О решении, тайне и окружающих людях
Еще в Школе приемных родителей нам задавали вопрос, как мы пришли к решению взять ребенка. И мне самой стало интересно проанализировать собственную жизнь с этой точки зрения. Поскольку принятие решения об усыновлении тесно связано с решением вопроса о том, сохранять или нет тайну усыновления, я не стала разделять эти два вопроса.
Первое осознанное знание о том, что родители могут воспитывать детей, которых они не рожали, было получено от собственных бабушки и прабабушки. Прабабушка и прадедушка, помимо своих двоих детей, вырастили еще одного мальчика, который приходился им то ли племянником, то ли еще каким-то дальним родственником. Он погиб на фронте во время Великой Отечественной войны.
Еще у моих родителей была знакомая пара. У женщины был ребенок от первого брака, когда они поженились, мужчина усыновил ее ребенка, потом у них родился общий ребенок. Когда они развелись, он платил алименты на двоих детей. Говорили об этом совершенно спокойно, как о чем-то естественном, и мною, видимо, это было воспринято как что-то абсолютно нормальное, а я была еще дошкольницей.
В одном из пионерских лагерей в нашем отряде были несколько человек из детского дома, то есть была возможность общаться, разговаривать. Каких-то ярких впечатлений не осталось, осталось какое-то ощущение, не оформившееся в слова, но, видимо, тоже сыгравшее свою роль в принятии мною решения.
В подростковом возрасте я занималась бальными танцами в кружке в районном Доме пионеров. Иногда мы участвовали в шефских концертах. Один раз такой концерт мы давали в детском доме. Впечатление было даже не ужасным, а каким-то угнетающим. Концерт проходил в актовом зале. Мы вверху, на сцене, девушки в ярких костюмах, в туфлях на каблуках, с макияжем и блестящей бижутерией, юноши в белоснежных рубашках с галстуками "бабочкой", в черных, строгого покроя комбинезонах. А внизу в зале серая, бритоголовая и безликая масса, вернее, единоликая. Сверху, со сцены, трудно даже было понять, где мальчики, а где девочки. И это единое лицо не выражало никаких эмоций.
Моя мать приютила дочь своей знакомой, так как знакомая сильно пила и, если мне не изменяет память, в какой-то момент выгнала свою дочь из дома.
Моя сестра мне не единокровная и не единоутробная, она дочка от предыдущего брака моего отчима, но от этого она не стала мне менее родной.
А дядя мне рассказал, что когда его кровной дочери было лет шесть, они хотели усыновить ребенка. Но дочка тогда сказала, что не хочет братика или сестричку, и они отказались от этой мысли. А сейчас дядя иногда думает, что, может быть, и стоило бы усыновить.
Семья одноклассницы моей четвероюродной сестры приглашала в гости мальчика из детского дома, а потом оформила опеку. И вся семья души в нем не чает.
И, конечно, фильмы, такие как "Евдокия", "Цыган", "Крестный отец", "Мать и мачеха", "На тебя уповаю"... И книги, и сказки. Всех названий сейчас не вспомнить.
К чему я все это рассказываю? К тому, что для меня тема усыновления/опеки не была тайной. С детства для меня это было частью моего нормального мира. Да, безусловно, родители не должны бросать своих детей или вести себя так, чтобы детей у них отбирали. Но, если уж так получилось, что есть дети без родителей, то это надо исправить – вот это нормально.
Дневничок
25 января. После работы поехала, получила выписку из домовой книги и копию лицевого счета. Если не пригодится для усыновления, то пригодится для обмена квартиры.
31 января. Сдала запрос в ЗИЦ МВД. Сказали звонить после 20 февраля. Сотрудник, принимавший запросы, сказал, что справки делают месяц, плюс-минус десять дней. Дали бумажку с номером телефона и номером запроса. Я приехала минут за 10-15 до окончания перерыва на обед, очередь была небольшая, но, когда начали прием заявлений и выдачу справок, то очередь смешалась, в итоге я стояла минут сорок.
11 февраля. Взяла на работе один день, оставшийся от прошлогоднего отпуска, распечатала из Интернета форму медицинского заключения и поехала по диспансерам. Предварительно обзвонила все диспансеры, узнала часы работы и по карте Москвы посмотрела, где они находятся. В итоге разработала маршрут в соответствии с часами работы и местонахождением. В тубдиспансере велели принести флюорографию. Сгоняла в поликлинику, к которой мы прикреплены от работы, и очень быстро получила результат на руки.
