Домашний мир для ребенка — это всегда сплав предметно-пространственной среды дома, отношений в семье и собственных переживаний и фантазий, привязанных к вещам и людям, населяющим дом. Никогда нельзя заранее предположить, что именно в мире дома окажется для ребенка наиболее важным, что сохранится в его памяти и повлияет на дальнейшую жизнь. Иногда это бывают, казалось бы, чисто внешние признаки жилища. Но если они связываются с глубокими переживаниями личного и мировоззренческого характера, то начинают предопределять жизненные выборы.
Оказывается, что практически всем детям свойственно фантазировать по поводу своего дома и почти у каждого ребенка есть любимые «объекты медитации», сосредоточиваясь на которых он погружается в свои грезы. Ложась спать, кто-то разглядывает пятно на потолке, похожее на голову бородатого дядьки, кто-то — узор на обоях, напоминающий смешных зверюшек, и что-то придумывает о них. Одна девочка рассказывала, что над ее кроватью висела шкура оленя, и каждый вечер, лежа в постели, она гладила своего оленя и сочиняла очередную историю о его приключениях.
Внутри комнаты, квартиры или дома ребенок выделяет для себя любимые места, где он играет, мечтает, уединяется. Если плохое настроение — можно спрятаться под вешалку с целой кучей пальто, укрыться там от всего мира и посидеть, как в домике. Или залезть под стол с длинной скатертью и прижаться спиной к теплой батарее.
Можно посмотреть для интереса в маленькое окошечко из коридора старинной квартиры, выходящее на черную лестницу, — что там видно? — и вообразить, а что можно было бы там увидеть, если бы вдруг...
Есть в квартире и пугающие места, которых ребенок старается избегать. Вот, например, маленькая коричневая дверца в нише на кухне, взрослые ставят туда, в прохладное место, продукты, но для пятилетнего ребенка это может быть самое страшное место: за дверцей зияет чернота, кажется, что там провал в какой-то другой мир, откуда может прийти что-то ужасное. По собственному почину ребенок не подойдет к такой дверце и ни за что не откроет.
Одна из самых больших проблем детского фантазирования связана с неразвитостью самоосознания у ребенка. Из-за этого он часто не может различить, что является реальностью, а что — его собственными переживаниями и фантазиями, окутавшими этот предмет, склеившимися с ним. Вообще, такая проблема есть и у взрослых людей. Но у детей такая слитость реального и фантазийного может быть очень сильной и доставляет ребенку много трудностей.
Дома ребенок может одновременно сосуществовать в двух разных реальностях — в привычном мире окружающих предметов, где распоряжаются и оберегают ребенка взрослые, и в воображаемом собственном мире, наложенном поверх обыденности. Он тоже реален для ребенка, но невидим для других людей. Соответственно для взрослых он недоступен. Хотя одни и те же предметы могут быть в обоих мирах сразу, имея, однако, там разные сущности. Вот вроде бы просто черное пальто висит, а посмотришь — как будто кто-то страшный.
В этом мире ребенка защитят взрослые, в том они помочь не могут, так как туда не вхожи. Поэтому, если в том мире становится страшно, надо быстрее бежать в этот, да еще и громко кричать: «Мама!» Иногда ребенок сам не знает, в какой момент переменятся декорации и он попадет в воображаемое пространство другого мира — это бывает неожиданно и мгновенно. Конечно, чаще так случается, когда взрослых нет поблизости, когда они не удерживают ребенка в обыденной реальности своим присутствием, разговором.
Для большинства детей отсутствие родителей дома — трудный момент. Они чувствуют себя оставленными, беззащитными, а привычные комнаты и вещи без взрослых как бы начинают жить своей особой жизнью, становятся другими. Так бывает ночью, в темноте, когда приоткрываются темные, потаенные стороны жизни занавесок и шкафов, одежды на вешалке и странных, неопознаваемых предметов, которых ребенок раньше не замечал.
Если мама ушла в магазин, то некоторым детям даже днем страшно пошевелиться в кресле, пока она не придет. Другие дети особенно боятся портретов и плакатов с изображениями людей. Одна девочка одиннадцати лет рассказывала подругам, как она боится плаката с Майклом Джексоном, висящего на внутренней стороне двери ее комнаты. Если мама уходила из дома, а девочка не успевала выйти из этой комнаты, то ей оставалось только сидеть, сжавшись, на диване до прихода матери. Девочке казалось, что Майкл Джексон сейчас сойдет с плаката и задушит ее. Подруги сочувственно кивали — ее тревога была понятна и близка. Девочка не смела снять плакат или открыться в своих страхах родителям — это они его повесили. Майкл Джексон им очень нравился, а девочка «большая и не должна бояться».
