Имя Екатерины Бурмистровой хорошо известно читателям журналов для родителей, есть ее публикации и на 7е. Даже читая статью по диагонали, непременно выхватишь в подписи — "психолог, мама девяти детей". Вот о совмещении этих ипостасей мы и решили поговорить с Екатериной Бурмистровой, сегодня уже мамой десяти детей — двух мальчиков и восьми девочек. Старшей дочке — 17 лет, младшему сыну — месяц.
— Катя, в вашей родительской семье были какие-то предпосылки к многодетности?
А вот бабушка, которая меня вырастила, мамина мама — она была одним ребенком из семи детей. И они все очень держались друг за друга. Там не все выжили, кто-то погиб в войну. Их осталось трое или четверо, и они все очень дружили. Дядья были из разных городов: мы единственные жили в Москве, поэтому у нас все останавливались проездом. А на лето всех детей-внуков отправляли к самому южному брату. Отсюда, наверное, у меня ощущение, что значит родственники — бабушка ко всем праздникам писала огромную стопку открыток.
— А в детстве, в юности думали, что у вас будет большая семья?
— Нет, совсем. Люди, которые со мной дружили в последних классах школы, близкие друзья, теперь говорят: мы были уверены, что у тебя будет много детей. Но у меня-то идея была, что все будет, как у мамы: что я семью построить не смогу, разведусь, и что вообще нет таких мужчин, с которыми можно строить семью. Мне казалось, что нормальная семья — это вообще не особо возможно.
Вообще же в многодетных семьях интересоваться надо не мамами, а папами. Ведь такая семья существует только тогда, когда сложилась пара. Да, женщина вынашивает, выкармливает, но чтобы эти младенцы стали людьми, нужен мужчина.
— И как вы такого мужчину нашли?
— Это вообще удивительно, как в таком юном возрасте кто-то кого-то может найти. Вот такой подарок. Я тогда училась на психфаке МГУ и работала.
— Почему выбрали психфак?
— На мой выбор профессии психолога повлияло знакомство с мамой одноклассницы, которая как раз была психологом. Она единственная из знакомых мне родителей не орала и нормально разговаривала с подростками. И я решила, что хочу научиться так же. В десятом классе я оставила свою продвинутую математическую школу — надо было заработать на репетиторов, чтобы поступить на психфак МГУ. Это была сумма, которая равнялась зарплате мамы. Я поменяла школу на вечернюю и пошла работать к родителям своих друзей лаборантом.
— Но потом учились в университете на дневном отделении? Как же это совмещалось с работой?
— А я всегда работала. Я всегда знала, что у меня должны быть свои деньги. На одежду, на поездки — на то, на что мама не хочет или не может дать. В кафе ходить на что-то надо? Колечки покупать надо? В общем, было ощущение, что нужно работать.
Поступив в университет, я стала два или три раза в неделю помогать вести занятия для детей. У мамы моей подружки была знакомая, которая вела много кружков, и ей нужен был помощник. Потом я работала на продленке в одной из первых частных школ — это тоже был проект одной из мам моих подруг. В частном детском саду работала помощником — тоже с удовольствием вспоминаю. Это были
А начиная с третьего курса учеба, можно сказать, стала приложением к работе. На третьем курсе, в 1995 году, родилась наша старшая дочь, Соня. Когда ей исполнился год, меня стало просто распирать от родительского опыта. Плюс полученные знания — моя специальность в университете была "психология развития". И я придумала первую программу для детей от полутора до трех лет с родителями, и стала вести такие группы. Сейчас студии для самых маленьких с рисованием, лепкой, движением, играми и материнским общением есть буквально в каждом дворе, а в те времена люди ездили через весь город.
— Расскажите немного об этом явлении — родительских клубах.
— Они работают с семейными парами еще на стадии подготовки к беременности. Затем туда приходят уже состоявшиеся родители — чтобы улучшить контакт с ребенком, разрешить какие-то педагогические трудности, повысить свою психологическую культуру. Мне кажется, это феномен большого города, где люди часто живут разрозненно, без поддержки близких. В тех клубах, где я сейчас читаю лекции — "Рождество" и "Драгоценность" — возникла очень интересная среда, такое поле для передачи опыта.