Первым был онкологический диспансер. Врач принимала с 9:00 до 11:00, я приехала в 8:30, в очереди просидела 2 часа. Почти вся очередь сидела за рецептами на льготные лекарства (ура монетизации!). Когда я наконец-то попала в кабинет, врач (заведующая отделением) посмотрела результат флюорографии, пощупала грудь, спросила, когда я была последний раз у гинеколога. Подписала форму, объяснила, где поставить печать. Печать поставили без проблем.
Кожно-венерологический диспансер. Ехать нужно было в филиал, который делает обследования для медицинских книжек. Захожу, народу нет, тетки болтают. Даю форму мед. заключения. Женщина, представляющая из себя регистратуру, смотрит в бланк и спрашивает меня, какая организация за меня заплатила, или я сама буду оплачивать. Поняв, что прочитать заголовок на той бумаге, которую она держит, выше ее сил, говорю, что мне для усыновления. Тут же регистратурный тон меняется на человеческий. Сообщают, что для меня это будет бесплатно, объясняют куда пройти.
Быстро берут анализы (мазок и кровь). Когда врач узнает, что мне это нужно для усыновления, спрашивает, не родственника ли я усыновляю. Когда говорю, что нет, не родственника, говорит, что я молодец, и желает удачи. За результатом можно прийти во вторник, 15 февраля. Даже разрешают мне прийти не в приемные часы.
Третий – наркологический диспансер. Очередь – два человека, жду минут пятнадцать. Врач вначале подписывает бланк, а потом просит показать вены. Показываю, объясняю, что один след от укола – это терапевт послала меня на биохимию, плюс УЗИ, плюс кардиограмма. Главврач печать сразу поставила, без вопросов, когда прочитала заголовок бланка.
Четвертым стал туберкулезный. Очереди нет. Но в массе персонал очень невежливый. Подпись поставили без проблем, но, чтобы поставить печать, пришлось ждать в приемной у главврача минут двадцать. Главврач только поставил свою подпись, а за печатью пришлось идти в другой кабинет без опознавательных знаков и с тяжеленной металлической дверью со сломанной ручкой. В конце концов, печать получила. Кстати, врач и медсестра не прочитали шапку на бланке и были уверены, что это мне надо для работы.
И последний, психоневрологический – это цирк. В регистратуре отправили в 14-й кабинет (у меня потом сложилось впечатление, что они всех отправляют только в этот кабинет). В кабинете сидела только медсестра, врач вышла. Ждать пришлось почти полчаса. Наконец-то в кабинет зашла врач, при этом она непрерывно говорила по мобильному телефону, так что пришлось ждать еще минут пять, пока из кабинета не вышла медсестра и не спросила, что мне нужно. Взяла мой паспорт и ушла обратно в кабинет. Через несколько минут вышла, отдала паспорт, взяла бланк медзаключения. Еще через две минуты вынесла бланк с подписью врача. Объяснила, где кабинет главврача, так как печать только у нее.
Пошла к главврачу, дверь заперта, но слышно, что кто-то разговаривает по телефону. Когда постучала (стучать пришлось довольно долго) выскочила главврач в "штатском". Я объяснила, что мне нужно поставить печать. В ответ она начала кричать, что у нее есть приемные дни (два раза в неделю по два часа, и не сегодня). Я продолжала настаивать, тогда она проорала, что она лично должна почитать мою карту, прежде чем поставить печать. Я сказала, что у меня нет карты, так как я не состою у них на учете. Она криком спросила, из какого кабинета меня послали к ней, и на крейсерской скорости рванула в 14-й кабинет.
Из-за двери этого кабинета послышался очень громкий голос главврача, таким образом объясняющей нерадивой врачихе (ее же подчиненной, между прочим), что вопрос идет об усыновлении, это очень большая ответственность и т.д. с вариациями. (Я абсолютно согласна, что к своей работе надо относится ответственно, но так же абсолютно уверена, что с клиентами-пациентами надо разговаривать вежливо.)