Ребенок чувствует себя беззащитным, если его, как ему кажется, недостаточно любят, часто порицают и отвергают, оставляют надолго в одиночестве, со случайными или неприятными людьми, бросают одного в квартире, где есть чем-то опасные соседи.
Даже взрослый человек с неизжитыми детскими страхами подобного рода иногда больше боится быть один у себя дома, чем идти в одиночестве по темной улице.
Всякое ослабление родительского защитного поля, которое должно надежно окутывать ребенка, вызывает в нем тревогу и ощущение того, что надвигающаяся опасность легко прорвет тонкую оболочку физического дома и достигнет его. Получается, что для ребенка присутствие любящих родителей кажется более прочным укрытием, чем все двери с замками.
Поскольку тема защищенности дома и страшные фантазии актуальны практически для всех детей определенного возраста, они находят свое отражение в детском фольклоре, в традиционных страшных историях, изустно передающихся от поколения к поколению детей.
В одном из самых распространенных по всей территории России сюжетов рассказывается о том, как некая семья с детьми живет в комнате, где на потолке, стене или на полу есть подозрительное пятно — красное, черное или желтое. Иногда его обнаруживают при переезде на новую квартиру, иногда кто-то из членов семьи его случайно поставит — например, мама-учительница капнула на пол красными чернилами. Обычно герои страшилки пытаются оттереть или отмыть это пятно, но у них ничего не получается. Ночью, когда все члены семьи засыпают, пятно обнаруживает свою зловещую сущность.
В полночь оно начинает медленно расти, становясь большим, как люк. Потом пятно открывается, оттуда высовывается огромная красная, черная или желтая (в соответствии с цветом пятна) рука, которая одного за другим из ночи в ночь уносит в пятно всех членов семьи. Но кому-нибудь из них, чаще ребенку, все-таки удается «подследить» руку, и тогда он бежит и заявляет в милицию. В последнюю ночь милиционеры устраивают засаду, прячутся под кровати, а вместо ребенка кладут куклу. Сам он тоже сидит под кроватью. Когда в полночь рука хватает эту куклу, милиционеры выскакивают, отрубают ее и бегут на чердак, где обнаруживают колдунью, бандита или шпиона. Это она тянула волшебную руку или он — свою механическую руку с моторчиком, чтобы утащить членов семьи на чердак, где они были убиты или даже съедены ею (им). В некоторых случаях милиционеры сразу расстреливают злодея и члены семьи тут же оживают.
Опасно не закрывать двери и окна, делая дом доступным для злой силы, например, в виде черной простыни, летящей по городу. Так бывает с забывчивыми или непослушными детьми, которые оставляют двери и окна открытыми вопреки приказанию матери или голоса по радио, предупреждавшего их о надвигающейся угрозе.
Ребенок — герой страшной истории — может чувствовать себя защищенным, только если в его доме нет никаких отверстий — даже потенциальных в виде пятна, — которые могли бы открыться как ход во внешний мир, полный опасностей.
«Я буду смотреть на нее и... смелеть!»
Ситуация.
Трехлетний Денис удобно устроился в своей кроватке.
— Пап, я уже накрылся одеялом!
Денис натянул одеяло до самого носа и украдкой посмотрел на книжную полку: там, на самой середине, красовалась большущая книжка в глянцевой обложке. И с этой яркой обложки на Дениску, ехидно прищурив глаз, смотрела Баба-яга.
...Книжная лавка находилась прямо на территории зоопарка. Почему-то из всех обложек — с львами и антилопами, слонами и попугаями — Дениску привлекла именно эта: она пугала и притягивала взгляд одновременно. «Денис, ну давай возьмем что-нибудь о жизни животных», — уговаривал его папа. Но Дениска как завороженный смотрел на «Русские сказки»...
— Начнем с самой первой? — Папа подошел к полке и собрался взять «страшную» книжку.
— Нет, не надо читать! Лучше так расскажи сказку про Бабу-ягу, будто я встретил ее в зоопарке и... и... победил!!!
— Тебе страшно? Может, книжку вообще убрать?
— Нет, пусть стоит... Я буду смотреть на нее и... смелеть!..
Комментарий.
Замечательный пример! Детям свойственно придумывать всякие страшилки и самим же находить возможность победить свой страх. По-видимому, так ребенок учится овладевать своими эмоциями. Вспомните детские страшилки про самые разные страшные руки, которые появляются ночью, про таинственных тетенек, которые ездят в желтых (черных, фиолетовых) чемоданчиках. Страшилки — в традициях детской субкультуры, позволим даже себе сказать, неотъемлемая часть детского фольклора и... мировоззрения ребенка.