Диплом я писала на основе того, что делала на своих занятиях, а госэкзамены сдавала уже со второй дочкой в животе, с Машей. И в это время у меня появлялось все больше групповых занятий — детские творческие студии — не совсем работа психолога. Но это, как я теперь понимаю, помогло мне увидеть много мам с детьми, представить, как развиваются их отношения, что очень пригодилось в дальнейшем.
Так появились лекции про первый год жизни. И потом лекции, курсы росли вместе с детьми. Можно сказать, что каждый ребенок приносил с собой новую программу, иногда не одну.
Программа "Первый год жизни" появилась, когда этот жизненный этап был пройден с первой дочкой. С ней же связана и программа детских творческих студий, с которой я начинала. Программа "Вторые дети" (сейчас она называется "Дети в семье") состоялась благодаря второму ребенку. С
— В семье тогда появился кто-то с характером?
— Да, были такие граждане. Когда появился пятый ребенок, старшая дочь пошла в школу, кто-то ходил в детский сад, родилась программа "Ребенок выходит в мир" — о социализации, выборе садика, школы, адаптации к тому и другому. Тогда же, после рождения пятого ребенка, я начала вести Клуб многодетных — и веду его с тех пор ежемесячно вот уже скоро 9 лет. Туда ходят разные люди, как правило, на стадии третьего-четвертого ребенка.
Следующие наши дети — близнецы. Вместе с ними появились программы "Психология семейных отношений" и "Работа с гневом". Конечно, часть программ я постепенно "переросла" — они были актуальны для меня как специалиста и как мамы тогда, когда я их составляла. Но для слушателей с первым ребенком, например, они по-прежнему хороши.
Интересно, что во время беременности мальчиком — у нас их двое, одному четыре года, второй совсем недавно родился — почему-то лучше пишется. Большинство статей для журналов и сайтов я написала именно в эти периоды.
Семейный тайм-менеджмент
— А кто остается с детьми, когда вы работаете?
— Сначала были живы бабушки, а потом стали появляться няни. Но мы брали няню не на полный день, а только на время нашего отсутствия дома. Это, мне кажется, очень хороший вариант — можно взбодриться. Я — экстраверт, мне впечатления все время нужны.
С тех пор, как появились дети, я нигде не работала на ставке, всегда фриланс. И я всегда точно знала, сколько сил нужно оставить на дом. Никогда не работала летом, никогда не работала в каникулы. Правда, эту роскошь надо отрабатывать, то есть перед отпуском потрудиться более интенсивно.
Сейчас у нас помощь няни свелась к следующему: несколько часов в день она помогает по хозяйству и выполняет функции взрослого в семье. То есть за время нашего отсутствия все приберет-приготовит, присмотрит за самыми маленькими — теми, что не саду и не в школе, встретит тех, кто вернется из сада или школы. На ней лежит вот эта часть рутинной материнской работы. Думаю, что если бы не возможность нанимать помощников, и детей столько бы не было.
Да, есть мамы, которые все делают сами. Мне кажется, это очень тяжело. Объем хозяйственных работ, который не с кем разделить... С трудом себе представляю, что варила бы каждый день пятилитровую кастрюлю. Но если няня вдруг не выйдет — мы не умрем. Сейчас выросли старшие дочери, и я могу все так подгадать, чтобы уйти на лекцию или консультацию вечером, а девочки побудут за старших. Я этим не злоупотребляю — дети учатся в гимназии, художественных и музыкальных школах.
Самый сложный период — когда все дети маленькие. И мне кажется, что это один из факторов, почему люди останавливаются на трех-четырех детях. Вообще это рубеж: муж говорит, что как раз думал изначально про
— Частые беременности и роды не сказываются на вашем здоровье, на здоровье детей?
— Я бы не сказала. Для меня наоборот состояние беременности комфортное, я себя лучше чувствую. Я думаю, что вообще периодичность, с которой люди рожают (если не предохраняются, конечно) — это, прежде всего, индивидуальная настроенность организма. Ведь бывает, что рожают и раз в пять лет.
Но я вижу, что разница в районе двух лет — у многих. И мной она не воспринимается как маленькая.
— А до какого возраста удается кормить грудью?
— Обычно до четвертого месяца беременности. Кому как повезет. У нас есть две разницы между детьми — 1 год 10 месяцев и два с половиной года. Те, кто рождаются через год и десять, кормятся грудью до года и трех, а те, кто через два с половиной, до двух лет примерно.