Выйдя из этого кабинета, главврач, на мой вопрос: "Мне-то что теперь делать?", снизошла объяснить, что мне следует завести карту в регистратуре и со мной побеседует доктор. Милейшая регистраторша пила чай, но оторвалась, хоть и не сразу, от этого занятия и переместилась за рабочий стол. Но, в этот момент, в служебную дверь заглянула женщина в верхней одежде, и они с регистраторшей принялись самозабвенно обсуждать свои дела. Пришлось их прервать, что не вызвало их восторга, но дало необходимый результат.
С картой потопала в 14-й кабинет. Зайдя туда, я поинтересовалась: "У вашего главврача сегодня плохой день, или она всегда такая?" Судя по тому, как врач и медсестра мне ответили, что сегодня, наверное, неудачный день, она такая всегда. Молодая и вполне приятная врач откровенно не знала, о чем со мной говорить. Но очень старалась. Очень удивилась, узнав, что существует Школа приемных родителей. В конце разговора порекомендовала прийти за печатью в другой день.
15 февраля. Съездила в филиал КВД, получила подпись. За печатью пришлось ехать в их главное здание, но печать поставили быстро, без очередей, без проблем и без вопросов.
17 февраля. Отпросилась днем с работы и поехала за печатью в психоневрологический диспансер. Главврач заболела – просто подарок! Печать поставил зам. главврача, молодой, но слишком важного вида. Мне не верил, что нужна круглая печать учреждения, тому, что написано на бланке медицинского заключения – тоже. Поставил печать только после того, как я сослалась на органы опеки. Бред!
21 февраля. Позвонила в ЗИЦ МВД. Справка не готова. Сказали звонить в четверг, 24 февраля.
24 февраля. Звонила в ЗИЦ МВД. Сказали, что эти номера еще не готовы, велели звонить на следующей неделе.
28 февраля. Опять звоню в ЗИЦ. Справка готова. Ура!
4 марта. К 9:00 утра поехала в ЗИЦ МВД. Передо мной были только два человека. В 9:10 уже получила справку.
11 марта. Врач-инфекционист с видимым удовольствием подписалась на бланке и пожелала всего самого хорошего. Радостно поскакала к терапевту, она, очень удачно для меня, вела прием в это же утро. У терапевта провела буквально пять минут, и с пожеланиями удачи и подробным объяснением, где найти главврача и поставить печать, понеслась дальше.
Секретарь главврача – сама любезность. Главврач в командировке, но есть его заместитель. Заместитель оказался еще любезнее секретаря. Оба стали советовать брать девочку и желать удачи. Короче, в этот день мне нажелали столько удачи, что я надеюсь, мне надолго хватит (может быть и на второго ребенка?).
17 марта. Сдала документы в опеку. Прежде чем нашла ее, пришлось основательно побегать по Проспекту Мира. Специалист, которая со мной беседовала, произвела очень приятное впечатление, хотя "всеми четырьмя" за сохранение тайны усыновления. Осмотр квартиры назначила на 23 марта, но велела за день позвонить.
23 марта. Осмотр квартиры. Волновалась, потому что прекрасно отдавала себе отчет, какое впечатление производит моя квартира, в которой я практически не живу, по крайней мере, последний год. То есть чисто, но не обжито и не уютно. Плюс к этому я не переношу всякие пылесборники в виде вазочек, салфеточек, статуэточек и прочей ерунды. В комнате минимум мебели, только много книг, голые стены, не считая одного ковра, который повешен на стену для звукоизоляции. Место для ребенка освободила заранее, но поскольку детской мебели еще не было, комната стала выглядеть еще неуютней.
Заехала на машине за специалистом из опеки. В квартире она переписала мебель и бытовую технику. Беседовали почти два часа, большую часть о работе, ее и моей. В конце встречи она сказала, что позвонит мне, когда заключение будет готово. Удивилась моей просьбе сделать заключение побыстрее.
А дальше провал в памяти. Ну не могу вспомнить, какого числа были первое и второе сообщение на конференции с фотографией моей дочери. Хотя можно порыться в конфе, но, по-моему, это уже не важно. Кажется, первое было еще до осмотра квартиры, а второе уже после.
31 марта. По совету Алексея Рудова позвонила в Пресненскую опеку (хотя заключения еще не было на руках). Моему звонку там очень обрадовались и очень просили приезжать срочно к ним, так как в больнице кто-то уходит в отпуск, а именно с этим человеком мне обязательно нужно встретиться.