Обратите внимание, малыш сам попросил рассказать сказку, где он ее побеждает, фактически он захотел прожить эту ситуацию — ситуацию победы. Вообще сказка — замечательная возможность для ребенка моделировать собственную жизнь. Не случайно все детские сказки, пришедшие из глубины веков, по своей сути добрые, нравоучительные, справедливые. Они как бы очерчивают для ребенка контуры поведения, следуя которым он будет успешным, эффективным как личность. Конечно, говоря «успешным», мы не имеем в виду коммерческий, карьерный успех — речь идет об успехе личностном, о душевной гармонии.
Детям кажется опасным вносить в дом извне посторонние, чужеродные домашнему миру предметы. Несчастья героев другого известного сюжета страшилок начинаются тогда, когда один из членов семьи покупает и приносит в дом новую вещь: черные занавески, белое пианино, портрет женщины с красной розой или статуэтку белой балерины. Ночью, когда все заснут, протянется рука балерины и уколет отравленной иглой на конце пальца, то же самое захочет сделать женщина с портрета, черные занавески задушат, а из белого пианино вылезет ведьма.
Правда, эти ужасы происходят в страшилках только в том случае, если родители ушли — в кино, в гости, работать в ночную смену — или заснули, что равно лишает их детей защиты и открывает доступ злу.
То, что в раннем детстве является личным переживанием ребенка, постепенно становится материалом коллективного детского сознания. Этот материал прорабатывается детьми в групповых ситуациях рассказывания страшных историй, фиксируется в текстах детского фольклора и передается следующим поколениям детей, становясь экраном для их новых личностных проекций.
Если сравнивать восприятие границы дома в культурно-психологической традиции детей и в народной культуре взрослых, то можно заметить несомненное сходство в понимании окон и дверей как особо опасных для жителя дома мест связи с внешним миром. Действительно, в народной традиции считалось, что именно на границе двух миров концентрируются хтонические силы — темные, грозные, инородные человеку. Поэтому традиционная культура уделяла особое внимание магической защите окон и дверей — проемов во внешнее пространство. Роль такой защиты, воплощенной в архитектурных формах, играли, в частности, узоры наличников, львы у ворот и т. п.
Но для детского сознания существуют и другие места потенциальных прорывов довольно тонкой защитной оболочки дома в пространство другого мира. Такие экзистенциальные «дыры» для ребенка возникают там, где есть привлекающие его внимание местные нарушения однородности поверхностей: пятна, неожиданные дверцы, которые ребенок воспринимает как скрытые ходы в другие пространства. Как показали наши опросы, чаще всего дети боятся дома стенных шкафов, кладовок, каминов, антресолей, различных дверок в стенах, необычных маленьких окон, картин, пятен и трещин. Устрашают детей и дырки унитаза, а еще больше — дощатые «очки» деревенских уборных. Также реагирует ребенок и на некоторые закрытые предметы, имеющие емкость внутри и способные стать вместилищем иного мира и его темных сил: шкафы, откуда в страшилках выезжают гробы на колесах; чемоданы, где живут гномики; пространство под кроватью, куда умирающие родители иногда просят своих детей положить их после смерти, или внутренность белого пианино, где под крышкой живет ведьма.
В детских страшных историях бывает даже, что бандит выскакивает из новой шкатулки и туда же уносит бедную героиню. Реальная несоразмерность пространств этих предметов здесь не имеет никакого значения, так как события детского рассказа происходят в мире психических явлений, где, как и во сне, не действуют физические законы мира материального. В психическом пространстве, например, как это наблюдаем в детских страшных историях, нечто увеличивается или уменьшается в размерах в соответствии с объемом внимания, которое направлено на этот объект.
Итак, для индивидуальных детских страшных фантазий характерен мотив уноса или выпадения ребенка из мира Дома в Иное Пространство через некий магический проем. Этот мотив разнообразно отражен в продуктах коллективного творчества детей — текстах детского фольклора. Но он также широко встречается и в литературе для детей. Например, как сюжет об уходе ребенка внутрь картины, висящей на стене его комнаты (аналог — внутрь зеркала; вспомним Алису в Зазеркалье). Как известно, у кого что болит, тот о том и говорит. Добавим к этому — и с интересом про это слушает.