Я не сторонник кормления после двух лет. И не кормила дольше, даже если бы это получалось. С моей точки зрения, задержанное грудное вскармливание очень сильно влияет и на отношения, и на развитие эгоцентризма.
— Получается, что то, что вы сейчас пытаетесь донести до родителей — это личный опыт, наложенный на базу психологических знаний.
— И на опыт консультирования. Первые годы после окончания университета я не работала психологом-консультантом — хотя у меня был диплом, формально я могла это делать. Мне казалось, что опыт недостаточен и очень велика ответственность.
Потом я поняла, что могу консультировать по вопросам детского развития — лет через семь ведения групп и чтения лекций. А потом стало понятно, что бесполезно быть детским психологом, потому что проблема почти всегда не в ребенке, а в семье. И работать надо с взрослыми, желательно с парой.
Когда я училась, на психфаке не было специальности "семейная психология". Поэтому фактически уже практикуя в этой области, отучившсь еще 2 года, я получила вторую психологическую специализацию и стала членом Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
А потом стало понятно, что надо копать глубже. Бывает, что человек все понял на уровне семьи, но у него на уровне личности какие-то затруднения. Пошла получать третью специализацию, тоже двухгодичное образование — направление "нарративная психология".
— Для тех, кто приходит к вам на консультацию, важно, что у вас много детей?
— Почему-то да. Почему-то они считают, что это влияет на качество консультирования. И все хотят узнать, как устроена наша семья. А классический психотерапевт не может про себя рассказывать — поэтому мне этот нарративный подход очень подошел. Там позиция прозрачности: если тебя спрашивают, и ты не против ответить — ответь.
Мне кажется, что консультирование — это наиболее осмысленный вид работы с семьей.
Лекции же полезны как суммирование опыта, потому что люди растут вне культуры семейного воспитания. Наше поколение и поколение наших родителей не получили наследства педагогического, которое раньше получалось, видимо, в семье, когда одновременно росло много детей, когда все знали, что нужно делать. Мои дети — они этим владеют, семилетний может развлечь младенца, он знает эти игры. А мы сидим на лекции с взрослыми людьми — потешки разучиваем. Потому что прерван этот опыт. А он нужен. И этот недостающий кусок опыта может быть лекциями, занятиями восполнен.
Сейчас у меня два сайта: личный и сайт "Семья растет" — о развитии семьи и отношений в ней.
— Как распределяется ваше время между работой и семьей?
— У меня сейчас получается четыре-пять дней в неделю с загрузкой по
Все остальное время я с детьми. Раньше мне казалось, что детей больше любишь, когда от них уходишь. Но сейчас я созрела как мама — могу с удовольствием читать, гулять, сидеть с ними подолгу.
— В школу, в садик, на занятия детей приходится возить — все это не рядом с домом?
— Нам повезло, у нас был чудесный сад в нашем районе, какой-то он был нетипичный. Но сейчас сменили заведующую, и мы теперь туда больше ходить не будем. Будем опять искать какие-то негосударственные места: возможно, младшие пойдут в вальдорфский детский сад, куда в свое время ходили старшие.
Я считаю, что сад нужен, но не как место, куда ребенка сдаешь на всю рабочую неделю. Многодетной семье нужен сад, чтобы разбавить те отношения, которые есть дома: чтобы дети не только с братьями-сестрами умели играть.
Школьников по утрам возит муж — за это надо отдельную медаль давать. Обратно — бывают водители, кто-то ездит сам. Нам, кстати, уже два года очень помогают волонтеры из "Милосердия" — чудесные ребята, студенты — возят на дополнительные занятия. Мне кажется, такая помощь очень нужна многодетным семьям в большом городе.
— Чем многодетные родители отличаются от других? Или кто становится многодетными родителями?
— Я много об этом думала. Во-первых, это энергичные люди — энергия ведь действительно нужна. Люди очень живые, харизматичные — им бы фронтом командовать! И они втянулись в процесс родительства: почему-то посчитали, что правильно именно так — это было именно их решение, а не навязанное извне. Не цыганка нагадала. И не батюшка сказал, что нельзя предохраняться. А "идеологическая" многодетность меня пугает. Это все-таки семейное решение и тут важна, во-первых, произвольность, а, во-вторых — согласованность. Каждый раз это личная история, почему человек выбирает многодетность — или не может от этого отказаться.