1 апреля. В 8:45 я уже была в Пресненской опеке. Передо мной было два человека, но по другим вопросам. Меня приняли очень быстро. Если бы я умела сочинять оды, то здесь бы начиналась ода сотрудникам Пресненской опеки. Но я не умею, поэтому просто опишу процесс.
Мне рассказали все, что было известно на тот момент о ребенке, о женщине, которая его родила, подробно рассказали и нарисовали схему, как доехать от опеки до больницы. Ознакомились с моими бумагами и выдали мне направление. И я поехала.
Нашла нужное мне отделение, охранник проводил меня к главврачу. Отдала направление. Главврач еще раз рассказала мне вкратце о ребенке. Объяснила, как пройти в "массажную", где мне его покажут (идти надо было через улицу).
Там ко мне вышла заведующая отделением, зачитала историю болезни, ответила на мои возникшие вопросы (кстати, опять спасибо Школе, зав. отделением в процессе беседы со мной, пришла к выводу, что у меня медицинское образование, я ее в этом разубедила, но еще раз похвалила себя, любимую, что не поленилась ездить на другой конец Москвы на занятия в Школу приемных родителей). А потом медсестра вынесла мне моего ребенка.
На конференции много раз обсуждался вопрос о том, у кого "екнуло", а у кого нет, и как это бывает. Так вот у меня ничего не "екало", мне просто вынесли именно моего родного ребенка, ну как если бы вы утром отвели ребенка в ясли, а вечером пришли его забрать. А дальше дело техники: вернулась к главврачу, сказала, что согласна. Доехала до работы, тут же позвонила в опеку, сообщила о своем решении. Так как это была пятница, договорились, что в понедельник, 4 апреля, я привезу в Пресненскую опеку все свои документы и напишу заявление.
4 апреля. С утра забрала в опеке своего района готовое заключение и поехала в Пресненскую опеку. Там сотрудница помогла мне написать заявление на ребенка и сформировать пакет документов для суда. Единственный документ, который меня попросили предоставить сверх списка, оговоренного в постановлении Правительства №249, это характеристика с работы. Сотрудник опеки объяснила, что именно эта судья всегда требует характеристику.
Можно, конечно, было "повоевать", но мне была очень симпатична сотрудница опеки, человек, принимающий близко к сердцу каждую судьбу, оказывающуюся в ее руках. Она объяснила, что у них очень хорошее взаимопонимание с судьей, и она бы не хотела, чтобы возникали какие-либо недоразумения, и дала мне образец характеристики. Я согласилась "добыть" этот документ, что, собственно, не составило труда, но заняло некоторое время.
7 апреля. Сдала документы в суд. Сам процесс приема документов судьей и назначения даты суда занял минут 7-10, но много времени потеряла в очереди, которой как таковой не существовало, просто человек 12-15 толклись в фойе перед залом суда и старались отловить секретаря, которая периодически проходила туда-сюда, и всучить ей документы.
12 апреля. Суд. Мне назначили на 9:35, т.е. мое дело будет вторым. Приехала в суд в 8:45 (просто раньше выехала, чтобы не стоять в пробках). Здание суда еще было закрыто, пришлось ждать на улице. Двери в здание суда открыли ровно в 9:00. В 9:10 представителя опеки еще не было, позвонила ей на мобильный, она ответила, что находится еще у себя в офисе и подъедет часам к 10. На мое изумление она ответила, что по вторникам в суде проходит пятиминутка, которая, обычно, растягивается минимум на час. Так и случилось, только пятиминутка продолжалась полтора часа.
В итоге мое дело начали рассматривать только в 11:00, я даже успела немного вздремнуть. В 10:00, как и обещала, приехала представитель опеки, пока мы ждали, когда нас пригласят в зал суда, она выдала мне постановление об опеке. Само заседание суда прошло очень быстро и без проблем. Для меня единственной проблемой было мое собственное "выступление", так как я не умею и не люблю говорить речи. Когда зачитывали решение, я даже прослезилась. Поэтому, советую, не забудьте запастись носовыми платками, когда пойдете в суд, я забыла (хотя знаю сама про себя, что люблю по случая поплакать).