Страх провала в другой мир, который метафорически представлен в этих художественных текстах, имеет под собой реальные основания в психологии детей. Мы помним, что это — раннедетская проблема слитости двух миров в восприятии ребенка: мира видимого и спроецированного на него, как на экран, мира психических событий. Возрастная причина этой проблемы (не рассматриваем патологию) — недостаток психической саморегуляции, несформированность механизмов самоосознания, остранения, по-старинному — трезвения, позволяющих отличить одно от другого и совладать с ситуацией. Поэтому здравым и несколько приземленным существом, возвращающим ребенка к реальности, обычно является взрослый.
В этом смысле как литературный пример для нас будет интересна глава «Тяжелый день» из знаменитой книги англичанки П. Л. Трэверс «Мэри Поппинс».
В тот нехороший день у Джейн — маленькой героини книги — не ладилось абсолютно все. Она так расплевалась со всеми домашними, что родной брат, тоже ставший ее жертвой, посоветовал Джейн уйти из дома, чтобы ее кто-нибудь усыновил. За грехи Джейн была оставлена дома одна. А так как она пылала негодованием против своих домашних, ее легко соблазнили войти в их компанию три мальчика, нарисованные на старинном блюде, висевшем на стене комнаты. Отметим, что уходу Джейн на зеленую лужайку к мальчикам способствовали два важных момента: нежелание Джейн быть в домашнем мире и трещина на середине блюда, образовавшаяся от случайного удара, нанесенного девочкой. То есть треснул ее домашний мир и треснул мир блюда, в результате чего образовалась щель, через которую Джейн попала в другое пространство.
Мальчики зазвали Джейн уйти с лужайки через лес в старинный замок, где жил их прадедушка. И чем дальше, тем страшнее ей становилось. Наконец до нее дошло, что ее заманили, обратно не отпустят, да еще и возвращаться некуда, так как там было другое, старинное время. По отношению к нему в мире реальном ее родители еще не родились, а ее Дом Номер Семнадцать в Вишневом Переулке еще не был построен.
Джейн закричала что было мочи: «Мэри Поппинс! Помогите! Мэри Поппинс!» И, несмотря на сопротивление жителей блюда, сильные руки, к счастью оказавшиеся руками Мэри Поппинс, вытащили ее оттуда.
«— Ой, это вы! — пролепетала Джейн. — А я думала, вы меня не слышали! Я думала, мне придется там навсегда остаться! Я думала...
— Некоторые люди, — сказала Мэри Поппинс, мягко опуская ее на пол, — думают слишком много. Несомненно. Вытри лицо, пожалуйста.
Она подала Джейн свой носовой платок и начала накрывать к ужину».
Итак, Мэри Поппинс выполнила свою функцию взрослого, вернула девочку в реальность. И вот Джейн уже наслаждается уютом, теплом и покоем, которым веет от знакомых домашних вещей. Пережитый ужас уходит далеко-далеко.
Но книга Трэверс никогда бы не стала любимой многими поколениями детей всего мира, если бы дело кончилось так прозаически. Рассказывая брату вечером историю своего приключения, Джейн опять посмотрела на блюдо и обнаружила там зримые следы того, что и она и Мэри Поппинс действительно побывали в том мире. На зеленой лужайке блюда остался лежать оброненный Мэри шарф с ее инициалами, а коленка одного из нарисованных мальчиков так и осталась перевязанной носовым платком Джейн. То есть все-таки правда, что сосуществуют два мира — тот и этот. Надо только уметь оттуда возвращаться обратно. Пока детям — героям книги — помогает в этом Мэри Поппинс. Тем более что вместе с ней они часто бывают в очень странных ситуациях, от которых довольно трудно прийти в себя. Но Мэри Поппинс строга и дисциплинированна. Она умеет в один миг показать ребенку, где он находится.
Так как читателю в книге Трэверс многократно сообщается о том, что Мэри Поппинс была лучшей в Англии воспитательницей, мы тоже можем воспользоваться ее педагогическим опытом.
Под пребыванием в том мире в контексте книги Трэверс понимается не только мир фантазий, но и излишняя погруженность ребенка в собственные психические состояния, из которых он не может выйти сам, — в эмоции, воспоминания и т. п. Что же нужно сделать, чтобы вернуть ребенка из того мира в ситуацию мира этого?
Излюбленный прием Мэри Поппинс состоял в том, чтобы резко переключить внимание ребенка и зафиксировать его на каком-нибудь конкретном предмете окружающей реальности, заставив что-то быстро и ответственно делать. Чаще всего Мэри обращает внимание ребенка на его собственное телесное Я. Так она пытается вернуть в тело витающую неизвестно где душу воспитанника: «Причешись, пожалуйста!»; «У тебя опять развязались шнурки!»; «Иди умойся!»; «Посмотри, как лежит твой воротничок!».
