Ребенок из детского дома редко «выходит в люди» в положительном смысле этого слова. Александр Гезалов, отец четверых детей и эксперт по социальному сиротству, смог тяжелейший опыт своего «ампутированного детства» использовать на благо сегодняшних детей и взрослых, находящихся в сложной жизненной ситуации. Как не сломаться, не спиться и стать необходимым обществу человеком? Об этом — в автобиографической книге Александра Гезалова «Соленое детство». Там же — о том, как мало изменилась система детских домов за последние 30-40 лет.
Александр Гезалов в пионерском лагере
Дети-сироты четко делятся на четыре основных типажа, коих я определил так: «зайчики», «лисички», «волчата» и «медвежата». В детдомовской среде может быть много «зайчиков», несколько «лисичек» и «волчат» и один-два «медвежонка». Подобное типологическое разделение сирот на группы было сделано мной на основе личного опыта жизни в детском доме и рефлексии — уже в ранге общественного наблюдателя.
«Зайчики». Это дети, явно отстающие по развитию от однокашников, робкие, молчаливые, трусливые, пасующие перед остальными. Их легко узнать по внешнему виду, выражению глаз, одежде, поведению. В соплях, измазанных одеждах, часто остриженные «абы как», они находятся на периферии группы, забиваясь, как правило, в углы. На них не обращают внимания, они получают подзатыльники от «своих» и «чужих».
Во время раздачи подарков они нерешительно стоят в стороне и подбегают за своей долей последними. У них все отбирают более ловкие, привыкшие к детдомовской жизни ребята. Из-за отсутствия навыков борьбы за свои права и будущее такие дети дольше других выпускников не попадают в жизненные переплеты. «Зайчиков» в группе может быть большинство.
«Лисята». Физически «лисята» под стать «зайчикам», но у них есть небольшие преимущества — врожденная изворотливость, ум, сноровка. Они уже обладают навыками выживания в среде, знают, «где взять» тот или иной ресурс, умеют ладить с персоналом и другими детьми, даже со старшими.
Таких ребят — улыбчивых, открытых, активных, успешных в учебе — в группе может быть двое или трое. Они на виду — первыми несутся к гостям получать подарки (с оглядкой на «волчат» и «медведей»), но при этом готовы отдать все гостинцы более сильным однокашникам.
Обладая навыками добытчиков, «лисята» не обижают «зайчат», ладят с «волчатами» и «медведем». В самостоятельной жизни чаще всего устраиваются лучше других.
«Волчата». Эти ребята обладают лучшими физическими данными, нежели «зайчики» и «лисята». Они более дерзкие, умеют реализовывать свои «хочу» различными, нередко агрессивными и вызывающими способами. Чаще всего такие дети группируются в некое сообщество.
Их легко узнать по поведению, по ярко выраженной отстраненности от происходящих событий. На раздаче «халявных» подарков они обычно подходят вторыми, после «лисят». Потому что «волчата» знают, что все необходимое получат и так, но интерес пересиливает.
«Волчата» прессуют «зайчиков» и «лисят», учатся плохо. После выхода из детского дома они продолжают группироваться, действуя в прежнем составе. В жизненные переплеты и в тюрьму эти ребята попадают первыми.
Александр Гезалов у стен детдома через 20 лет после выпуска
«Медведь». Чаще всего в детском доме есть «медведь» (по-тюремному — «пахан»). Изредка, «на договорной основе», могут сосуществовать и два-три «медведя». Это физически крепкий, сильный парень, который имеет доступ практически ко всем внутренним детдомовским ресурсам. Он плохо учится, а к концу жизни в детском доме и вовсе перестает посещать школу.
«Медведь» никогда не находится в первых рядах, но знает, что информацию обо всем происходящем он получит в полном объеме. Он выделяется одеждой, независимым поведением, у него «все есть».
Продвигаемый директором и сотрудниками учреждения как «лучший воспитанник», «медведь» влияет на все социальные группы, умело «руководит» жизнью целого детского дома. Он часто берет на себя решение различных проблем персонала, фактически являясь судьей и палачом. «Медведь» способен управлять детским коллективом, поднять детей на бунт, непослушание и т.д. Он приближает к себе наиболее активных «лисят» и «волчат», которые исполняют его приказы, руководят «зайчатами».
Я заметил, что перед спонсорами чаще всего выступают именно «зайчики» и «лисята». Первые — потому что заставили, вторые — потому что необходимо показать уровень работы педсостава. «Лисята» никогда не отказываются поблистать, к тому же это дает шанс что-то получить от «разведенных на слезу» спонсоров, хотя выступление «зайчиков» производит бóльший эффект. Они поют «песенку мамонтенка» или песенку про некую маму, от чего сердце любого человека дрогнет. Растроганные спонсоры начинают спасать всех и вся. А кто оказал на них такое влияние? «Зайчики»!
Уже общаясь с «лисятами» и «волчатами», спонсоры думают, что их поведение — плод педагогических усилий персонала детского дома, однако то, что дети сами выстраиваются в ранжир выживания, им невдомек. «Люди с улицы» не понимают, что это личный успех ребенка, который, выживая, выжил.
Я часто посещаю детдомовские праздники и вижу, как рады этим мероприятиям «спонсёры» (специальный термин) и как равнодушны к ним дети. Это нетрудно заметить, если смотреть не на сцену, а в зрительный зал.
