уткнувшись носиком в краешек одеяла, продолжает спать. Я сажусь рядом, глажу Олечкины кудряшки, смотрю, как она причмокивает губками во сне, как вздрагивают реснички... Какое же все-таки счастье - быть мамой!
Kate Kostyan, sea_gull81@mail.ru.