13 апреля. С постановлением об опеке я поехала в больницу. Заведующая нашим отделением, замещающая главврача, которой я вручила постановление об опеке, огорошила меня сообщением, что ребенок заболел (кашель, насморк, высокая температура). На конференции многие писали, что в подобных ситуациях их первое желание было схватить ребенка и бежать домой. Если мне не изменяет память, то кто-то писал, что ребенка объявили заболевшим, лишь бы не отдавать до получения решения суда.
У меня, видимо в силу излишнего занудства, первая мысль была: "Что делать, чтобы это было правильно по отношению к ребенку?" Вот тут-то я еще раз в душе поблагодарила организаторов и преподавателей Школы приемных родителей. Я просто представила себя на месте ребенка, который болен, ему и так плохо, и добавила сюда еще сильнейший стресс от перемены обстановки (дорога, новое помещение, новая кровать, новые люди, новые запахи и т.д.). В результате я совершенно искренне согласилась оставить ребенка в больнице еще на несколько дней. Но звонила в больницу каждый день.
25 апреля. Получила решение суда. Была довольно большая очередь, потратила почти час. Позвонила в больницу, сообщила, что решение суда у меня на руках. Заведующая отделением сказала, что забрать ребенка я могу завтра в 11:00 (сегодня уже было поздно, так как у заведующей и врача заканчивался рабочий день).
26 апреля. Этот день будем отмечать как День аиста. В 11:00 мы с новоиспеченной бабушкой уже были в больнице. Я подписала все, что было нужно подписать, получила необходимые бумаги (свидетельство о рождении, выписку из истории болезни), выслушала последние рекомендации от врача. В завершение, мне вынесли мою дочь. И мы поехали домой.
Эмоции описывать не стану, все равно не смогу. Могу только сказать, что чувство особой внутренней собранности, которое появилось, когда я решила посмотреть именно этого ребенка, многократно усилилось в день, когда я привезла свою дочь домой.
Про адаптацию и чудеса
Я считаю, что наша взаимная адаптация закончилась в сентябре, то есть через четыре месяца, когда моя дочь первый раз заснула у меня на руках, в подтверждение нашего полнейшего и безоговорочного доверия. Хотя еще в августе она сказала свое первое слово, и это было "мам!", и когда она плакала, то звала меня "моя мам!"
А дальше начались чудеса. Для начала мой любимый мужчина, который не хотел никаких детей (и на то у него были весьма убедительные причины), решил, что он будет моей дочери папой. Всем бы таких пап!
Потом мы были в гостях у крестного моей дочери, был какой-то праздник. Он с самого начала был в курсе удочерения и расспрашивал меня о процедуре. А тут громогласно заявляет, чтобы мне спиртного не наливали, так как я кормящая мать. Немая сцена! Я и так ничего крепче чая пить не собиралась, но меня такая его забота и "забывчивость" порадовали.
Затем я решила "отнести" свою мастопатию на ежегодный осмотр к маммологу. Врач наблюдает меня уже много лет. Когда я зашла в кабинет, она спросила меня, почему я давно не появлялась, и я ответила, что сижу в отпуске по уходу за ребенком, мол, не до того было. И вот, делает она мне УЗИ молочных желез, смотрит на экран монитора и говорит, что есть какие-то там изменения. В ужасе спрашиваю, что это значит, а она мне радостно объясняет, что это естественные изменения после родов и кормления грудью.
Я объяснила ей, что грудью не кормила и, тем более, не рожала. А она мне в ответ заявляет, в мозгу, наверное, что-то там происходит и, вообще, наш организм лучше знает. И мастопатии у меня нет, собственно, как мне много лет назад врачи и обещали: родишь – все пройдет.
А несколько месяцев назад мой массажист сказал, что у меня тело рожавшей женщины и, что, если бы он не знал, что я удочерила, никогда бы не сам не догадался (кстати, ребенок у меня пока только один, раньше никогда не рожала).
Если мне приходится уйти на несколько часов, мне рассказывают, что моя дочь всегда минут за пятнадцать чувствует, что я приду. А я заранее чувствую, когда она проснется. И все говорят мне, что она на меня очень похожа.
Вот такое у меня нормальное чудесное мамство.
Сухова Инна, iisoukhova@mail.ru.
